9.
" Лязгнут золотые ворота,
чей-то голос скажет: "Лети!"
Надпись на дверях туалета:
"Будешь на Земле – заходи!"
Звездочка блеснет у порога –
догадайся, сколько ей лет?
Выйдешь на пустую дорогу –
щелкнет за спиной пистолет… "
----------------------------------------
(В. Бутусов, "Берег")
Раздался звук резкого торможения, из-под широких покрышек веером полетел гравий и джип, вильнув, остановился. Из распахнувшейся водительской дверки выскочил высокий молодой парень в черной униформе. На груди и спине куртки красовалась нанесенная белой краской надпись "РАТНИК", а чуть ниже буквами помельче – "Охранное агентство". Нервно помахивая зажатой в руке дубинкой, он быстро обошел машину спереди, внимательно оглядел капот, бампер и решительно направился к сидящим у костра "рыбакам".
– Ты что, старый м…к, совсем…?! Зенки залил и соображать перестал?! Да эта тачка стоит больше, чем ты за всю жизнь заработал! Сейчас ты у меня языком полировать её будешь! – орал он на ходу, обращаясь к сидевшему вполоборота к нему Захарову.
Но тут стекло задней двери опустилось, и в проеме показалась чья-то голова.
– Сергей! – послышался властный голос. – В чем дело? Ну-ка сядь в машину! Отвезешь нас на базу, а после можешь с этими… отношения выяснять! Только без эксцессов! Не хватало еще нам вместо отдыха с милицией разбираться!
Парень остановился и, обращаясь к пассажиру, заискивающе отозвался:
– Да, Константин Борисович, иду!
Затем развернулся и пошел назад к машине, злобно бросив через плечо наблюдавшим за ним Рыкову и Захарову:
– Вы только не уходите никуда! Мы скоро…
– Давай, давай, щенок, проваливай! – слегка заплетающимся голосом напутствовал его Алексей…
Охранник в ответ погрозил кулаком и полез в кабину. Джип тронулся и вскоре скрылся за поворотом.
Захаров обернулся и обеспокоенно посмотрел на давившегося смехом Леонида.
– Что, перегнул?
– Не, все нормально! – отозвался тот, прикрывая рот рукой, но, в конце концов, не выдержал и расхохотался. – Тебе бы в театре играть!
– Ага! – согласился Алексей. – В ТЮЗе!
Бросил взгляд на часы:
– Ну, что – время пошло… Как думаешь, вернутся?
– Всенепременно, батенька, всенепременно!– весьма узнаваемо грассируя "р", ответил Рыков, и, не удержавшись, ехидно добавил:
– Особенно после твоей последней репризы!
– Ладно, заканчивай! – обиделся Алексей. – Я серьезно, а ты… Короче, сколько, по-твоему, у нас времени?
Леонид успокоился, вытер ладонью глаза и тоже посмотрел на часы.
– Думаю, не больше часа! Пока доедут, пока разгрузятся, да еще на обратную дорогу добавь… Где-то около часа! Так что, давай еще раз быстренько пробежимся по плану!...
Рыков снова оказался прав: не прошло и часа, как на дороге послышался шум возвращавшейся машины.
– Быстро, в кусты! – скомандовал он Алексею.
Сам же присел на корточки возле импровизированного стола, слегка покачиваясь вперед-назад, что, по его убеждению, должно было свидетельствовать о приличной степени опьянения. Для пущей убедительности при этом мычал под нос какой-то нехитрый мотив. Захаров наблюдал за ним из своего укрытия с откровенным восхищением: "Натурально играет, засранец! А еще надо мной смеялся... Тебя самого в театр пора отправлять… В "Ромэн", к цыганам!" Он едва не рассмеялся вслух, но сдержался и продолжил наблюдение. Джип съехал к обочине и остановился. В этот раз из него вылезли уже двое парней в униформе и с короткими черными резиновыми дубинками в руках. Одного из них, того, что повыше, Алексей уже видел. "Водила, Сергей!" – отметил про себя. Второй был пониже ростом и заметно толще. "А вот и Маленький!" – обрадовался Захаров, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам.
Охранники между тем решительно направились к сидевшему у костра Леониду. Тот, словно не замечая их, все так же раскачивался и продолжал не то мычать, не то напевать что-то себе под нос.
– Ну, что, дед, таки дождался? – злобно ухмыльнулся Маленький, замахиваясь на Рыкова дубинкой.
– Постой! – перехватил его руку второй. – Это не тот!
Он наклонился к Леониду:
– Слышь, пьянь, где твой дружок? Я тебя, придурок, спрашиваю – друган твой где?!
