Для тех кто случайно забрёл - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЛЭШ!
Вот они и дома. Димка вздохнул, вышел из машины, хлопнул дверцей и краем взгляда уловил, как напряжённо застыл вышедший из машины Илья.
«Боится? Или неприятно возвращаться?» — спросил себя. Но всё дело было в том, что он не знал, о чём думает парень, что чувствует, что испытывает. Тот совершенно закрылся от него. Отгородился, словно каменную стену возвёл.
Илья дёрнулся, будто по телу пустили ток? и быстро зашагал к двери? ведущей в дом.
Дима вздохнул и пошёл следом. Так хотелось обнять парня, прижать к себе и утешить, сказать, что всё наладится, образуется. Ведь не бывает безвыходных и неразрешимых ситуаций, только смерть — самая безвыходная и неразрешимая из всего. Только одна она ставит точку в любых ситуациях, даже в самой недосказанной, не даёт возможности всё исправить и начать заново. Рюкзак Ильи лежал в прихожей, рядом с входной дверью. Значит, тот не собирался тут задерживаться надолго. Ну, это мы ещё посмотрим! Неужели мальчик думает, что теперь можно закончить всё вот так, быстро и по-глупому? Бросить под ноги то, что рождалось меж ними, растоптать не глядя?
Нет уж, побраниться, потешиться — да, а вот наплевать на взаимное притяжение и начинающую распускаться любовь — нет. Нужно прояснить тёмные моменты в их отношениях и всё налаживать. Дима бросил сумку у лестницы и пошёл искать страдающего парня.
Тот нашёлся на веранде, стоял у самого окна, почти касался стекла, задумчиво смотрел на сосны и вздыхал. Тяжело вздыхал, так, словно на него навалили неподъёмную ношу.
— Илья, — он шагнул к нему и обнял, прижал к себе напряжённо-деревянное тело глупого мальчишки. — Ну, прости меня, я был неправ. Полез к тебе с Марком, стал подозревать в неискренности, игре. Но это только потому, что не подозревал, насколько отличается среда, в которой ты вырос, от той, где обитаешь сейчас, вот и придумал невесть что, — пытался разъяснить своё поведение Дима. Илья напрягся ещё больше.
— Дим, о чём ты вообще говоришь? — сделал попытку высвободиться тот, но он не пустил. Прижал сильнее к себе, втянул носом запах парня, прошёлся губами по шее.
— Я обидел тебя своими подозрениями и недоверием. Знаешь, поразмышляв, я понял, что мне неважно знать, как ты познакомился с Марком. Мне всё равно, что у вас было, теперь ты мой. И я... наверное, влюбился в тебя, — тот резко оттолкнул его, и не ожидавший этого Дима отпустил его, шагнув назад.
Илья повернулся к нему, и у Димки аж дыхание перехватило от того, с какой стороны перед ним предстал его парень, и насколько тот хорош в этот момент.
Мальчик злился. Серые глаза потемнели и стали оттенка грозовой тучи, брови сдвинуты, губы сжаты. Дима залюбовался этим невероятным превращением сердитого Ильи. Парень был невероятно хорош и до невозможности желанен. Так и хотелось провести пальцем по этим сердито сведённым бровям и лизнуть в плотно сжатые губы. Зарыться пальцами в мягкие светлые волосы и сделать так, чтобы его мальчик больше не сердился, а стонал от страсти и шептал ему слова любви. Чтобы, забыв обо всём, кричал и метался под ним.
— Вон значит как! Ко всему ещё и это?! Мало того, что тебе не нужна моя дурацкая любовь, ты ещё думал, что я комедию играю? И что, вот так можно играть? — раскинул тот руки, словно показывая всего себя. — Я открылся тебе, говорил правду! Как последний дурак...
— Подожди, о чём ты говоришь?! Почему решил, что мне не нужна твоя любовь? — Дима был огорошен. Почему тот так думает? Создавалось впечатление, что они разговаривали на разных языках и просто не понимали друг друга.
