Олегоффляндия
Неправы те свидетели потрясений, которые думают, что потерпевшие чему-нибудь научатся. Пока массы остаются объектом политики, все что с ними случается, они воспринимают не как опыт, а как рок; пережив потрясение, они узнают о его природе не больше, чем подопытный кролик о законах биологии.
Бертольт Брехт
Пьеса в трех видениях с прологом и эпилогом
Пролог
Действующие лица:
Генрих Бауман, врач, под 30 лет. Но уже есть седина в волосах.
Демонстрант
Медсестра
Пункт оказания первой помощи: страна X, город Y и время Z. Помещение видало виды, небольшая операционная отделена от письменного стола врача рваной занавеской. Освещение желто-тусклое. Справа от стола – дверь в приемную. С потолка свисает не работающий вентилятор. За столом сидит Генрих Бауман в грязном медицинском халате. Он смотрит телевизор, который стоит на шкафу с медикаментами: «Акции протеста были разогнаны, к счастью, почти никто из сотрудников правоохранительных органов не пострадал…».
Генрих. Опять, достали!(раздраженно переключает при помощи пульта канал.)
По телевизору транслируется инсталляция современной арт-группы: «Темнота. В центр помещения падает столб света. Он освещает череп коня. В правый угол падает другой столб света, освещающий Олега, витязя, похожего на викинга, в кольчуге и с мечом в ножнах. Он медленно приближается к черепу и обходит его кругом. Достает меч из ножен. Из глазницы черепа выползает змей. Олег отрубает ему голову. Столб света падает в левый угол помещения и освещает трон. Олег берет череп в правую руку, а меч в левую и восседает на троне. Все три столба света теперь освещают его. Постепенно каждый из столбов, один за другим, гаснет.» За кадром все это время играет «В пещере горного короля» Грига.
Пока идет эта программа Генрих достает из шкафа медицинский спирт, наливает немного в граненый стакан, разбавляет содержимое водой из графина. Берет стакан и чокается с телеэкраном. Выпивает. Как только инсталляция заканчивается, вырубает телевизор. Убирает спирт в тумбочку.
Генрих. Воот теперь хорошо!
Слышен грохот входной двери в приемной. Вскоре оттуда появляется Медсестра.
Генрих. Ну, че там?
Медсестра. Парень пришел, говорит, руку поранил.
Генрих. Блин! Давай его сюда! Он один?
Медсестра. Вроде, да.
Генрих. Всегда так. Только собрался уходить!
В кабинет к Генриху заходит Демонстрант в сопровождении Медсестры, на его правой руке видна рана, одежда в крови.
Демонстрант. У меня это…
Генрих. Вижу, садись!(указывает на стул рядом с операционным столом.)
Демонстрант садится. Генрих осматривает его рану. Затем смотрит в глаза Демонстранту.
Демонстрант. Все в порядке?
Генрих.(Медсестре.) Можешь идти, я один справлюсь, ничего серьезного!
Медсестра уходит. Генрих моет руки. Надевает медицинские перчатки.
Демонстрант. Доктор?
Генрих. Это пулевое ранение. Я сразу понял. Твое счастье, что кость не задета.(достает инструменты и все нужное, начинает обрабатывать рану.) Пуля слегка покоцала кожу. Даже мышечные ткани особо не задела. Ты чем думал? Прививку от столбняка делал?
Демонстрант. Ага, полгода назад. Ооой, жжется, блин. Я с друзьями за компанию ходил.
Генрих. За компанию! Придурок! Их тоже небось зацепило?
Демонстрант. Их, да нет, вроде. Ууухх. Они типа раньше свалить успели.
Генрих. Как сюда добрался? От центра ведь далеко.
Демонстрант. Уххх, больно! На попутке, пять сотен отдал водиле. И столько же сверху пришлось, чтоб молчал. Уйй, больно!
Генрих. Че орешь? Как баба! У тебя не рана, а так, херня. Легко отделался. За что тебя? Камнями в черепов бросался?
Демонстрант. Ну, да. Типа того. Ууух.
Генрих. Типа того, значит? Слышал про поговорку: «Против лома, нет приема»? Таак, потерпи. Еще чуть-чуть. Скоро закончу. У всех вас мудаков прямо истерия какая-то. Кто вы такие?
Демонстрант. Да знаю я, ооох, что вы все про нас думаете. Типа мы дебилы и все такое. Уххх. Мы же ради людей.
Генрих. Людей? Придурки! Я должен докладывать о пулевых ранениях. Что ты прикажешь мне с тобой делать?
Демонстрант. Я ж не просто так, уххх, приехал именно к вам. Мне сказали, что вы типа не сдаете.
Генрих. Я-то?(после некоторой паузы.) Типа не сдаю. Так-то оно так. А если б не моя смена? Мой коллега заложил бы тебя черепам с чистой совестью на раз-два. Рану, если что, и в СИЗО зашить могут. Да так, что через пару дней гангрена начнется. Без руки бы остался, да еще срок бы получил. Кто тебе меня порекомендовал?