Рыков поднял голову и непонимающе посмотрел на охранника. Затем сделал вид, что пытается подняться, что-то невнятно бормоча при этом.
– Что?! – переспросил охранник. – Говори нормально, а то в лобешник закатаю! Где второй?!
Рыков, наконец, поднялся и неуверенно указал на кусты:
– Т-там, кажись! П-шел, это… пос… в туалет, в общем!
Охранники невольно обернулись к кустам, откуда, застегивая штаны, с треском уже выбирался Захаров. В то же мгновение Рыков бесшумно скользнул за спину высокого и мягко, даже нежно нажал большим пальцем в ямку за правым ухом, одновременно крепко ухватив его другой рукой за шею. Подождал секунду-другую и, когда охранник начал медленно оседать на землю, отпустил. Второй, услышав какую-то возню за спиной, недоуменно обернулся назад, но ничего ни сказать, ни сделать не успел – хлесткий удар костяшками пальцев в висок уложил его рядом с первым.
Когда Захаров подбежал к ним, Рыков уже заворачивал первому руки за спину. Затем достал из нарукавного кармашка пачку длинных капроновых хомутиков, отделил от них несколько и бросил Алексею. Тот на лету поймал их и вопросительно посмотрел на Рыкова.
– Чего смотришь?! – рявкнул Леонид. – Вяжи второго, пока не очухался!
Минуту спустя оба охранника уже лежали у костра со связанными руками и ногами.
– Ну, вот, – удовлетворенно произнес Рыков, – и второе действие спектакля прошло с успехом под аплодисменты зрителей!
Он с усмешкой обернулся к возбужденно крутившемуся вокруг лежащих охранников Алексею:
– Где аплодисменты? Не слышу!
– Хочешь сказать, что зритель – это я? – возмутился тот.
– Ну, или декорация… Выбирай, что больше нравится!
Алексей, чувствуя, как спадает напряжение, рассмеялся:
– Ладно, "рэмбо", пользуйся, я до славы не жадный!
Затем нагнулся к Маленькому и озабоченно спросил у Рыкова:
– Ты его не слишком?... Не окочурится?
Леонид только развел руками:
– Ну, не поймешь вас, гражданских! Только что собирался покрошить всех на котлеты, а теперь переживает – "ты его не слишком"!... Не волнуйся, сейчас разбудим!
Он взял пластмассовый стаканчик с водой и плеснул в лицо одному и второму. Затем нагнулся и легонько похлопал их ладонями по щекам. Заметив, что они открыли глаза и зашевелились, присел рядом на корточки.
– Ну что, мальчики, очнулись? Вот и ладненько!
Те осоловелыми глазами оглядывались вокруг, не понимая, что произошло. Затем один из них попытался сесть и уже собрался, было, что-то сказать, но Рыков жестом остановил его и тем же вкрадчивым голосом поинтересовался:
– Вы, может, покричать хотите? Ну, там, на помощь позвать, или еще чего… Так вы кричите, не стесняйтесь! Тут у нас речка шумит, лес шумит – так что, никому мешать не будете! Только сразу договоримся – без грубостей и мата! И угрожать нам не нужно, не стоит… Я этого не люблю, и за это буду делать вам больно! Вот так, примерно…
Он нагнулся к уже полностью пришедшему в себя длинному и сильно сжал двумя пальцами болевую точку на его плече – от резкой боли тот взвыл и выгнулся дугой.
– И прошу заметить, уважаемые, – убрав руку, спокойно продолжил Рыков, – скотча у нас нет, следовательно, заклеить вам рты нечем! Так что, кричите на здоровье!
В это время второй охранник тоже зашевелился, попытался сесть и истерически выкрикнул:
– Ну-ка, быстро развяжи, урод! Да мы же вас тут уроем, козлы!
– Кажется, товарищ еще не понял! – огорченно констатировал Леонид.
Он рывком развернул его к себе спиной, сунул коротенькую тонкую веточку между пальцев одной из связанных за спиной рук и сжал её. Охранник издал животный крик и попытался вырвать руку, но Леонид держал её крепко, продолжая все сильнее сжимать пальцы. Наконец, решив, что для первого раза достаточно, отпустил и ласково поинтересовался:
– Ну что, дошло? Или повторить?...
Охранники испуганно закивали головами.
– Вот и ладненько! Тогда сейчас мой товарищ задаст вам несколько вопросов, а вы на них честно и откровенно ответите. Честно и откровенно! А то мой друг не такой уравновешенный, как я… может вспылить и потерять контроль… А когда он теряет контроль, то, откровенно говоря, даже я его немного побаиваюсь!