— Потому что, как только я признался, твоё отношение ко мне резко изменилось. Не понравилось, что я так сильно втюрился? Ты был сам не свой. Чужой совсем... — он хлопнул себя по лбу. Ну и дурак же он! Взрослый и опытный, а дурак дураком! А ведь действительно, что парень мог подумать о его поведении? Он ведь ничего ему не ответил. Хотя, раньше он уже говорил Илье, что влюбился.
«Наверное, влюбился», — вспомнились свои слова. Он и сейчас вставил это «наверное». Злость на самого себя заставила скрипнуть зубами.
Димка шагнул к парню.
— Илья, выслушай меня, пожалуйста. Я... Да у меня и в мыслях не было, что ты подумаешь, будто мне не нужна твоя любовь. Я подумал, что это не серьёзное признание. Во время страсти чего только не скажешь. Так ты правда любишь меня? — тот отвернулся.
— Может, для тебя это всё развлечение, но не для меня. Я как дурак признался первый раз в своей жизни. А ты вдруг стал воротить нос и всем видом пытался сказать, что не подхожу тебе. Не с моим-то рылом и в калашный ряд!? Конечно, куда мне до тебя! Но ты не волнуйся, как полюбил, так и разлюблю, — выпалил парень.
Дима вздохнул. Блин, до чего же хрупким оказалось их ещё нераспустившееся чувство, таким нежным, словно диковинный цветок, который боится заморозков.
Он шагнул к Илье, вновь осторожно обнял, прижался к напряжённой спине, поцеловал в шею.
— Илья, любимый... — попробовал забытое слово. — Мальчик мой, ну прости меня, дурака. Мне очень нужна твоя любовь, и я тоже люблю тебя. Не наверное, а точно. Влюбляюсь каждый час, каждый день, всё больше и больше... — тот мотнул головой, словно отгонял надоевшую муху. Нехотя, будто насильно, повернулся в его руках и заглянул в глаза.
— Это правда? Ты не обманываешь?
Димка едва коснулся губ парня, просто приоткрыл рот и согрел их своим дыханием.
— Я клянусь тебе всем, что имею, душой своей клянусь, что не обманываю.
Илья полувсхлипнул, обнял в ответ.
— Но почему ты вдруг так резко переменился, сразу же после того... как я... как мы?.. — подбирая и не находя слов, запинался он. Видимо, легко сказать о своих чувствах у Ильи не получалось.
И что надо было отвечать? Ну не говорить же правду? Так мол и так, подумалось, что угодил в цепкие лапки проститутки.
Вместо этого Дима поцеловал парня, шепнув:
— Прости меня.
Илья льнул к нему, гладил по спине, зарывался пальцами в волосы на затылке, целовал в шею. Разве можно так играть постоянно? Постоянно изображать влюблённость? Будь мальчик шлюхой, уже давно чем-нибудь, но непременно выдал бы себя. Но всё было совсем наоборот. Илье ничего от него не было нужно, за всё время их знакомства он был чересчур искренен и открыт и как на блюдечке преподносил ему себя.
Если бы Илья был проститутом, то был бы хитрее и лживее, как и все, кто был до Дениса. Будь парень таким, как остальные, кто шагает наверх через койки, то не повёз бы его в свою бедную квартиру вовсе. Пожалуй, и близко не позволил бы подойти. А выяснилось бы всё потом, когда было бы поздно и невозможно что-то менять, когда Димка полностью увяз бы в расставленных сетях.
Почему эти рассуждения не пришли ему в голову раньше? Почему он не смог здраво рассуждать тогда, на балконе, а только злился? Кипел праведным, как ему казалось, гневом и из-за этого ничего не смог рассмотреть дальше собственного носа.
— Прости меня, прости за всё, — шептал он, боясь нарушить этот хрупкий миг счастья.
Илья чувствовал, что Дима не лжёт.
— Простил.
