Последний день

   
   - Боже мой! Где же здесь настоящая я : эта юная красотка Лерочка, единственная дочь самого богатого человека в городе Камске, или эта неприглядная старуха Калерия Петровна Ефремова, обитательница Дома престарелых?
   Один только взгляд на две фотографии, разделённые пропастью в семьдесят лет, порождает сонм воспоминаний.
   С первой доверчиво глядит на мир голубыми, как аквамарин, глазками хорошенькая девочка лет пятнадцати - с задорными косичками, пухленькими щёчками и удивлённо приоткрытым ротиком, одетая в матроску, с кокетливой шляпкой на голове.
   А на второй - древняя старуха с потухшим взором, лицом, вдоль и поперёк изборождённым морщинами, с запавшими щеками какого-то бурого цвета, с редкими остатками волос на голове.
    " Что делает с человеком время! Да нет, не только время, а скорее жизнь. Если бы знать наперёд, что с ней будет, желала бы она такой судьбы? Наверное, до семнадцати лет она хотела бы дожить, а дальше - ни за что!
   Но вот на самом кончике жизни ей повезло : с завтрашнего дня начнётся новая жизнь. Счастливая!" -  и лицо старушки освещает блаженная улыбка.
   Калерия Петровна прикрывает глаза и вспоминает себя такой, как на первой фотографии.
   Это было ещё до семнадцатого года. Вот она проснулась чудесным весенним утром в своей уютной розовой спальне. И тут же, как по команде, к ней вбежала её собственная девушка по имени Марфуша. Она длинной палкой раздвинула тяжёлые занавески, и комната наполнилась солнечным светом.  Марфа открыла окно и вместе со слабым ветерком до Лерочки донёсся чудный запах цветущих акаций.
   Марфуша поставила вертикально подушку за спиной Лерочки и та уселась поудобнее. Тут же расторопная служанка принесла низенький столик-подставочку и устроила его на коленях девочки. Не успела она оглянуться - а на столике уже стояла её любимая чашка с душистым, дымящимся кофе, а рядом лежала тёплая румяная ватрушка.
   Лерочка откусила ватрушку, которая так и тает во рту, и запила сладким кофе со сливками. На лице её расцвела счастливая улыбка...
   - Ну что, проснулась, чёртова перечница? - доносится до старушки голос нянечки. - Только зенки продрала, уже своими фотками любуется! А под себя ночью не надула? Смотри у меня! - грозит она , заглядывая под одеяло и принюхиваясь.
   - Последний день с тобой маюсь, - напоминает нянечка. - Завтра забирает тебя , наконец, богатая родственница из заграницы. Быстро одевайся, не барыня, и топай на завтрак!
   Но Калерии Петровне не хочется вставать. Она ещё некоторое время нежится в постели, вспоминая, как несколько дней назад к ней, как снег на голову, явилась энергичная женщина средних лет в ярком экзотическом платье и объявила :
   - Я - Евдокия Ефремова, ваша родственница. Живу в Италии. Через международные фонды искала родных по всему свету, и вот, нежданно-негаданно, нашла вас в этом захолустье. Вы знаете, Калерия Петровна, я очень рада! Я ведь одна на свете, как и вы! - и эксцентричная женщина обняла и расцеловала несчастную старуху.
   Потом они вдвоём сидели на скамеечке в крохотном садике Дома престарелых и вспоминали, вспоминали прошлую жизнь. На прощанье родственница пообещала :
   - Через два дня я заберу вас, увезу в Италию. Там, в живописной деревеньке у меня маленький домик, вы снова будете каждое утро просыпаться в собственной кровати, в собственной спальне с занавесками. И снова ваша личная девушка будет приносить вам кофе с ватрушкой прямо в постель! А вечерами мы будем сидеть на веранде, укрыв ноги пледами, и вспоминать чудесные времена нашей юности...
   - Ты что же, дрянь такая, до сих пор ещё не встала? - заставляет её опомниться голос нянечки, - Одевайся сейчас же и марш на жратву!
   Калерия Петровна торопится, суетится, с трудом влезает в узенький халатик, подцепляет на ноги тапки без задников, и не умываясь, бежит в столовую.
