ГЛАВА 10.
НАД БЕЗДНОЙ СТРАСТИ.
– Хэлло! Простите, плохо слышно!
Пытаясь дозвониться, Света старалась уследить сразу за двумя ураганами: трёхлетней Никой и годовалой Женькой.
– Это фитнес-центр? Торонто? – услышав всё же сквозь треск утвердительный ответ, радостно вздохнула. – Прошу Вас, передайте мистеру Стасу Вайту, что мы на Каварта-Лейк! В усадьбе «Хоуп»! Доехали хорошо! Дети в порядке! – прослушав повторение своих слов, засмеялась с облегчением: «Услышали!» – Всё правильно. Пусть не волнуется и едет на конференцию спокойно. Спасибо! А с кем я?..
Треск усилился, и в трубке всё стихло.
– Хэлло! Вы слышите меня?.. – вздохнула. – Прервали.
Ещё постояв минутку, положила мёртвую телефонную трубку на рычаг.
«Вот забрались в глушь – связь, как в Хотьково! – засмеявшись вслух, опомнилась и занялась детьми. – Кто к телефону там подошёл? Голос показался знакомым, но сквозь шум так и не сообразила. Жаль, что мама на островах, лучше бы сюда приехала, – усмехнулась. – Достали мы их! Конечно, Максу и Пиппе уже по девять – большие, а тут я со своей мелюзгой. Правильно Соня рассудила: в кое-то веки побуду со своими девчонками одна! Совершенно. Помощница приходит по часам, местная жительница: сделал свои дела, и к семье. Соседние коттеджи пустуют. Не поняла: то ли нежилые, то ли хозяева наездами бывают. Ладно: тихо, тепло, безопасно, с удобствами и телефоном – не пропадём, дочурки!»
Осмотрелась, заметила старшую: Ника забралась в гамак на веранде.
«Оп! Вывалилась!»
Мать даже не дёрнулась: внизу под сетчатой кроватью матрасики – не убьётся дочь.
«Ага, опять штурмует Эверест. Смотри-ка, поняла, что надо в серединку лечь и не дёргаться. Смышлёная».
– Я сплю!
– Спи, родная! Плед дать?
Подошла, укрыла дочку, подтянув пару крайних петель – теперь не вывалится.
– Тюль сверху натянуть? – затянула. – Как принцесса!
Постояла пару минут.
«Всё. Спит. Набегалась».
Вернулась в гостиную, нашла Женьку под столом – домик там у неё.
«О, и эта уже готова! Тоже спит, соску так и не бросила».
Накрыв и вторую дочь, опустила «стены» из штор – дом готов.
«Кем бы мы ни были, а в игры играем одинаковые и строим “свой дом” с младенчества: кто-то из стульев, кто-то лезет под стол, кто-то из веток шалаш сооружает».
Убедившись, что девчонки уснули после сытного обеда крепко, вышла на опоясывающую веранду и, завернув за угол, села у мольберта, принялась за картину. Отрываясь периодически от работы, сквозь большие окна приглядывала за детьми.
«Тихо. Только оглушающие звуки природы вокруг: ветерка, сотен птичьих голосов, треска цикад, неясного гула чего-то механического, словно далеко-далеко лязгает состав, когда его пересцепляют и передвигают, – закрыла глаза. – Да, где-то за озером станция. Ветер оттуда, вот и доносятся отрывочные звуки работы железной дороги. Как дома, – рисуя, поразилась. – Чего развоспоминалась-то? Ностальгия? По ком? Твоя Родина – Стасик, а он здесь, в Канаде. Там только корни и могилы. И горькие воспоминания, – тяжело вздохнула. – И сны. И у меня, и у мужа. Что же упустили из виду? Почему молчит Совин? Отчитался недавно: мама умерла тихо, в одночасье, прямо в лесу: наклонилась за грибом и сердце остановилось. Похоронила Верочка на следующий же день – не вскрывали. Мать запретила родных тревожить. На кладбище даже Динки с семьёй не было – на море поехали. Вера спросила у юриста семьи, что с домом делать, так я ему и ответила – дарю крёстной. Отчим сгинул в тюрьме, брат так и не появился ни разу за эти десять лет, видимо, и с ним беда стряслась. Пусть Веруня распорядится сама – заслужила, – замерла с кистью в руке. – Странно, даже грусти в душе нет! Мать так и осталась для меня чужой. Или я такой бездушной стала? Ни слезинки, ни чувств. Соня говорит, мол, каждому своё, что заслужили. Права, наверное».
Отмахнулась от грустных мыслей и воспоминаний, затолкала их вглубь души и стала работать над полотном дальше.
«Каждому свой крест. Мне достался вдвойне тяжёлый – две жизни и судьбы: простая и художественная; плюс, проживаю судьбы и истории героев. Несладко».
На следующий день чуть не упала в обморок!
Едва уложила детей на дневной сон, услышала тихий хлопок дверцы машины. Подумала, что соседи приехали, вот и вышла посмотреть на крыльцо.
