8 ноября 2013
На прошедшей неделе россияне отмечали День народного единства. Официально он посвящен событиям давно минувших дней: в 1612 году народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского освободили Москву от польских интервентов. Люди более осведомленные знают, что эти славные события к выбранной дате не имеют прямого отношения, а 4 ноября – церковный праздник Казанской иконы Божией Матери, который теперь приобрел статус государственного. А еще День народного единства «ненавязчиво» отвлекает внимание от 7 ноября – годовщины Октябрьской революции. Ну а для большинства – это просто лишний выходной, который можно провести с пользой для дела. Именно так к 4 ноября отношусь и я. У меня нет никакого желания участвовать в церковных шествиях, переполняясь патриотическим трепетом и гордостью за предков, изгнавших с Руси воинов Речи Посполитой. И не только потому, что в моих венах течет польская кровь. Это, разумеется, не делает меня поляком: я всегда считал и буду считать себя русским. Просто понятия «государство» и «родина» для меня не являются равнозначными. Кстати, по поводу 4 ноября есть хороший анекдот: День народного единства учит нас тому, что русский народ может сплотиться и стать единым, только если нужно вышвырнуть какую-нибудь сволочь, засевшую в Кремле. Так что некоторым товарищам стоит задуматься.