(История одного стихотворения).
Коммуналка квартиры девять в доме 173 была, пожалуй, самой смирной во всём районе. Да и с чего бы её быть неспокойной, если обитали в ней всего трое, причём эти трое были не алкаши, не… Да зачем перечислять все эти «не», когда можно просто сказать, что была квартира заселена тремя вполне хорошими людьми. В самой маленькой из комнат обитала старожил коммуналки, пожилая медсестра кардиологического центра весёлая Верочка, которая, однако, была дамой весьма и весьма решительной. Это и не мудрено при её роде занятий. Много бы у нас оставалось в живых народу, если бы этот народ поручали лечить мямлям. Но, помимо своей поистине мужской решительности, Верочка обладала ещё одним ценным качеством, может быть, приобретённым на своей работе. Верочка была, несмотря на свою теперь одинокую жизнь, неиссякаемой оптимисткой, умела радоваться любому пустяку и вообще была довольна жизнью, довольна уже тем одним, что появилась на свет и живёт, работает, хотя и давно достигла пенсионного возраста. А разве это не счастье, иметь силы работать, когда тебе под шестьдесят. Хотя себя Верочка героем труда не считала вовсе, а радовалась больше тому, что её хватает на внуков.
Большие комнаты коммуналки занимали тоже люди одинокие. В одной из комнат обитал скромный служащий скромной фирмы, ценным качеством которого была абсолютная трезвость. Вообще этот довольно молодой мужчина обладал как сосед массой ценных качеств и помимо трезвости. Основным ценным качеством, несомненно, являлась нелюдимость соседа. У Серёженьки, так звала его Верочка, не было ни друзей, ни приятелей. Впрочем, может они у него и были где то там, в другой жизни, но сюда, в коммуналку, никто никогда не наведывался. Это было настолько странно для общительной Верочки, что даже пугало. Но, со временем Верочка привыкла к своему необщительному, неразговорчивому соседу и даже находила его странное свойство отшельника весьма удобным. Хотя, если положить руку на сердце, Верочка считала своего соседа всё же человеком несколько блаженным. Да и как можно считать по-другому, когда этот Серёженька только и делает, что читает книги в свободное от приготовления пищи и стирки время. Хотя, как выяснила недавно Верочка, Серёжа ко всему прочему был ещё и поэтом, причём не просто в душе, а вполне реально. Правда, печатал он свои стихи лишь в социальных литературных сетях, но для Верочки это было не важно. Главное, был сам факт сочинительства. Это было так необычно, что Верочка просто возгордилась. А кто бы не возгордился, имея такого соседа, пусть он даже и немного не от мира сего.
Говорят, что среди них, поэтов то есть, многие с небольшим приветом. Обобщить, конечно, данную гипотезу Верочка не могла, ибо никогда прежде людей творческих в обычной, не больничной среде, не встречала. Среди пациентов, разумеется, были и те, кого у нас принято называть людьми творческими. Но ведь в больнице, на излечении, все пациенты, хоть творческие, хоть не творческие, абсолютно одинаковы и заняты лишь собой и своими болячками. Так что, можно сказать, что Серёжа был первой одухотворённой литературой личностью, кого встретила Верочка в своей, пусть и не скучной, но вполне приземлённой жизни. Радоваться такому соседу или относиться с насторожённостью Верочка так и не разобралась.
Но, слава богу, другая соседка Верочки была женщиной вполне нормальной, хотя тоже несколько замкнутой и необщительной. Конечно, подруги Нину, именно так звали новую жиличку коммуналки, навещали, но мужиков Вера у соседки не видела.
Впрочем, на взгляд Верочки, на всю квартиру и одного тихого вполне хватало. К чему больше то?
Радовало Верочку и то, что причина, по которой Нина оказалась в коммуналке, была вполне нормальной. После смерти матери, Нина с братом разделили свою квартиру, что было тоже вполне нормальным, так как брат Нины был женат, а жить с женатым родственником, пусть даже и близким в одной квартире, сами знаете, не каждому захочется.
Впрочем, и Серёжа попал в своё время в коммуналку по такой же причине. Хотя Верочку и настораживало то обстоятельство, что к её соседу родственники так никогда и не заглянули.
