Бескрайние леса, длинные реки пронизывающие их насквозь, деревни, сотни разных деревень и маленьких городков проносились мимо меня. Сколько? Сколько их! А в прочем какая разница. Ведь на небе такая красивая луна.
Сверху сиял своей бесконечностью млечный путь, ровно над дорогой, по которой я мчался куда-то вперед.
Сколько времени так еду? Куда? А в прочем, что может быть красивее множества разнообразных огней в ночи. Пожалуй, ничего. Я должен доехать, должен... Но куда...
Минуя очередную деревню, я увидел, как в маленьком дворике на окраине стояли три тени и о чем-то яростно спорили. Потом одна сделала выпад и та, что была напротив, устремилась куда-то вверх, а две прежние растаяли в ночном мраке.
Подобные тени встречались часто. Некоторые вихрем кружили над лесом, бывало, маленькие преследовали одну большую и догоняя превращались в рой. Были танцующие, кружившиеся в безумном танце посреди дорог, полей, но все они рано или поздно исчезали, растворяясь в ночной мгле.
Их образы мне смутно, что-то напоминали.
Мой бедный конь, когда последний раз я поил его родниковой водой, когда кормил свежей травой? Давно... Но он послушно движется вперед, ведь я должен доехать, должен...
Луна яркими лучами блестела в отражении озера проносящегося слева от меня. Ее свет скользнул по моей руке. Моя кожаная коричневая перчатка... Что с ней! Она вся иссиня-черная. Я вздернул руку, попытался отряхнуть, не вышло.
Остановив коня, я интуитивно проверил нагрудный карман. Все в порядке, послание на месте. Я облегчено вздохнул и продолжил путь.
Вдали показалась очередная деревня ни чем не отличавшаяся от предыдущих. Ее огни мягко подрагивали в окружающем мраке.
Точно, я должен... Должен доставить послание. Меня попросил... Друг. У меня есть лучший друг, я помню его кучерявые волосы. Его ехидный смех, когда мы играли около дома. Дом.
В небе вспыхнула звезда, ярко загорелась и устремилась вниз.
Желание. Мы загадывали желание с Энни. Помню лес близ родной деревни, шелест листьев, дым от костра за деревьями, где наши приятели веселились и ее... Ее губы, моя Энни...
Свадьба, у нас была свадьба, улыбки близких, радостный смех на застолье. Обиженный Эдд, мой друг...
Да вспомнил! Мы же вдвоем ухаживали за Энни, вдвоем дарили ей алые розы. Каждый гулял с ней под луной, точно такой же, как и сейчас, тихой и спокойной, безмолвной принцессой ночи.
Да, она выбрала меня, но мы пообещали друг другу, что и как раньше, останемся лучшими друзьями. Какое-то время мы не общались с Эддом. Долгое время.
Пока он... Он не попросил...
-Эй, всадник!
Я вздрогнул, давно меня ни кто не звал. Очень давно... Кроме ночи.
-Да-да! Ты! Я к тебе обращаюсь — я уже въехал в деревню и кто-то стоявший снизу повторил — Оглох что ли, проклятый!
Маленький дедушка стоял около старой избушки, облокотившись на замысловатую трость. Он махал своей ссохшийся ручонкой, стараясь привлечь внимание. Так не хотелось останавливаться, так не хотелось слазить с коня. Ведь мне нужно доставить послание. А путь мой так долек...
-И сколько ты будешь тут носиться, треклятый?! - он махнул тростью.
-Полоумный дух! Тебе, что невдомек?!
-О чем вы, почтенный?
-Смотри какой упертый, да к тому же еще и неосознанный, а ладно! Давай милок! Давай, помоги старому, добраться до дома. Вон видишь сзади изба в паре метров, так отведи меня туда! — он как-то странно улыбнулся и замер, уставив на меня свои черненькие, буравящие насквозь глаза.
Мало что ли на свете полоумных стариков. Да нет, наверное. Сейчас провожу его и снова отправлюсь в путь.
