Точный адрес. О Николае Кузьмине

Александр Валентинович Павлов
                Над Вычегдой учил я вычитание,
                Постиг и начудил чуть-чуть.
                Наверно, так же, в приступе отчаяния,
                Исчезла чудь.

                Черновиками чемодан
                Пора напичкать,
                На берегу почать стакан
                И чиркнуть спичкой -
                На!.. Птичье "чик" да "чик-чирик"
                Перечит речи.
                Пора учить людской язык
                И человечий.

     О русском поэте Николае Кузьмине сказать мне легко и сложно.
     Легко - потому что наша давняя, с литинститутской ещё поры, дружба проверена годами и строками, мы обмениваемся своими выходящими книгами, житейскими новостями, определённо не потерявшись во времени вопреки разделяющему нас тысячевёрстному пространству.
     А сложно, ибо чаяние новой встречи растягивается безразмерно, нынешний диалог двух поэтов - эпистолярный и по "золотому" телефонному межгороду - ох как труден в современную прагматичную эпоху заявленной обществом "никчемности" стихов...

                Голова моя седа.
                Это, право, ерунда.
                Главное - не облысела
                И при мне она всегда.

                Крыша едет иногда.
                Это тоже не беда -
                Дуракам везёт в России,
                Правда, очень иногда.

     Творческая натура - нескончаемый конфликт с самим собой и окружающим миром. Судьба - путь. Оставив Литинститут на третьем - заочном - курсе (свидетельство, по утверждению умной, ироничной Татьяны Бек, истинного таланта), уже будучи автором изданного в Питере дебютного сборника "От Я до Я" и членом Союза писателей России, урождённый забайкалец Кузьмин из признавшей его своим поэтом заполярной Воркуты перебрался сперва в престольный Сыктывкар, славный грибными белыми борами. Там, в Коми книжном издательстве, в 2003-м увидел свет сборник "Незваный гость" - мужественная, правдивая и оттого чуть насмешливая лирика излома веков, неприкаянности опалённой души.
     Затем в биографии резко, чётко вновь обозначился город детства и юности - миллионная Пермь. Дворницкая ли подёнщина, работа грузчиком - исконные ремёсла менестрелей российских - не застят горизонта богоданного предназначения поэта.

                Достать блокнот, отметить дождь,
                Точней - отметиться стихами:
                В такой-то год с моих подошв
                Берёзы листьями стекали...

     Кузьмин горожанин, и город в его стихах зачастую неприютен, как сама жизнь, однако привычен даже своей промозглой каменной угрюмостью.
               
                Что до города, то город
                Может быть любым...

     Отчасти так. Поставим под сомнение мнимую оседлость извечных кочевников - беглецов, гонимых укоренённой внешней неустроенностью бытия, глубинным внутренним разладом, чередой мироощущений. Ведь все существующие радости, несовершенства будоражат, манят неизведанными дорогами, шумно врываясь в странноприимный дом единственно родной поэзии...

     2010