18 июля. В наше время чаще стало так: удивительному не удивляются, а неудивительному удивляются. Подумать только, прошло менее суток, а позади остались восемь часовых поясов. Вчера был в Магадане на Охотском побережье, а сегодня – в Сочи на Черноморском. Выскажи своё удивление вслух, скажут: «А что тут такого!?».
19 июля. Лежу на пляже под навесом и прячусь от солнца. В первые дни загара доверяться тёплым лучам южного солнца опасно – можно получить сильные ожоги. Под навесом почти все, как и я, беленькие, но, зато, те, которые уже целыми днями лежат у воды и не прячутся от солнца – бронзовые, есть даже с чёрным оттенком.
- Который час? - это спросила меня соседка по лежаку.
Не поворачивая к ней головы, смотрю на часы и отвечаю:
-Одиннадцать.
- Ещё разочек окунусь и пойду на обед, - это опять она и опять мне.
Разговаривать не хотелось, промолчал, но соседку это не остановило. Она уже говорила и говорила. Мне стало даже неудобно: женщина со мной разговаривает, а я лежу на спине и не смотрю в её сторону. Поворачиваюсь и лажусь на бок лицом к соседке. Я лежал под навесом под тенью навеса, а соседка – на подстилке и под солнцем. Кожа у неё была почти бронзовая, на носу козырёк из бумаги, в тёмных очках, в цветном раздельном купальнике, фигура спортивная, но лицо не моего вкуса.
Она из Ростова. Уже целую неделю живёт в пансионате «ЛОО», пансионат ей не нравится: мало молодёжи, мало развлечений, скучно. В прошлом году она отдыхала в каком-то молодёжном доме отдыха – вот там было весело. Потом она показала на женщину, которая сидела на лежаке в другом конце навеса. Это Тамара. Сегодня Тамару с 17-летней дочерью поселили к ней в комнату или наоборот – мою соседку переселили к ним в комнату. Точно не понял, так как слушал без интереса. Под конец своего монолога соседка сказала:
- Меня зовут Аллой, а Вас?
- Саша, - ответил я, и она ушла купаться.
Было двенадцать часов. Я оделся и пошёл в корпус на обед.
После обеда снова занял лежак под навесом, разделся и пошёл купаться. Вернувшись из моря, я увидел Тамару. Она сидела на бетонной стенке, огораживающей тротуарчик от пляжа, и беседовала с какой-то женщиной. Мой лежак был метрах в пяти от Тамары и мне она была вся хорошо видна. Не буду описывать её, скажу коротко: она мне понравилась. Была она тоже, как и Алла, в раздельном купальнике, но кожа белая, белая, белее моей, нулевой загар. Прошло десять, двадцать минут, а она всё сидела, вся открытая спиной к солнцу. Я начал переживать за неё: «Сгорит совсем, будет болеть». Хотелось подойти к ней и сказать об этом, но я не был с ней знаком и это меня удерживало. И тут я увидел Аллу, она шла из воды. Не успела она сесть на свою подстилку, как я подошёл к ней и на правах знакомого сказал:
- Алла, уведи Тамару из-под солнца, - при этом я посмотрел в сторону Тамары, - Она сидит там уже не менее получаса, смотри какая она бела – сгорит совсем.
Алла ничего не ответив мне, пошла к Тамаре, что-то сказала ей и вернулась на свою подстилку, а я сел на свой лежак. Минуты через две Тамара, оставив свою собеседницу, подошла к Алле. Как только Тамара подошла к Алле, Алла сказала ей:
-Тамара, познакомься. Это Саша. Это он попросил меня, чтобы я увела тебя из-под солнца.
-Очень приятно. Спасибо, Саша, но, кажется, поздно, чувствую, что уже сгорела, - сказала Тамара приятным голосом.
В это время к нам подошла её дочь, Лена, и сказала:
-Мама, пойдём окунёмся.
- Пойдём, Лена, - ответила Тамара и они ушли.
С пляжа в корпус шли все вместе: я, Тамара, Лена и Алла. Тамара и Лена сгорели. Шло обсуждение – что делать? Женщины решают: смочить кожу кефиром, а я предложил им сначала протереть сгоревшие места одеколоном, но оказалось, что у них нет одеколона. На втором этаже я задержал Тамару, зашёл в свою комнату и принёс ей флакончик с одеколоном, которым я пользовался после бритья.