Чем ближе я приближался к старику, тем улыбка его становилась все шире и шире, а огонек в глазах загорался все сильнее.
Подойдя, я окинул его быстрым взглядом. Дедушка был уже в очень преклонном возрасте, с седой длинной бородой. На нем был какой-то потрепанный халат.
Я взял его под локоть, но рука непослушно скользнула сквозь него. Я остолбенел. Секунда замешательства, попытка, снова неудача, а он стоял и улыбался. После, его улыбка медленно сползла, и он опустил взгляд.
-Ты призрак, дорогой мой, призрак - повторил он.
Меня пробил холодный пот, как... Как это возможно?! Ведь всего пару недель назад, я отправился в дорогу, я покинул Энни. Или месяц? Или год... О ужас! Нет, этого не может быть, мне снится. Это всего лишь сон.
-Поверь нет, тебе не снится - словно прочитав мои мысли, добавил старик.
-Но... Но как! - только и выговорил я.
-Как, как, заклятье, обыкновенное колдовство. Видать кому-то ты сильно насолил, дорогой — он поднял и ударил посохом по земле – Я чую, от тебя исходит магический шлейф.
Странный жест так и остался, не понят мной.
-Помоги мне вернуться! Прошу... Домой...
-Подождет твой дом, видать не первый десяток катаешься...
-Дней? Недель!? - перебил его я.
-Ты по тише, раскричался тут, хоть тебя и не слышат люди, по крайней мере, многие, но животные чувствуют. Не тревожь их... - он махнул рукой в сторону дома – Дней, недель или быть может лет? Не важно, поверь уже не важно. Скажи куда ты едешь, если все еще помнишь, конечно - добавил он.
-Мне нужно доставить послание, одно послание, друг попросил, давно... попросил... Ах, Эдд!
-Покажи мне его - старик протянул руку.
Как трудно оказалась достать этот пергамент, свернутый в трубочку. Как тяжело его было вытащить из кармана.
-Вот он.
-Так... - открывая маленький тубус и доставая свиток, прокряхтел дедушка.
-Это старые руны древнего мира, одним словом, тебе не повезло парень - старик всматривался в трухлявый пергамент.
-Так-так, дай Бог памяти! А вот, ну поторопился я. Поторопился... - поглаживая бороду, он поднял на меня свои выцветшие глаза.
-Это старое, одностороннее заклинание! Оно очень редкое, редкое тем, что не требует присутствие самого колдуна, кто-то немало за него заплатил - старичок улыбнулся.
-Друг... Раньше, давно... У меня был друг, он был богатый... Может он...
-Может и он - продолжая поглаживать бороду, дедушка вчитывался в свиток.
-Так! Хвала небесам! Я понял, кому тебе нужно доставить сие послание! - он грустно улыбнулся.
-Кому?! Скажи старик! Не мучай! Может мне это поможет... - внутри все задрожало, было готово выпрыгнуть и унестись, унестись далеко, неважно куда, главное убежать и убежать поскорее, подальше от этого кошмара...
-Ночи - просто ответил он.
-Что, кому?! - мне показалось, что я ослышался.
-Ночи! Глухая ты тетеря! - старичок разразился кашлем.
-Холодно нынче. Зябко! Надеюсь, не будешь больше детишек, да и всякую животину пугать, скачи себе, скачи к ней, она ждет - протягивая мне тубус, старичок зашаркал ногами.
-Постой дедушка, а что со мной происходит, почему моя рука почернела? - я поднял правую руку.
Старик устало вздохнул и опрокинул стоявшее рядом ведро с водой, своим посохом. Послышался тихий всплеск и передо мной медленно под лунными лучами расползлась лужа воды.
Сердце замерло, а глаза не хотели смотреть. Мозг или сознание, не знаю, что там у меня осталось, не знаю, чем я думал, что заставляло меня все еще существовать, не жить... уж точно не жить, отказывалось принимать увиденное.
