Любите живопись, поэты!

 
                Любите живопись, поэты!
                Лишь ей, единственной, дано
                Души изменчивой приметы
                Переносить на полотно.

   Надо сказать, дело было затеяно новое, азартное и весьма интересное. Для тех, кто не участвовал в этой баталии «хотя бы мичманом», поясню вкратце: живопись (а так же акварели, графика и т.п.) и стихи. Что первично – определяли сами авторы.
  Казалось бы: «… В одну телегу впрячь не можно Коня и трепетную лань»,  но где там – конь, а где – лань, - тут и начиналось само творчество.
  Но позвольте, скажете вы, стихи не пишутся под задачу! Это вам не школьное сочинение на тему: «Картина Васнецова «Три богатыря»!
  Все знают – есть рисующие поэты! Сразу же вспомнились кавказские акварели Лермонтова, быстрые пушкинские рисунки пером на полях рукописей, даже заботливо сберегаемая в музее мазня, исполненная Маяковским окурком папиросы.
  А Рерихи! А Волошин! Что там первично – стихи или изобразительное искусство? Андрей Вознесенский рисовал стихами, искал в словах сокрытый графический смысл, возводил из буквиц монументы… Нет ли в идее конкурса тайной задачи - выявить еще неизведанные пути развития литературы и живописи?

  И тогда автору этих строк вспомнилось, как в середине 80-х годов прошлого столетия одно из заседаний Камчатского ЛИТО «Земля над океаном»,  проводил аж сам Евгений Евтушенко. Вначале он посетовал на то, что последние четыре поколения студентов (именно там, в студенческой среде, он ожидал рождения нового гения) не дали нового национального поэта. А потом перешел к теме поиска новых путей в искусстве. По словам Евтушенко, литература вообще и поэзия в частности далеко не первыми идет открывать новые горизонты. Конечно, «вначале было Слово», но… в авангарде всегда идет живопись, - делился с нами своими мыслями популярный поэт.
  Что ж, если это так, то конкурс, который затеяли «Союзники» можно назвать вполне авангардным. Сто шесть авторов приняли в нем участие, было три номинации:
  - Классика,
  - Современник,
  - «Два в одном».
    Была еще одна позиция «Вне конкурса», но с ней было все ясно – авторам хотелось и себя показать и  судьбу не испытывать.
   Конечно, самое интересное ожидалось в последней номинации, когда автор пишет стихи на свои картины или иллюстрирует картинами ранее написанные стихи. Это серьезное творчество, поэтому само название номинации «два в одном», как в рекламе шампуня, смотрелось неуместно. Но и участников там было немного – около десяти процентов.
  А большинство  пошло по знакомому со школьной скамьи пути – написать сочинение (в данном случае - стихотворение) по известной картине. Поэтому было несколько упражнений по шишкинским мишкам в сосновом лесу, повезло передвижникам, частенько вспоминали Сальвадора Дали.
  В этом тоже был состязательная интрига – насколько новые стихи могут быть сопоставимы с картинами, несущими на себе ауру восторгов столетней выдержки и финансовый авторитет с семью валютными нулями, полученный на аукционах «Сотби»  и «Кристи».
   Участников пронумеровали, как бегунов марафона или лошадей перед гандикапом… и вперед!
  Сейчас очень трудно, даже перечитав всех на три раза, охватить всю палитру представленных работ. Поэтому буду, как это всегда и бывает в творчестве, субъективным и коснусь тех работ, которые, на мой взгляд, могут претендовать на поиск новых путей в искусстве.
  Сейчас в архиве конкурсов участники так и проходят под номерами, есть и список, где тайна фамилии открыта. На тот случай, если кто-то решит еще раз получить удовольствие, читая стихи, разглядывать картины, я буду давать конкурсный номер  и сразу  называть участника.

  Итак, начнем с классики. № 66. Анастасия Моисеева. Она выбрала картину Сальвадора Дали. По полотнам «короля сюрреалистов» писали многие, и этот выбор как нельзя лучше подчеркивает близость поэзии и живописи. Как маэстро Дали всегда отказывался комментировать свои работы, говоря, что он сам не понимает их, каждый раз находит новый смысл, так и большинство поэтов вряд ли рискнут пересказать смысл и содержание своего стихотворения.

                Мыслью раздробленной словно тянусь к распятью,
                Морю не больно, в ранах не жжется соль,
                Я – человек, и время – мое проклятье,
                Давит тупая боль.