После ужина смотрел кинофильм «Пани Мария». Когда вышел из кинозала на площадке во дворе корпуса были танцы. Танцы меня не интересовали. Перед входом в корпус стояли два шахматных стола. Вечером там всегда играют и много болельщиков. Я тоже пошёл «поболеть», а потом и сам играл две партии. Одну выиграл, другую проиграл. Настроение превосходное. Тёплый вечер, прекрасная природа, ни каких забот: ни житейских, ни производственных – как не быть отличному настроению. С таким настроением я и ушёл спать.
20 июля. До обеда и после обеда искупался по два раза. Немного загорал. Спина уже чуть-чуть покраснела. Тамары и Лены на пляже не было. Алла была. Она сказала, что они немного подгорели и сегодня на пляж идти не решились.
Вечером Тамару, Лену и Аллу я увидел на танцплощадке, подошёл к ним, спросил у Тамары и Лены как их самочувствие. Сказали, что вчера вечером было плохо: то их морозило, то температурило, к утру стало лучше, а сейчас совсем хорошо, только кожа на спине и плечах от прикосновения побаливает.
К Алле подошёл её знакомый парень лет 27 –ми. Алла познакомила нас с ним. Его зовут Юрой. Юра пригласил Аллу на танец и они ушли. Лена что-то сказала матери и тоже ушла. Я пригласил Тамару на танец, но она отказалась.
- Я не могу танцевать, у меня от резких движений болит кожа.
Тогда я предложил ей подняться на пятый этаж, в солярий. Большую часть пятого этажа занимал застеклённый солярий, а меньшую - открытый. В солярии и тут и там стояли скамеечки-лежаки. В пансионате я отдыхал второй раз, поэтому все достопримечательности его я знал хорошо. Первый раз я отдыхал здесь два года назад. Меня даже одна сотрудница пансионата признала.
- А Вы, кажется, у нас уже отдыхали, - почти утвердительно сказала она, когда я появился перед ней при поселении со своим чемоданом.
- Я боюсь высоты, - ответила Тамара на моё предложение подняться со мной на пятый этаж в солярий.
- Там совсем не страшно, - сказал я ей и она согласилась. Открытая и застеклённая площадки огорожены бетонной стенкой высотой около метра и быть там совсем не страшно и безопасно. Мы поднялись в солярий и прошли на её открытую часть. Подошли к ограждению и стали смотреть вниз. С верху были видны всё та же танцплощадка, с которой мы только что ушли, фонтанчик перед корпусом с декоративной лягушкой и аистом из асбеста, скамейки перед корпусом пансионата с сидящими на них отдыхающими и т.д. В общем, сверху было видно всё, что и снизу, но под другим углом зрения и это придавало новое ощущение и Тамара с удовольствием и интересом смотрела на всё это. Быстро темнело. Зажглись светильники, танцы уже давно закончились, а мы всё стояли, прислонившись к бетонному ограждению, смотрели вниз и говорили о том, о сём, углубляя знакомство. Нам было хорошо. Подошло время отбоя. Отбой в пансионате в 23 часа. После отбоя входные двери в корпусе закрывались на ночь, поэтому отдыхающие на скамейках потянулись к дверям корпуса. Двери солярия на ночь не закрывались и нам на верху можно было сидеть сколько угодно, но Тамара сказала:
- Надо идти спать, а то Лена, будет волноваться.
И мы начали спускаться. На третьем этаже пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.
21 июля. До обеда купался три раза. Обсыхал уже не в тени, а под солнцем. Когда выходил из воды третий раз, поранил палец правой ноги. Немного штормило, волной волокло камень по дну и он ударил по пальцу. Палец болел и я ушёл с пляжа. Обратился к врачу, врач успокоил:
- Перелома нет, просто ушиб. Не травмируйте и всё пройдёт через несколько дней.
После обеда на пляж не пошёл, сидел в комнате и читал повесть Григория Бакланова «Навеки – девятнадцатилетие». Палец посинел, но боль стала утихать.
23 июля. Палец не болит, если его не тревожить. В босоножках ходить можно, только ногу надо ставить так, чтобы палец не сгибался. После завтрака пошёл на пляж. Купался в босоножках, потому что, ступая голой ступнёй на гальку, ступня изгибалась и палец болел. Искупался только один раз. Остальное время сидел под навесом и читал. Подходили Тамара и Алла, посочувствовали мне и ушли на свои лежаки.
Вечером из-за пальца ни куда не ходил. Сидел на балконе своей комнаты и созерцал.