   Получает на раздаче свой завтрак, выслушав очередную нотацию за опоздание, садится за стол с грязной, нестиранной скатертью, брезгливо ковыряет алюминиевой ложкой, которую предварительно протёрла краем халата, жидкую пшённую кашу с островком такого же жидкого творога на краю тарелки. Заедает кусочком чёрствого серого хлеба, покрытого подсохшим сыром, запивает бесвкусным кофе, напоминающим этот славный напиток разве только цветом...
   Калерия Петровна выходит в садик, где третьего дня сидела с объявившейся родственницей. Пригрелась на солнышке, прикрыла глаза, и снова отдаётся воспоминаниям.
   Как чудесна была её юность! Внимательные и мудрые учителя в женской гимназии. Замечательные вечера в большом зале гимназии - вместе с приглашёнными мальчиками из соседней школы. Восхитительное вальсирование в объятиях симпатичного кавалера, который порой чуть крепче, чем положено. прижимал её к себе, и у Лерочки кружилась голова и пламенели щёчки. А партнёр ей жарко шептал в розовое ушко :
   - А вы знаете, что по-гречески Калерия - значит зовущая, манящая? Это точно сказано про вас. Глядя на вас, так и хочется обнять вас, процеловать.
   - Не смейте! - для приличия останавливала его Лерочка. - Я не желаю это слышать!
   - Меня зовут Вадим Раскатов, - не обращая внимания, говорил парень. - Запомните это имя! Между прочим, вы заметили, Калерия, что на прошлом вечере я тоже с вами танцевал? И сознаюсь, вы мне очень понравились. Никогда такого не было, до вас я презирал всех девчёнок. Что со мной случилось, не понимаю!
   Девочка тихо смеялась.
   - Как красиво вы смеётесь! - восхищался он. - Прямо музыка какая-то. От вашего смеха становится радостно на душе.
   Лерочка с интересом рассматривала парня. Высокий, с причёской под Гоголя, с дерзким взглядом голубых глаз, с крупным породистым носом и упрямой складкой рта.
   После танца они прошли мимо строя гимназистов, которые провожали Лерочку восхищёнными взглядами, и вышли на крыльцо гимназии. Молча постояли, глядя на звёздное небо, а потом Вадим вдруг наклонился и поцеловал её в лоб. Девочка, против обыкновения, ничего не сказала, только ниже опустила голову.
   Ещё несколько раз они встречались на вечерах, танцевали, а потом выходили на крыльцо и Вадим целовал её - в лоб, щёки, подбородок. В губы поцеловать не посмел. При каждом поцелуе он ласково шептал :
   - Милая моя Лерочка-Калерочка!
   Однпажды он назначил ей свидание. Она ужасно волновалась, когда шла на него. А Вадим не пришёл. Калерия рассердилась и в отместку перестала ходить на смешанные вечера. Правда, подруги сказали, что Раскатов тоже больше не появляется. Только тогда ей пришла мысль : а вдруг с ним что-то случилось?
   Она ещё долго не могла забыть этого симпатичного парня...
   Едва Калерия успела окончить гимназию, как грянул семнадцатый год.В одночасье Пётр Ефремов, её отец, лишился всей своей собственности. У него остался только дом в центре города , да и тот местные власти стали заселять всё новыми и новыми жильцами, сужая владения семьи Ефремовых. Именно таким образом их соседом стал некий Игнат Каблуков, как потом выяснилось, сотрудник ЧК.
   С первых дней тридцатилетний чекист , здоровенный мужик с физиономией бандита, стал заглядываться на юную дочь хозяина дома, которая расцвела к тому времени ещё больше. Она была хорошего роста, с развитой грудью и тонкой талией. Вместо косичек она стала носить высокую причёску, открывающую её красивую шею, а родимое пятно на верхней губке только подчёркивало её прелесть. И совершенно неотразимы были её аквамариновые глаза.
   Так вот Игнат не давал девушке проходу. Сперва он пытался прижать её где-нибудь в коридоре и говорить пошлые комплименты, а получив решительный отпор, стал преподносить ей букеты цветов и даже дорогие подарки. Но девушка всё отвергала.
   Каблуков не мог понять, как это дочь разорённого "бывшего", едва сводившего концы с концами, отказывает ему, успешному сотруднику ЧК, вполне обеспеченному, с хорошей перспективой продвижения.
   А для изнеженной дворянской дочки непреодолимым препятствием был даже неприятный запах, исходивший от этого господина, не говоря уже о недостатках его воспитания.