  Сильно. Интересно. «Небо стекает медом на тротуар». Это попытка автора поговорить с художником на равных.

   №80. Михаил Кульков. Он выбрал работу Тора Линденга. Сюжет прост: человек прорастет корнями в землю. Нас постоянно спрашивали: любишь ли ты Родину, есть ли у тебя корни. Есть. И это, как видите, больно.
 
И этот Кто-то опять стоит
На перепутье лукавых лет
И мнит, что вырос большой пиит,
И мнится миру Большой Поэт,
Который помнит, как прорастал,
И вновь за зельем идёт в вечор…
Но стражник пилит ствол для креста,
Чтоб на распятье отправил чёрт.

  Простое по ритму (как бой барабанов перед атакой), но густо замешанное стихотворение.  Про такие говорят «большая грузоподъемность строки». И опять вопросы… Зачем живем? Зачем пишем?

А я за гранью семи миров
Ищу ту истину, что давно
Переиграла в слова – врунов,
Простую воду творя в вино,
Мой новоясень цветёт пышней,
Чем сотни тысяч земных цветов…
Я просыпаюсь… Лишён корней!
И отраженью кричу: «Ты кто?!»

  Как говаривал Принц Датский: «Вот и ответ». Мы живем и пишем не для того, чтобы ответить на вопросы, а для того, чтобы задать новые.

№ 57. Анна Кондратьева. Густав Климт «Музыка». Это сейчас модный художник, порою спрос на него переходит в кич. Репродукции во всех форматах: на картоне, холсте, посуде, в виде гобеленов. Даже в Мири, на стене разбомбленного дома неизвестный солдат написал огромную копию «Поцелуя» Климта. Художник, чье имя вспыхнуло яркой звездочкой сто лет назад, посветило один сезон и потухло до наших дней. Он так же чем-то похож на участников нашего конкурса – если они пытаются соединить слово и краски, рифмы и мазки, то Густав Климт соединил живопись и церковную технологию нанесения сусального золота на икону (отец у него был мастером в этом ремесле).
  А что же наш автор?
               
Буду играть тебе. Ночью. И лунный свет,
Посеребря изгибы небесной арфы,
Душу твою баюкая в колдовстве,
Тихим ноктюрном встретит немое завтра.

Буду играть тебе, спи, мой хороший, спи,
Отдохновенна тьма – растворит печали.
Струны вселенной… вечности голос тих…
Звонкая нота брызнет в рассвет нечаянно –

Ночь отряхнет с подола мою звезду.
Ты просыпайся, милый . А я пойду…


   Вот в эту цитату вошло все конкурсное стихотворение. Десять строк. Конечно, когда желаешь спокойной ночи, лучше быть кратким. Но было бы неплохо и успокоить засыпающего. Пока, как мне кажется, поэтесса больше занята своими чувствами, чем тем, что может мучать любимого. «Буду играть тебе», «звонкая нота», «Ночь отряхнет с подола мою звезду»… А на заднем плане – каменные Сфинкс и Химера, страшный Космос. Мне кажется, что на картине у Климта играют не столько любимому, сколько Вечности.

  Участник под № 91  выбрал натюрморт Владимира Зайченко с бутылкой водки, луковицей, пепельницей с раздавленными окурками и, эстетики ради, с кистями на заднем плане. Должен сказать, что подобные натюрморты мне часто приходилось видеть в художественных галереях Вашингтона, а так же в штатах Виржиния и Мериленд. Их туда поставляли эмигранты из бывшего СССР, и эти опусы охотно раскупались американцами, ибо идеально вписывались в их представления о русских. Для пущей важности окурки иногда не живописались, а приклеивались к хосту, что называется, натюрель.

Я художник и поэт –
Два в одном,
Раздвоение моё
Неизбежное,
Ведь провёл я много лет
За столом,
То с палитрою вдвоём,
То с надеждою.

  В стихотворении речь идет о раздвоении личности. Художник и поэт. Всегда думал, что одно творчество может только дополнять другое, а тут – надо же! – ушел в запой, девок из мастерской выгнал:

Всех натурщиц отпустил
По домам,
Не обидел никого
Даже словом я,
Исписался, нету сил –
Не-до-дам,
А тоска моя всего
Пол-литровая.

