Кто-то стучится в дверь, нужно открыть, и по инерции, натягивая на себя штаны, вылезаю из кровати и с испугу отдергиваю ногу, которой чуть не наступил на Гошку. Теперь понятно, кто меня разбудил, и лохмачу радующемуся спаниелю длинное ухо. А он в ответ, своим хвостом, как из пулемета тараторит по ножке кровати.
- Кто-то пришел, посмотри, - спросонок просит жена.
- Да это Гоша, свой будильник включил, - смеюсь я, - на охоту обещал же его взять.
И смотрю на собаку:
- Гоша, где мои носки?
А Гоша их уже давно принес, наверное, еще ночью, и спал на них, так сказать грел для хозяина.
…Ну, что ж, пора в дорогу. Я в машину укладываю рюкзак с ружьем, спаниель - морковку. Стоп, что он положил? Морковку?
- Гоша?
А собака смотрит на меня своими преданными глазками, и на душе теплее становится. Глажу ее по мордочке, угощаю конфеткой и, с оставшимся так и не раскрытым вопросом сажусь за руль…
Ноябрьский снег, несколько раз подмытый мелким дождиком, подмороженный и присыпанный сверху легким пухом, хрустит на весь лес. Вот такие вот дела, Гоша. И поэтому понятно, что взяв след рябчика, не найдешь его, влетела птица давно. И сейчас сидит тихонечко в кроне ели и наблюдает за нами с тобой. Пойдем, дружище, дальше.
И снова пересекает дорогу вереница трехпалых «веточек» рябчика. Ан нет, оказалось куропачий, даже ружье не успел вскинуть, ушли «беляшки», сбив снег с нижних веток молодой сосны.
Азарт заиграл в душе, вскинул ружье на левое предплечье и пошел. Гошка, молодец. Тянет след рядом, в метрах десяти. А в молодости, намного дальше убегал, пугая всю дичь, которой только и слышал, что хлопанье крыльев. А в прошлом году, так насмешил, поднял стаю рябчиков. Птички расселись на средней ветки березы, в полутора метрах над землей, и за собакой наблюдают, которая себе места не находит. Птицу чует, но не видит. А они циивкают, посмеиваются над горе псом, ветки в него бросают.
А как увидел всю эту картину, так и рука не поднялась стрельнуть в стайку рябчиков, Достал сотовый телефон и больше минуты снимал их с Гошкой. Вот это цирк!
Долго идем, локоть заныл. На часах полтора часа как гуляем, усталость начинает чувствоваться в ногах, в спине, а на душе покой и вдохновение. Распеваю про себя знакомые мотивы, на улице мороз легкий, легонечко пощипывает щеки, а вот под вязанной шапкой волосы мокрые, сауну принимают. Снял ее, дал им поморозиться, и снова надел ее назад.
- Теперь домой пора.
А Гошка только и ждал от меня этих слов, короткий его хвост превратился в вентилятор и, забыв обо мне, побежал вперед, к машине.
Позвал его, он остановился, и извинительно понурив нос, смотрит на меня.
- Ты только не теряйся, а то больше ждать не буду, - упрекнул его за прошлую охоту. У машины, перед отъездом вильнул хвостом и ринулся в лес, больше полчаса его прождал. – Все, Гошка, последняя у нас охота с тобой, - говорю спаниельке, - если за неделю снега подсыпет, невмоготу тебе будет идти со мной, тонуть будешь.
Собака, словно понимает мое каждое слово, бежит, оглядывается, и кивает в ответ головой, подыгрывая хвостиком.
Добрались до машины, больше так и ничего не встретив. Взмок весь. Разбираю ружье, укладываю его в чехол, за ним снимаю с себя телогрейку, и с облегчением вздыхаю, словно сам из бани только вышел, с мокрой, вспотевшей одежды пар валит. Вот теперь самое время чайком побаловаться.
Смотрю на заднее сиденье машины, а Гошки нет, только морковь, которую взял он с утра, лежит себе одна.
- Гоша, Гоша, - зову его, а в ответ тишина. Может в туалет по большому пошел? Жду. Сделал несколько глотков обжигающего чаю. Запах смородины дурманит прямо. Еще глоток, у-у-у, как вкусно!
«Может по следу его пойти, глянуть, куда унесло пса?» - пришла мысль в голову.
Пошел за машину, потом за куст, и ойкнул из интереса, вот что его потянуло к себе, нахоженная в снегу заячья тропка. Всматриваюсь вдаль, и увидев черную горку под елью, радуюсь, что Гошка далеко не ушел. Что же его заинтересовало? И снова от удивления чуть не вскрикнул, увидев рядом с ним зайца-беляка. Друг у друга под хвостом нюхают. Вот это да. Думал, так делают только собаки, а оказываются и зайцы.
А они так и стоят замершие друг перед другом, роста почти одинаковые, только спаниель наш покрупнее, на хозяйских харчах растет. Вот такие вот дела.
С минуту, другую наблюдаю за ними, начинает надоедать. Может уже пора, думаю про себя, не спуская глаз с зайца с собакой. Но Гошка почему-то моей мысли, как раньше, не улавливает. Все его внимание на зайце. То хвостом заиграет, понюхает у него и снова стоит как истукан. И тот тоже.
Но зайцу надоело тоже это положение, боком сделал несколько прыжков в сторону и ждет Гошку. А тот на меня смотрит, мол, чего, поехали что ли?
- Да поиграй, - разрешаю я.
А он только этого и ждал, и сразу же за зайцем. Тот от него ко мне. Замер почти рядом. Гошка к нему и – замер. Заяц, приподнявшись на задних лапках, принюхивается к воздуху и тут же делает резкий скачок к Гоше. А Гошу в мгновение с места ветром сдуло.
Да, редкая картина, аж душу захватывает. Но недолго играли, устал я:
- Все, Гоша, домой! – командую собаке.
И он остановившись, еще раз понюхав у своего дружка под хвостом, потелёпал за мной к машине. Открыл дверцу, а собака мнется, то на меня смотрит, то в лес.
- Хватит, хватит спали-ели, тебе что кроликов дома мало. Приедем, вот и играй с ними, сколько хочешь.
«Ну, что ж», - подумал Гошка, и нехотя запрыгнул в салон машины. Еще раз посмотрел на меня и вдруг, словно что-то учуяв, ожил. Ухватил с сиденья морковину и, не спрашиваясь, выскочил из салона и побежал в лес.
- Вот это дела! – вскрикнул я от радости и бегом за ним.
Но, Гошка, умница, стоял под той самой елкой и осматривался по сторонам, ожидая возвращения своего дружбана Беляка. А его все нет и нет.
- Ладно, оставляй, а тоя и так замерз.
«Знаю, знаю», - наверное, сказал он мне в ответ и положил морковку в снег. – ладно, пошли», - и трусцой побежал ко мне. Остановился, свой нос засунул мне в руку, греет его.
- Пошли?
«Да, - сказал он мне глазками, - пошли».
Я приподнялся и нечаянно зацепил взглядом Беляка, что стоял у моркови и всматривался в нас с Гошкой.
- Пока, заяц, - сказал ему я, - до весны.
Так, наверное, сказал ему и Гошка, и радостный, быстро виляя своим коротким хвостом, побежал к машине.