Он обернулся к Алексею:
– Ну что, спрашивай! А я пока, с вашего позволения, перекушу – проголодался что-то!
Рыков поднялся, подошел к костру, алюминиевой ложкой налил в миску ухи, выловил кусок рыбы и положил туда же. Затем вернулся на свою корягу и принялся спокойно есть, изредка с любопытством поглядывая на происходившее рядом.
Захаров придвинул корягу ближе к сидевшим на земле охранникам и сел на нее. Вопросы старался задавать, подражая своему другу, спокойным уравновешенным тоном, однако у него это получалось плохо – мешали волнение и просыпающееся вновь бешенство. В голове мелькнула мысль: "А ведь прав Ленька – как бы с катушек не слететь! А то…" О том, что может случиться, если он "слетит с катушек", Захаров старался даже не думать.
– Меня интересуют сейчас ответы на два вопроса, – ровным размеренным тоном начал он, – кто заказал Андрея Бугрова, и кто из вас его убил.
– Да, пошел ты... – огрызнулся Маленький.
– Я?! Пошел?!...
Алексей почувствовал, как в висках застучало, глаза налились кровью, и он, уже не в силах сдерживать себя, вскочил и с разворота ударил охранника ногой в ухо. Тот негромко вскрикнул и завалился на бок, едва не угодив головой в костер. Тогда Захаров схватил его за волосы и стал тащить прямо в огонь, но тут вмешался Леонид. Он отставил миску, подскочил к Захарову и, ухватив за плечо, легко, без видимых усилий отбросил его в сторону.
– Брэк, брэк, отставить! А то нам скоро и допрашивать некого будет!
Он отодвинул Маленького от костра, усадил его и, обращаясь к сжавшимся от страха охранникам, укоризненно заметил:
– Я же предупреждал – без грубости! Тем более с моим другом…
Но, возвращаясь на свое место, наклонился к Захарову и прошептал на ухо:
– Я-то насчет психа пошутил… Так, для острастки… А ты, оказывается, и вправду… Может, давай, лучше я с ними побеседую?
– Не нужно… Я уже в порядке! – негромко ответил Алексей, чувствуя, как успокаивается дыхание и сердце стучит все ровнее.
– Ну, смотри сам…
Рыков сел на свою корягу, взял отставленную в сторону миску и, как ни в чем не бывало, продолжил уплетать уху. Алексей собрался, было, продолжить допрос, когда Рыков, невнятно произнося слова набитым рыбой ртом, неожиданно вмешался:
– А, может, не будем друга друга мучить, пацаны?
Он проглотил, наконец, рыбу, плеснул себе в стакан немного "Немировской" и залпом опрокинул её в рот. После полез в нагрудный карман и достал оттуда небольшой одноразовый шприц, наполненный какой-то мутной жидкостью.
– Я вот что подумал, – продолжил он, задумчиво разглядывая содержимое шприца в свете костра, – Тут у меня есть немного пентотала натрия – слышали, небось, о таком?
Охранники ничего не ответили, лишь, словно завороженные испуганно смотрели на шприц в его руках.
– Неужто, не слыхали? – удивился Леонид. – Ну, как же, "сыворотка правды"! Ну как, дошло?
Захаров, как и охранники, слушал его с недоумением: "Какой шприц, какая сыворотка? Он мне ничего об этом не говорил! Хотя…" Тут он вспомнил, как накануне, на даче Рыков спрашивал, не найдется ли у него какого-нибудь одноразового шприца. Шприц ему Захаров отыскал – был у него как раз такой, как просил его друг, небольшой, на десять "кубиков". Пользовался им Алексей для смазки спиннинговых катушек. "Такой подойдет?" – спросил он, показывая шприц Леониду. "Ага, в самый раз!" – обрадовался тот. "А зачем тебе?" "Да так…" – расплывчато ответил Рыков. – "Может пригодиться…" Именно этот шприц сейчас вертел между пальцев Леонид, продолжая объяснять:
– Один укольчик – и вы мне всю правду расскажете! И бить никого не придется, и причинные места углями прижигать… Кстати, углей, если заметили, у нас хватает! Есть правда одна небольшая проблемка…
Он замолчал, словно решая, стоит ли говорить об этом. Затем продолжил:
– Да, проблемка… Видите ли, я не слишком большой специалист в этой самой "химии"! Ну, в смысле, какая нужна дозировка, какой концентрации должен быть раствор… Слышал где-то, что при неправильном применении пациент может и… Ну, вы понимаете! Или сердце не выдержит, или дыхалка откажет… Да и с концентрацией тоже… Я ведь эту штуку на рынке купил, у цыган. Нет, я поинтересовался, какой она концентрации, но они и сами толком не знали – то ли двухпроцентный раствор, то ли пяти… Спецы-то рекомендуют трехпроцентный, а как тут проверишь? Так что, если не угадаю – не обессудьте!