25 июля. Целый день на пляже провёл в обществе Тамары и Аллы. Лена к нам редко подходила: у неё завелись свои друзья и подружки. Разговор шёл в основном по линии углубления знакомства? Кто где живёт, кем и где работает и т.п. Конечно, не без обсуждения оставалась и пляжная обстановка.
Вечером после ужина, по просьбе Аллы мы все трое, я, Тамара и Алла, поднялись на площадку солярия. Алла взяла с собой «Спидолу». Она балдела под зарубежные мелодии своей «Спидолы», а мы с Тамарой негромко разговаривали и наслаждались прекрасным вечером.
26 июля. С утра до обеда стоял в очереди на Воронеж. Купил на 11-е августа. Лечу самолётом.
После обеда был на пляже опять в обществе Тамары и Аллы. После ужина Тамара и Лена пошли в кино. Я сидел на скамейке перед корпусом и дышал чистым, тёплым, как парное молоко, душистым, как цветы вокруг, воздухом Лоо. Такого воздуха в Магадане нет. Сижу, дышу, наслаждаюсь.
На балконе своей комнаты показалась Алла. Увидев меня в одиночестве, она спустилась ко мне и предложила прогуляться. И мы пошли. Она шла сбоку, но чуть впереди меня и рассказывала про свою молодость, про замужество, про развод. Мне было неинтересно, но я делал вид, что внимательно и с интересом слушаю её, а сам думал о чём-то своём, дышал южным воздухом и наслаждался прелестью природы. Алла любит поговорить и при этом она никогда не обращает внимания: слушают её или нет, интересно это слушателям или нет. К десяти часам круг нашей прогулки замкнулся и мы снова вернулись к корпусу пансионата. Кино только что закончилось и зрители со вздохом облегчения выходили на свежий воздух. Среди них были Тамара и Лена. Лена сразу куда-то ушла от матери, а к Алле подошёл Юра. Следует сказать, что Юра постоянно искал общения с Алой, а она, напротив, старалась избегать его и быть с нами, с Тамарой и мной. Мне же, конечно, хотелось быть tet a tet с Тамарой. Воспользовавшись тем, что Аллу отвлёк Юра, мы с Тамарой потихоньку отошли от них и пошли по аллее, ведущей в пионерский лагерь. С Тамарой мне было приятно. Она умела и рассказывать и слушать. Гуляли, до отбоя в пансионате т.е. до 23 часов.
27 июля. Целый день на пляже. Опять все вместе: я, Тамара и Алла. Разговоры, разговоры, шутки, анекдоты, разные истории на разные темы.
После ужина опять все трое пошли гулять, при выходе из корпуса к нам присоединился Юра. Увидев Юру, у Аллы мгновенно испортилось настроение.
- Не ходи с нами, - сказала она ему, но мы с Тамарой поддержали Юру, - пойдём, Юра, вчетвером будет веселее.
Алла с Юрой шли впереди и выясняли свои отношения, а мы с Тамарой шли сзади, почти молча, и только изредка вставляли свои реплики в разговор Аллы и Юры.
Мы не заметили, как подкралась гроза, загремели громы и полил проливной дождь. Пока добежали до корпуса, вымокли все до нитки. В корпусе все разбежались по своим комнатам.
Было ещё рано, на улице шёл дождь, в комнате сидеть одному скучно, я сменил всё мокрое на сухое и пошёл в 110 комнату, где жили Тамара и Алла. Когда я пришёл к ним, они тоже уже успели переодеться во всё сухое. Лена готовилась ко сну, а мы вышли в фойе, вынесли на балкон из фойе кресла, уселись и дышали озоном до полуночи.
28 июля. Ночью снова была сильная гроза, днём с короткими перерывами лил дождь. На пляж, естественно, не ходил. Постирал всё мокрое бельё, сходил в библиотеку, взял книгу «Афонсо Шмидт «Поход», «Тайны Сан-Пауло», лёг на кровать и читал до обеда.
После обеда дождь прекратился. Пошёл на пляж. После дождя не жарко, под навес не пошёл, лежал у воды.
Вечером были танцы, Алла ушла на танцплощадку, а мы с Тамарой пошли гулять. Гуляли до отбоя, а после отбоя до полуночи сидели на балкончике в фойе. В этот вечер мы объяснились, что нравимся друг другу. В этот вечер мы первый раз поцеловались.