  Это стихотворение собрало наибольшее количество голосов по номинации ПЧС – приз читательских симпатий. А, на мой взгляд, трагедии здесь нет и быть не может. Ну не «Черный квадрат» же, в самом-то деле, - вот там-то настоящая трагедия: искусство закончилось. А тут просто водка, луковица, еще бывает – балалайка… Обычный коммерческий сюжет, такие есть  не только в Америке, есть и на Невском, да в любом крупном городе, где бывают иностранные туристы. Лирический герой неплохо зарабатывает, торгуя имиджем Родины:

И картины я пишу,
Я талантливый,
И достаток мой не хил… и т.д.

   Признаюсь честно, я не смотрел по списку рассекреченных имен – кто автор.

   По номинации «Два в одном» мне одним из первых попался  №68 (Марина Сливко) «Пилигримы Вселенной». Шутка, эскиз, сказка…

                Река межзвездного тумана
                Из мира в мир перетекая
                Переполняет нас до края
                Своим присутствием обманным …

Легко, талантливо… Жаль, что мало – росчерк пера и двенадцать строчек.


Участник под № 88 (Ольга Вольнова) написала стихотворение по пейзажу поэтессы Марины Зейтц «Озеро. Мостки». Согласитесь, это уже интересно. Марина – сильный, серьезный автор с узнаваемым голосом. Наши читатели уже назвали этот творческий тандем «песней на два голоса». Однако о счастливый номер 88 не дотянул до финала. К моему глубокому сожалению. Именно они, на мой взгляд, наиболее полно, наиболее творчески реализовали задачу конкурса. Не повторять сюжет картины, а дополнять, не называть, а описывать, не следовать за легкой рифмой и цветом, а искать них сокрытый азимут, направление движения.


Я своей прямотою горжусь,
Мне деревья завысили планку.
Поседела берёзками Русь,
И в озёра глядит спозаранку.

  Уже этого достаточно, чтобы встрепенуться и медленно, пристально прочитать все стихотворение.

 И потянутся ветви туда,
 Где Всевышний доподлинно знает,
Что съедобна весной лебеда,
Что спасительна осень грибная…

  Это уже высоко, как в стратосфере, где дыхание перехватывает.            


Участница под  № 81 (Александра Одрина) выбрала для вдохновения «Подсолнухи» Ван Гога. Не самое скандальное полотно - ни тебе портрета Солнца, ни автопортрета с отрезанным ухом. Подсолнухи. Просто подсолнухи. Две штуки, уже лущеные.
 
                Синее, невыносимо синее,
То, из чего прорастают и где исчезают
Тени, проекции — странные, необъяснимые,
Рябью струясь в миражах перемен несознанья...

Рыжие, невыносимо рыжие —
Солнца, беременны семенем новых галактик…

  Увидеть в обыденном Космос – это и есть предназначение поэта. И к тому же живопись и поэзия перекликаются совершенно неожиданным образом – неистовый, густой мазок Ван Гога озвучен виртуозной рифмовкой: синие – необъяснимые, рыжие – пыжились, а в последнем четверостишии, так и совсем все четыре строки созвучны: рыжие – выжжен – выбежать – небожить.
  У некоторых авторов можно читать одни рифмы, кроме музыкального удовольствия можно получить дополнительные смыслы, еще один слой понимания.

   Я думаю, что конкур запомнился всем участникам и болельщикам. Многие просили сделать подобный конкурс регулярным. Полностью поддерживаю это предложение. Мы читали и спорили, рылись в интернете, чтобы найти биографию «Незнакомки» Крамского, а потом спорили  о Сальвадоре Дали и сюрреализме. Месяц сопричастия к творчеству.

  Конечно, конкурс нужно повторить, но уже с учетом полученного  опыта. На мой взгляд, не нужно нумеровать участников. Состоявшиеся поэты почти мгновенно были идентифицированы постоянными «жителями форума»  по первым же строчкам. Зачем тогда играть в секретность? А тем, кто еще не выработал свой стиль, надо было просто дать возможность показать свое лицо, засветить имя.
  Можно ввести еще одну номинацию – «Искусство сегодняшнего дня». Живопись, графика, скульптуры и перфомансы. Было бы интересно узнать мнение наших авторов. Ну, например: в стеклянном кубе сидит, как живой, за письменным столом восковый Лев Толстой и там же поселены настоящие курицы. Кудахчут, садятся на голову. Со всеми вытекающими…  Сам видел. Вот тогда и определить – идет ли современное изобразительное искусство в авангарде, или все-таки «вначале было Слово».         

                Павел Панов, член жюри