— Я боялся ошибиться. Ты знаешь, что в прошлом я жил с парнем, — решил всё объяснить Димка. Пришло время открыть карты. — Думал, что любил его, но, пожалуй, ещё сильнее любил наше совместное с Марком детище. Дураком был тогда. Я часто оставлял Дениса одного и не обращал должного внимания на его ревность и тоску, на странное и непонятное для меня поведение. Я мало разговаривал с ним, считая, что всё можно решить в постели. Думая, раз у нас с сексом всё отлично, то и всё остальное приложится. Но это не так. И Денис доказал мне это, но таким способом, чтобы я непременно уж услышал. Однажды, перед моим возвращением, он просто покончил с собой, — Дима замолчал, вспоминая мёртвого парня. Тяжело было говорить, ещё тяжелее — вспоминать, ощущать свою вину в том, что это он почти собственными руками убил того, кто был дороже всего на свете. Хотя, нет, не был. Ведь будь это так, Денис был бы жив. Тогда дороже всего для него была их с Марком фирма. Пустой тлен, который скоро прогорит и не оставит после себя ничего, кроме праха. И вот этот-то тлен и был самым важным, самым ценным в его жизни. Денису отводилось второе место.
Разве это была любовь? Разве она бывает продажной? Настоящее, чистое, ничем не замутнённое чувство, разве оно таково?
Денис чувствовал правду. Вот и не захотел получать суррогата, которым Димка того потчевал. Если получаешь от другого что-то драгоценное, имей мужество либо принять это и ответить равноценно, либо не трахай другому мозг и сразу откажись от предложенного.
Димка тогда ничего не понимал и принимал любовь Дениса как должное, как само собой разумеющееся. Его любят! До чего он хорош и крут был в своих собственных глазах. Пипец какой алмаз небесный! А этот алмаз оказался всего лишь куском угля.
Потерять это чувство легко. Проще не бывает. Вымолить прощение у подарившего бесценный подарок теперь было невозможно.
Он вздохнул, погладил парня по спине, наслаждаясь теплом от тела Ильи, и продолжил:
— Знаешь, смерть Дениса научила меня простым истинам: ну, во-первых — это умей расставлять приоритеты. Копай в своей душе до самого дна, чтобы понять, что же для тебя самое ценное в жизни. И во-вторых — если не готов чем-то жертвовать ради того, что принимаешь — лучше сразу откажись. Пойми я это раньше, хороший человек был бы жив. А так больше я уже никогда в жизни не смогу исправить эту ситуацию и попросить у него прощения. Просто поговорить... объяснить... — он замолчал. Создавалось такое впечатление, что внутри кто-то огромный вцепился в плоть когтями и потянул. — Я два года жил отшельником, кроме Марка никого больше не подпускал к себе. И вдруг ты... Ты ведь, ошеломил меня своим появлением в моей судьбе, перевернул всё с ног на голову. Я ночи две не спал, когда ты вошёл в мою жизнь, и думал, размышлял, сводил концы с концами и анализировал, пытаясь понять — готов ли впустить тебя в своё сердце? Наверное, я до сих пор боюсь подпустить тебя слишком близко, хотя хочу этого невероятно сильно.
Я влюбился снова. Ты даже не можешь себе представить, насколько редко выпадает нечто подобное человеку дважды в его жизни. Я не думал, даже не надеялся, что такое может повториться. И теперь очень боюсь потерять. Я взрослый и опытный, и старше тебя. Я должен был держать всё под контролем, но когда влюбляешься, то становишься очень уязвимым, и весь опыт совсем ничего не значит. Вот и превратился в глупого, сомневающегося во всём сопляка, — закончил он. Дима потянулся к парню, и тот не отвернулся. Их поцелуй был полон нежности и обещания.
Илья оторвался от мужчины, положил голову на плечо, потёрся носом о Димкину шею.
— Знаешь, Дим, нам надо поговорить. Пойдём на кухню? — Илья тоже решил открыться. Не хотелось ему больше обманывать. Разве можно начинать светлое и чистое с банального обмана? Пусть всё началось с холодного расчёта, но теперь-то всё изменилось. Изменилось настолько, что теперь ни о каком расчёте не могло быть и речи. Димка становился всем в его жизни, становился солнцем для его мира.
