Медленно ступаю по желтому осеннему покрывалу и не без улыбки ловлю на себе заинтересованные взгляды прохожих. Солнечные лучи пробиваются сквозь ветви деревьев и причудливыми узорами играют с опавшими листьями, которые, будто мерцают как маленькие ярко-оранжевые огоньки. Теплый ветер миролюбиво трепет мои волосы, а голубое небо притягивает взор и манит своей умиротворённостью. Тепло. Спокойно. Еще пару шагов и я останавливаюсь, закрываю глаза и полной грудью вдыхаю такой чистый свежий воздух. Кажется, будто все пространство вокруг пропитано безмятежностью и детской непринуждённостью. До ближайшей лавочки пару метров и я быстро и стремительно сокращаю это расстояние, усаживаюсь и устало откидываю голову назад. Блаженно закрывая глаза, я вновь ударяюсь в воспоминания.
«Она ведь совсем некрасивая…» - подумал я, когда увидел ее впервые. Бешеная, солнечная, непоседливая, с вечной улыбкой на устах и до неприличия счастливая. Возможно, если бы я только знал, что на мой маленький студенческий городок несется такая буря, я давно бы собрал свои вещи в чемодан и умчался прочь, лишь бы никогда ее не встречать. Но, видимо, судьба решила распорядиться по-другому, и поэтому, мое внутреннее равновесие было нарушено окончательно и бесповоротно, как и у всех тех, кому посчастливилось с ней когда-либо столкнуться. Дикая, веселая, шумная, с синими, как бездонный океан, глазами. Часто ставила меня в тупик только ей понятными фразами и, глядя в мои полные непонимания глаза, истерично смеялась. Часто называла меня «ловеласом», и отчасти, так это и было, но в ее правоте я бы никогда не признался. Время шло, и девушки вокруг становились все менее и менее привлекательней, а эта наглая, задорная девчонка с черными, как смоль, волосами начала занимать большую часть моих мыслей. Тогда я решил, что я болен. Она никогда не лезла за словом в карман и сводила окружающих с ума своим щебетанием, никогда не плакала, не унывала, никогда не грустила. Она старалась всегда поддержать и помочь, иногда, шутя, называя себя третьим бурундучком спасателем. Она любила читать книги, пускать мыльные пузыри и смотреть мультики. Она любила животных, а предпочтения отдавала коалам, когда я посчитал это забавным, то понял, что болезнь прогрессирует.
Она звала к себе домой, угощала зеленым чаем и сладостями, однажды приготовила печенье сама. Заинтригованно, но все же с некой опаской я попробовал этот «кулинарный шедевр» и поблагодарил Бога, что это съедобно и даже вполне себе вкусно, признаться, столько счастья в ее глазах мне не приходилось видеть никогда. Ребенок. Вечерами мы часто засиживались допоздна, играя в настольные игры, она почти всегда проигрывала и злилась, смешно морща, свой маленький курносый носик, я смеялся и обещал, что в следующий раз у нее все получится. Глупая. Она любила носить короткие пальто и береты, а взъерошенные волосы непослушными прядями спадали на хрупкие плечи. Милая. Наверное, я болен смертельно.
Чувствую, как чьи-то холодные ладони накрывают мои глаза, а до боли знакомый озорной смех разносится по округе, привлекая внимание случайных прохожих. Непроизвольно улыбаюсь в ответ и убираю ее руки, встречаясь взглядом, с таким родным синим омутом ее глаз, в которых, уже давно полюбившиеся мною, бесята, выдают очередное «па».
— Я соскучилась... — шепчет тихо, краснеет, но я слышу и крепко прижимаю к себе, вдыхая запах ее волос с ароматом карамели. Такой ребенок.
— Я тоже... — и я уже знаю, что она улыбается.