Конкурс Копирайта -К2
Работа написана курсантом Седьмой Школы «Связали!» http://proza.ru/2013/11/06/1813
***
Посылка: Чудеса в жизни не всегда несут благо, но почти всегда – суровые испытания. Прежде, чем воспользоваться найденным кладом, подумай, готов ли ты к последствиям.
Название - Мы будем жить долго и счастливо
Общий объем 30 тыс. зн.
Поздним октябрьским вечером я, не зажигая свет, топталась у окна, рассеяно глядя, как ветер упорно срывает с деревьев листья. Старый дом, доставшийся мне в наследство от бабушки, поскрипывал, со стен из сумрака смотрели лица родственников, в антикварном зеркале отражался огонёк свечи в красном углу и лик Богородицы. Перед смертью бабушка просила в течение года ничего не менять в доме. Она была верующим человеком. Выполняя волю любимой бабули, покинувшей этот мир в августе, я честно поддерживала огонь в лампадке перед иконами.
В тот день Серёжа, впервые за год нашей совместной жизни, не пришёл с работы в обычное время. И даже не позвонил. На мои звонки телефон выдавал длинные гудки.
Я ждала, перебирая в уме, что же могло случиться. Даже попробовала помолиться. Только, не зная ни одной молитвы, вряд ли достучалась до небес.
Отвернувшись от икон, я вскрикнула от ужаса – из зеркала на меня смотрела моя покойная бабушка! Скрестив на груди бескровные руки, она качала головой из стороны в сторону, будто желая предостеречь от чего-то. Я зажмурилась, чтобы прогнать наваждение. В этот момент в дверь постучали. Видение исчезло. Часы показывали полночь. Кто это мог быть? У Серёжи свои ключи.
Подойдя к окну, увидела на крыльце высокую фигуру мужа и испугалась — он стоял, сгорбившись и слегка покачиваясь.
- Серёжа, милый, что с тобой? - выскочила навстречу. – На тебя напали? Или ты пьян?
Он молча прошёл мимо, бросил что-то на пол, снял пальто. Запаха алкоголя я не почувствовала. Включив свет, убедилась, что муж цел и невредим. И тут увидела на полу грязный холщовый мешок с ручками и вывалившиеся из него, как груда осенних листьев, мятые разномастные купюры.
- Что это? - прошептала, глядя в его бледное лицо и не узнавая. Отстранённый взгляд из-под очков, неподвижное, какое-то замороженное лицо — Серёжа был словно в состоянии транса.
- Да что случилось-то? - затрясла я его за плечо.
В том, что мой муж не мог ограбить и убить, сомнений не было. Может, он стал свидетелем криминальной разборки? И сейчас к нам заявятся «братки»?
Я бросилась к входной двери и, помимо уже наброшенного массивного крючка, заперла её на замок. Выходить на улицу и закрывать ставни побоялась — а вдруг бандиты уже там?
Серёжа тем временем переместился на кухню, сел за стол. Дома, в тепле, он будто оттаял, пришёл в себя и растерянно проговорил:
- Танюшка, ты не поверишь! Выхожу я сегодня с работы, а мне навстречу незнакомый старик кидается: «Помогите, - бормочет, - вопрос жизни и смерти! Не могу я так больше!»
Я слушала, как какой-то сумасшедший почти силком всучил Серёже битком набитую деньгами сумку, невразумительно бормоча что-то о тратах и записке, и не знала верить или нет. Мой муж не был фантазёром, но его слова звучали, как сказка:
- Старикан тот помешанный, как только выпустил сумку из рук, будто помолодел даже. И прямо-таки сбежал. Не преувеличиваю — бегом от меня поковылял!
- А ты?
- Я когда в сумку заглянул и увидел деньги, обалдел сначала. А потом домой пошёл. Пешком.
- Да ты что? Это же другой конец города!
- Потому и поздно так. Не мог заставить себя сесть в транспорт. Сейчас вспоминаю - будто за руку кто вёл. Ни мыслей, ни чувств. Никогда такого со мной не было. Сам себе удивляюсь, - муж снял очки, повертел в руках и вернул их на нос.
- Серёж, а может это только сверху деньги? А внизу ещё что-нибудь? – в моём воображении предстали: окровавленная одежда, пистолет, пакеты с белым порошком, взрывчатка.
- Мне страшно, – жалобно проныла я. - За тобой не следили?
- Говорю же – ничего не видел, не слышал. Давай лучше посмотрим, что гадать-то?
