Саги про Рабиновича.
Есть такие люди, у которых все, что есть, всегда самое лучшее, самое большое и самое значительное! Если, например, геморрой, так ни у кого такого геморроя нет! А если квартира-хрущевка, так ему даже Абрамович завидует, какие у него жилищные условия!
Они даже жизнь хвалят, хотя все кругом ее на каждом шагу хают и поносят!
Лева Рабинович из третьего подъезда относился именно к таким людям! Что говорить, если он даже уверял, что и фамилия у него редкая, каких вообще мало!
Мы с ним жили в совершенно одинаковых квартирах площадью тридцать два квадратных метра. Окна на север выходили у нас на Комбинат бытового обслуживания, чтоб уже наших врагов так обслуживали, как они рядовых граждан! А окна на юг у нас выходили прямо на свалку и на кузнечно-прессовый цех, который начинал прессовать весь район ровно в шесть утра.
И балконы были у нас похожи, как сиамские близнецы! И просторно там себя чувствовал, если ты стоишь в одиночестве и при этом тебя не взяли служить в Советскую армию из-за признаков дистрофии!
Но Лева все равно при встрече говорил:
- Пошли немедленно ко мне! Я тебе покажу мой балкон! Ты такого балкона сто лет не видел! Не меньше. чем в Большом театре! А какой у меня воздух – это не надо озона! А вид внизу, клянусь, в Букингемском дворце они не имеют такого вида! Не балкон, а сказка, и солнце двадцать четыре часа в сутки!
А когда Лева совсем расходился, он отводил меня в сторону и говорил, понизив голос:
- Я вчера перемерил свою квартиру, так ты не поверишь, у меня в каждом квадратном метре на полметра больше! Только это между нами!
Лева, даже свою тещу Эмму Соломоновну умудрялся хвалить, хотя, сказать, что она в ответ хвалила Леву, было бы большим преувеличением. Она мечтала, чтобы ее Эмма вышла замуж за сына адвоката Буримбойма, толстого Мишу, так тут подвернулся этот Лева, который задурил голову ее несмышленой Эмме игрой на семиструнной гитаре, стихами Асадова и песней «И хлеба горбушку и ту пополам!». Лева к теще с юмором подходил и гордо рассказывал, что она лучшее средство от тараканов и когда она храпит, они все в ужасе разбегаются по соседям! И соседи, кстати, тоже разбегаются.
Особая статья у него были дети! У всех дети – сволочи, да?! Так у Левы, с его слов, «эти сволочи были лучшие сволочи на свете»! Они ни разу не забыли его поздравить даже с Днем танкиста, не смотря на то, что танкистом Лева никогда не был. Вот такое нечеловеческое внимание!
И даже болезни у него были лучше, чем у всех! И если кто-то говорил, что плохо себя чувствует, Лева сразу говорил:
- Ты себя плохо чувствуешь?! Не смеши! Вот я себя плохо чувствую, так это, да! Я себя так плохо чувствую, что часто вообще себя не чувствую!
А про его грыжу и говорить нечего! Сам доктор Цукерман завидовал его грыже и уверял, что он в жизни таких не видал, и если бы Лева не был еврей, его с такой грыжей точно бы сфотографировали для центральной газеты!
А когда Леве сделали чисто мужскую операцию, он обзвонил всех знакомых и сказал:
- Ты, что, еще не сделал себе эту операцию?! Сумасшедший, обязательно сделай! Во-первых, когда ты идешь по нужде, у тебя такой становится напор, что соседи думают, что по телевизору идет кино про Ниагарский водопад!
… А через много лет Рабинович взял и помер. Причем, так. Что ему все завидовали, прямо в одну секунду.
А поскольку это было не здесь, а там, так он лежал дома в дорогом гробу и весь его облик прямо говорил:
- Ну, что?! Роскошно лежу, да?! Прямо, как живой, правда?!
А когда мы его уже несли, он выбрал момент и шепнул:
- Старик, ты чего, еще не помер?! Ошибку делаешь! Этот мир, куда я ушел, таки оказался лучшим!
Аркадий Крумер