Почти поэма.
Вступление.
В десятом классе нравился он ей.
Прогулки в лес, катание на лыжах.
По вечерам гоняли голубей,
влюблённых в небо – белых, рыжих.
Она была внимательна к нему.
Дарила разные подарки.
Но у него любовь дремала, потому,
не называл её он нежно, ярко.
Летели годы. Он уехал далеко,
где небо голубое, синие печали.
Жилось прозрачно, радостно, легко,
разлука вспоминалась там едва ли.
Лишь изредка получит письмецо,
- Мол, как ты там?
- Я замуж вышла.
На миг он вспоминал её лицо,
как странно все же в жизни вышло.
Всё обещал, - приеду я домой,
и посмотрю, какие твои дети.
Но ветер странствий звал его с собой
и забывал он обо всём на свете.
I.
Засыпал снег дорогу ко двору,
никто давно, давно здесь не был.
Накрыл снежок собачью конуру,
деревья, как батоны с белым хлебом.
А старый дом заброшен, одинок и глух.
Окошко дико время покосило.
А по дороге бабка, потерявши слух,
так, между прочим, у него спросила:
- Где был?
- Что делал?
- Как дела?
Не дожидаясь от него ответа,
навстречу смерти медленно пошла,-
откуда не дают обратного билета.
Он у калитки тихо постоял.
Вокруг всё вроде, как и было.
Глубокий снег вокруг лежал,
как белая печальная могила.
II.
Прошло всего то десять лет.
Для жизни это вроде мало.
Но в дом тот старый людской след,
тихонько время заметало.
Вернулся он, стоит здесь у ворот.
Давно издохла старая собака.
Бывало, встретит раньше, подойдёт,
хвостом виляет, словно добрым знаком.
Вернулся твой неугомонный сын.
Но силы нет добраться до порога.
Стоит тот дом, как он один,
засыпана снежком к дверям дорога.
III.
Он помнит как сейчас, был месяц май.
Скворцы с юга прилетели.
Сказал тогда - прости, прощай,
вернусь, быть может, через две недели.
Сосед включил приёмник посильней.
Пожал он на прощание ему руку.
Упал в ту пропасть неизвестных дней,
и взял в подруги не её, разлуку.
Девчонка медленно смотрела вслед,
и головой тихонечко качала.
Над ней смеялся пьяненький сосед,
она печаль невестою встречала.
IV.
Вот и суди его тот старый дом.
Стоит один, и на душе так скверно.
Пришёл он поздно, пусто всё кругом,
да и любовь покинула, наверно.
Ну что ж, прощай, меня не ждут...
И поклонившись, он побрёл от хаты.
Там далеко, оставил свой уют,
«хоромы царские, покои да палаты»
Он, уходя от дома, мрачен был,
а в голове безрадостные мысли.
Но вдруг оцепенел и каменно застыл,
такая пауза ужасная повисла.
V.
А перед ним чудесный взгляд,
вернул его в пучину жизни.
Стоит «девчонка», с кучкою ребят
и смотрит на него без укоризны.
Он поздоровался и, ободряясь, сказал:
- Ну, как дела?
И показалось очень громко.
Но не кричал он, а тихонечко шептал,
язык не слушался и плавал ломко.
Смотрела ласково она, смеясь,
и как бы даже, извиняясь, спросила:
- Ну, где ты был?
- И с чем пожаловал опять?
И пауза ненужная меж них застыла.
Стояли долго, вглядываясь вдаль.
Года куда – то рысью убежали.
Ведь прошлого всегда, конечно, жаль,
вернуть что было, получится едва ли.
VI.
Так и не вышел с нею разговор.
Глаза её лучились откровенно.
А он как старый тот «Багдадский вор»,
моменты жизни прятал незаметно.
Так и расстались. Новая печаль,
его в пучину жизни потянула.
Сказал лишь уходя:
- Прощай!
она же удивительно взглянула.
Ещё он долго головой вертел.
Смотрел то на неё, то на детишек.
Январский снег в глазах блестел.
Теперь конечно, точно не напишет.
---------
Эпилог.
Засыпал снег дорогу ко двору.
Никто здесь не был и уже не будет.
Пришёл незвано и расстался поутру.
Так было, не судите его люди.
Последний раз на дом свой посмотрел,
стоит он одиноко у дороги.
Погреться он у печки, не сумел,
на этот раз и Боги были строги.
***