   Потерпев несколько неудач, Игнат перешёл к более решительным действиям.  Однажды он остановил Калерию на крыльце дома и проговорил:
   - Девчёнка, если ты не уступишь мне, я посажу твоих родителей.
   Лерочка посмеялась и пошла своей дорогой.
   Но, как известно, смеётся тот, кто смеётся последним : вскоре её родители были арестованы.
   Девушка запаниковала. Она бросилась к влиятельным городским знакомым, ходила на приём к начальникам ЧК  - всё было бесполезно.
   В очередной раз Каблуков остановил Лерочку и прошептал :
   - Один поцелуй и ваши родители на свободе.
   Закрыв глаза, девушка подставила щёку дурно пахнущему чекисту.
   На следующий же день Пётр Ефремов и его супруга были дома. Со слезами девушка выслушала их рассказ об ужасных днях пребывания в чекистских застенках.
   А Игнат тем временем перешёл в решительное наступление. Преградив Лерочке дорогу, он заявил :
   - Я делаю вам официальное предложение. Но предупреждаю : если получу отказ, то ваши папа и мама навсегда останутся в тюрьме или ещё того хуже...
   Девушка ничего не ответила, но ещё через несколько дней супруги Ефремовы вновь оказались в ЧК,
   Вскоре Калерия получила свидание с родителями. Состояние их было ужасным. Похудевшего, состарившегося, обросшего отца дочь едва узнала. Осведомлённые об ультиматуме соседа, родители не жаловались дочери, но всё было и так ясно.
   Прошла ещё неделя. Калерия узнала, что и мать и отец попали в тюремную больницу. Она целую ночь проплакала, а на утро сообщила Каблукову :
   - Я согласна. Только чтобы родители завтра же были дома.
   И действительно, обессиленных Ефремовых привезли домой на тюремной машине.
   На следующий же день в городском ЗАГС"е молодожёнов расписали.
   Произошедшую вскоре свадьбу в компании пьяных чекистов Калерия видела как бы во сне. Зато первую брачную ночь она будет помнить всю жизнь...
   - Господи, - бормочет Калерия Петровна, - как же я была глупа и наивна!
   Старушка слегка поворачивается, чтобы подставить лицо лучам солнца, отчего старенькая лавочка под ней неустойчиво качается, так что ей приходится ухватиться за деревянную спинку...
   Вспоминая то время, она пришла к выводу, что знала о реальности примерно столько же, сколько героиня её любимого романа Мопассана "Жизнь".
   Калерия, правда, не воспитывалась в монастыре, а закончила вполне светскую гимназию, но представления об окружающем мире  у неё были такие же наивно-романтические. Она вошла в жизнь светящаяся от радости, полная жаждой любви и ожиданием счастья.
   Она, так же, как Жанна, мечтала о чудесном принце, который однажды постучится в ворота её дома. К своему удивлению, она обнаружила, что черты этого героя в её воображении всё больше напоминали облик реального Вадима Раскатова.
   И представление юной Лерочки относительно отношений с мужским полом были на очень примитивном уровне. Её фантазии о вершине любви не шли дальше мечты о пьяняще-сладостном поцелуе.
   И вот такой чистый ангел попал в лапы настоящему сексуальному маньяку.
   В брачную ночь Игнат Каблуков выделывал такое со своей юной невестой, что не увидишь и в порнографическом фильме.
   Утром Калерия ощутила себя раздавленной и втоптанной в грязь. Она накинула халат, отрезала кусок бельевой верёвки, вернулась в спальню, встала на табуретку и стала привязывать верёвку к крючку для люстры.
   В этот момент вошёл Каблуков. Он сбросил девушку на пол и начал избивать. Потом наклонился над ней и зло прошипел :
   - Слушай меня, идиотка! Если ты что-нибудь сделаешь с собой, то твоих родителей поставят к стенке. Так что знай : ты будешь виновницей их смерти.
   Ей был отрезан последний путь к спасению.
   Так началась страшная, беспросветная супружеская жизнь Калерии Петровны. Её удерживала на этом свете только необходимость ежечасной заботы о немощных родителях. Порой она даже ловила себя на греховной мысли : если бы они умерли, то у неё были бы развязаны руки.
   В прежние времена она сходила бы в церковь, но после прихода большевиков все они были закрыты, а священники лишены жизни или высланы на край света. Бедной девушке оставалось только потихоньку молиться, глядя в тот угол, где раньше красовалась икона.