Сергей принёс сумку и высыпал содержимое прямо на пол. Это была фантастика! Кухня устелилась ковром из разноцветных купюр. Последним из сумки выпал и, покачавшись в воздухе, медленно приземлился крупно исписанный тетрадный листок. Я подняла его, прочла вслух:
«Нашедшему сие сокровище!
1.Ты можешь стать богатым и счастливым. Но ненадолго. Ибо вскоре станешь старым и несчастным.
2.Ты можешь стать бедным и счастливым. Надолго. Ибо отдавая, получаешь.
В любом случае помни — каждый имеет своё».
- Ничего не понимаю, - озадаченно посмотрел на меня Сергей.
- Я тоже. Ерунда какая-то, - кивнула я и сразу забыла о записке. - Интересно, почему именно тебе дали эти деньги?
- Откуда я знаю? Завтра будем думать, а сейчас — спать. Раз до сих пор никто к нам не ломится, может, обойдётся.
Мы сгребли радужные бумажки обратно в мешок, и Серёжа отнёс его в чулан. Записка осталась лежать на столе. Выключая свет, я краем глаза заметила, что тетрадный листок в темноте зеленовато светится, но решила, что показалось.
Мне приснилось платье из разноцветных купюр. Я одела его и почувствовала, что деньги вытягивают из меня силы, но снять уже не смогла. Рядом покачивалась чья-то тень, и было видно, как от меня к ней тянется поток энергии, в середине между нами превращаясь из жёлто-оранжевого в зеленовато-голубой. По мере того, как я теряла силы, тень уплотнялась, принимая облик мужчины без лица. Ужас охватил меня, закружилась голова, я упала на колени, понимая, что умираю. Вдруг белая призрачная фигура появилась между нами, и я узнала бабушку. «Помоги!» - только и смогла прошептать непослушными губами.
И проснулась.
Светало. Через минуту должен был зазвонить будильник. Я нажала кнопку, встала и поплелась умываться.
- Что будем делать, Серёж? – спросила первым делом за завтраком. Неприятный осадок после кошмарного сна уже исчез. Зато беспокоила тревога — вдруг за мешком придут бандиты, или полиция, если деньги не настоящие.
- Возьми одну сторублёвку на работу, проверь там у себя в бухгалтерии, не фальшивая ли, - ответил муж. - Остальное спрячем пока. Если деньги настоящие и в ближайшие несколько дней за ними не придут, считай, что мы богачи, Танюш.
- А если придут?
- Отдадим. Зачем нам неприятности? Ждём до вечера.
После работы мы вернулись домой почти одновременно.
- Ну, как? – был первый вопрос Серёжи.
- Настоящие, – ответила я. – Не сомневайся.
- Класс! А я до сих пор в чудеса не верил! - радостно засмеялся Серёжа.
Он достал мешок с деньгами, прошёл в комнату и опять высыпал деньги на пол. Мы собрали свалившееся на нас богатство в одну большую кучу, рассортировали на кучки по номиналу, потом – в пачки по сто штук, как в банке.
- Это что, Тань, почти восемь миллионов? - ошарашено посмотрел на меня Сергей.
Я тоже не верила своим глазам.
- Так не бывает! Вот это да! Ну, Серёж, и заживём теперь! Квартиру нормальную купим. Дело своё откроем. Шубу хочу. Машину тебе, - я мечтательно подняла глаза к потолку.
- Квартира — это хорошо. Только вопросик резонный возникнет – откуда средства? - спустил меня с заоблачных высот практичный супруг.
- Значит, будем действовать постепенно. Пока возьмём немножко, а остальное спрячем, - предложила я.
И Сергей отнёс мешок обратно в чулан.
На следующий день муж подарил мне кольцо с бриллиантом. Привёл в ресторан, заказал самое дорогое шампанское.
- Танюша! Я тебя люблю! - и подвинул атласную коробочку к моей руке.
Я с нежностью взглянула на него и невольно воскликнула:
- Ой, Серёжик, а у тебя седина появилась!
Ещё вчера причёска мужа была равномерно светло-русой, а теперь в густой длинной чёлке отчётливо виднелась белая прядь. Да и вообще, Сергей, несмотря на романтическую обстановку, казался озабоченным.
- Да? Ну и ладно. Ты ведь меня из-за этого не разлюбишь? - поцеловал он мне руку, надевая кольцо.
Я решила сделать Серёже ответный подарок. Буквально на днях муж облизывался, глядя рекламный ролик с навороченным мобильником:
- Клёвая штука! У нашего шефа такой. Дорогущий, зараза.
Утром, пока Серёжа спал, достала из мешка несколько купюр и убежала на работу.
