или география белой ницшеаны
Дневник Смита-105
«08» ноября 2013 г.
В Коми-Сосногорске медведи наглядно показали, что каждый пьющий может быть съеден.
Чабаны ненавидят волков и практикуют сдирать шкуру с живого волка.
Эвенки путешествовали на оленях, пешком никто не ходил, так что героизма не наблюдается. Злой дух Ямбуя. Это как «завоевание» алкоголизированной Америки – в тепле, налегке, сдавленной джинсе, погоняя индейцами. На индейский континент Смит смотрит холодными глазами профессионала. А ты попробуй протащить черный, стодвадцатилитровый «Бизон» по Каньону, по Северной Талице, – здесь и сейчас? У походника-современника оленей нет, не оленевод, не отягощен, малоимущий, отречен, сгруппирован и модернизирован, в телогрейке белого человека (черном длинном плаще) со множеством карманов; в лесах – в болотниках, а в городах и на поселениях – французских military-берцах.
Теория опасности. Контроль за любым движущимся объектом. Красноярский край, Кемеровская область, Бурятия, Иркутская область.
Каргасокский район Томской области, «27» октября 2013 г. – Поехали вдвоем (неправильно), в лесу разошлись в разные стороны (правильно). Медведь шел по следу. Подкараулил и напал, и загрыз. Честный рейнджер стрелял, но пуля задела по хребту. Старый местный баскервиль, клыки стерты. Задрав и частично съев, устроил лежку у трупа. В районе плохо уродились и рябина, и кедровый орех, – пишет In The Deathcar. – Некоторые особи гуляют до середины декабря. Ужасы режима, ужасы интерпретации. Шерстистоволосый, обдумывающий житье. Так что аккуратнее по грибы ходите на восемьдесят шестой квартал.
– Медведь бесшумен. Если он решил поохотиться за человеком, то у того нет шансов. – Really? Если ты способен «моментально реагировать на внешнего агрессора», то ты – арктический рейнджер. Как лучше: сделать заброску продуктов или в две ходки (туда-обратно) за частью веса? В ловушку-жизнь, оберложенную, урановый котел, томскую тайгу с гнусом, болотами и змеями. Да вся твоя жизнь – цепь лингво-философских и лесных интервенций. Дальше будет только хуже. Худший сценарий стал базовым. Торможение жизни, замораживание экзистенции… Вот почему требуется маршевый образ, колонизация Марса (и лже-площадки для гольфа), желтых подтрибунных помещений. Крыло шоркнуло о верхушки деревьев. Жесткое приветствие Томпсона в ивдельском баскервиль-house рубит сразу.
В будущем реванш-столетии блатогонии объяснят по-полной. Герои сосредоточены, запушены европейские проекты: ракетная идеология Satan-13, Макс Штирлиц (белая реванш-разведка), Зоя верхом на коне по Петрограду девятнадцатого, в поисках инженера, Макс Штирнер и Ницше, инженер Гарин с тепловой пушкой, Дневники Смита. А называется все это – романический волюнтаризм.
Есть теоретические предпосылки к разведке будущего реванш-столетия: метафизика реванша, «Шит и меч», «Семнадцать мгновений», медвежьи лежки. Этого вполне достаточно.
«Как бы не забыли отменить рабовладение!» – об этом еще Генри Торо писал, любитель негров. А в Пермской парме-латифундии жизнь идет по гильзотеке, с высоты морали. Да, забыли, забыли отменить рабовладение на Драконовых Гиперборейских горах. Хотелось бы заглянуть в глаза тем, кто полгода назад, в штате Миссисипи, все же отменил рабство. Грехи попов в юбках.
Сколько в тюрьмы не засовывают, меньше преступности не становится. Обратили внимание? Это потому что отродье больных сук. Раса испорчена до основания. По стране бродят сотни тысяч ненаказанных убийц, насильников как следствие укрытых преступлений и «неточно обозначенных состояний». «Законодатели подобны гиенам, законодатель любит насильников и убийц детей. А на известную контр-инициативу плевали» (All the King’s Men, 1946).
Вот типичный реализм: «во время ужина… подошел один из.., который беспричинно ударил его кулаком в голову. Остальные злоумышленники вооружились бутылками и… Причем в обоих случаях в качестве оружия использовалась стеклотара». Готов ли читатель к такому повороту? Хорошо деретесь?
После комфортного послевоенного Асбеста и Полуночного, соитий, немецких овчарок и телегонии… югенд, нацменская поросль обнаруживается в prisons (да, не царская каторга), прославляя сионизм Мертвого моря (Гесса), африканскую хромосому известного происхождения (Шикльгрубера) и межвидовое самоназвание deutsch (латинизированных предателей). А еще dvd-приставку на пожизненном содержании. Жить можно. А за разлет лингвистических ветвей в Европе кто будет отвечать? Вот в чем беспокойство.
…
Я на Северной Талице, перехожу на Пещерную. Среди громад и черных провалов. Иду руслом, по западным отвесам гор. Marching fire! – Огонь на марше! Стрельба с ходу! Продолжим antibandit, послевоенную речь для подготовленного прифронтового экзистенц-читателя. Идеолог каменного (уличного) боя в городах, на поселениях ходит специально ради рефлексов. Вокруг грязь и преступность, но тебя в этом не испачкать. Давайте, подходите. Да все мы оттуда, – из бесовского реализма (стремительно менялся пейзаж) и, как результат, – лесное ведомство и смерш-подразделение в единственном числе. Вот она, пост-хайдеггеровская метафора и одновременно оппозиция:
штирнеровский (кирилловский, гаринский) Last Man девяносто шестого
и воровская пропагандность, лживый, проциниченный сверху донизу, антиевропейский коллайдер, еще на заре создания. Не было Утренней зари, был сразу же Закат Европы.
Топографы! Текстографы! Резкий холодный ветер и помрачневший пейзаж. По лесным теснинам! Бурелом, голод, неудачи и почти нет ориентиров. Кто-то мечется, а кто-то и не мечется.
Раса не та, контрразведка не та, коллайдер на заре Европы тоже был не тот. Кириллов-Достоевский пытался вдолбить им это. Векторы не те. На дне пади. Провалы в торфе. Смит на тлеющей земле. Топографическое, полевое подразделение в единственном числе. На Удских марях! Всех надо заменить на жемчужину-Европу-ценность: стальные тексты – сверхпроекты – львы-европейцы. Географию, дикую европейскую принцессу и волюнтаризм – оставить. Страну холодной географии. Лесную полигонную литературу. Военный экзистенциализм.
Нужно всех тотально заменить.
***
События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.