   Каждый вечер Лерочка шла в супружескую постель, как на дыбу. Изуверским фантазиям её мучителя не было предела. Иногда он принуждал её делать такое, что её в полном смысле тошнило.
   В результате в душе несчастной женщины сложилось стойкое неприятие мужского пола и всего, что с ним связано. Она возненавидела всё это всеми фибрами души.
   "Один мой Вадим не такой, как все эти похотливые твари", - думала она, вспоминая целомудренные поцелуи Раскатова.
   В какой-то момент она забеременела, и вдруг возмечтала о ребёночке, который наполнит смыслом её жизнь. Но суровый супруг заявил ей :
   - Никаких детей! Я не собираюсь разводить здесь буржуйских потомков! И потом ты нужна мне совсем не для этого! - и он гадко усмехнулся.
   В итоге она  была вынуждена пойти на аборт, а как потом выяснилось, по требованию Каблукова врачи сделали так, что женщина больше не могла иметь детей. Когда через несколько лет она узнала об этом, горю её не было границ...
   Врезался в память ещё один эпизод из её супружеской жизни. То было в голодные времена. В ворота их дома постучалась беженка - не старая ещё, страшно исхудавшая женщина с двумя детьми - маленькими скелетиками. Калерия пустила их в дом и накормила. Страшно было смотреть , как они все трое вгрызались в краюхи хлеба, которые им дала хозяйка. А когда Калерия налила им в миски щи , то сперва дети из приличия ели ложками, а потом , забыв обо всём на свете, отбросили ложки , опустили мордочки в миски и хлебали , как голодные зверьки. Калерия Петровна смотрела и плакала.
   В это время Игнат Каблуков уехал куда-то по своим чекистским делам, и жена устроила беженцев в бывшей комнате для прислуги, пообещав им приют.
   Но вот вернулся Каблуков. Со страшным скандалом он выгнал гостей, побросав их котомки за ворота.
   Калерия Петровна умоляла его, стоя на коленях, оставить несчастную семью, но чекист был непреклонен...
   Калерия Петровна, тихо покряхтывая на своей скамеечке, продолжает углубляться в собственное далёкое прошлое. На память приходят самые страшные моменты её многострадальной жизни.
   В один несчастный день явились чекисты и арестовали еле живых родителей Лерочки. Она в отчаянии набросилась на Каблукова, тот побежал по начальству, но всё было тщетно. С тех пор никаких сведений об арестованных добиться было невозможно. Они канули в неизвестность.
   Калерия Петровна словно лишилась рассудка : её самопожертвование оказалось бесполезным, она напрасно погубила свою жизнь!
   Первой мыслью было - покончить с собой. Но потом её размышления пошли по иному пути : виноват во всех её несчастьях Игнат Каблуков, и он должен ответить за это.
   Лерочка вспомнила, как в минуты размолвок супруг доставал из потайного ящика пистолет, припрятанный им после какого-то обыска у подследственного, и угрожал им своей несчастной жене.
   И вот однажды, когда Игнат явился домой вдрызг пьяный, что с ним последнее время часто случалось, Калерия вынула из его кармана ключ, открыла ящик и вытащила пистолет. Подошла к лежащему без движения Каблукову, приставила дуло  к виску и спустила курок.
   В голове её так шумело и грохотало, что она даже не услышала выстрела, только увидела появившуюся небольшую дырочку в голове мужа, из которой потекла кровь.
   Некоторое время она с отвращением вглядывалась в ненавистное лицо, потом достала большую хозяйственную сумку и стала складывать необходимые вещи. Ещё из одного тайного ящика достала пачку денег и спрятала их. Автоматически она прихватила с собой и пистолет.Собрав сумку и окинув взглядом комнату, она направилась к двери.
   И тут раздался звонок. Женщина засуетилась и испуганно села на стул, держа сумку на коленях. В дверь решительно застучали.  Потом она услышала металлический скрежет в замочной скважине, после чего дверь распахнулась и появился мужчина в военной форме. За ним второй. В руках у них были пистолеты.
   Они огляделись и увидели перепуганную женщину и распростёртое на диване тело убитого мужчины.
   Первый военный, видимо, главный, всмотревшись в женщину, вдруг воскликнул :
   - Калерия, это вы?