Весь день меня не покидала безотчётная тревога. Что-то похожее я испытывала и позавчера, взяв деньги на свою «экспертизу». Когда шла домой, почему-то совсем не чувствовала удовольствия от покупки подарка любимому — не покидало ощущение, что за мной следят. Всё чаще озираясь и ускоряя шаг, к своему подъезду я уже почти бежала. При этом никого подозрительного на улице не было.
Сергей ждал меня с готовым ужином.
- Серёоож! - держа руки за спиной, я подошла к мужу.
- Ой, какие мы таинственные!
- Это тебе!
- Ух, ты! Спасибо, Танюш! – он подхватил меня на руки, такой большой и сильный, прижал к себе, поцеловал.
А у меня по-прежнему не было радости. Вспомнила обеспокоенное выражение лица Сергея, когда он вчера преподнёс мне кольцо. Поймала на себе его внимательный взгляд:
- О чём думаешь?
Я честно рассказала о своих сегодняшних переживаниях. И не удивилась, когда муж подтвердил, что с ним было то же самое.
- Что-то здесь не так, Танюш. Второй день всё из рук валится. Как взял позавчера эту суму, так будто сам не свой. Давай пока не будем трогать чужие деньги?
- Да, Серёжич, - не раздумывая, согласилась я. - Мы ведь как-то обходились без них до сих пор.
Но всё оказалось не так просто. На следующий день у меня украли кошелёк с зарплатой. Через неделю, прямо у нашего дома, Сергея избили так, что пришлось вызвать скорую и отправить его в больницу. Ещё через два дня выяснилось, что у моей мамы нашли опухоль, потребовалась срочная операция. В общем, мне пришлось изрядно попользоваться свалившимся на нас сокровищем.
Я отпрашивалась с работы, носилась из одной больницы в другую, приходила домой без сил и заставляла себя что-то готовить на завтра маме и мужу. Как ни странно, пережить невзгоды помогали оставшиеся висеть на стенах отреставрированные и увеличенные бабушкой портреты предков. Я знала и о прабабушкином брате — коммунисте, благодаря своей бескорыстной преданности революции не пострадавшем во время репрессий, и о дедушке-лётчике, погибшем в Великую отечественную, и о других живых и давно умерших родственниках. Особенно мне нравился ещё дореволюционный портрет большой семьи сельского священника, моего прапрадеда. Глядя на его необыкновенно одухотворённое лицо, мне становилось легче. Прапрабабка, необыкновенная красавица, их старший сын, на фото в форме реального училища, дочка-подросток и два совсем мелких пацанёнка, - то, что они пережили, разве может сравниться с моими проблемами? Девочка — моя прабабушка. Я на неё очень похожа. На фото не видно, но наслышана — у меня такие же рыжие волосы, зелёные глаза и неунывающий характер. Неужели я окажусь слабее и опущу руки перед первыми же житейскими трудностями? Ни за что!
Мужа выписали в пятницу. В вестибюле больницы он прошёл мимо меня.
- Серёжа! - окликнула я возмущённо.
- Танюшка? - обернулся он на голос. - Прости, задумался. Устала, радость моя? Осунулась, похудела.
- Да. Разрываюсь между больницами. На работе тоже проблемы. Что, неужели так плохо выгляжу?
- Ты у меня всё равно первая красавица! - обнял меня Серёжа.
Через полчаса мы были дома.
- Танюша, новые шторы повесила? Молодец, уютнее стало, - одобрил муж перемены в нашем жилище.
Я промолчала. На подвиг по подвешиванию штор были веские причины — вечерами за лёгкими занавесками во тьме за окном мне виделось незнакомое мужское лицо. Закрывать ставни засветло было глупо, в темноте выходить лишний раз из дома — страшно.
Потом мы сидели, обнявшись, на диване.
- Серёж, у меня, кажется, шиза развивается, - прижалась я к мужу. – Как только выхожу на улицу – бородатый мужик в рясе повсюду мерещится.
- Священник?
- Не думаю. На нём, вроде, креста нет, - теперь, когда Сергей был рядом, страх отступил, но не исчез.
- Вот, кажется, вижу его краем глаза. А посмотрю напрямую — никого! Мне так страшно, Серёж. И ещё...
Я нерешительно замолчала.
- Ну, чего ты, Танюшка? Не бойся, я тебя никому в обиду не дам!
Мне стало спокойно и уютно впервые за последнее время.
- Ты меня в больнице сегодня не узнал. Знаешь, Серёж, я и сама себя в зеркале с трудом узнаю, - голос дрогнул, слёзы обожгли глаза. - За последние две недели как будто состарилась лет на двадцать.