Ему не хотелось говорить об этом здесь, на веранде. Это место ассоциировалось у него с некой волшебной атмосферой. Ведь именно здесь и стали зарождаться в его душе первые ростки чувства к Диме, тут была зона счастья, гармонии, неги. И просто не хотелось пачкать это волшебное место.
А предстоящий разговор может выйти тяжёлым и очень непростым.
— Ты уверен? — шепнул ему в ухо мужчина. По позвоночнику пробежали мурашки, и действительно возникло желание никуда не ходить и не начинать этот разговор, позорно струсить. Но Илья хотел ясности, честности и открытости, а раз он хотел этого от партнёра, то и самому нужно быть ясным и честным.
Всё, время игр прошло. Раз всё зашло настолько далеко, то чтобы ни случилось в дальнейшем, но больше врать он был не намерен. И пусть Марк сам во всём разбирается со своим другом.
— Дим, это серьёзный разговор, и я хочу, чтобы ты выслушал всё, что я расскажу, — серьёзно попросил он.
— Ну хорошо, только у меня уговор — на кухню не пойдём!
Димка плюхнулся в подушкообразное кресло и рванул на себя Илью.
— Нет! — только и успел он выкрикнуть, прежде чем оказался на коленях у мужчины.
Нет! Ну зачем так, тут?!
Илье надо было видеть лицо Димы, его глаза, когда он всё расскажет, когда вывернет перед ним душу. А теперь что? Он очень уютно сидел на коленях и чувствовал тепло Диминого тела, но не видел его глаз. А значит, не узнает, какое выражение в них появится после его рассказа.
Хотя, может, оно и к лучшему?
— Не бойся, всё решаемо и прощаемо. Вперёд! — шепнул тот, провёл рукой ему по спине, и Илья как в омут головой бросился — стал рассказывать о своей жизни. О том, как, решив заработать маме на операцию, поехал в Москву, как все мечты и надежды пошли прахом.
В Москве его никто не ждал, а поэтому и устроиться на завод не удалось. Он рассказал о своей торговле в электричках, и о встрече с Марком, и о предложении, от которого невозможно было отказаться. О контракте и деньгах, и о том, как было тяжело мириться с тем, что станет игрушкой, и как непросто было в начале перестраиваться на новую жизнь. Он рассказал, как Марк посвятил его в азы голубых отношений, заставляя читать и смотреть всё о геях, и про злополучный вечер в ресторане тоже рассказал. Илья ничего не скрывал, он рассказал, что при первой их встрече Дима сразу ему понравился. И как постепенно он влюбился в него, как тот стал важен и необходим для него. И как больно было, когда на его признание любимый отреагировал совсем не так, он как ожидал. И о том, что с маминым выздоровлением не всё ясно, тоже рассказал.
— Вот и всё, — закончив рассказ, Илья вздохнул. Рука Димы погладила по спине. И это было хорошо, мужчина не отталкивал, но было отчаянно страшно заглянуть ему в лицо.
— Дим, ну скажи, я дурак? — попросил он, а тот рассмеялся в ответ. Не зло, не вымученно, а просто рассмеялся, самым обычным смехом. И это было хорошо, так хорошо, что только теперь до Ильи дошло, насколько эта ситуация его мучила.
Развязался вдруг тугой узел в области желудка, стало до того спокойно и хорошо, что Илью аж повело от облегчения. Оказывается, в последнее время он вибрировал, как слишком перетянутая струна — тронь чуть не так, и порвётся.
Волна тепла и благодарности омыла его с ног до головы. Как хорошо, что Димка смог подступиться к нему правильно и что не оборвалась эта самая струна.
— Нет, солнце моё, ты не дурак, ты просто глупый и доверчивый. А вот Марк, похоже, перехитрил себя, — он быстро перевернулся, обнял мужчину, потёрся носом о шею и, чуть отстранившись, заглянул в глаза.
— Правда, не сердишься, что я обманывал тебя? — недоверчиво выспрашивал Илья.