Брата или кого ещё из Нининых родственников Верочка тоже в глаза не видела, но это её не настораживало хотя бы потому, что новая жиличка была женщиной нормальной, по крайней мере, она не писала стихов и не читала допоздна книги. Да, Веру Нина не беспокоила. А вот бирюк сосед её всё же напрягал. Поэтому Верочка и решила про себя ситуацию изменить. А изменить ситуацию можно было лишь одним способом – женить бирюка поэта. Всё-таки женатые мужчины более надёжный народ, а самое главное, более понятный. И теперь, когда комнату в коммуналке заняла одинокая женщина, проблема, как и с кем столкнуть одинокого бирюка, отпала сама собой. Однако, Верочке ещё ни разу в жизни не приходилось выполнять роль свахи и с чего начинать данное мероприятие, наша энергичная медсестра совершенно не представляла. Заговаривать о семейной жизни с Сергеем она попросту не решалась. В своё время, когда в комнате Нины проживала молодая пара, Верочка попыталась осторожно воздействовать в нужном направлении на одинокого соседа, пытаясь познакомить того со своей молодой коллегой, но тот отнёсся к таким намёкам не просто с прохладцей, но даже весьма враждебно. И Верочка сразу отступила в тот раз, испугавшись испортить абсолютно отношения с соседом. Все же ведь знают, насколько это паршиво, жить во вражде с соседями.
Поэтому Верочка решила пойти другим путём. Наша медсестра решила, что легче всего договориться двум женщинам. А уж сладить двум женщинам одинокого мужика в любом случае легче.
Впрочем, выдавать свой стратегический замысел Верочка пока не стала даже перед Ниной. Наша настойчивая медсестра поступила и проще и, одновременно, хитрее. Дождавшись, когда в квартире они останутся с новой соседкой одни, Верочка как бы невзначай, помешивая в кастрюльке кашку, поинтересовалась:
- А ты как, с компьютером дружишь? Есть у тебя вообще компик?
Тут Верочка немного хитрила. То, что у Нины компьютер имеется, для неё не было тайной. Именно поэтому наша умная медсестра и завела разговор об этой недоступной лично для неё технике с Ниной. Таким образом, Верочка решила заинтриговать соседку, сообщив той о наличие у Сергея личной литературной странички в сети.
- А ты что, хочешь дать объявление или, наоборот, что-то подыскать? – вопросом на вопрос ответила Нина. Надо вам заметить, что две женщины, несмотря на разницу в возрасте, практически с первых дней знакомства перешли на простое и неофициальное «ты» и ощущали себя подругами.
Верочка, прежде чем ответить, сделала озабоченный вид, и, хотя и знала ответ, шёпотом спросила:
- Серёжка то дома, что ли?
- Да нет, ушёл недавно, - недоумевая, отвечала Нина.
- Да, понимаешь, Нинуля, я всё собираюсь почитать стихи нашего соседа, а компьютера у меня нет, да и не разбираюсь я в них…
Удивление Нины было столь велико, что она, оборвав свою старшую подругу на полуслове, изумлённо вскричала:
- Этот бирюк пишет стихи!
Не отвечая на вопрос, Вера заговорщически прошептала:
- Так есть у тебя компьютер или нет? Можем мы с тобой в интернет выйти?
- Этот бирюк пишет стихи? – вновь воскликнула Нина, забыв совершенно про все свои кухонные дела.
- Да мне и самой охота посмотреть, - совершенно искренне созналась Верочка, которая действительно ещё не была знакома с творчеством соседа, хотя и узнала адрес его странички.
Быстро завершив кулинарные дела, соседки подружки с видом закоренелых заговорщиков пошли в комнату Нины, где быстро отыскали в интернете страницу странного соседа.
Немного почитав творения Сергея, женщины переглянулись в некотором изумлении.
- Ух, ты! – выдохнула Верочка.
Нина высказалась более определённо:
- И не подумала бы никогда, что этот бирюк пишет стихи, да ещё такие задушевные.
Душа Верочки просто пела в тот момент. Новоявленная сваха уже поняла, что её дело правое и победа будет за ней. Да, она поженит этих одиночек.
Но, быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Как наши заговорщицы не стремились охомутать нашего нелюдимого бирюка, у них всё как то дело не продвигалось. И чего только они не попробовали в своей тактике обольщения. Соседа приглашали на изысканную стряпню, во время которой Верочка внезапно уходила на службу.