Серёжа гладил меня по голове, успокаивал, говорил, что это от нервов, что на самом деле всё не так плохо. Но в его голосе не было уверенности.
В субботу утром, под дробь дождя, мы лежали, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга.
- Серёж, а ведь все наши напасти начались с этих чёртовых денег! - приподнялась я над лицом любимого, глядя в карие глаза.
- Что предлагаешь, золотко? – Серёжа убрал мои волосы со своей щеки.
- Не знаю. Давай подарим их кому-нибудь? Так же, как тот дед, который дал их тебе.
- Кому? Врагу? Другу? Незнакомцу? А если с другими будет тоже, что с нами?
- Серёж, а помнишь, там записка была? Ты её не выбросил?
- Записку помню, куда мы её дели — не помню.
- Там как заклинание было: богатым и несчастным — недолго, бедным и счастливым - долго. Кажется, я начинаю понимать, о чём это. Не принесут эти деньги счастья, если на себя их потратить! - я села, обхватив колени руками.
- И что — выбросить? Глупо. Может это случайное стечение обстоятельств, а у тебя просто осенняя депрессия, - муж тоже поднялся с подушки, обнял меня, прижал к себе.
- У меня никогда не было депрессий! Ни осенних, ни каких других. Ты сам говорил, что не встречал более жизнерадостного человека.
- Ну, после всего случившегося, вполне может хандра напасть.
- Это не хандра, это всё случившееся как-то подозрительно напало. Серёжич, а если на благотворительность деньги отдать? - настаивала я. - В какой-нибудь детский дом. Или больному ребёнку.
- Танюша, а ты уверена, что они принесут пользу, а не вред? - вздохнул Сергей. - Возможно, мы почувствуем облегчение. А те, к кому попадут эти проклятые деньги?
Днём мы отправились прогуляться по парку, что находился неподалёку — минут пятнадцать ходу.
Дождь недавно закончился, влажный воздух был пропитан ароматом осенней листвы. Охристые поредевшие кроны на фоне жемчужно-серого неба, зелёная трава под опавшими золотистыми листьями — конец октября выдался сырой и тёплый.
- Серёж, посмотри, слева идёт! - зашептала я мужу в ухо при входе в парковые ворота.
- Вижу, - не оборачиваясь, процедил он сквозь зубы.
На повороте одной из аллей мы спрятались за толстыми еловыми стволами. Через пару минут невысокий человек в нелепом колпаке и длинной рясе, подпоясанной простой верёвкой, показался из-за поворота и, озираясь, остановился. Несколько шагов — и он в Серёжиных руках.
- Э-э-э, гражданин! - попытался вырваться мужчина. - Отпустите, вы чего хулиганите?
Визгливые нотки в его голосе звучали излишне театрально. Впрочем, в пустом парке зрителей не нашлось.
- Ты мне брось мозг туманить, шпион чёртов! - прорычал Сергей. – Колись, давай, чего тебе от нас надо? Будешь отпираться...
- И что? - злорадно усмехнулся пленник в рыжеватую с проседью бороду. - Что ты мне сделаешь? В полицию сдашь? Убьёшь? Запытаешь?
Мы с мужем растерялись.
- То-то же, - проворчал незнакомец. - Да пустите вы меня. Раз уж вычислили, давайте дружить.
- Обойдёшься без нашей дружбы, - Сергей не отпустил грязный рукав рясы. - Ты кто? Зачем следил за нами?
Мы уселись на ближайшую лавочку.
- Фокой родители окрестили, - охотно ответил бородач. По его круглому обветренному лицу трудно было определить возраст, мутно-серые глаза смотрели презрительно, с нагловатым прищуром. - А что следил, так это длинная история. Да и не поверите вы.
- Не твоя забота, - буркнул Сергей. - Ты говори, а там видно будет — поверим или не поверим.
- Ладно, - пожал плечами Фока. - Мешок с деньгами получали?
Мы с мужем одновременно подскочили на скамейке.
- Значит, получали, - ухмыльнулся Фока.
- Ты откуда знаешь? – голос Серёжи дрогнул. - Это ты, что ли мне его дал? Не похож вроде. Впрочем, мы готовы вернуть.
- Нет, нет, - наш собеседник испуганно съёжился. - Мне не надо. Я только сопровождающий!
- Что? — в один голос воскликнули мы.