Демонстрант. Да так, один дружбан. Вы ему башку зашивали. Такой здоровый, бритый.
Генрих. Помню – помню, ему хорошенько тогда досталось. Таак, сейчас протру. Я в документах ему написал, что он с лестницы упал. Вот и все. Быстро я! Мастерство не пропьешь! Тебе что прикажешь писать?
Демонстрант. Ну, я это, не знаю.
Генрих снимает и выбрасывает перчатки в корзину. Моет руки и вытирает их об халат. Садится за письменный стол, достает из него форму для справки.
Генрих. У кого-нибудь из родных есть огнестрельное оружие?
Демонстрант. У бати, наградной пистолет.
Генрих. А он кто у тебя?
Демонстрант. Да так, в черепах большая шишка.
Генрих. Боже, за что мне все это!? Ну, теперь точно посадят!
Демонстрант. Вы че? Я это, никому не скажу.
Генрих. Да любой дурак посмотрит на твою рану – и так все ясно станет! А твой отец и подавно! Ладно, значит так, ты взял его пистолет, решил покрасоваться перед девками, а он взял и выстрелил, тебя зацепило. Вот и вся история.
Демонстрант. Батя пистолет в сейфе хранит.
Генрих. Да мне по фиг, у тебя есть идеи получше?
Демонстрант. Ну, типа нет.
Генрих. Тогда повтори то, что я тебе сказал.
Демонстрант. Взял батин пистолет, решил покрасоваться, он пальнул.
Генрих. Хорошо.(заполняет справку, параллельно говорит.) Вот скажи мне, у тебя уже все есть. У тебя обеспеченное будущее. Твой отец наверняка устроит тебя куда надо.(пауза.) Имя, фамилию, год рождения и прочую хрень сам впишешь(протягивает Демонстранту справку и ручку, тот берет все и заполняет.), я это знать не хочу. Нет, на хера ты поперся сегодня на эту демонстрацию?(Демонстрант молчит. Генрих достает из стола печать и проштамповывает справку.) Еще одну проставишь у медсестры.
Демонстрант. (берет справку.) Спасибо доктор.
Генрих. За спасибо новый халат не купишь.
Демонстрант.(роется здоровой рукой в карманах. Достает деньги и кладет их на стол.) Все, что есть.
Генрих. Ладно, фиг с тобой.(забирает деньги.) Потом бутылку коньяку занесешь. Только хорошего, а не всякое говно, не то сдам!
Демонстрант. А если не секрет, доктор, зачем вы это делаете?
Из приемной раздается телефонный звонок.
Генрих. Что?
Демонстрант. Ну, это. Типа помогаете нам.
Генрих. Это мое дело. Ясно?
Демонстрант. Черепа потрепали?
Генрих. Пока.
Демонстрант. Типа пока!(уходит. Через некоторое время из приемной слышно: «Дверью не хлопать!»)
Генрих. Ну и нагадил он тут. Сестра!
В кабинет заходит Медсестра.
Медсестра. Да?
Генрих. Уберись тут. Там еще есть кто-то?
Медсестра достает из-за хозяйственного шкафа швабру и ведро. Моет пол в операционной и кабинете.
Медсестра. Нет. Никого. Звонил Вольф, сказал, что не придет в ночную. Заболел.
Генрих. Что? Врачи не болеют!
Медсестра. Он извинялся…
Генрих. На фиг мне его извинения? Дежурной сестры тоже не будет?
Медсестра. Увы.
Генрих. Вот уроды, как сговорились! И что же, оставлять медпункт без врача? На столе тоже протри.
Медсестра.(Отставляет швабру и ведро. Убирает на операционном столе. Генрих некоторое время стоит в раздумиях.) Выходит, нам и ночь здесь сидеть?
Генрих. Иди, я сам доубераю.
Медсестра. Но доктор…
Генрих. Иди! Я один подежурю. До утра как-нибудь протяну.
Медсестра.(после определенной паузы.) Спасибо, доктор!(Бросает тряпку на столе. Уходит. Через некоторое время слышно, как хлопнула дверь в приемной.)
Генрих некоторое время прибирается на операционном столе, наконец, бросает тряпку на пол, достает из шкафа медицинский спирт: наливает, разбавляет и выпивает.
Генрих. Значит, халявной медицины захотелось ночью? Фиг вам, уроды!
Идет в приемную, закрывает входную дверь, приволакивает оттуда лавку, на которой обычно сидят посетители и ставит ее рядом с письменным столом. Снова наливает спирт, разбавляет и выпивает. Включает телевизор. Из него слышна фраза: «Начинаем наш исторический марафон. Робеспьер, Наполеон, Сталин, Чан Кайши и многие другие исторические фигуры ждут нас впереди. А после исторического марафона, уважаемые телезрители, нас ждут сказки…» Генрих ставит бутылку в шкаф, затем ложится на лавку и засыпает.
Затемнение.