Конкурс Копирайта -К2
Работа написана курсантом Седьмой Школы «Связали!» http://proza.ru/2013/11/06/1813
***
Основная мысль.
«Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». Думаю, эта пословица точно передаёт основную мысль рассказа. Или можно сказать так: характер, поступки, отношение к добру и злу, душевные ценности – раскрываются у человека в критические, опасные минуты жизни.
***
Название – Я вовсе не маг!
Общий объём – 31 320 знаков
— Серега, а ты – маг! — сказала Танька. Я резко повернул голову влево, чтобы посмотреть на жену. Меня шатнуло вправо, да так, что я зацепил ногой бордюр, споткнулся и свалился на траву газона. Ещё бы не упасть, когда мы славно отметили пятилитровой бутылкой «Смирноффки» днюху Толяна. В голове всё ещё плескалось праздничное веселье, короткие мысли лодочками качались в потускневшем сознании, а тут тебе: « Ты – маг!». Всё провал! Меня раскрыли с явками и паролем. И кто? Жена! Стоя на четвереньках, попытался рассмеяться. Получилось неестественно и, чтобы скрыть свою глупость, спросил:
— Откуда убеждённость?
— Да пока вы пили, мы с девчонками гадали. Выпало, что ты маг.
— Серьёзная женщина, руководитель компании и верит во всякую ерунду? — я опять рассмеялся…
Нет, Танька мне определённо нравилась, не зря я на ней женился два года назад. Белокурая, ничуть не располневшая в свои тридцать два года, успешная бизнесвуменша взяла меня напором и убийственным обаянием.
Кадрить Татьяна Михайловна начала меня в первый же день, как только я представился и подал подписанный ею договор на установку новой программы для их офисных компьютеров. До нашего знакомства я обходил женские ловушки успешно и не стремился обзаводиться семейным гнездышком – берлога холостяка меня вполне устраивала.
Но у Таньки по плану в том году стояло замужество, а год уже помахивал двадцать вторым числом декабря. Разработанная ею стратегия могла рухнуть нафиг, если бы не подвернулся я.
Обед в ресторане, поход на «Жизель», кофе, кофе с коньяком, потом один коньяк, сделали своё дело – утром я стоял в домашних тапочках и распаковывал новую зубную щетку в Танькиной ванной. Окончательно я перебрался к Татьяне Михайловне в новогоднюю ночь и остался у неё, наверное, навсегда.
Роль домашнего питомца меня вполне устраивала – накормлен, одет, обласкан, регулярно выводим на прогулки. Это немаловажно с моим пристрастием к компьютеру и долгим зависанием в интернете.
Дети, по записям в еженедельники Татьяны Михайловны, стояли на середине будущего лета. Так что мирная жизнь и тихие ночи ожидали меня, по крайней мере, ещё целый год…
Но сегодня Танька повела себя неадекватно. Назвав меня лентяем, алкашом и нахлебником, последние два определения не соответствовали действительности, пнув каблуком по пятой точке, поставила ультиматум: « Или ты немедленно добываешь деньги – надо расплачиваться с кредиторами, или я сдаю тебя на прокат своим незамужним подружкам».
Я поднялся и, прищурившись, посмотрел на жену. Свет фонаря, под которым мы стояли, отгонял полумрак и позволял нам хорошо видеть друг друга. Она взвизгнула:
— Только не надо сверлить меня этим жутким взглядом!
— Вы переходите границы, Татьян Михайловна. Но я буду считать, что это лишние градусы ударили вам по мозгам… О, Вовчик, дай огня! — последнее относилось к соседскому пацану, который с сигаретой в зубах проходил мимо по проезжей части дороги. Я догнал его. Обменялся ничего не значащими фразами.
С первого раза прикурить не удалось. Зажигалка выпала из рук, словно выбитая невидимым ударом.