Собственно о других методах я даже и говорить не буду, ибо что же может сравниться по эффективности с хорошей кухней и обстановкой тет-а-тет. И если уж не срабатывала тактика приворота через вкусные обеды, то к чему и упоминать о менее результативных методах. В общем, всё было напрасно.
И вот однажды, когда соседа не было дома, а наши заговорщицы были заняты на кухне обычной кулинарией, Верочке пришла превосходная по смелости и дерзости, как ей казалось, мысль.
Отставив кастрюлю в сторону, Верочка строго спросила Нину:
- Когда сердце останавливается, что предпринимают?
- Ой, откуда же я знаю, - испугано выдохнула ошарашенная таким вопросом Нина.
- Вкалывают прямо в сердце адреналин, - жёстко пояснила решительная медсестра и тут же продолжила, - а уж если и это не помогает, то прибегают к разряду тока.
- Вы, Вы что хотите с ним сотворить? – не скрывая ужаса и от испуга переходя на официальное Вы, пролепетала чуть слышно Нина.
- Ничего я с этим железобетонным пентюхом не хочу сотворить, - сурово отвечала Нина, но тут же пояснила, - всё придётся делать тебе самой.
- Я не буду! Я не могу! – испуганно попятившись от страшной соседки, залепетала Нина.
- Можешь! – коротко и категорично возразила наша решительная медсестра.
И так как Нина совершенно ничего не могла в тот момент произнести, доверительно поинтересовалась:
- Ты же знаешь, как он ложится спать?
- Нет, нет, откуда мне знать, - жалобно заныла Нина и тут же невольно высказала свою версию, - наверное, как и все, на спину, или на бок, подложив под голову ладошку.
- Эх, ты, ладошка, разве я об этом, - снисходительно прервала фантазию своей молодой подруги Верочка.
- А что же тогда? – жалобно, словно студент, который выпрашивает зачёт у преподавателя, прохныкала Нина.
- Он, после того, как почистит перед сном зубы, никогда не зажигает в своей комнате свет. Вот это нам важно, - сурово изрекла Верочка.
И хотя Нина абсолютно не понимала, почему столь важно знать, когда и после каких процедур выключает свет их сосед, она, тем не менее, слушая такие подробности о Сергее, пугалась всё больше и больше.
- Он и халат свой снимает значит в темноте, вешая его на стул возле кровати. Вероятно это для того, чтобы не вставать к выключателю после того, как он разденется, - продолжа рассуждать Верочка.
То, что Верочка вместо имени соседа упорно употребляет местоимение, пугало Нину всё больше и больше.
- А на окнах у его шторы, которые только при затемнениях во время войны вешают, плотные и тяжёлые.
- Да, - жалобно согласилась Нина. Её всегда удивляли эти шторы.
- А что это значит? – приближаясь к испуганной Нине, спросила медсестра.
- Что? – заикаясь от ужаса, поинтересовалась Нина, так как ответ просто не приходил в её испуганное сознание.
- А это значит, что в его комнате абсолютная темнота.
Услышав вывод о непроглядной темноте, Нина просто вся затрепетала. Темнота её пугала с самого детства.
- Надо этим воспользоваться, - приближаясь к Нине, пояснила медсестра.
- Как? – только и смогла выдохнуть Нина.
- Ты должна будешь, как только он как обычно выключит свет и отправится чистить в ванную перед сном зубы, войти в его комнату голой и лечь к нему в постель.
- И всего то, - с большим облегчением выдохнула из себя Нина, довольная тем, что Верочка не предлагает ничего криминального.
- Конечно и всего то, - улыбаясь, подтвердила Верочка, донельзя довольная столь покладистой реакцией Нины.
Но уже в следующую секунду Нина, до которой наконец-то дошло, что от неё требует Верочка, протестующе вскричала:
- Как это я голая должна лечь в его постель?
- Ну не в пальто же, - удивилась Верочка.
- Нет, нет, Верочка, ты что! – возмущённо запротестовала Нина.