- Ну, я же говорю — длинная история! Озябнете слушать. - Фока зевнул, сдвинул колпак на лоб, поскрёб косматый затылок. Я поморщилась, почувствовав запах давно немытых волос и пропотевшей одежды.
- Ты за нас не переживай, - брезгливо отстранился и Серёжа. – Рассказывай, давай, что знаешь про эти деньги, и почему нас преследуешь?
- С чего бы начать? - задумчиво проговорил Фока, видимо смирившись с тем, что вырваться не удастся. - Пожалуй, с того, что батяня мой попом был. Благочестивый весь такой, только что нимба не хватает.
Криво ухмыльнулся, опустив голову. Помолчал и продолжил:
- Смиренно принял он и революцию, и гражданскую,- поднял взгляд к нашим вытянувшимся лицам, пробормотал:
- Ах, ну да, ну да... Я же говорил, что не поверите.
Сделал скорбную мину:
- Мне, разлюбезные вы мои, сто девять годков стукнуло этим летом.
- Ты ври, да не завирайся! - нахмурился Сергей.
- А мне что? Моё дело рассказать, а дальше сами кумекайте.
Его речь была похожа на заплатанную ткань - старинные словечки перемежались с современным сленгом.
- Так вот, значит. Батюшку-то комиссары в девятнадцатом застрелили. А прежде матушку при нём снасильничали. Шестеро их было, нехристей тех! Батя сначала их уговаривал: мол, что вы делаете, побойтесь бога и прочую чепуху. Потом её успокаивал – терпи, дескать, скоро мы с тобой в раю встретимся. Что, дескать, бог только наилюбимейших чад своих подвергает таким жестоким испытаниям. Ну, и ... - Фока грязно выругался. - Никогда не забуду брошенный на него ненавидящий взгляд мамани, уползающей на руках от насильников. И кровавый след за ней...
Фока надолго замолчал.
- А ты где был? – задумчиво спросил Сергей. – Сдаётся мне, при тебе это происходило.
- А что я мог сделать? Я с братом-двойняшом Фомой в чулане прятался. Нам тогда по пятнадцать только сполнилось. Потом всем отомстили! Матушка-то наша в тот же день удавилась. Я вот простреленную рясу папани ношу до сих пор, – Фока недобро взглянул на дыру в своём одеянии на уровне сердца.
- А ведь это ты отца своего убил, - с отвращением проговорил Сергей.
- Ну и убил, - не стал отпираться Фока. – Лицемер он. Не жалею! А мы с братом повоевали ужо! И против красных, и против белых.
В его лице мелькнуло кровожадное удовольствие.
- И вот сидим мы с Фомой как-то у костра, греемся. Лес, тишина, зябко. Я и говорю: «И за что мы воюем, братец? Кто свой, кто чужой? Лично нам с тобой ни прибытку, ни убытку от этого смертоубийства нету. Ты посмотри, как всё меняется на глазах. Шлёпнут, и не узнаем, что дальше будет, кто победит. Пожить шибко хочется, и – подольше».
Фома мне отвечает: «А мне вот наплевать, что там дальше будет. Какая разница, кто кого побьёт. Мне бы денег побольшее, чтобы жить, не тужить. С денежками-то при любой власти жить можно. Душу брат, кажись, за это бы продал!»
А я ему: «Да мы с тобой, братец, давно уж их продали, души-то свои. Только платы за них чегой-то не получили!»
Тут, глядь, из лесу человек выходит. Бесшумно так, будто из ниоткуда. Не слыхали мы, чтобы шёл кто через лес — ветка не хрустнула, листва не прошуршала. Мы было за ружья, а он руки поднял: «Безоружный я. Пустите у огонька погреться».
Нас с Фомой будто обухом по башкам огрели. Шелохнуться не могём, молчим только, да смотрим, как он усаживается рядышком. Длинный такой, тощий. Лицо бескровное, щёки валились, глаза бледно-голубые, будто выцвели. Вот и говорит он нам: «Слыхал я, братишки, о чём мечтаете. Пособить могу!»
- Как это? - только и смогли вымолвить мы.
- Очень просто, - потирает он белы руки. Пальцы длинные, тонкие, не иначе буржуй недобитый. - Тебе, Фома, денег дам, а тебе, Фока — бессмертие. Будешь те денежки наблюдать, куда, кому и для чего. Да вмешиваться не смей. Ну, как, согласные? - и таким взглядом нас обвёл, что мороз по коже и волосы дыбом.