Рыков наклонился и внимательно посмотрел в глаза сидевших перед ним охранников – вначале одному, затем другому.
– Ну, так как, парни, поговорим? Или…
И вновь демонстративно повертел в пальцах шприц.
– Да что вы все крутите? – не выдержал тот, которого звали Сергеем. – Все вокруг да около? Мы ведь не отказываемся! Давайте, спрашивайте!
Рыков кивнул Алексею – мол, твоя очередь. Захаров придвинулся ближе к охранникам.
– Повторяю вопрос: кто заказал Андрея Бугрова, и кто его убил?
– Да, не знаем мы никакого Бугрова! – истерически заорал Сергей.
– Ответ неверный! – прервал Рыков и, заметив, как напрягся Алексей, крепко сжал его плечо. – Видите ли, уважаемые, у нас есть и видео, и фотографии ваши… Да и показания свидетелей, которые видели вас как раз перед его гибелью. Так что, предлагаю еще раз подумать и сделать вторую попытку!
И угрожающе добавил:
– Надеюсь, она не окажется для вас последней…
Но тут неожиданно вмешался второй охранник:
– Как вы говорите – Бугров? Андрей Геннадьевич? Который год назад утонул?
Он обернулся к своему товарищу:
– Ну, помнишь, зам по финансам! Нас тогда три дня к следаку таскали!
И, поворачиваясь вновь к Захарову, решительно заявил:
– Никто его не заказывал и не убивал! Мы, между прочим, сами видели, как он того… Ну, утонул, в общем!
Захаров непроизвольно подался вперед, а Рыков заинтересованно произнес:
– Так, так, это уже теплее! Можно сказать, горячо! Ну, что ж ты умолк, родной, давай, колись, раз уж начал!
– А мне колоться не в чем! – отозвался Маленький. – Все, что тогда случилось, записано в протоколе у следователя. И никакого убийства там не было – чистый несчастный случай! Да, мы тогда заезжали за ним – за Андреем Геннадьевичем, то есть! – но это по распоряжению московского начальства. Нашему начальнику агентства напрямую из Москвы позвонили и сказали, чтобы мы его к ним в Москву доставили. Мы еще удивились – выходные же, человек на даче отдыхает, а его прямо так, с рыбалки – в Москву? Но они сказали, что он все поймет, а одежда не имеет никакого значения. Ну, мы и поехали… У нового "генерала" спросили адрес его дачи – они с Бугровым были в приятельских отношениях! – и рванули прямо с утра. Только дома его не было, и машины не было. А сосед как раз корову выгонял – мы у него и спросили, где его искать!
Охранник рассказывал торопливо, сбиваясь и поминутно оглядываясь на своего товарища, словно ожидая от него подтверждения своим словам.
– Ну, доехали до этой "газовой", стали наверху… А там спускаться далеко, я и предложил Серому, – он указал кивком на своего товарища, – мол, давай посигналим, чтобы он сам к нам поднялся!...
…В тот день Андрей встал рано, часов в пять. Солнце уже поднялось над горизонтом и тепло от его лучей ощущалось не только сквозь окна веранды, где он по обыкновению спал летом, но и на улице, отчего над покрытой ночной росой траве поднимался едва заметный парок. Быстро оделся, выпил чашку кофе и, прихватив приготовленные с вечера бутерброды, выехал со двора на улицу. По деревне ехал не спеша, чтобы не будить спящих дачников и постоянных обитателей деревни. И лишь проехав деревню, позволил себе немного "газануть" – настолько, насколько позволяла разбитая лесовозами грунтовка. До "газовой" доехал быстро, минут за пятнадцать. Машину оставил, как обычно, наверху у дороги, где рыбаками уже был укатан своеобразный "карман", и можно было не опасаться, что какой-то из большегрузов ненароком зацепит его легковушку. Собрав и уложив снасти – что-то в полиэтиленовый пакет, что-то – себе под мышку – осторожно спустился по скользкому от росы склону и, отойдя на десяток метров в сторону, принялся готовить снасти…
(продолжение: http://www.proza.ru/2013/11/11/2194)