Мама умерла 5 февраля 1994 года. Сегодня, когда я пишу эти строки ей исполнилось бы уже 100 лет.
Похороны были назначены на конец недели и на подготовку к ним оставалось четыре дня. При нормальной температуре вырыть могилу для спеца - дело не трудное. Однако зима в тот год, выдалась очень холодная, и земля, в феврале, успела промерзнуть на несколько сантиметров в глубь. Это обстоятельство стало поводом и причиной неординарной ситуации, возникшей при организации похорон моей матери.
Мне выпало заниматься всеми организационными вопросами похорон мамы. Я, как и положено, обегал все инстанции и оформил все, необходимые документы. Проблем, как ни странно, не возникло ни с одним бюрократом. Все они корректно и оперативно выполняли свои обязанности. Проблема возникла, как раз там, где я ее совсем не ждал.
При первом же контакте со смотрителем кладбища, по поводу выделения места для рытья могилы, он в меру своей, разыгравшейся жадности, постарался сильно напугать меня, предстоящими трудностями в подготовке ямы под могилу.
Он поведал мне, что, из- за сильных холодов, земля промерзла настолько, что ее придется прогревать открытым огнем - все, оставшееся до похорон, время. После такого шокирующего начала разговора, мне стало ясно, что хочешь не хочешь, а придется дать ему энное количество денег, для решения специфических проблем, связанных с влиянием неблагоприятных погодных условий на успешный процесс рытья могил.
Я, "ничто же сумняшеся", тут же выдал человеку озвученную им, немалую сумму денег.
После завершения операции по переходу купюр из моего кармана в карман специалиста узкого профиля, я уехал домой. Но, не смотря на произведенную мною оплату зимнего удорожания работ, я все же, продолжал сомневаться. Что-то подсказывало мне, что, несмотря ни на что, полной гарантии в окончательном устранении всех проблем, у меня так и не было. В моем воображении рисовались неприятные картины неготовности могилы к похоронам. Я безуспешно старался прогнать от себя эти навязчивые мысли, но они возвращались вновь и вновь.
В день похорон, я уже не выдержал и с утра поехал на кладбище проконтролировать готовность могилы. То, что я увидел, повергло меня в настоящий ужас. Яма не была не то, что не вырыта полностью, ее никто и не начинал копать. Человек, обязавшийся вырыть ее к моменту похорон, даже не подходил к указанному им же месту…
На мой гневный вопрос, о причине, не выполненной им обязанности, он привстав с постели и полу пьяным голосом не стал мне ничего объяснять, а лишь заверил меня, что беспокоиться не о чем и все будет сделано очень быстро и в лучшем виде! Он, похоже, и ощущал себя в том самом, лучшем виде и не без помощи моих денег. Это переполнило чашу моего терпения. Видя то, что мне с трудом удавалось сдерживать себя от не цивилизационного способа ведения диалога, человек пошел рыть яму, а я стал лихорадочно думать.
Мне пришлось на ходу, не надеясь больше на работника кладбища, самому предпринять экстренные меры по выходу из создавшейся, кошмарной ситуации.
Идея пришла, и я на своей „копейке" подъехал к воротам воинской части, что располагалась совсем не далеко от кладбища. На проходной, я попросил охрану позвать их начальника.
Через некоторое время ко мне подошел офицер. Я попробовал сходу объяснить ему причину, которая привела меня к ним в воинскую часть. Он же спокойно выслушал меня и абсолютно равнодушным голосом ответил, что их полк, в ближайшее время уходит из Эстонии, и он здесь больше не будет помогать никому и ни в чем.
Я еще раз попытался объяснить ему, что заплачу за помощь, как ему, лично, так и солдатикам. Я попытался дополнить информационную картину, объяснив ему весь ужас ситуации, в которую я попал, не по своей воле. Люди ведь приедут на похороны а могилы нет, куда девать гроб, что я скажу всем, пришедшим на похороны?!. По моим понятиям, офицер должен был проникнуться сочувствием и помочь мне, хоть как то.
Сказал я ему, что не представляю, что вообще мне делать дальше, если никто мне так и не поможет. Сказал я и то, что кладбище буквально за углом и то, что отвезу на кладбище и привезу назад его солдатиков на своей машине. Но офицер был неумолим, и всем своим видом показал мне, что тема полностью исчерпана и деловая часть разговора закончена.
Я тихо пробурчал, что желаю ему когда–нибудь оказаться в подобной ситуации, лицом к лицу с таким же бездушным и тупым „чурбаном".
После этих слов я повернулся и пошел к своей машине, как обреченный, а он лишь проводил меня абсолютно равнодушным взглядом, а зря… Весь опыт моей жизни говорит о том, что люди, сильно нагадившие мне в душу, потом не менее сильно об этом жалели, но это уже другая история и бог ему судья...
Ну что же, „не впервой", - подумал я. Случалось и раньше в моей жизни, что люди проявляли равнодушие и полное отсутствие сочувствия к моим проблемах. B этих случаях, я старался сосредоточиться на самостоятельном решении этих проблем, а не на попытках понять логику толстокожих „двуногих".
В данном случае, речь шла, о проводах человека в последний путь, а не о веселой вечеринке, поэтому–то я и надеялся на то, что уж в этих-то обстоятельствах, любой человек войдет в положение страждущего и поможет своему ближнему. Но все это лишь философия, а в сухом остатке была не вырытая могила, собачий холод, равнодушие офицера и неумолимо приближающееся время захоронения.
Я в самом мрачном расположении духа, снова вернулся на кладбище и там с удивлением обнаружил, что яма уже была вырыта, почти на 20 сантиметров. И тут я понял, что все разговоры о необходимости греть землю несколько дней, были чистой фикцией, служащей одной цели - содрать с меня побольше денег. Однако увидев, то, что яма уже начала обретать свои очертания, я кое-как успокоился. Я понял, что могила, все-таки будет готова и самое главное, вовремя…
Похороны прошли очень организованно и в точном соответствии с планом. Люди поблагодарили меня за помощь в их транспортировке на кладбище и обратно домой, а так же за хорошо организованные поминки. При этом никто из них и не представлял, каких нервов мне все это стоило...
Позже я поставил маме маленький памятник из черного полированного гранита, с вырезанными в нем буквами, покрытыми сусальным золотом. Мастера дали 15 лет гарантии на это покрытие. Сегодня, по прошествии 19 лет, буквы сверкают, как новые – не наврали мастера, однако! Оказывается в наш время и такое случается…