30 июля. Алла простыла. Это, видимо, последствие того ливня, когда мы все промокли до последней нитки. Вечером Аллу «лечили» коньяком с мёдом. На «лечении» был и Юра. После «лечения» мы с Тамарой пошли к морю, нашли укромное местечко и целовались. Как хорошо!
31 июля. До обеда с Тамарой катались на лодке. Она хорошо гребёт. Тамара мне всё больше и больше нравится.
01 августа. Вечером Тамара с Леной ушли в кино. Я сидел на скамеечке, дышал чистым, душистым воздухом, но для полного наслаждения мне не хватало Тамары.
С балкона 130-й комнаты меня увидел Юра и попросил подняться к нему. Я поднялся. У него в гостях была Алла. На балконе пили сухое вино, болтали. Юра весёлый парень, в его обществе трудно скучать, но мне было скучно, потому что рядом не было Тамары. Когда окончилось кино, я поблагодарил Юру и Аллу за угощение, извинился и сказал:
- Мне надо уйти.
Алла посмотрела на меня и многозначительно произнесла:
- Ну, ну!
Я спустился вниз. На скамеечке сидели Тамара и Лена. Я подошёл к ним и сел рядом. Разговаривали до отбоя. Потом Лена ушла спать, а мы с Тамарой поднялись на третий этаж и вышли на балкон фойе. Когда в корпусе светили только дежурные лампочки и все уже спали, мы стояли и целовались. Мне очень приятно быть с Тамарой.
02 августа. После ужина были танцы. Палец на ноге уже не болит. Все танцы танцевал с Тамарой. После танцев гуляли, целовались. После отбоя опять были на балконе и снова целовались, целовались. Наверное, мы восполняли дефицит в ласке, который выпал на нашу долю в супружеской жизни.
04 августа. Тамара утром уехала в Сочи. На пляже был с Аллой, но с ней мне было скучно. После обеда Алла в моей комнате гадала на картах. Нагадала, что Тамара меня не любит. Картам я не верю, но что-то меня огорчило.
Когда Алла ушла, я лёг спать. Проснулся в 17 часов и почувствовал недомогание. А к ужину мне было совсем плохо. Пошёл в медпункт. Температура 38,5°. Фельдшер дал аспирин, дома принял аспирин и через некоторое время мне стало лучше.
После ужина пошёл в 110 комнату. Лены не было. Алла ушла на танцы. А мы с Тамарой остались одни. Мне, хотя, и было лучше, но всё же не здоровилось. Тамара это чувствовала и идти гулять не согласилась. Усадила меня на кровать, положила под спину подушку, чтобы мне было удобнее сидеть, а сама села на стул рядом и стала гадать на картах. По её гаданью выходило, что она меня люби т, а я её нет и, что через её любовь ко мне ей будет большой удар. После такого гадания настроение у Тамары заметно испортилось. Пришла Лена и я ушёл спать. Перед сном снова принял аспирин.
05 августа. После завтрака в мою комнату пришла Тамара. Спросила о моём самочувствии и ушла. Я думал, что она ушла на пляж, но минут через 40 она вернулась. Оказывается она ходила на рынок. Принесла мёду, персик и ещё что-то. Положила на стол и сказала:
- Ешь и скорее поправляйся, - и ушла.
После обеда она пришла вместе с Аллой. Посидели они у меня минут 15 и ушли на пляж.
К вечеру я уже чувствовал совсем хорошо.
После ужина взял Тамарин подарок, который остался почти весь несьеденным, и пошёл к ней в гости. Алла куда-то собиралась и минут через пять ушла. Тамара стояла на балконе, опершись о перила, и смотрела на концерт пионеров, который шёл на открытой эстраде пионерского лагеря. С балкона эстрада хорошо просматривалась. Я присоединился к ней. Настроение у Тамары было плохое: она обиделась, что я вернул её подарок. После окончания концерта сидели в комнате на стульях друг перед другом, колени в коленях, лоб в лоб, руки в руках друг у друга. Нам опять было хорошо, но в наши сердца уже начала вкрадываться грусть предчувствия близкого расставания, так как срок пребывания в пансионате неумолимо близился к концу. Вернулась Лена и я ушёл, а уходить не хотелось.
06 августа. До обеда и после обеда был на пляже, но не купался, хотя чувствовал себя хорошо – страховал себя после болезни. Загорал. Рядом опять были Тамара и Алла. Один наш общий знакомый из отдыхающих, уже подшучивал над нашей тройкой: пора бы уже разобраться кто третий, кто лишний.