— Ну... будь твой обман глобальным, я бы не простил, а так... Можно сказать, что ты и не обманывал вовсе. Неважно, по каким причинам ты появился в моей жизни. Главное, что ты был искренен в своих чувствах, — сообщил Дима и поцеловал его. Илья с готовностью ответил.
С плеч спал огромный груз, стало очень легко, казалось, ещё чуть-чуть — и он взлетит. Руки мужчины пробрались под футболку и погладили голое тело, он прогнулся и поёрзал на Диме. Подушкообразное кресло совсем потеряло форму, распласталось под ними бесформенным комом, и мужчина уже не сидел, а лежал. Димка выругался.
— Илья, идём в спальню. Скоро я совсем увязну в этом чёртовом кресле, — пояснил он. Илья непонимающе хлопнул ресницами и облизнулся, снова пьяно потянулся к любовнику, но тот упёрся руками ему в грудь.
— Илья, я увяз в этих долбаных шариках! Встань с меня и помоги выбраться. И за каким хреном я купил этого модного монстра?! — возмущался Димка.
Наполнитель этого кресла состоял из мелких шариков, и под тяжестью тела в них запросто можно было увязнуть. Илья улыбнулся, до него, наконец, дошёл весь «трагизм» ситуации. Чем сильнее они возились и двигались, тем сильнее увязал под ним мужчина, и продолжи они свои телодвижения, скоро тот совсем не смог бы двигаться.
— А мне нравится... — мурлыкнул Илья, расстегнул на Димке джинсы и погладил набухший бугор. — Твоя беспомощность стимулирует фантазию... — улыбаясь, пояснил, продолжив ласки.
Димка с шумом втянул в себя воздух и попытался приподнять бёдра, но только глубже увяз спиной.
— Илья!.. — просительно потребовал мужчина. Он рассмеялся и слез с колен любовника.
— В спальню, на койку, — согласился с ранее озвученным предложением и, протянув руку, помог Диме выбраться из расплющенного кресла.
Спальня так спальня, по большему счёту, ему было всё равно где заниматься с Димкой сексом. Главное, чтобы было удобно и хорошо. Это кресло не подходило для интимных игр, просто надо будет запомнить на будущее. А, может, наоборот, как-нибудь снова завалить в него Димку и помучить.
Выбравшись из бесформенной массы кресла, тот притянул его к себе, погладил по ширинке джинсов.
— И как понимать эту загадочную улыбку? — куснул мужчина его за губу. Илья в ответ лизнул Димку в губы.
— Представляю, как в следующий раз буду измываться над тобой, совершенно беспомощным, там, — и кивнул на кресло.
— Как интересно, — ухмыльнулся Димка и, бросив дразнить, поцеловал его по-настоящему. Тело мгновенно отозвалось, Илья поплыл. И только когда он попытался стянуть одежду с Димы, тот отстранился и потащил его наверх.
Димка неторопливо спустился вниз, подобрал на лестнице джинсы парня и улыбнулся воспоминаниям. Добраться из веранды в спальню оказалось сложнее, чем он думал. Он с трудом сдержался и чуть не взял парня посреди коридора. Но всё-таки сдержался! Ему хотелось любить Илью в кровати, там, где он спал, куда собирался навсегда пригласить парня. Димка понял, что уже готов впустить того в свой дом и начать жить вместе.
Парень после их сумасшедшего секса сразу же вырубился, уснул мгновенно. Их примирение оказалось таким бурным и страстным, что Димке начисто снесло крышу. Сегодня он не мог контролировать себя, но Илье вроде всё понравилось. Такого не было даже с Денисом. Сегодня они действительно занимались любовью, и он, и Илья больше ничего не скрывали друг от друга. Их тела и души сливались в одно существо, и это было прекрасно. Пусть и пафосно звучало, но правдиво отобразило происшедшее.
Он и сам готов был поспать рядом с парнем, но со стороны ворот просигналила машина, а это значило, что приехал Марк. Значит, надо было выяснять и перетирать всё с другом, подводить черту и расставлять все точки.