   Она взглянула на него : Гоголевская причёска, огненный взгляд...
   - Вадим! - слабым голосом произнесла она.
   Он подошёл к ней, взял её щёки в ладони и повернул к себе :
   - Лерочка-Калерочка, как я мечтал вас найти! Я должен объяснить вам : тогда я не пришёл на свиданье только потому, что был арестован царской охранкой. Простите меня бога ради!
   Он ещё раз оглядел комнату и с болью произнёс :
   - Что же вы наделали, несчастная вы моя! Мы же пришли за ним!
   Вадим, а это, конечно, был он, только выросший и возмужавший, сел рядом с женщиной на стул и, взявшись за голову, задумался. Через несколько минут он встал на ноги, отчаянно махнул рукой и сказал :
   - Я представлю это как самоубийство гражданина Каблукова. А вам, Калерия, надо срочно бежать и надолго скрыться. Дело в том, что у нас предписание арестовать вас обоих.
   Но тут заговорил второй чекист :
   - Ты что, Вадим, спятил что ли? Да если это раскроется, мы получим " вышку"! Нет, я такое допустить не могу!
   Раскатов подошёл к своему товарищу, взялся за фалды его шинели и произнёс :
   - Слушай меня внимательно, Иван! Если ты только откроешь рот, я расскажу, что ты натворил на последнем обыске у этого антисоветчика. Тут тебе "вышка" будет обеспечена!
   И Иван замолчал.
   Вадим Раскатов крепко обнял Калерию, уткнувшись в её щёку, потом открыл дверь и вытолкал её наружу со словами :
   - Прощай, любовь моя! Беги как можно быстрее и как можно дальше!...
   Калерия Петровна приходит в себя от окрика нянечки Дома престарелых :
   - Ты что же, старая хрычовка, оглохла что ли? Не слышишь, что зовут на обед?
   Старушка с трудом поднимается на ноги, и тогда служительница видит мокрое пятно на лавочке.
   - Опять напрудила, дырявая кастрюля! - возмущается она.- Не буду переодевать тебя. Походишь мокрая, задница покраснеет, в другой раз рысью добежишь до туалета!
   Вяло похлебав постные щи, поев кусочек трески с ячневой кашей и запив всё это жидким безвкусным компотом, пожилая женщина возвращается на свою скамеечку и, усевшись чуть в стороне от влажного пятна, вновь погружается в воспоминания.
   Итак она бегом выскочила из собственного дома, но что делать дальше она понятия не имела. Калерия Петровна прошла в ближайший скверик, села на лавочку и задумалась.
   Вадим сказал, что ей надо исчезнуть как можно раньше и как можно дальше. Но куда ей деваться? Она стала перебирать возможные варианты, но единственно кто пришёл в голову, это её прислуга в доме отца, Марфуша.У них были очень хорошие отношения, как у подружек. Юная барышня даже говорила своей девушке :
  - Какая я тебе Калерия Петровна? Зови меня просто Лера, Лерочка...
   В общем, можно было надеяться, что Марфуша примет свою бывшую хозяйку приветливо. К счастью, Лерочка помнила, что её девушка родом с Украины, из местечка под названием Городок Хмельницкой области.
   И Калерия Петровна подхватила свою сумку и бросилась на вокзал.
   Взяла билет (слава богу, деньги прихватила!), и с тяжёлыми пересадками за неделю доехала до этого самого Городка.
   Она помнила фамилию Марфуши, и поспрашивав народ, вскоре оказалась у нужного дома. Ей повезло : у калитки небольшой хатки её встретила сама Марфуша. Она бросилась навстречу с радостным криком :
   - Калерия Петровна! Какая радость! - и расцеловала её.
   - Ну какая я тебе Петровна! -напомнила ей бывшая хозяйка, - я твоя подружка Лерочка! - и они обнялись.
   Марфуша жила в домике вместе с матерью и бабушкой. Сестра и брат обзавелись семьями и отделились. Таким образом, места в хате было достаточно, и гостья получила собственную комнату.
   В общем, Калерии Петровне совсем неплохо жилось у Марфуши, тем более, что она вспомнила своё умение профессионально вязать, чему училась ещё в юности, и вскоре обвязывала весь Городок, чем вполне зарабатывала на жизнь.