После ужина с Тамарой поехали на катере в Сочи на вечернюю прогулку к поющим фонтанам. Было уже темно и с нашей стороны в окошко ничего не было видно, так как окна смотрели в противоположную сторону от берега. Спустились вниз, в бар. Съев по бутербродику с икрой, снова поднялись в салон, но сели уже с другой стороны, чтобы был виден берег. Интересного и здесь ничего не было. Полное однообразие – лес, ниже сплошной безлюдный пляж и точки электрических огней, уплывающих назад со скоростью нашего катера.
«Поющие фонтаны» я видел в первый раз, но особого впечатления они на меня не произвели. Посмотрев на фонтаны минут 20. Мы с Тамарой пошли по Платановой аллее, обогнули гостиницу «Москва», снова вернулись к фонтанам. У фонтанов работал фотограф. Хотели сфотографироваться на память, но не решились. Вернулись к причалу, нашли свой катер и в полночь прибыли в свой пансионат, но спать не пошли, а до часу ночи сидели на «нашем» балкончике.
07 августа. После обеда пошли в лес искать развалины какого-то старого замка. Нашли. На меня они тоже не произвели никакого впечатления. В 16.30 вернулись в корпус и целый час я был в комнате у Тамары. Пришла Лена и они стали собираться в Сочи на стереокино, а я пошёл на пляж.
Весь вечер скучал без Тамары, хотя рядом со мной на скамеечке сидела приятная молодая женщина и Эвенска и щебетала без умолку. Она впервые на юге и впечатления её захлёстывали.
08 августа. До обеда с Тамарой загорали у дальних навесов. После ужина снова были вместе, ушли за детский санаторий «Горный воздух», нашли в укромном месте скамеечку и целовались, целовались, как будто нам не по сорок, а сорок на двоих или даже меньше. Но этого оказалось мало. К отбою вернулись в корпус, поднялись на открытую площадку солярия и до половины третьего сидели там.
09 августа. До обеда с Тамарой были на пляже. После обеда спал до трёх часов, потом сходил в душ и начал собираться в ресторан «Огни Сочи». Ресторан расположен на площадке между Сочи и Лоо. Приехали в ресторан в 17.30. До открытия ресторана надо было ждать полтора часа. Заказали столик и пошли в соседний ресторан «Лесная поляна». Шли до него не более 15 минут. Оба ресторана находятся в лесу. Ресторан «Лесная поляна» соответствует своему названию. На лесной поляне вокруг бетонированной площадки расположены отдельные избушки. Внутри избушек чисто, уютно. В избушках по одному, два, три или четыре столика. Перед входом на территорию ресторана декоративный колодец. Мы выбрали себе свободную избушку, позвали официанта, заказали сухого вина и лёгкую закуску. Выпили по рюмочке, другой, но настроения у нас не было. Мы уже не могли скрывать своей грусти: через день мы уже должны расстаться.
В начале восьмого вечера мы вернулись в «Огни Сочи». Ресторанный зал был на втором этаже, с трёх сторон открыт полностью. Название ресторана тоже соответствовало действительности: как только стемнело, то на фоне моря засверкали разноцветные электрические огни Сочи.
Заказали вино, закуску и сначала опять загрустили как в «Лесной поляне», но через час после нескольких выпитых рюмок вина мы уже были радостны и счастливы. Отплясывали лихо почти каждый танец. Ресторан покинули в час ночи. До пансионата добирались попутным транспортом. Вышли у входа на пансионатский пляж. Пошли к морю. Ночь. На пляже никого. Мы разделись и купались. Вода сначала обожгла нас своею прохладной свежестью, а потом чувствовалась как парное молоко. Когда искупались, оделись и немного отошли от того места, где раздевались, то обнаружили, что забыли часы. Вернулись стали искать, но, разве, в темноте на ощупь среди гальки нащупаешь часы. Пришлось просить сторожа, чтобы он включил прожектор. При свете прожектора Тамара быстро нашла нашу потерю - часы. Они лежали рядышком, мужские и женские.
Было часа три ночи. Пансионат был закрыт. Стучать в двери мы не стали. Ночь была тёплая, нас было двое, через день нам расставаться – зачем идти в корпус и разойтись по своим комнатам. Ушли на спортплощадку и там пробыли до утра. После открытия корпуса разошлись по своим комнатам, и я спал до обеда.