- Что значит «ты что»? – с удивлённым негодованием вскричала Верочка. И тут же, словно великолепный стратег, отстаивающий свой гениальный план, вкрадчиво поинтересовалась, - а для чего же они столько времени охмуряют соседа, как не для того, чтобы именно в голом виде Ниночка оказалась в его постели.
- Но не таким же образом? – растерянно возразила Нина.
- На войне, как на войне, хороши все средства. Да и что может быть надёжнее прекрасного обнажённого женского тела.
- Тело, как тело, - слабо возразила Нина.
- Это для тебя тело, как тело, это для тебя груди как груди, а мужики в каждой титьке шедевр самого Господа Бога лишь видят и не воспользоваться данным обстоятельством просто преступление.
В общем, как Нина не возражала, Верочка сумела-таки убедить потенциальную невесту в разумности столь кардинального решения по завоеванию сердца поэта.
Разумеется, женщины, чтобы подготовить Сергея, для начала прибегли к испытанной тактике, они приготовили прекрасный ужин, на который и пригласили соседа. Хотя здесь возникла некоторая трудность, ибо повода для праздничного ужина вроде бы не было никакого. Нина, правда, вспомнила, что через неделю её любимой бабушке исполняется десятилетняя годовщина со дня смерти, но Верочка благоразумно забраковала поминки как приемлемый повод для праздничного ужина. В конце концов, женщины решили, что ужин будет без всякого повода. Может у одиноких женщин иногда возникнуть желание повеселиться без всякого повода, или не может? Наши дамы решили, что может и прямо сказали об этом Сергею. Тот, хотя и не изъявил восторга, но, к радости наших заговорщиц, не стал и возражать. Хотя сидеть целый вечер за праздничным столом наш бирюк категорически отказался, ибо это было не в его натуре. Но, тем не менее, прежде чем уйти, он с часок посидел в общей компании.
- Это хорошо, что он так решительно воспротивился нашим длительным посиделкам, - зашептала Верочка, едва за соседом закрылась дверь.
- Почему? – обескуражено полюбопытствовала Нина, которая уже начала терять веру в успех столь тщательно продуманной авантюры.
- Он не из тех, кто в восторге от посиделок. Пусть отдохнёт за книгой, побудет в тишине.
Затем, тут же добавила:
- Главное, это не пропустить момент, когда Серёга отправиться чистить зубы.
Но, всё прошло благополучно. Заговорщицы не пропустили нужный момент. К тому времени Нина уже сидела в своей комнате, накинув на голое тело свой цветастый халат. Едва только женщины убедились, что сосед чистит в ванне зубы, как решительная Верочка рывком сорвала с Нины халатик и вытолкала ту в коридор. Более того, Верочка не остановилась на полпути, она распахнула дверь соседа и довела трепещущею Нину до кровати бирюка. Уложив трепещущую женщину в постель, она быстренько выскользнула из комнаты Сергея и перебежала в комнату соседки, не потому, что именно там проходила вечеринка, но потому, что комната Нины была напротив комнаты соседа. Там она быстренько выключила свет и стала терпеливо наблюдать сквозь слегка приоткрытую дверь за происходящим в коридоре.
Вскоре плеск воды из ванной прекратился и Сергей, потягиваясь, прошёл к себе. Верочка победно потёрла ладошки, чутко прислушиваясь и хитро улыбаясь.
Но то, что произошло дальше, повергло её в шок, хотя она и была женщиной закалённой, много повидавшей не только страданий, но и смертей. К сожалению, в кардиологии печаль и горе гости не редкие.
И хотя в тот вечер никто не умер, но события развивались именно по жанру трагедии.
Сначала Верочка услышала сдавленный вскрик, затем, окрашенный страхом, призыв Нины о помощи.
Вера даже не знала, что предположить. Но ведь на то она и была решительной медсестрой, чтобы в критических ситуациях действовать, а не раздумывать.
Ворвавшись в комнату соседа, она первым делом включила свет. То, что она увидела, хотя и не испугало Верочку, но, однако, сильно озадачило. Её сосед лежал на полу, а Нина, стоя около и зажимая свой рот руками, от испуга теперь не могла вымолвить и слова. Верочка сразу же сумела установить, что у Сергея сердечный приступ. Это был её профиль. Поэтому Сергей не умер, получив вовремя помощь. Более того, Верочка тут же, после того, как сделала Сергею необходимый укол, вызвала из своего кардиоцентра специализированную машину скорой помощи.