Мы только киваем, как заведённые. Достал он, значит, из кармана три листика бумажных, по одному нам протянул, а один засунул в свою заплечную суму. Я листок тот взял, да неудачно — порезался. Вижу — и у брата то же самое. А благодетель наш незваный у нас листы тут же отнял, сумку поставил у ног Фомы и в лесу скрылся. Как с нас оцепенение сошло, переглянулись мы с братом. Фома хвать ту суму, развязал, а там - батюшки светы! Деньжищ до краёв. Я хотел взять одну бумажку, да только дотронулся, боль ожгла такая, едва сдержался, чтоб не заорать. А Фома ничего, считает себе, посмеивается. Спать легли, а утром Фому и след простыл. Убёг братец мой с денежками.
Фока протяжно вздохнул и продолжил:
- А я и повоевал же потом! Тоже кое-чего поимел, трофеев-то боевых. И даже ранен ни разу не был. А как закончилась гражданская, осел в небольшом городишке. И однажды ко мне пришёл дряхлый старик. В руках он держал знакомую холщовую суму.
- Не узнаёшь? - глянул на меня.
- Ужели Фома? - обомлел я. - Что с тобой сталось? Семь годов только прошло, как мы расстались.
- Он самый, Фома я. А ты, Фока, и не изменился совсем, - с завистью сказал брат. - Со мною что сталось, то сталось, чего уж там. Деньги эти - проклятущие! Чем больше тратишь их, тем быстрее жизнь из тела уходит. А душа и вовсе будто спит, ничто в сердце не шевелится. Не могу я так больше, Фока. Оставлю я эту сумку у тебя, брат, а? Может хоть несколько годков поживу по-людски.
Только не прожил Фома ни дня. Помер той же ночью. А, пока суть, да дело с похоронами, кто-то спёр суму с деньгами. Я про неё и забыл совсем. А вот она про меня не забыла!
- Ты, Фока, увлёкся что-то! - недоверчиво проговорил Сергей.
- Нет, любезный, нет! - покачал головой Фока, многозначительно глядя на нас. - Сума-то — будто заговорённая. Притягивает она меня, как Фомы не стало. И деньги эти проклятущие — чувствую я их. И не могу освободиться от этого никак. С тех пор так и хожу вслед за тем, у кого оказалось богатство чёртово. Чего только не перевидал! А денежки те непостижимым образом менялись в суме проклятущей вместе со всеми реформами. И будто не убывает их нисколько. Вот так-то!
- Скажите, Фока, - подала я голос, - а пробовал кто-нибудь потратить деньги на других?
- Не видал такого! – упёрся Фока в меня глазами. - Все спервоначалу тратить на себя спешили, да схоронить понадёжнее, да убить, коли покажется, что зарится кто. Потом с ума сходили, али избавлялись от сумы, передавши другим.
- Что же нам делать? - спросила я упавшим голосом.
- Не знаю, красавица, не знаю, – оценивающе оглядел меня оборванец.
- Мы должны уничтожить сатанинский подарок! - Серёжа метнул на него злющий взгляд, и наглец поспешно опустил глаза.
- Как? - воскликнули мы с Фокой в один голос.
- Пока не знаю, - Сергей посмотрел за окно. – Думать надо.
- Надумаешь, мне скажешь? – заинтересовался наш новый знакомый.
- А тебе зачем? – подозрительно спросил Сергей.
- А ты поживи с моё! – прошипел Фока, прищурившись. – Один, как перст на всём белом свете! Бомж, как это у вас теперича называется. Никому не нужный, всем чужой. И мне все чужие. И всё чужое. Помирать пора, значится.
- Ладно, позову, как придумаю, - нехотя согласился Серёжа.
***
ФИНАЛ. Объем 7 497 зн.
- Танюш, думаю, нужно отнести суму в церковь, - задумчиво произнёс Сергей, когда мы пришли домой. - Не захочешь, а поверишь во всякую чертовщину. Раз эти деньги появились таким чудесным образом, пусть и уйдут туда, откуда пришли!
- Ты шутишь, Серёж? Даже если предположить, что к нам попал сатанинский дар, то церковь-то – наоборотная сила! Да, к тому же – где мы, и где церковь? Ты хоть одну молитву знаешь?
-А в нашем случае неважно, Тань, верующие мы или нет. Есть факты: изначально сумка появилась от некоего загадочного субъекта. И начались чудеса. Заметь, чудеса не божеские! Далее: предположим — это был дьявол, или что-то вроде. Так именно в церкви вся эта мистика может и закончиться.
- Ну, да, - хотя затея Сергея мне не понравилась, не нашлось что возразить. – А если священник польстится?
- Тогда какой он, к чёрту, священник. Туда ему и дорога! - нетерпеливо отмахнулся муж.