После обеда были вместе с Тамарой на пляже. После ужина гуляли до отбоя, потом в фойе на третьем этаже сидели на диване до трёх часов ночи. Корпус спал. Огни погашены. Мы одни на диване. Это были наши последние часы вместе, потом минуты, секунды. Мы почти ничего не говорили, сидели, прижавшись друг к другу, целовались и слышали как неровно бились наши сердца. Только в четвёртом часу мы оставили друг друга и разошлись по своим комнатам.
11 августа. Встал в половине восьмого. Собрал вещи. Собственно, всё было собрано ещё вчера вечером. Осталось только положить зубную щётку, бритву и т.п. Вышел с чемоданом из корпуса и глазами искал Тамару, хотя мы договорились, чтобы она меня не провожала. Подошёл автобус. В дни заезда и отъезда отдыхающих пансионат выделяет автобус, который через каждые 20-30 минут курсирует между пансионатом и ж.д.вокзалом в посёлке Лоо, привозит новеньких и отвозит отдохнувших. Я уже сидел в автобусе и не надеялся увидеть Тамару. Мысленно прощался с ней и пансионатом, который подарил мне 24 дня отдыха и встречу с Тамарой. И вдруг неожиданно я увидел Тамару и Аллу. Они тоже увидели меня и подошли к автобусу. Я вышел из автобуса к ним, в душе благодарный Тамаре, за то, что она не выполнила нашего договора и пришла проводить меня. У Аллы в руках был фотоаппарат. На прощанье она сфотографировала нас с Тамарой. И я и Тамара улыбались, но улыбки наши выражали не нашу радость, а скрывали наше переживание последних минут расставания.
Всё, автобус тронулся и я с каждой секундой удалялся всё дальше и дальше от Тамары.
Вечером я уже был в Воронеже.
12 августа. Написал и отослал письмо Тамаре. С самого момента расставания я каждую минуту , секунду думал о ней, я мысленно всё время был с ней.
13-20 августа. Живу в Курлаке. Здесь мой отчий дом, мать, братья, сестра, племянник. В гости приезжали родные и знакомые. Всех их я не видел уже более двух лет. Казалось бы, все эти встречи должны меня радовать и вытеснить все воспоминания о Тамаре. Нет – я всё время думал о ней.
21 августа. Получил от Тамары письмо. Она с дочерью Леной в городе Константиновка. Пишет, что переживает нашу разлуку и всё время думает обо мне.
23 августа. Получил от Тамары телеграмму. Сообщила свой телефон и просила позвонить ей в Константинову.
25 августа. Приехал в Воронеж, чтобы позвонить Тамаре.
26 августа. Из Центрального переговорного пункта позвонил Тамаре. Оба взволнованы. Договорились 31 августа встретиться в Адлере. После переговоров пошёл в Агентство аэрофлота и купил билет в Адлер на 29 августа.
Вечером вернулся в Курлак. Сердце ликовало. Я скоро увижу Тамару.
29 августа. Вечером прилетел в Адлер. В аэропорту женщина, армяночка, предложила мне квартиру в Гантиади. Я согласился и поехал с ней в автобусе. Ехали не менее получаса. Армяночка мне показала квартиру. Комната чистая, уютная. Мне понравилась.
30 августа. Переночевал и утром пошёл знакомиться с посёлком и пляжем. По пути на пляж зашёл в столовую. В столовой грязно, мухи, на раздаче стоял парень армянин с грязными руками (так показалось мне). Ассортимент блюд весьма ограничен. Завтрак мне показался не вкусным и я решил, что надо отказаться от квартиры и поискать квартиру в Адлере.
В Адлере весь день искал квартиру. Нашёл. Поехал в Гантиади, хозяйке объяснил, что Гантиади мне не понравились и я нашёл квартиру в Адлере. Заплатил за ночлег и уехал в Адлер.
31 августа. С утра был на пляже. На пляже и море, и солнце, и воздух прекрасны, но мне без Тамары было скучно и не интересно.
Тамара должна прилететь в 17 часов. Приехал в аэропорт заранее. В справочном огорчили: все московские рейсы прибывают с большой задержкой. Как медленно в ожидании тянется время. Жду час, два, семь. Встречаю все московские рейсы, потому что многие пассажиры прилетают не своими рейсами. Не пропускаю ни одного рейса: вдруг Тамара тоже прилетит не своим рейсом.