До приезда скорой помощи Сергей пришёл в себя и непонимающе взирал на своих соседок. Нина к тому времени уже благоразумно надела халат.
Увидев, что Сергей приходит в себя, Верочка скомандовала Нине:
- А ну ка, открой фрамугу.
Сергей, услышав команду Верочки, тихо поинтересовался:
- Почему фрамугу, у меня же форточка.
- Молчите. Серёженька, - тут же заохала Нина.
Так что форточку пришлось открывать Верочке.
Едва Верочка открыла форточку, которую назвала фрамугой, как со двора они услышали неокрепший баритон, который то и дело срывался на нечто наподобие козлиного фальцета, что, однако, исполнителя вовсе не смущало. Это пел мальчишка из соседней квартиры, Пашка, который сейчас со своим друзьями сидел на детской площадке и под аккомпанемент гитары исполнял явно тюремный репертуар.
Как то на этапе, было под Уфой,
Павлика как должно, провожал конвой.
По бокам собаки тянут поводки,
Пасти в хриплом лае, жёлтые клыки.
Верочка недовольно нахмурилась и сурово прокомментировала:
- На себя беду накликает, дурачок.
Но Пашка, видать, был человеком не суеверным и смело пел про своего тёзку дальше.
Только что ж такое на путях других?
Привезли там женщин лагерных лихих.
Верочка в сердцах вновь закрыла форточку. И вовремя. Приехала скорая. Её даже не пришлось идти встречать на улицу. Коллеги хорошо знали квартиру Верочки.
В общем, всё обошлось вполне благополучно. Сергея в больницу не увезли, но бюллетень выписали и порекомендовали пройти обследование в ближайшие дни. А пока порекомендовали просто отдохнуть.
- Не пропадёшь, парень, с тобой наша лучшая медсестра, - обнадёжил Сергея немолодой врач, когда медики покидали комнату больного.
Действительно, Сергей быстро пришёл в норму. Да это и не мудрено, раз за ним все дни ухаживали сразу две женщины. И хотя Нина была мало подготовлена к уходу за сердечным больным, но её поддерживало в столь благородной и святой деятельности чувство вины и естественное чувство сострадания.
Но самое интересное было то, что Сергей совершенно не понял причину своего сердечного приступа. И такому обстоятельству Нина было донельзя рада. А вот Верочка больше всего была рада тому, что их коварный план всё же сработал, и Нина теперь спала в комнате бирюка так, как и мыслилось по их женскому плану.
Хотя, в тот вечер Верочка впервые в жизни испытала настоящий испуг. Она даже не побоялась признаться в этом Нине, когда сосед заснул и они, сидя на кухне, пили чай, приходя в себя после столь бурного вечера. Верочка так и сказала, что Сергей напугал её своим сердечным приступом чуть ли не до смерти. Ведь нашей медсестре до этого ещё ни разу не доводилось вызывать своими действиями сердечные приступы, она их только устраняла. Верочка даже была за тот незапланированный приступ на Сергея немного сердита. Своё неудовольствие она высказала Нине в тот же вечер, брюзгливо проворчав:
- Первый раз встречаю мужика, который от голой женщины чувств лишился и даже чуть коньки не откинул.
- Он же не мужик, - смущённо поправила соседку Нина.
- А кто же он, - недоумённо поинтересовалась Верочка.
- Он же поэт, - как бы извиняясь за случившееся, попыталась оправдать Сергея Нина.
Меня могут спросить, а какую же историю стихотворения я собирался рассказать и что это за стихотворение. Не то ли, что распевал школьник Пашка. Немного терпения. Нет, это история другого стихотворения, более лиричного и совершенно не связанного с тюрьмой. Это стихотворение, которое написал Сергей уже после начала близости с Ниной. А было это так. Все жильцы в тот вечер сидели мирно на кухне, окно которой, как и окно комнаты Сергея выходило во двор, и пили чай.
Когда чаёвники во время своего чаепития почувствовали не только прилив энергии, но и несколько вспотели, Верочка предложила приоткрыть фрамугу.
Никто собственно не возражал. Лишь Сергей, в некотором недоумении, спросил:
- А почему ты называешь наши форточки фрамугами?
