Когда мне было одиннадцать лет, мой рост достигал одного метра и шестидесяти семи сантиметров. Моих родителей это пугало, поэтому всю свою жизнь, всё своё тягостное детство, я провел в больницах. Особенно к взору врачей был прикован мой мозг. Поначалу, на случай выявления каких-либо отклонений, мне назначили топографию. Это было абсолютно не больно, но, помню точно, меня сопровождало чувство, которое можно назвать сном с открытыми глазами.
Казалось, эта процедура длилась вечно. Я лежал на ровной поверхности, вновь и вновь разглядывая этот белый купол, который обрамлял моё тело. Единственное положительное данной процедуры заключалось в том, что боли действительно не было, благодаря современной химии и активным атомам. Но приходилось очень долго ждать.
Тогда же и начались первые секундные потемнения в глазах и кровотечения из носа.
Меня внедрили в это сооружение, и я потерял временной счёт. Мне приказали не двигаться вовсе, делать короткие вдохи и протяжные выдохи, а затем, попросили задержать дыхание на несколько секунд. На этом моменте у меня и случился первый провал в памяти.
Впоследствии это явление сопровождало меня не часто, но достаточно для того, чтобы не забывать о нём. Это ощущение... Ощущение потери опоры из под ног, не осязаемости своей массы и абсолютного хаоса в мыслях. Я понимал, что если я сейчас закрою глаза, то снова всё повторится. Я забуду часть своей жизни, которую впоследствии буду пытаться изменить, возвращаясь в тот момент, переставляя места и действия местами, ища новый выход из ситуации. Но его нет. Этого выхода никогда и не было. Не было даже той двери, из которой можно было бы выбраться. Вне зависимости от подмены ролей в действии. "Если бы тот сделал не то, а это..." Это вечные мысли, вечные попытки всё изменить. Но, как оказалась, дверь здесь просто не была нужна. Эти четыре стены без окон, без отверстий для света, без сооружения для входа и выхода - это моя жизнь. Но я не забывал о крыше, об отверстии, ведущем на чердак - о моём единственном и последнем шансе выбраться. Я боролся до конца. Но нет. Эти четыре стены крепко запустили щупальца в моё сознание. Я пытался помочь, я пытался всё изменить, но попытки, так же как и выхода из этой ситуации, не было. Просто потому, что никто ничего не хотел менять.