01 сентября. Тамара прилетела своим рейсом в 5 часов утра. Её рейс был задержан на 12 часов. Двенадцать часов ожидания для меня были не просто волнительны предстоящей встречей, это были и двенадцать часов сомнений, а вдруг Тамара передумала и не прилетит. Но она не передумала – прилетела. Не было в моей жизни более счастливых минут, чем те, когда я в толпе пассажиров увидел её, Тамару. Мы были чрезвычайно взволнованы встречей. Чтобы немного успокоиться, вышли из здания аэропорта и пошли не к такси, а в скверик, что был напротив. И только там я вспомнил, что у меня в пляжной сумке лежит для Тамары пышный букет роз. Букет купил вчера вечером, сначала все рейсы встречал с букетом в руках, потом положил его в сумку и забыл про него. Теперь, достав букет из сумки, я был в большом смущении: букет имел жалкий вид, завял и, конечно, дарить его было нельзя.
В шесть часов мы взяли такси и поехали в город. По дороге купил букет нераспустившихся роз и преподнёс его Тамаре. Тамаре букет понравился и мне было приятно это видеть и чувствовать.
Через два часа мы, переодевшись по пляжному, пошли на пляж. По пути сначала зашли в кафе и позавтракали, потом нашли кассы аэрофлота, где хотели купить билеты на обратный путь. Там была большая очередь. Пошли искать ж.д. кассы и не более чем через час мы уже имели билеты. 11 сентября поездом Адлер-Москва поедем вместе. Тамара до города Константиновка , а я до Москвы.
Купив билеты, пошли на пляж. И так, впереди 10 дней счастья, а дальше?
09 сентября. Вечером были в ресторане «Адлер». Вино, варьете, музыка, танцы – вроде бы, полный набор для хорошего настроения, но мы были грустны: впереди остался только один день счастья.
Почему мы должны расстаться?
10 сентября. На лодочной станции взяли морской велосипед. Шторм 2-3 балла. Волны приличные, но нас это не беспокоило, а зря. Отплыв от берега метров 50-70, у велосипеда соскочила цепь, нас понесло в зону, где ходили катера. Попытался одеть цепь. К счастью, удалось. Начали усиленно крутить педалями, чтобы выплыть из опасной зоны, но цепь снова соскочила. Нас несло под катер, отходящий от причала. С борта катера матросы что-то кричат нам, но мне не до них: я спешу надеть цепь. Тамара в паническом страхе. Я пытаюсь успокоить её, хотя знаю, если приблизимся к катеру, то может произойти всякое. Наконец мне удалось надеть цепь. Прошу Тамару крутить педали спокойно, без рывков, чтобы цепь не соскочила снова. Осторожно крутим педали и велосипед застыл на месте, его не гонит к катеру, но и нет движения вперёд. Катер прошёл мимо в нескольких метров от нас и мы прибавляем обороты, но стараемся крутить без рывков и велосипед медленно начал продвигаться вперёд. Тамара приободрилась.
Сдав велосипед, купаемся последний раз в море. Завтра утром уезжаем.
Вечером ужинали в ресторане «Буревестник». Долго там не задержались, нам хотелось последний вечер подольше побыть наедине.
11 сентября. Утром сели в поезд. Весь день сидели за столиком друг перед другом и предавались воспоминаниями о наших счастливых днях, которые мы провели вместе. О будущем мы не говорили – у нас его не ожидается. После полуночи легли спать. Тамара на нижней полке, а я – на верхней. Мне не спалось. Часа через два спустился к Тамаре. Она лежала, а я сидел рядом и мы молча грустили.
12 сентября. В половине четвёртого Тамара сошла на станции в г. Константиновка. Когда поезд тронулся и я уже стоял в дверях тамбура, а Тамара одиноко стояла на перроне, сердце моё стучало: «Это всё, это всё». Мне хотелось спрыгнуть, бежать к Тамаре, но подошла проводница, закрыла двери, и я пошёл на свою полку. Всё кругом стало пусто. Разделся и лёг. Сон долго не приходил, но потом заснул и утром проснулся с ощущением большой ненужности себя в этом мире.
Убрав постель, сел к столику. Разносили чай, попил чаю и потом сидел и смотрел в окно, но там за окном ничего не видел и не хотел видеть, я только видел её, стоящую одиноко на ночном перроне.
Вечером в десятом часу прибыл в Москву. Перевёз вещи на аэровокзал, сдал их в камеру хранения и поехал на переговорный пункт.