В отражении рядом с низким старичком стояло две тени, две иссиня-черные тени, одна напоминала очертаниями лошадь, а другая, другая меня!
Я ужаснулся. И мир пошел кругом.
-Ну хватит, право как барыня! Не хватает охов да вздохов, ей Богу! - старик грозно взмахнул тростью.
-Ночью, ты становишься ночью! Все беспокойные души становятся ей, она добра к ним, она принимает всех. Вначале она стирает память, потом начинает забирать то малое, что осталось от твоей души, от тебя, твою тень. Вот сейчас, ты на последней грани, все, что от тебя осталось, это тень... твоя старая еще та, которая была при жизни. Но, но! Не строй такую кислую мину! Процесс в твоём случае обратимый. Не подумай, только до души! Скажи спасибо заклятью! Если конечно, ты успеешь ее найти. Можешь, спросить у ее дочери, принцессы ночи, Луны... - старичок медленно, неуклюже развернулся и зашагал к избе, в которой уже зажегся свет.
-Постой, как тебя зовут? Кто ты? — запоздало спросил я.
Он лишь кивнул, не оборачиваясь - Не к чему тебе мое имя. Ведун я, язычник, мало нас. Ступай, будет тебе. Ночь длинная, может и успеешь.
Спрятав послание в нагрудный карман, я вскочил на лошадь и помчался, помчался в обратном направлении, не знаю, почему именно туда, но что-то меня явно манило, что-то...
Ночь оставалась, все такой же безмолвной, тихой. Дочь ее не сдвинулась, не на сантиметр, продолжая оставаться вверху среди звезд, созерцая плывущий навстречу ей, млечный путь.
Доехав до озера, я остановился.
Кажется, стало светлее, звезды на небе странно замерцали или мне это показалось.
Маленькие деревья с белыми цветками окружали почти все озеро. Красивая была картина, при свете полной луны и мириад звезд. Ее лучи медленно перебирались с одного стебля на другой, заставляя и без того белоснежные цветы, отливать серебром.
Почему именно это место? Я не знал. Ночь привела меня сюда. И здесь ждала меня.
Медленно спустившись с коня, я направился к озеру.
Его гладь была идеально ровной, ветер не волновал ее своими песнями. Лишь едва заметные круги появлялись на поверхности, оставляемые безмолвными рыбами.
Я присел около берега и достал сверток с посланием.
Старый листок был полностью исписан непонятными знаками и немного светился желтоватым светом, точно сама луна. Отложив пергамент в сторону, я направился к озеру.
Подсвеченная лучами вода, принимало бледно-желтый оттенок. Войдя, я ничего не почувствовал, ничего.
Стоя по шею в воде, едва заметил, как сверху что-то сверкнуло и устремилось вниз.
-Загадай желание - пропел сладкий, убаюкивающий голос, не понятно, откуда раздавшийся.
-У меня только одно желание и оно было загадано давно... Очень давно... Других мне не надо - неизвестно кому ответил я.
-Тогда ступай полночный всадник, ступай. Принеси ей рассвет — голос исчез, так же внезапно, как и появился.
Умывшись, свежей лунной водой, мокрый, я поднялся из озера. На берегу стояла моя лошадь, гнедая как прежде, подергивая ушами.
Подобрав с травы свиток, я попытался снова всмотреться в него, но вместо того, что бы засветиться бледно-желтым светом, он растаял, просочившись лунной водой сквозь мои пальцы, сквозь старые коричневые перчатки.
-Спасибо - прошептал я.
Оседлав коня, бросился навстречу дому, навстречу Энни.
Словно искра в огромном костре, словно звезда в млечном пути, словно капля в бурлящем потоке, я несся навстречу рассвету.
Мимо проносились, старые деревни, непонятно откуда появившиеся города, бледно-серые люди, с улыбкой смотревшие мне в след. Их было много, все они куда-то шли, куда-то своей дорогой.
Тени исчезли, растворились без следа, уступая место бледно-серым фантомам.