Марк выглядел уставшим. Они обнялись, хлопнули друг друга по плечам, улыбнулись. Друзья, которые дорожат друг другом, несмотря ни на что.
— А Илья? — поинтересовался Марк.
— Спит.
Марк криво улыбнулся, бросив взгляд на его влажные после душа волосы.
— Бурное примирение? — и тут же продолжил уже серьёзно: — Дим, у вас что-то случилось? Что-то серьёзное? В чём ты подозреваешь Илью? И что за сигнал бедствия прислал мне мальчик?
Он посмотрел на друга. Нет, это же надо было додуматься, искать парней в электричках! Откуда только взялась эта бредовая идея?! Может, надо было злиться, но ничего подобного Димка не испытывал.
— Мы уже всё уладили, — пояснил и кивнул на холодильник. — Есть хочешь?
— Нет, обедал сегодня с клиентом, — покачал тот головой.
— Ну, а я чего-нибудь съем, — Димка выудил шмат мяса и, отрезав приличный кусок, впился в добычу зубами. — Илья мне всё рассказал. Ваш с ним контракт аннулируется. Тебе вернуть деньги? — спросил, когда прожевал откушенное. Марк почесал бровь, усмехнулся, покачал головой.
— Значит, мальчик влюбился? Иначе он не рассказал бы тебе правду. Так боится потерять?
— Думаю, да, и ты прав. Раз рассказал всю историю, то дорожит и боится потерять. Блин, умный же ты всё-таки мужик! — чуть уколол он друга, на что тот только фыркнул.
— А ты? — поинтересовался. Димка улыбнулся.
— А я тоже. Представь себе, я тоже влюбился. И твоя сумасшедшая идея принесла нам счастье. Только мне не даёт покоя одна мысль. Знаешь, я думал, что знаю тебя, и не просто шапочно, а хорошо знаю, но и представить себе не мог, что вы с Ильёй познакомились в электричке. Скажи, откуда ты вообще взял эту идею? Ведь не с потолка срисовал? — друг грустно улыбнулся на его слова. Достал себе чашку, щёлкнул чайником, вернулся на место.
— Лет пять назад мне пришлось ехать в электричке, и вот там я увидел потрясающего парня. Знаешь, до сих пор не могу забыть то ощущение, когда наши взгляды встретились, — Марк покачал головой, мечтательно вздохнул. — Но парень прошёл мимо, а я... не пошёл за ним. Я потом недели две ездил по электричкам, но его так больше и не встретил.
— Да ты романтик, вот уж чего за тобой не наблюдал, так это такого, — Димка покончил с мясом и облизнулся. Его парень, наверное, проснётся жутко голодным. И улыбнулся, уносясь в мыслях к своему парню и тому, что ждало их впереди.
— Знаешь, Дим, был момент, когда я очень хотел оставить Илью себе. Он очень сильно напоминал мне ту несбывшуюся любовь. Но и тут я промахнулся, колебался, ведь первоначально я искал кого-то именно для тебя. А когда понял что втюрился, то ты уже стал проявлять активность, да и мальчик слишком честный и чистый, жалко его стало. Мог бы не выдержать, метаясь меж нами, сломался бы.
Димка усмехнулся. Ну Марк, ну и жук! Говорит вроде всё складно и понятно, а вот дальше ничего не видит.
— Марк, ты вообще слышишь себя? — поинтересовался Димка, налил другу в чашку кипятка. Тот бросил туда же щепотку чая из коробочки, приподнял в удивлении бровь.
— Ты о чём?
— О твоём так называемом благородстве. Я вот не думаю, что в твоей ситуации смог бы отдать тебе Илью. Может, ты недостаточно сильно любил, и парень — так, просто увлечение?
Марк помолчал, уставился взглядом в чашку, поморщился, будто вспомнил что-то неприятное.
— Дим, давай не будем больше выяснять, кто кого и насколько сильно любил? Я желаю вам счастья от всего сердца. Ты заслужил его. О деньгах не волнуйся, будем считать, что мальчик ничего не должен.