13 сентября. В первом часу ночи разговаривал по телефону с Тамарой. Она взволнована, я тоже. Приехав домой, она старалась не отлучаться из квартиры – ждала моего звонка. После разговора настроение поднялось. Ночевал на скамейках на ж.д. вокзале.
Почти целый день ездил от гостиницы к гостинице. Везде отвечали: «Мест нет» и только в гостинице «Ярославская» получил двухместный номер.
Вечером из гостиницы заказал разговор с Тамарой. Разговор не состоялся, сказали, что АТС в Константиновке не работает. Не поверил. Поехал на Центральный переговорный пункт, но там ответили то же самое. В гостиницу вернулся в плохом настроении. Помылся под душем и лёг спать.
14 сентября. В 16 часов снова позвонил Тамаре. Телефон не ответил. Перенёс переговоры на 18.00. Дозвонился, но слышимость была плохая. Она сообщила, что 16 сентября должна вылететь из Донецка в Москву, а вечером из Москвы – в Черский. Разрыв между прилётом в Москву и вылетом в Черский не более трёх часов, поэтому, чтобы в Москве мы могли побыть вместе подольше, она уже завтра попытается вылететь в Москву. Если ей это не удастся, то она телеграммой об этом сообщит мне, чтобы я напрасно не сидел и не ждал её в аэропорту.
Душа ликует. Я опять скоро увижу Тамару. Пусть хотя бы час, два, но будем вместе.
15 сентября. После обеда приехал в аэропорт «Внуково». Рейс из Донецка прибыл, а Тамара не прилетела. Из Внуково заказал разговор с Константиновкой. Телефон не ответил. В 21.00 получил телеграмму. Тамара сообщила, что взяла билет на поезд и завтра утром будет в Москве.
16 сентября. Утром на Курском вокзале встретил Тамару. Вещи перевезли в аэропорт «Внуково», сдали в камеру хранения и пошли обедать. Потом поехали в Москву на ВДНХ. Там посмотрели панорамное кино, часа два сидели на скамеечке и опять вернулись в аэропорт. Регистрация билетов на Черский была по расписанию, но, закончив регистрацию, вдруг объявили, что рейс на Черский задерживается до 9 часов утра.
Ура! Мы будем вместе до утра. Наверное, это единственный случай, когда я был рад задержке вылета.
17 сентября. Почти всю ночь мы сидели на диване в зале ожидания, прижавшись друг к другу, и разговаривали на всякие темы: и о нашей несчастной любви, и о работе, и о разных случаях из жизни, и о нашем расставании. Только под утро мы немного задремали.
И вот объявили посадку в самолёт. Надо что-то говорить друг другу, а мы молчим. Наступило какое-то оцепенение.
Тамара прошла в зал, где собирают пассажиров для выхода к самолёту. Мне видно Тамару только через окно. Она смотрит на меня, а я на неё. Хотелось закричать: «Вернись», но я только смотрел и смотрел. Иногда мы пытались улыбнуться друг другу, но улыбок не получалось.
Вот и всё. Пассажиров повели к самолёту. Тамару больше не видно и, наверное, не увижу никогда. Я стоял ещё минуту, другую. Ком подступил к горлу. Полная опустошённость, безразличие ко всему.
Этим же днём я вернулся в Воронеж и затем до конца отпуска гостил у родителей в деревне, а потом улетел в Магадан.
Месяца три мы переписывались. Письма были горячие, тоскующие, нельзя было писать такие письма не любя. Но потом всё кончилось.
Я был на уроке. Неожиданно секретарь директора вызвала меня из аудитории и сказала:
- Вас к телефону.
Это звонила Тамара.
- Саша я погибла. В.П.(её муж) прочитал все твои письма, - голос её был беспредельно взволнованным, - Что делать?
- Бросай всё и приезжай ко мне, - ответил я.
- Хорошо. Самолёты летают только по пятницам. Жди.
В пятницу Тамара не прилетела. Я позвонил ей, она сказала, что муж её простил и она останется с ним. А потом просила, чтобы я больше не писал ей и забыл о ней навсегда.
Но не было ещё ни одного дня, чтобы я не вспоминал о ней и, видимо, ещё долго буду помнить её, а, быть может, до конца своих дней.
Что это? Любовь? В сорок лет любовь?
Да. И в срок лет любовь. Но скажи это я кому либо, удивятся и скажут: «Какая может быть любовь в сорок лет?».
12 июля 1981 года. Г. Магадан.