   Но тут грянула война. Немцы в два счёта оказались на ближних подступах. Тогда местные власти по приказу из центра решили очистить Городок от всяких подозрительных элементов - бывших буржуев, уголовников, антисоветских элементов - от всех тех, кто мог радушно встретить оккупантов. В эту волну попала, конечно, и Калерия. Всех этих несчастных вытащили из домов, не дав даже собраться, и запихнули в теплушки. Состав срочно двинулся на восток. И тут - то ли повезло, то ли наоборот не повезло - только поезд наткнулся на немцев. Те, узнав, кого везут, развернули состав обратно. Так Калерия Петровна вновь оказалась в доме Марфуши.
   Несколько лет жизни в оккупации прошли вполне благополучно. Немцы не трогали, зная о её происхождении, а сама она продолжала обеспечивать местных жителей кофтами , свитерами и фуфайками, что давало полную независимость.
   Единственно, что осложняло жизнь молодой женщины - это чрезмерное внимание мужского пола. Надо сказать, что несмотря на пережитое, Лерочка не потеряла своей привлекательности : была по-прежнему статная, полногрудая, с аквамариновыми глазами. Такая зовущая и манящая - она разительно отличалась от местных женщин. Так вот это мужское внимание ужасно докучало Калерии. Стойкая аллергия на мужиков, привитая ей Игнатом Каблуковым, сопровождала её неотступно. А посягательства этого наглого пола были настолько серьёзны, что Калерии пришлось вспомнить о припрятанном пистолете мужа-чекиста и несколько раз пригрозить им наиболее наглым ухажорам. Но при немцах такие номера не годились, поэтому Лерочка прибегла к другим мерам обороны : выходя из дому, она покрывала голову просторным платком, так что не видно было половины лица, кроме того, подбирала самые неприглядные платья, скрывающие её фигуру, и имитировала старческую походку. Это неплохо помогало...
   На воспоминаниях о немецкой оккупации старенькая Калерия Петровна засыпает.
   Неизвестно, сколько времени она спала, но после того, как проснулась, меркнущая память старушки только местами освещается далёкими зарницами. Её воспоминания становятся короткими и отрывочными.
   Вспомнилось, как немцев изгнали из Городка, как потом окончилась война, и все дружно праздновали победу. Но, как говорится, нет добра без худа : вернувшиеся власти снова затеяли чистку города, теперь уже от тех, кому в оккупации жилось слишком хорошо и кто, естественно, имеет несоветские корни. Разумеется, Калерия Петровна попала и в этот набор. Суд назначил ей пятнадцать лет за какую-то антисоветскую деятельность.
   И опять теплушка, а потом - через пол страны - в Сибирь, в лагерь.
   Сначала Калерии Петровне было очень тяжело, просто невыносимо : голод, холод,болезни, вши, постоянные атаки со стороны обитателей мужских бараков, потом жестокое изнасилование....   Затем на неё положил глаз зам начальника лагеря подполковник Головин. Он оказывал ей всяческие знаки внимания, но Калерия Петровна, так и не излечившаяся от аллергии, привитой мужем,отказывала ему. Но как-то одна врачиха, тоже зечка, сказала ей :
   - Дура ты, Ефремова! Неужели лучше жить в лагерном дерьме, голодать, мёрзнуть, подвергаться насилию всяких кобелей, чем жить в отдельном домике, с приличным мужиком, сытой и тепло одетой?
   И она сдалась.
   Помня опыт своей супружеской жизни, она опять ожидала всяких постельных ужасов, но всё оказалось не так плохо. Головин был пожилой вдовец, лишённый каких-либо вредных наклонностей. Ему достаточно было, чтобы рядом в постели лежала симпатичная женщина, тепло которой он ощущал бы под боком, А о том, что он мужчина, подполковник вспоминал едва ли чаще, чем раз в месяц. К тому же он перевёл её на лёгкую работу на кухню, где она забыла о голоде. Больше того, Головин частенько баловал свою подругу : то принесёт деликатесы из посылок зеков, то расщедрится на тёплые и удобные бурки, в которых любые морозы не страшны. Одним словом, последние годы пребывания в колонии сложились для Калерии очень даже неплохо.
   За заключённую Ефремову хлопотать было некому, поэтому она отсидела срок сполна. Подполковник Головин привязался к ней, и после её освобождения пытался уговорить остаться на поселение, но она отказалась.