Он кивнул. Раз тот так хочет, что ж, пусть так и будет.
— Марк, а что у тебя с Ромкой? — поинтересовался он. На что друг пожал плечами.
— Ты ведь знаешь его, Ромка годится только для перепиха. Долго его выдержать никто не может, я вот тоже не могу. Если бы не его язык, цены б парню не было, может, повзрослеет и изменится? — он усмехнулся. Марк говорил чистую правду. Ромка давно вился возле друга и периодически они то расходились, то снова сходились.
— Что да, то — да. А может, займёшься им? Присмотрись, что-то мне подсказывает, что Ромка, несмотря на его язвительность, нормальный парень.
— Может быть...
Тут разговор прервался, пришёл Илья.
— Привет, Марк! Ты извини за смс-ку, — начал извиняться. Димка схватил его за руку, притянул к себе, вдохнул запах мокрых волос. Его мальчик успел принять душ, пах чистотой и свежестью.
— Хочешь есть? — шепнул на ухо. Тот повёл плечом, словно извиняясь за стеснительность, быстро на него взглянул и кивнул.
— Привет, Илья, — кивнул Марк, поставил на стол пустую кружку.
— Ну что, пожалуй, поеду домой. Пора. Дим, можно перекинуться парой слов с Ильёй? — он напрягся.
— Марк, что ты задумал?
— Ничего, не волнуйся, всё будет хорошо, — Дима погладил парня по бедру и медленно кивнул.
— Хорошо. Илья, не проводишь Марка до машины? — попросил, глядя на Марка, а потом притянул мальчика к себе и поцеловал. Тот вспыхнул, но ответил.
— Возвращайся скорее, — шепнул. И, в другую сторону, пожелал другу: — Счастливого пути и до встречи! — тот только махнул рукой и вышел из кухни. Марк увидел то, что он хотел ему показать, несомненно увидел, как мгновенно, совершенно против своей воли, отозвался на ласку Илья. Как моментально потемнели глаза у парня, как приоткрылись губы, и с каким обожанием и нежностью он смотрел на него. Димка самодовольно улыбнулся. Ну что ж, они оба заслужили счастье, а Марк в их паре лишний, хоть и хороший друг, но всё одно — лишний.
Илья ничего не понимал. Честно сказать, была у него толика страха, когда представлял реакцию своего работодателя на разглашение условий контракта. Но, похоже, Марк не злился на него за то, что всё выплыло наружу.
— Ты не злишься, что Дима про всё узнал? — запинаясь, спросил, когда они подошли к машине мужчины.
— Нет, ты отлично справился. А то, что всё рассказал Димке, это только добавляет тебе очков. Ты просто чудо. Знаешь, Илья, я ведь тоже влюбился, — словно раздумывая, откровенничал Марк. Илья вскинул голову, заулыбался.
— Да? А в кого? В Романа? — мужчина усмехнулся, шагнул к нему ближе, осторожно провёл рукой по его щеке.
— В тебя золотце, в тебя, — Илья отшатнулся, покачал головой.
— Я ничего не понимаю, ты ведь говорил, что занят. И теперь... я уже Диму...
«Всё смешалось в доме Облонских», — написал когда-то классик бессмертную фразу. Именно так, всё смешалось в голове у Ильи. Он отрицательно покачал головой и отступил от Марка.
— Я знаю, — с грустью произнёс мужчина. — Знаю, Илья. Просто хочу, чтобы ты знал об этом, и ещё, возьми это, — он протянул ему банковскую карточку. Но Илья вновь покачал головой.
— Зачем, Марк?
— Скажем так — это твоя премия. И если у тебя что-то случится, всё что угодно, если нужна будет помощь, я всегда помогу. Всегда, в любое время суток, — шагнул к Илье и вложил пластиковую карточку ему в руку.
А тот пребывал в полнейшем ступоре.