- Да потому что у нас в клинике не форточки, а фрамуги, вот я и здесь по привычке называю фортки фрамугами.
Верочка посмотрела на Сергея и совершенно не к месту посоветовала:
- А вам там, в той комнате с тяжёлыми шторами, необходимо повесить более лёгкие шторы. И ещё надо повесить тюль, а то как-то голо днём в комнате и не совсем уютно. На слове голо, Верочка слегка запнулась и тайком взглянула на смущённую Нину. Но Сергей не заметил тайных взглядов, которыми обменялись женщины.
- Тюль, - отрешённо глядя на Верочку, но как бы и не видя её, задумчиво произнёс Сергей. Затем Сергей слегка нахмурился и тихонько пробормотал, - сквозь тюль, открытые фрамуги.
- Чего? – непонимающе переспросила Верочка.
Но Сергей как бы и не слышал её. Он, словно сомнамбула, молча поднялся из-за стола и, не переставая что-то бормотать себе под нос, вышел из кухни.
- Он что, обиделся что ли? – растерянно спросила Нину Верочка. – Я же вроде ничего особенного не сказала.
- Тссс, - приложив палей к губам, - прошипела Нина, - это он начал сочинять стихотворение.
- Вон чего, - ошарашено и с нотками великого почтения, пробормотала Верочка. Потом она нахмурилась, как бы прислушиваясь. Наша медсестра и в самом деле прислушивалась, прислушивалась к песне, доносящейся со двора, которую исполнял опять же Пашка.
Сжимает расстояние
По рельсам тепловоз.
Я еду на свидание
Под Воркуту в мороз.
Жена не декабриста,
А зекова жена.
Твердят колёса быстрые,
Что ты ему нужна.
- Давай всё же закроем фортку, нечего музу перебивать блатняком, - вынесла вердикт Верочка и без стука, мягко прикрыла форточку, которую она так упорно называла фрамугой.
А на другой день Нина с гордостью показывала Верочке тетрадь Сергея, где последнее стихотворение начиналось со слов:
- Сквозь тюль, открытые фрамуги.
- Это он вчера написал, - не скрывая гордости, пояснила Нина.
И подруги не торопясь, ибо Сергея не было ещё дома, с большим чувством принялись читать свежее творение поэта.
Пожалуй, я приведу вам его здесь полностью. Вот оно.
Сквозь тюль, открытые фрамуги,
Не заглушаемы в ночи,
К нам долетали звуки фуги,
Полифоничней, чем грачи.
Звук мелодичный, бархатистый,
С дуэтом нашим в унисон,
С дуэтом нашим неречистым,
Что сам собой заворожён,
Заворожён в густых потёмках,
Где даже глаз не увидать,
Что с поволокой страстно-томной
Решил гармонию познать,
Познать гармонию созвучий,
Познать гармонию сердец,
Где музыка – счастливый случай,
Всё завершающий венец,
Когда сквозь звуки страстной фуги
Сплелись и души, и тела,
Где беспорочно смелы руки,
А грех – всесвятости дела.
Когда стихотворение было почитано несколько раз, Верочка задумчиво произнесла:
- А может вам и не стоит менять шторы, вон он как темноту то рисует.
А немного помолчав, добавила:
- А я то думала после этого его сердечного приступа, что он у тебя мямля. А тут руки вон беспорочно смелые.
Нина гордо улыбалась, глядя на тот эффект, который произвело на подругу стихотворение её мужчины.
А Верочка, немного подумав, с задумчивым недоверием поинтересовалась:
- Только где же он у нас во дворе смог услышать звуки фуги, здесь же только Пашкина гитара, да его голосок козлиный?
- Он же поэт, Верочка, - с тихой гордостью пояснила Нина, по прежнему счастливо при этом улыбаясь.
Верочка приоткрыла рот и изумлённо смотрела на соседку. Потом, как бы приходя в себя, спросила:
- А ты не знаешь, что такое вообще эти фуги из себя представляют?
Нина внимательно посмотрела на подругу и тихонько, как бы сообщая великую тайну, прошептала:
- Да он, поди, и сам не знает, что это такое. Но ведь красиво.
Женщины поглядели в глаза друг другу и громко, безудержно, благо Сергея не было в квартире, захохотали.