- Злой ты, Сереж, стал, – сказала я, отворачиваясь.
- Да о тебе же забочусь, Танюша! – обиделся он. – Совсем на себя не похожа стала. Где твои шутки, блеск в глазах?
- Ладно, как скажешь, - мне оставалось только уступить. Самой в голову вообще ничего не шло.
В последнее время культовые сооружения растут, как грибы. Вместе с банками и аптеками. Впрочем, банки сегодня — тоже культовые сооружения. На нашем квартале банк утвердился давным-давно. Аптек целых две. Теперь вот и церковь возвели на углу того самого парка, где мы обычно гуляем.
Сума нашлась не сразу. Она как будто спряталась, не желая покидать нас. Сергей ворчал на мою непоследовательность, я клялась, что не трогала злополучные деньги с тех пор, как он вернулся из больницы. Наконец Серёжа извлёк суму из дальнего угла кладовки.
Когда мы вышли, на улице уже стемнело. Город словно вымер. Под ногами шуршала опавшая листва, луна висела высоко над деревьями и крышами. Недалеко от входа в парк дорогу нам перебежала кошка. В темноте, разумеется, чёрная. Пристроившиеся на ночь вороны облепили ветви тополей у церкви. Кресты на куполах вяло отражали лунный свет.
Дверь оказалась не заперта. Мы нерешительно вошли и не стали прикрывать её за собой.
Внутри пахло воском и ладаном. У икон горели свечи. Свет от их трепещущих огоньков ещё больше сгущал мрак.
- Есть кто-нибудь? - на громкий голос Сергея отозвалось только эхо.
Мы сделали несколько шагов и остановились, прислушиваясь. Только теперь я поняла, что такое мёртвая тишина.
И вдруг...
Чуть слышное поскрипывание и постукивание. Показалось или...
Я вздрогнула, затаив дыхание. Почувствовала слабость в ногах. Под капюшоном вздыбились волосы.
Не послышалось. Едва различимые редкие звуки то смолкали, то раздавались вновь, приближаясь. Фигуры святых на стенах в колеблющемся свете двигались, наклонялись к нам, тянулись выставленными вперёд перстами. Не в силах пошевелиться от ужаса, я вцепилась в рукав Сергея, который столбом стоял рядом. Внезапный порыв сквозняка погасил все свечи разом. Дверь с громким стуком захлопнулась. Я дико взвизгнула и рванулась к выходу, не отпуская мужа. Впрочем, он мчался за мной, не задержавшись ни на мгновение.
Вылетев из церкви, мы ринулись к парковым воротам, а вслед нам заголосили взлетевшие чёрной тучей вороны.
Остановились мы, только заперев за собой дверь дома. Сергей прислонился к стене, бросив злополучный мешок под ноги.
- Не хочет он от нас уходить! – выдохнул, отдуваясь. - Наверное, потому что слишком рано раскрыли её секрет. Теперь — кто кого.
- Ты серьёзно? Что же нам делать? - без сил опустилась я на скамеечку в сенях. В голове постепенно прояснялось. – Сереж, а помнишь записку? Может в ней ключ? Отдадим деньги в детский дом и дело с концом. Как там было: «отдавая — получаешь».
- Я думал об этом. Понимаешь, Танюш, если этот дар преподнесла злая сила, ну не верю я, что он сработает на добро! Никогда не верил ни в какую мистику. До сих пор. Но ведь с нами это происходит! Понимаешь, Тань, эта сумка, набитая халявными деньгами – искушение абсолютно для всех. Самый безотказный способ собрать урожай грешных душ. Полученные без усилий сокровища обещают красивую жизнь. А взамен заберут сначала душевный покой, а затем — и саму душу! Часть записки про то, чтобы отдать – тоже искушение, я в этом уверен.
Я всё никак не могла успокоиться. Мысли путались, колени тряслись, зубы постукивали. Своей тирадой Сергей меня не утешил.
- Ты заговорил, прямо как проповедник! - мой дрожащий голос заставил мужа присесть на корточки рядом.
- Знаешь, Тань, думаю, ты всё же права – разгадка в записке.
Я вытерла мокрые глаза и внимательно посмотрела на него.
- Ты заметила, Фока шёл за нами в церковь и обратно? – ответил вопросом на мой немой вопрос Сергей.
- Туда, показалось, шёл. А обратно – не до того было!