   Таким образом Калерия Петровна,  старушка шестидесяти с небольшим лет, с целым букетом серьёзных заболеваний вернулась в родной город Камск, где столько лет счастливо жили её родители.
   С этого момента её жизни слабые зарницы всё реже и реже освещают уголки памяти старой женщины.
   Когда она вернулась в родительский дом, то выяснилось,что её квартирой владеет какая-то очень дальняя родственница, молодая женщина по имени Клавдия. Она встретила бывшую зечку очень неприветливо : во-первых, бабку пришлось прописать, во-вторых, её присутствие усложняло встречи Клавдии с частыми гостями мужского пола.
   Родственница всячески унижала и притесняла старуху. Однажды у Калерии Петровны даже возникло подозрение, что та пыталась её отравить.
   Если в момент, когда к Клавдии приходил очередной мужик, старушка оказывалась в гостиной, то молодая женщина подходила к ней, брала за локоть крепкими пальцами-клещами, после которых оставались синяки, и выставляла её за дверь.
   Среди постоянных забот о пропитании и здоровье, Калерия Петровна вспомнила о своей юношеской любви, о Вадиме Раскатове. Зная, что он работал в Органах, она зачастила в их городское управление , представившись невестой Раскатова. После множества заявлений и запросов, её наконец, пригласили к одному из начальников этого заведения. Здесь её ждал удар.
   Вежливый военный, подсев рядом с ней на стул, вкрадчивым голосом сообщил, что её жених около двадцати лет назад был приговорён чрезвычайной тройкой к высшей мере наказания по обвинению в незаконном освобождении некой подследственной от ареста.
   При этом известии Калерии Петровне стало плохо. Из  угрюмого здания её на скорой увезли в больницу, где она пролежала целый месяц.
   Когда она вернулась домой, Клавдия встретила её словами :
   - Выкарабкалась всё же бабка! Я-то надеялась...
    И вновь безответную обитательницу Дома престарелых возвращает в реальность злобный голос нянечки :
   - Опять расселась, словно муха на куче дерьма! Хватит дрыхнуть, иди ужинать!
   После скудного ужина Калерия Петровна заходит в свою комнату, решив пораньше лечь в постель.
   Улеглась, прикрыла слабеющие глаза, и попыталась углубиться в воспоминания. Но последние её годы "на свободе", как она про себя называла время до попадания в Дом престарелых, видятся её очень отрывочно : сплошные болезни, больницы, издевательства Клавдии - вот и всё, что запомнилось.
   После безуспешных попыток как-то избавиться от надоевшей бабки, которую она не называла иначе, как "бессмертная старуха", энергичная родственница, наконец, нашла выход. Однажды она радостно сообщила Калерии Петровне :
   - Всё, любезная бабушка, я определила тебя в Дом престарелых.
И с весёлым смехом откровенно добавила :
   - Там больше трёх месяцев никто не выживает.
   Так старушка оказалась в этом унылом заведении...
   Устраиваясь ко сну, Калерия Петровна вновь достаёт свои драгоценные фотографии : юной девушки и древней старухи. Горькие мысли посещают её : как она прожила жизнь? сбылись ли надежды этой юной красавицы? и чем может порадоваться в жизни эта несчастная старуха? Ответы были очевидны.
   Только на один вопрос она не находила внятного ответа : кто же виноват в её несчастьях? С одной стороны , как известно, каждый человек - кузнец своего счастья, а с другой...
   Калерия Петровна переключается на приятное. Сегодня - последний день её мучений. Завтра наступит новая жизнь! Родственница заберёт её и отвезёт в другую страну!
   Она представляет себе солнечную Италию, уютный домик Евдокии Ефремовой. Как просыпается она в своей розовой спальне, Марфуша отдёргивает занавески и комната наполняется светом и ароматами. А услужливая девушка уже несёт ей чудесный кофе в её любимой чашке.  А рядом, на блюдечке, лежит тёплая ватрушка.
   Морщины на лице старой женщины разглаживаются, на устах загорается счастливая улыбка, и она засыпает...
   Утром нянечка, недовольная тем, что старуха до сих пор не встала, вбегает в комнату, готовая обругать её нехорошими словами. Но что-то необычное в атмосфере спальни останавливает её. Она медленно подходит к кровати, склоняется над старушкой, касается её рукой и с неожиданным религиозным трепетом произносит :
    - Преставилась...