Время и всё, что меня окружало, замерло в этот миг, как в кино на стоп-кадре: Вовчик с поднятой рукой, Танька, рассматривающая что-то под кустом, и даже летучая мышь, на фоне освещённого окна. Передёрнув плечами, я нагнулся и поднял зажигалку. Щелкнул колёсиком. В этот момент, вновь налетевший порыв ветра качнул огонёк. Я видел, как тот же ветерок швырнул Таньке в лицо тополиный пух. Она зажмурилась, чихнула.
.— Серёжка, иди сюда, я тебе что-то покажу! – прокричала жена.
— Сейчас, — буркнул я в ответ, наконец, прикурив, поблагодарил пацана и поплёлся к Таньке. — Ну?
— Серега, здесь в траве барсетка с деньгами, — зашептала мне на ухо супруга, — я не считала, но мне кажется много.
— С деньгами?! Ты что, заглядывала в неё?
— Ага, — кивнула Танька.
— Ну вот тебе и деньги! Ты же о них мне говорила? Счастлива? — я горько усмехнулся и пытался сложить в целое обрывки мыслей, в голове творилось не пойми что – я стремительно пьянел. Или чужая воля нагоняла на меня морок? В любом случае, если свалиться сейчас, то можно проспать на газоне до утра.
Деньги лично мне были не нужны, я всегда находил в кармане нужную сумму. Судьбу изменить не желал и большие бабки не просил. Но сейчас нагнулся, подхватил маленький чемоданчик, сунул его под мышку и на нетвердых ногах поплелся домой. Оставить барсетку в кустах – значило получить ещё один пендель от Татьяны Михайловны, или выслушать очередное откровение о себе.
Жена семенила на своих шпильках рядом, молча. Невесть откуда нахлынула белёсая пелена, поглотившая звуки. И только цокот Танькиных каблучков слышался в густом тумане.
Барсетка казалась тёплой и приятной на ощупь, но по спине пробежала волна холода. Словно нечто огромное и страшное сверлило недобрым взглядом, посылая гадкие мысли следом...
***
Пробуждение оказалось мучительным. Возможно, «Смирноффка» оказалось палёной, возможно, ее просто было много, возможно, это была вовсе не водка.
Я не удержался и представил бутылку минералки в холодильнике, затем, подумав еще немного, добавил вторую в морозилку.
Совершив утренний обряд, с удовольствием отхлебнул из запотевшей бутылочки, намочил полотенце и отправился будить Таньку. Жена положила влажную ткань на лоб, издала вздох облегчения, а за тем спросила:
— Ты как?
Я пожал плечами – ощущение не из лучших. Танька зашевелилась, привстала и вновь задала вопрос:
— Какая муха меня вчера укусила, что я набросилась на тебя? Синяк остался? Дай посмотрю.
— Вы Татьян Михайловна, вчера вели себя как безобразная Салтычиха и потому мне положена компенсация – сегодня же едем к моим родителям, в деревню.
— Ни за что! — произнесла Танька, чётко отделяя одно слово от другого. Мои предки долго не могли смириться с тем, что Татьяна Михайловна, будучи старше на целых семь лет, захомутала их дорогого сыночка. Ну, соответственно и Танька их особо не жаловала.
—Тань, мы едем сегодня, — сказал я настойчиво и тут же сменил тему: — Тебе не показалось странным появление на нашем пути большой суммы денег?
— Мне это показалось очень удачным событием. Но причём твои родители? Не вижу связи, — она на мгновенье замолчала, а потом выдала: — Моя свекровь ведьма, а это её подарок? Я не верю в фантастику!
— Появление денег очень нереальное событие.
— А мне, кажется, очень даже реальные купюры, — произнесла жена, протянула руку к барсетке стоящей на тумбочке и вытряхнула деньги на постель.
— Тань! — я повысил голос, сел на кровать, закрывая деньги спиной, — Они наколдованы.