Марк тоже влюбился в него?! Да что же это случилось, почему он стал таким популярным у геев?! Вот ведь, как странно повернулась жизнь! Вот как странно подшутила над ним хохотушка-судьба! Когда-то ему и думать не думалось, что будет испытывать к мужчине что-то большее, чем дружескую симпатию. А теперь, смотрите — испытывает. Взаправду и по-настоящему любит мужчину! И главное, теперь ему не казались какими-то странными их с Димой чувства. Он был влюблён, впервые в жизни, а на всё остальное теперь было просто плевать.
Марк уехал, а он всё так же бараном стоял и смотрел вслед уехавшей машине.
«Марк любит меня. Меня?» — удивлялся про себя Илья. А если бы тот признался тогда, в ресторане, что бы он сделал, уступил тогдашнему желанию мужчины?
Постояв ещё какое-то время на дороге, Илья всё-таки вернулся в дом.
На кухне витал запах яичницы, и Илья сглотнул набежавшую слюну. Кушать хотелось со страшной силой.
Димка загружал грязную посуду в посудомойку, на столе дымилась яичница, нарезанное мясо. Увидев его жадный взгляд, рассмеялся.
— Давай, налетай! Для тебя старался.
Илью не нужно было упрашивать, налетел, да ещё как! Рубал яичницу, а сам жмурился от удовольствия. Всё его внимание было поглощено едой, и поэтому, чуть не подавился, услышав вопрос мужчины:
— Марк признался тебе?
Илья проглотил непрожёванную пищу, кивнул, с тревогой ища в Димке недовольство и злость. Не нашёл и кивнул.
— Ты знаешь?.. Знал?.. — мужчина подошёл к нему, взлохматил волосы.
— Мы дружим уже лет двадцать, и я ведь сразу сказал тебе, что Марк ревнует, — Дима лизнул его в шею. — И что ты ему ответил? — игриво мурлыкнул, прикусив его ухо.
— Что я люблю тебя, — повёл плечом Илья, забыв о еде.
— И что, сильно любишь? — допытывался Димка, прикусывая кожу на шее. Он приподнял голову, так, чтобы тому было удобнее ласкать его.
— Да...
— А есть будешь? — внезапная строгость в голосе рассмешила, погасив разгорающееся пламя страсти, и Илья рассмеялся.
— Буду, конечно, очень кушать хочется.
— Тогда ешь.
Димка наслаждался вечером с близким человеком. Он любовался Ильёй, его движениями и жестами. Он ловил его взгляды и улыбался в ответ на улыбки своего мальчика. Они целовались и подразнивали друг друга. И он сто раз мысленно поблагодарил Марка за его бредовую идею найти замену Денису. Если бы не друг, то они с Ильёй просто никогда не встретились. Слишком в разных мирах они обитали.
И так бы и ходило его неузнанное и нежданное счастье вдали от него. А он всё так же бы кис в одиночестве и корил бы себя за смерть Дениса.
А теперь благодаря парню Дима словно очнулся от долгой спячки. Жизнь продолжалась, и вслед за самой тёмной ночью всё равно наступало утро. И теперь, как знать, но, возможно, он станет помогать Марку, как тот и хотел. Нет, больше работа не будет для него столь важной. Теперь на первом месте для него был Илья, и вся его жизнь, весь он со всеми потрохами, принадлежал этому парню. Нет и не будет ничего важнее для него, чем любимый человек.
И надо будет обязательно сделать Марку подарок. Хотя ни один из самых дорогих подарков не даст другу того, что дал бы Илья, ответь тот на чувства Марка. И если бы друг решился серьёзно бороться за парня, неизвестно, кто бы победил. Но они, как говорится, пуд соли съели за годы их дружбы, и она была не пустым звуком для обоих. Скорее всего, Марк просто не смог перешагнуть через себя и их дружбу. Не смог ведь отбить у него Илью. И как же хорошо, что начав что-то с благими намерениями, он оставил эти намерения благими и они не привели ни его, ни Марка в одно всем известное место.
Может быть, и его другу повезёт? Может, и он найдёт своего человека, свою пару? Уж кто-кто, а Марк заслужил счастья в этой жизни. Может, и ему стоит с благими намерениями подыскать другу пару?..