- Хорошо. Идём! – Серёжа подхватил суму, закинул за плечо, взял меня за руку и мы вновь оказались под холодным осенним небом. Я вечером плохо соображаю, в темноте не очень хорошо вижу и, к тому же, теряю ощущение реальности. Сергей молча тащил меня обратно к парку. Я не сопротивлялась. И ни о чём не спрашивала. Нет, мне не было всё равно. Но сама я предложить ничего не могла и слепо доверилась мужу.
В парк Сергей углубляться не стал, остановившись под раскидистым полуоблетевшим ясенем у ворот. Ветер тряс длинные, загнутые вверх ветви. От падающей листвы у меня закружилась голова, усилилось ощущение нереальности происходящего.
- Фока! – позвал Сергей громко, требовательно.
Невысокий человек в длинном облачении мгновенно вырос перед нами, будто из-под земли.
- Значит, прибывая в одном месте, в другом — убывает? – процедил Сергей сквозь зубы. – Ну, тогда держи!
И муж швырнул в Фоку открытую суму. Взлетели, закружились вперемежку с листьями разноцветные бумажки. Мгновение — и деньги устремились к чёрной фигуре в рясе, будто магнитом притягиваясь к ней.
- Ааааааааааааааааа! – завыл, завизжал Фока, пытаясь отмахнуться от жалящих его купюр.
Не в силах отвести взгляда, я смотрела, как его чёрная фигура теряет плотность, становится прозрачной, как пульсирует, переливаясь, слабым светом цвета сотенных, пятисоток, тысячных и пятитысячных купюр. Круглое, потемневшее от долгой неустроенной жизни, лицо Фоки тоже менялось. Выражения растерянности и раскаяния, сомнения и страха, жадности и жестокости вспыхивали и исчезали одно за другим. Под конец появилось и вовсе незнакомое лицо — белое, узкое, безбородое, с глубоко посаженными бледно-голубыми глазами. Вокруг выпуклого лба взвились чёрные кольца волос. Пахнуло серой. Призрак, в упор глядя на меня, двинулся в мою сторону. А я не могла пошевелиться. Крик застрял в горле. И вдруг около меня возник знакомый белый силуэт. Две тени — белая и чёрная слились в столб переливающегося света и всё исчезло. Напоследок в воздухе качнулся и пропал крупно исписанный тетрадный листок.
Всё это продолжалось несколько мгновений.
- Вот и всё! – проговорил Сергей, прижимая меня к себе. Он, как и я, все это время стоял, не шелохнувшись.
- Как ты догадался? – прошептала я, сдерживая озноб.
- Не знаю, - устало ответил муж. – Интуиция, наверное. Просто с Фоки всё началось. Им и закончиться должно. Помнишь: «В любом случае — каждый имеет своё». Как тебе объяснить? Фоме достались деньги, Фоке – долгая жизнь. Эти два злодея получили то, что они хотели. Но то, что было дано им, не должно было попасть в другие руки. Понимаешь? Они вершили зло, получили зло и передали его дальше. Теперь все кончилось.
- Пошли домой уже, – потянула я Серёжу за рукав, поёжившись. – Будем мы с тобой бедными и счастливыми. Долго!
- Нет. Бедными мы с тобой будем не долго. Сами заработаем. А вот жить будем долго и счастливо!
***
КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ
Под соответствующим рассказом голосующий оставляет отзыв, в котором выбирает одно из приведенных высказываний:
1. Финал рассказа
- логичен, интересен
- логичен, но слишком предсказуем
- не логичен
2. Части всего рассказа
- соразмерны
- в основном соразмерны
- существуют перекосы (например, затянуто вступление, скомкано\затянуто основное действие, скомкан\затянут финал – указать, какой именно перекос)
3. Конфликт
- автор завершил все намеченные конфликты
- автор завершил большинство намеченных конфликтов
- автор оставил решение многих вопросов «за кадром»
4. Герои (в целом по рассказу)
- Автор успешно раскрыл образы главных героев. Второстепенные герои логично вписались в сюжет.
- Автор либо недостаточно раскрыл образы ГГ, либо намудрил с второстепенными (здесь обязательно укажите вариант ответа).
- Автор вообще плохо справился с героями.
5. Соответствует ли повествование в целом идее произведения, задуманного автором
- Да
- Частично
- Нет
6. Понравилось ли прочитанное?
- Да
- Частично
- Нет
ШТРАФНЫЕ БАЛЛЫ
Если объем фрагмента превышает 15 тыс. зн., голосующий может оштрафовать курсанта на 1 или 2 балла (за не вполне оправданное или совсем не оправданное превышение). А может и НЕ штрафовать, если посчитает, что все написанное по делу.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213110101109
рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2013/11/01/1109