Свет глаз твоих. Гл. 2

Алексей Санин 2
  Второго октября время до обеда пролетело быстро: строгая дежурная медсестра,

 давление - 120 на 70, вес 79 кг., рост 182 (а ведь когда-то он был 184-

сантиметровым курсантом), миловидная врач-терапевт, запись в кабинетах на все

 назначенные процедуры, сухая углекислотная ванна, сеанс растяжки на

 термокровати...



  Накануне они с Кристиной договорились созвониться только после обеда, так как

 вчера она не решила, проснётся  до завтрака или пропустит его вообще. Перед

 самым обедом Антон сходил к морю и прямо в сланцах походил вдоль линии прибоя.

 Для здоровья ног. Одет он был более чем "привлекательно": коричневая куртка-

пилот, терракотового цвета шарф, тёплая рубаха, белые шорты и сланцы на босу

 ногу. Температура воздуха в тени едва достигала шестнадцати градусов.



  Антон вернулся в номер, попарил озябшие ноги и собирался выйти на балкон

покурить. Зазвонил внутренний телефон. Антон снял трубку.

- Привет! Помнишь меня? - пошутила трубка голосом Кристины. Тембр был приятный,

 но интонации!.. Блатноватые какие-то.  - Ну ты - мачо, Антон! Молодец! Что,

 давно не был с женщиной? Кстати ты не из тех, кто сразу заарканит красавицу и

потом таскает её с собой весь срок? Чтобы дураки завидовали...  Между прочим,

 знакомых у меня здесь нет.


- У меня тоже. Они посещают местные санатории: Липецк, Воронеж, Тамбов... А

насчёт мачо - просто жена уехала погостить к старшей дочери в другой город и к

моему отъезду в санаторий не успела вернуться. К тому же ты такая женщина, что и

 мёртвого воскресишь. Кстати, была у врача и на процедурах?


- Сходила. А процедуры - что я, лечиться сюда приехала? Да, не собираешься после

 обеда съездить в магазин, в посёлок?

- Можно. Во сколько и где встречаемся?

- Давай в три. У входа. Пока-пока!


  По сравнению с женщинами, которых Антон успел увидеть здесь, Кристина была

 очень неплоха. Правда в постели - бревно бревном. Не подмахивает. Просто

 зажмурится и ухает, как филин. Чему её только мужья учили? Устал её ворочать.

 Зато удобно: зашёл перед дискотекой, накатил с ней и - танцуй до двенадцати

 ночи. Кристина неутомима. На быстрых танцах пусть теперь отдувается сама. А

Антон заслужил посидеть в уголке - поглазеть на потных идиотов.


  На обеде народу прибавилось. Был новый заезд из Самары. Но в третью, антонову,

 смену - ни одной красивой женщины. За столом Антона со вчерашнего вечера сидели

 две "тётки": кубышка Зоя и вторая, старая. Он даже не запомнил её имени.


  В посёлке, пока Кристина бродила по рынку, Антон купил курортную "симку" МТС,

 блок сигарет, чачу, бутылку коньяка, шоколад, стиральный порошок, туалетное

мыло. Кристина набрала для семьи и родственников раковин, магнитов с картинками

 на холодильник и прочей ерунды, как будто уже собиралась в обратную дорогу.

 Насчёт спиртного ничего не сказала. Значит, вечером придётся нести к ней

оставшуюся бутылку водки и купленный коньяк.



  В пять вечера они уже были в санатории. У дверей номера 303 Антон сразу же

 хотел отдать Кристине коньяк, но она сказала, что у неё есть ещё полпузыря. Да и

 водка осталась...


  Антон съездил к себе, оставил покупки, спустился в вестибюль и вышел во двор.

 Возле газона с кактусами он увидел тоненькую миловидную женщину с мягкими

 светлыми волосами, собранными сзади в хвост. По бокам волосы ниспадали, закрывая

 уши, что придавало женщине трогательный домашний вид. Хотя заметно похолодало,

 она была в блузке и светлых шортах. Сантиметров на десять выше полутораметровой

 Кристины и килограммов на десять легче. Лет ей на вид было не больше тридцати

 шести-семи.


  Незнакомка наклонилась к растению, и Антон подумал, что такие красивые ноги

 есть ещё только у одной женщины в мире - у его собственной жены.


  Незнакомка была в босоножках. Пальчики ног, с тёмно-красными ноготками, имели

 идеальную форму.


- Миледи, плоды этого кактуса с труднопроизносимым названием съедобны. На вкус

 напоминают малину. Я уже бывал в этом санатории и знаю.



  Женщина подняла голову. В её больших светло-карих глазах стояли слёзы.

- Извините, возможно я неудачно пошутил?

- Вы правы. Мне вовсе не до шуток.

- Что так? Вечер обещает быть прекрасным. При вашем появлении даже облака стали

 рассеиваться.

   Женщина всхлипнула.

- Что случилось? Неужели я допустил бестактность?..

- Дело вовсе не в вас. Просто у меня сегодня заканчивается срок путёвки. А

обратный железнодорожный билет взят на вечер пятого октября. Но зачем я вам это

 говорю?

- Нет, продолжайте.

- Сегодня в семь вечера я собиралась сдать номер и на два дня поехать к подруге в

 Архипо-Осиповку. И вдруг она мне звонит и сообщает, что умерла её свекровь.

 Короче, чтобы я не приезжала...


  Антон мнил себя тонким психологом и решил, что женщина с такими глазами просто

 не может лгать.

- Стоп. Давайте по порядку. Вы хотели бы уехать пятого октября. Сегодня второе.

 Вы имеете право остаться здесь до двенадцати ночи. Правильно? Если задержитесь

 до восьми утра, надо заплатить им около пятисот рублей. Ещё на сутки - ещё около

 тысячи. Если на двое - две тысячи. Без питания. Знаю эту систему.
               
 
- У меня осталось только девятьсот рублей. Никого из моего Кирова больше здесь

нет. Соседка по номеру - мерзкая старуха...

- Из моего Данкова тоже никого здесь нет, но ведь я не плАчу.

- Сдавая билеты и приобретая новые, на более раннее число, можно потерять больше

 тысячи. Мне не хватит.

- И у меня денег в обрез. Но пятьсот рублей, до завтрашнего утра, я вам

сэкономлю. Слушайте! Заезды сегодня закончились. Давайте договоримся так. Сейчас

 вы пойдёте к себе в номер и соберёте вещи.


- У меня всё собрано.

- Хорошо. Спускаетесь, прощаетесь с администратором и сдаёте ей ключ. Я, как бы

случайно, захожу с улицы, вижу вас и помогаю вынести... У вас чемодан? Выношу

 чемодан, и мы с вами идём к беседке, откуда можно взглянуть на море, якобы в

 последний раз. Далее мы заворачиваем за угол корпуса, вновь заходим в санаторий

 с чёрного хода и на лифте едем ко мне, на одиннадцатый. Вы совершеннолетняя?


- Мне уже сорок два, - улыбнулась женщина.

- Не может быть! Ну вот, одна простыня - накрыть мою постель и подушку, а также

 большое полотенце - укрываться - у меня всегда чистые, на всякий непредвиденный

 случай. Я буду спать на другой кровати, поверх покрывала. Вас это устроит?

 Поверьте, я не причиню вам зла. Даже храпеть не стану. А завтра рано утром

 проснёмся, сядем и решим, как жить дальше. Всё. Жду вас у входа.


  Антон не любил рисковать. Но ради такой женщины - стоило. Кстати, он даже не

спросил, как её зовут.