Не знаю, сколько я был в пути, времени для меня уже не было, как такового. Но я приехал, приехал к тому старому, уже изрядно обветшалому дому. Своему дому.
Старая изгородь осталась такой же, лишь пара-тройка глиняных горшков появилась на ней. Соседние дома изрядна изменились, но мой, мой остался почти таким же. Правда, рядом появилась еще одна пристройка.
Луна на небе была светло-голубая, бледная, она медленно исчезала.
Подъезжая к дому, я заметил старика облокотившегося на трость с трясущимися ногами. В другой его руке была плетеная корзинка, наполненная алыми розами. Он стоял около забора и не решался подойти к калитке. Медленно сняв шляпу и почесав седые, кудрявые волосы, старик поставил лукошко у забора. Развернувшись, он медленно пошел в обратную сторону, вытирая бегущие по морщинистым щекам слезы.
-Эдд, ты всегда будешь моим другом, несмотря ни на что… - прошептал я.
Попытался открыть калитку, но тщетно, рука прошла сквозь нее, я последовал ее примеру.
Подойдя к дому, заколебался. Вот он. Мой дом, где живет моя Энни... Моя любимая Энии...
Свет горел во всех окнах, чьи-то фигуры мелькали в доме.
Не знаю зачем, но главное как! Я постучал в дверь. И ее открыли.
На пороге стояла девушка, безумно похожая на Энни, такие же широкие голубые глаза, точь в точь светлые как у нее волосы. Она осторожно высунула голову в дверной проем, сквозь меня, и осмотрелась по сторонам.
-Должно быть, послышалось – закрывая дверь, сказала она.
В доме все было по старому: деревянные полы со смоленым пятном, кованый подсвечник, старая громадная печь в углу дома, всеми любимый столик на трех ножках из черного дерева. Как все до боли знакомо, но в тоже время и чуждо.
Из кладовки вышел рослый мужчина и обнял девушку – Вида, это наверное ветер, пойдем спать, скоро уже вставать, а ты всю ночь глаз не смыкаешь!
-Да какой там – она махнула рукой – матери все неймется, всю ночь вышивает, не знаю, что с ней. Волнуюсь, может приболела.
-Да мало ли что, она ведь уже старая, пусть себе вышивает, пойдем говорю спать, нам на ярмарку сегодня – он потянул ее за руку уводя в комнату.
Я шагнул дальше, за дверь, что вела в небольшую пристройку. Там сидела, она...
Маленькая, старая бабушка, что-то вышивавшая трясущимися руками. Я шагнул в комнату.
У нее были бледно-водянистые глаза, седые, жидкие волосы и болезненного цвета кожа.
Я заглянул в ее вышивку, там была изображена картина. Странно знакомая картина.
Всадник, гонящий свою лошадь куда-то вдаль, а вокруг него была ночь, темная ночь, освещаемая звездами и бледно-желтой луной.
Она подняла вышивку и сказала – Ну вот! Закончила. Мой любимый, как и обещала, я ждала тебя, только тебя. Пусть мне было нелегко растить Виду одной, но я справилась. Ведь она рождена от любви, мой полночный всадник – по ее старым полуоткрытым морщинистым глазам побежали две слабенькие струйки слез.
Секунду спустя, из ее рук упала картина, гулко ударившись об пол. Она безвольно опустила руки и голова упала ей на плечо, ее взгляд погас.
В этот момент в комнату вбежала Вида и закричала пронзительно и тонко.
Передо мной стояла Энни, пусть не такая как раньше, но это была она! На ее лице была счастливая улыбка, шептавшая – Все-таки дождалась тебя, мой полночный всадник.
Я взял ее тоненькую руку и мы повернулись к окну, где рождался рассвет.
Пару мгновений они стояли молча, Энни положила свою голову ему на плечо и два бледно-серых силуэта растворились в утренних лучах, в старой комнате, где-то очень далеко, в одной маленькой деревне.