Шрамы. Он, отчего то боялся шрамы и все что связано с нанесением ран на человеческое тело. Один вид крови, льющейся, казалось не останавливаемым потоком, приводил его в ступор и выпадение из реальности. Он бледнел, и на лице читалось отвращение и паника. Но меня все это от чего-то, еще больше забавляло. Сначала я рассказала ему про свои не многочисленные шрамы, полученные в моем бурном детстве, и дождалась от него ответной, предсказуемой реакции пренебрежения. А после в моей голове родилась безумная идея, довести его до истерической паники, проверить, так ли важна моя внешность и сможет ли он встречаться со мной, изуродованной порезами и незаживающими ранами и рубцами после них по всему телу. Беру нож, почти не задумываясь наношу свой первый порез. Мне не больно, наоборот я предвкушаю, встречу с ним, и его удивленными глазами полными непонимания и брезгливости одновременно. Потом второй порез и третий. Я останавливаюсь лишь тогда, когда по до мной, образовывается приличная лужа крови. И если бы не зазвонивший телефон, я бы так и осталась лежать в алеющей жиже, впитывающейся в старое половое покрытие. Когда я очнулась, его не было рядом. Лишь серые стены и больничная обстановка.
Из больницы меня выписали быстро. Крови я не успела потерять много. Лишь психолог упорно выяснял причину моего поступка. Позже в принудительном порядке поставили на учет к психиатру и я, обязана была посещать его с некоторой периодичностью. А ты так и не появился. На телефонные звонки не отвечал. Я не стала тебя преследовать и выяснять твою причину игнорирования меня. Так даже лучше. Ты не увидишь зажившие раны по всему моему телу. Я даже сейчас не могла вспомнить, как умудрилась поранить не только руки и ноги, но и лицо. Да, мое лицо теперь украшали безобразные многочисленные шрамы. Я насчитала их не менее семи. Ну и пусть. Так даже лучше. Теперь ко мне ни кто не приблизится.
Но спустя месяц, возвращаясь из ближайшего магазина с вилком капусты в пакете, натыкаюсь на тебя сидящего около моего подъезда. Ты нерешительно поднимаешь на меня свои огромные, карие и полные печали глаза.
- Зачем? - Шепотом задаешь вопрос.
- Испугался? - Так же шепотом интересуюсь я.
- Нет. Но зачем? - Не превышая голос, отвечаешь.
- Разве ты не испытываешь отвращение? - Интересуюсь, видя, как твои огромные глаза пристально изучают меня.
- Нет. Так зачем же? - Пытаешься выяснить причину.
- Что бы ты, не боялся. Что бы ты видел меня. – Отвечаю, наклоняясь к твоему уху. Ты все так же, не отрывая взора от меня, касаешься легонько огрубевшими от физической работы подушечками пальцев, моего лица.
- Не нужно заставлять себя. Я не изменюсь теперь. - Отталкиваю тут же твою руку и ухожу в подъезд.
И лишь у своей входной двери в квартиру, замечаю ,что ты идешь за мной. Я привычным действием открываю дверь и захожу в полумрак коридора, ты проскальзываешь следом.
- Уходи. – Шепчу, не оборачиваясь и чувствую, как твои руки обвились вокруг моей талии.
- Дурочка! Я ни куда не уйду. - Тихо проговариваешь ты.
- И не уходи. - Не в силах сдерживаться, я поворачиваюсь к тебе. И так же сильно обнимаю тебя.
- Прости. Но я не могла иначе. - Снова шепчу тебе и, не дожидаясь ответа, целую.