Притон у Чингиза

 Поздней осенью судьба меня подводит к столу с горкой таблеток разного цвета, тут и антидепрессант с селективным эффектом обратного захвата серотонина, тут и мои любимые бензодиазепины, дающие не только покой, но и умеренную эйфорию, тут и барбитураты и атипичный нейролептик, который обращает меня до состояния полного овоща. Еще в этой горстке метаболические препараты для улучшения обмена веществ в нервной ткани и гипотензивные средства, и кардиопротекторы.  Все это принимаю, запиваю сладким чаем и иду в гости к Чингизу того самого «Айтматова», который превратил свою квартиру в нескончаемый притон для всех алкашей, наркоманов, проституток и прочих асоциальных личностей. Примечательно, что в этой огромной квартире на кухне сложен огромный камин и именно у него и происходили все самые интересные баталии: философские споры о жизни закреплялись дружным опохмелом участников, обескураженные наркотическим опьянением молодые девочки пускались в групповые оргии со всеми желающими приобщиться к этому не затейливому, развратному и приятному делу.  Среди толпы моих  знакомых и  во многом приятных людей, я сидел овощем и цедил ржавую воду сквозь зубы, просто наблюдая, как опускаются эти  люди до самых глубин человеческой слабости, потворствуя всем самым низменным, но и одновременно  самым простым и обывательским желаниям.  Иной раз шум и пьяные вопли внезапно заканчивались, и тогда все угрюмо садились вокруг камина, подбрасывали дров и слушали, как трещал огонь и завывал осенний ветер где-то над крышей здания.  Молчание было каким-то отчаянным, люди просто смотрели  друг на друга, то на огонь, то за окно. Кого-то начинало потряхивать в глубоком похмелье, кто-то и вовсе уходил в другую комнату, скорчившись от наркотических ломок, и словно в эпилептическом припадке падал на пол и впадал в отрешенное оцепенение. Среди прочих в эту компанию входил мой старый знакомый, у которого дочь умерла в восемь лет от лейкемии, похоронив дочурку, он решил «что водки теперь ему мало и нужно более радикальное средство», и он начал колоться героином. Потом у него обнаружили гепатит «С», который в принципе лечится, но не в России, поэтому этот диагноз звучал как приговор. Многие знали, что он смертельно болен, однако участники оргии практически не пользовались презервативами, предпочитая купить на последние гроши либо сигареты и выпивку, либо очередную дозу. Такое дружное самозабвение, коллективное отчаяние  и бесстрашие неумолимо тащило всех этих людей к обрыву, - так самоистреблялась русская молодежь. Не редко кто-то из постояльцев квартиры умирал от передоза и к Чингизу часто приезжала труповозка, но траура по усопшему как правило не было: все продолжали дальше кутить, а с улицы приходили все новые лица, неустанно пополняя ряды отчаянной компании.