Только сделала несколько шагов за угол, как оказалась… в руках Стивена. Еле успел её поддержать – ноги подкосились! Совсем сознанием не ушла, скорее, оторопь какая-то навалилась, онемение, что ли? Долго в таком состоянии была.
Сообразил подхватить и рухнуть на горячие деревянные ступени крыльца, держал на коленях.
– …раз вовремя! Разве можно тебя оставлять одну? Да ещё и с маленькими девчонками?
Его тихий голос был хриплым, взволнованным и испуганным. Прижал Лану к груди, сердце билось так же неистово, как тогда, когда привезли в больницу Тони после Саванны.
– Я, как вчера услышал, что ты тут одна, чуть с ума не сошёл! Бросил всё на Итона и рванул сюда! Элен сказал, что клиент пригласил на полный курс массажа к себе на ранчо.
Осторожно целовал дрожащими губами голову, жадно вдыхая запах волос, трепеща от радости: «Наконец-то удалось встретиться наедине! Почти четыре года разлуки! Сорок шесть долгих месяцев. Дождался! Дождался». Поднял бледное личико и мягко стал целовать любимые губы, едва касаясь, знакомясь, познавая, вспоминая, радуясь.
– Здравствуй, единственная.
Пришла в себя, нерешительно отстранилась.
Не препятствовал, отпустил, тоже встал на ноги, но её плечики не выпустил из рук.
– КАк ты? Давай, пошли в тень. Солнце яркое. Жаркий июль в этом году.
Маленькими шажками стала передвигаться.
Подхватил на руки.
– Так быстрее будет, родная.
– Стив, дети! Отпусти.
Тонкая дрожь её тела заставила его задохнуться от желания! Справился с собой, прикрикнув безмолвно: «Не накидывайся, дай время! Она тебя тоже любит – позволь ей это вспомнить».
– Сама.
– Я уже принёс, милая.
Посадил на кухонный стул, достал из холодильника чай со льдом, подал стакан.
– Медленно выпей. Помню, миндалины. Медленно. Прохладное питьё заставит кровь снизить температуру тела, – тепло улыбнулся, поцеловал дрожащую ручку. – Справишься? Я не успел закрыть машину.
– Стив! Почему ты здесь?
– Сейчас вернусь.
Медленно пила ледяной чай, прислушиваясь: «Тихо. Только слышны лёгкие шаги парня, сбегающего со ступенек, короткий переливчатый звук – на сигнализацию машину поставил, возвращается, уже совсем рядом».
– Я поднял трубку в спортзале. Плохо слышно было: гул в самом зале, да ещё и треск на линии. Не сразу сообразил. Прокрутил разговор в голове и… ужаснулся. Кинулся звонить Софи – глухо!
– Она с детьми на островах, – едва прошептала. – Муж должен был на конференцию сегодня…
– Он улетел ещё вчера утром. Что-то там не получилось у них. Майкл тоже сорвался. Потому я сразу и позвонил Кэрис. Она пока дома – сильный токсикоз. Тут и огорошила, – подержал нежные кисти в крепких тёплых ладонях, ласково касаясь губами. – Только тогда до меня дошло – ты одна с малышками! Где «Скала»?
– В отпуск отправила. Два года не отдыхал. Здесь к нам приходит помощница. Мы не одни.
– Нельзя оставаться без присмотра. Эх, Тони на тебя нет! – прижал безвольные ручки к своему лицу. – Он бы не уехал в отпуск.
– «Скала» тоже не знает.
– Обманом сбежала? В твоём репертуаре проделка, – сел рядом. – Накормишь?
– Ты не ответил на вопрос.
– Ответил.
– Нет.
Внимательно посмотрел на неё: «Опять похудела! Нет, надзор просто необходим. Кэрис права – сама себе злостный враг!»
– Я не задумывался. Всё созрело спонтанно, в считанные минуты. Просто сложилось так, вот и приехал по наитию. Не знал ничего. Почувствовал такую тревогу, что не думал, а действовал. Теперь всё знаю. Факты таковы: Софи на островах, Стас за границей, а ты здесь одна и не совсем здорова, – тяжело вздохнул. – Вот и говорю: нужен кто-то…
– …как Тони.
– Да, как Тони, – протянув руку, погладил худенькое личико. – Опять забываешь есть и спать: картины, дети, дом, тревога и?..
– …и сны. Кошмары. Словно на маршруте по «Кольцу…» в последние дни…
Кинулся, успел сжать сильно, зашептал слова утешения, стал уговаривать опомниться и не пугать девочек.
Сработало: инстинкт матери взял верх. Успокоилась, продолжила разговор:
– Не даёт покоя неизвестность. Друзья пропали там…
– Имена. Я постараюсь узнать, – всё сильнее вжимал в себя тонкое тело.
– Бесполезно! Уже всех подняла. «Спецы». Оттуда. Глухо.
– Понимаю. Там развал и передел был. Могли попасть между жерновами.
– Похоже на то, – вздрогнула, опомнилась, вскинула голову. – Стив, ты должен уехать. У нас теперь семьи и их судьба будет на нашей совести. Уезжай!
– Нет. Я на две недели уехал к клиенту на ранчо – полный курс массажа. Телефона там нет. Приеду, всё расскажу.
Грустно посмотрел в синеву глаз, задохнулся, не выдержал и поцеловал нежно, сладко, почти девственно. Так соскучился! Голова вскипела! Боясь всё испортить, держал себя в рамках. Голос сел, сердце трепыхалось, только руки, что обнимали её, ещё слушались, не дрожали.
– Я поживу рядом, вон там, – показал глазами на соседний коттедж, который снял только что, – и буду неподалёку, пока не вернётся Стас. Надеюсь, позвонит заранее?
– Дети! Уезжай…
– Нет! – со стоном впился в губы. – Мне только эти две недели послал сам бог. Не уеду!
Целовал яростно, жадно, страстно, сильно, как тогда, на берегу Онтарио, когда ныряли с аквалангами.
– Не прогоняй, любимая! Сойду с ума… Больше не выдержу разлуки! Четыре года…
– Стив, очнись! Дети…
Всё же вырвалась и метнулась на детские голоса – проснулись.
Закрыл руками вспыхнувшее лицо, застонал: «Сойдёшь? Да ты давным-давно сумасшедший! Свихнулся от любви сразу и навсегда много лет назад. Потерял навек разум от неё, едва увидел. Вся прошлая жизнь полетела псу под хвост! И ориентация тоже. Это и было истинным чудом».
– Стиви!..
Рыжее чудо метеором кинулось прямо в его руки, влетело на колени, повисло на шее.
– Стиви приехал!
Вероника верещала, лапала ладошками пылающее лицо гостя, прижималась к груди горячим со сна тельцем, заглядывала синими глазками прямо в душу.
Приник губами к огненной головке, не в силах ответить: слёзы душили! «Чудо моё! Копия мамочка – вторая Лана. Девочки мои любимые…» – беззвучно шепча, исступлённо целовал медно-золотые ароматные кудряшки.
– Ты куда Эли дел? А Дэви? А Элен где? А Кони с вами?..
– Дома все. Дела у них важные – варенье варят!
Силой воли заставил себя справиться с истерикой и ответить. Сделав «большие» глаза, смеша девочку.
– Из абрикосов! А Кони капли с пола слизывает…
– Здорово! Съем всё, когда приеду! И на Кони покатаюсь!
– А попа от сладкого не слипнется, доченька?
Мать засмеялась, внося в кухню младшенькую, Еву, усадила её на высокий стульчик.
– Что желаете на полдник? – улыбнулась детям.
– Оладьи с кленовым сиропом!
– Кто бы сомневался? – в один голос ответили Лана и Стив и рассмеялись. – И какао?
– Да!
Стивен занялся выпечкой лакомства на специальной печке.
Ева уплетала детское питание из баночки, «кормя» всё и вся. Вымазав банку, долго отнекивалась от второй, уже из рук мамы.
– Давай, я? – Стив, «поцеловав» взглядом любимую, сел напротив Женевьевы. – Есть будем, госпожа Вайт? – строго так. – Отказ не принимается. Надо скушать.
Затихнув, малышка окинула оценивающим взглядом знакомого дядю, подумала, посасывая пальчик, и… согласилась, кивнув лысой, недавно подстриженной головкой.
Через пару минут сытая, умытая и довольная уползла в игровую.
– Лихо ты её! – Лана поразилась.
– Дэви научила. Нервы всем вытрепала! Да и до сих пор мотает.
– Эли хорошая! – Ника уже по макушку была в сиропе. – А Дэви злая – дерётся… – насупилась.
– За что и бывает наказана. Не сомневайся, золотко моё.
Стив вывел «сладкую женщину» из-за стола и засунул прямо в платьице под душ.
– Заодно, постираешь. Как идея?
Довольный восторженный визг девчушки дал согласие!
Света рухнула в смехе на стул.
– Хулиган!
– Кто бы говорил? – хмыкнул.
Воспользовавшись свободной минуткой, перекусили, пока Ника стирала на себе платье пеной для душа, уже плавая в ней по колено в душевой кабинке.
– Чисто! – провозгласила вскоре.
– Иду! – ответил.
Метнув любящий взгляд на зардевшуюся возлюбленную, пошёл вылавливать «мокрую женщину» из пенной душевой.
Плеск, визг, хихиканье, ворчание.
Вышла таинственная, величавая, завёрнутая в полотенце, что тянулось шлейфом королевы, на головке был мастерски накручен высоченный тюрбан.
– Как тебе наша принцесса?.. – улыбаясь, появился в дверях, продолжал любить глазами.
– Босая и влажная, но… такая важная!
Рассмеявшись, повела дочь одеваться. Через плечо оглянулась.
– За инфантой пригляди, – тепло улыбнулась.
В ответ радостно подпрыгнул.
– Даже не мечтай, Сатир! – осадила шутливо.
Расхохотались юно, трепетно и волнующе, целуя друг друга жаркими взглядами.
Неожиданно Лана и Стив получили две недели семейного счастья: настоящего, безоблачного и пока невинного, похожего на чистую слезу юности.
Ноябрь 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2013/11/08/91