Жена смерила меня презрительным взглядом, однозначно говорящим, что мне пора к психиатру. Я взял Таньку за плечи, и ещё раз чётко произнёс:
— Пойми, это правда. И я – колдун. Почти колдун.
Татьяна Михайловна горько вздохнула, а я поспешил объясниться:
— Ты права – я лентяй и забываю о важном. Я не вспомнил про годовщину знакомства. Ты угадала – я тогда весь день провисел в нете и забыл про подарок. Но пока ты переодевалась, успел наколдовать цветы, колечко, вино и цыплёнка в духовке.
А помнишь, перед Новым годом, когда мы забыли деньги в машине и набрали гору продуктов в «Магните», я вынул из кармана нужную сумму для оплаты – я тоже её наколдовал …
— Сергей, перестань звездить. Если ты, неся чушь, пытаешься уговорить меня встретиться с милейшей свекровью, то это глупо!
— А как же мой синяк? — спросил я с преувеличенной обидой. Таньку всегда раздражали ляпы в своём поведении. И мой вопрос был ударом ниже пояса, поскольку точно знал, что вчерашнее необъяснимое опьянение, странное замирание времени, Танькино глупое поведение и главное – деньги, это вмешательство чьей-то злой воли.
— Ладно. Уговорил. На два дня и только после того, как отвезу деньги в банк.
— Танюш, их нельзя в банк. Мне будет плохо, я чувствую.
— А если я их не отвезу, то плохо будет мне! И я не чувствую, я – знаю! — Танька спихнула меня с кровати и стала складывать деньги назад в барсетку.
Спустя час Татьяна Михайловна при полном параде и в сопровождении офисного охранника вышла из квартиры. Провожая её взглядом, я вздохнул если в моей вполне устроенной жизни и можно найти слабое место, то это – слабость моей жены к деньгам.
Танька вернулась после полудня довольная, увешанная пакетами. Я не встретил её, как обычно, у входа, компьютер не мигал своими огоньками, меня трясло на диване от непонятных видений. Некоторые из них требовали срочных разъяснений…
— Серёж, ты всё ещё обижаешься? Что сумрачный такой?
Я молчал. Танька покрутилась у зеркала, рассматривая новую кофточку:
— Мы когда едем? Я там подарки твоим купила.
Собравшись с духом, я пошёл на кухню и выпил минералки. Обычные действия немного ободрили меня. Скорей всего я отравился и увиденные кошмары – вызванная водкой интоксикация. Пробурчал в ответ:
— Когда скажешь.
Мой пессимизм не смог испортить настроение жене. Она сообщила, что выезжаем через полчаса.
Разумеется, спустя тридцать минут мы садились в машину – Татьяна Михайловна слов на ветер не бросала.
Удивительно, но сегодня жена отдала мне ключи от своего горячо любимого «Нисана».
— Ты уверена? — я выжидающе посмотрел на Таньку. Она кивнула.
Жена точно знала, как поднять моё настроение. А я любил водить автомобиль. За рулём испытывал радостное упоение и счастливое умиротворение, похожее на ощущение после хорошего секса.
Через пару часов я окончательно пришёл в себя, нажал на гашетку и километры трассы, а потом и просёлочной дороги с лёгкостью стали наматываться на колёса машины.
Ни я, ни Танька не сообщали о нашем приезде родителям, но они встретили нас у ворот.
***
Пока мамка суетилась насчёт ужина, я предложил жене искупаться в озере. Но Танька мучила несчастный смартфон, сопровождая свои действия восклицаниями и ругательствами. Я, посмеиваясь, наблюдал эту картину, вспоминал себя, пять лет назад, когда впервые приехал к родителям в их новый дом и пытался подключиться к интернету. Для меня тогда было удивительно, что существуют места без связи со спутником. Это позже я понял, что дело здесь не только в отдалённости. Какой серьёзный колдун допустит возможность обозревать видимое и невидимое пространство своего обитания? А отец всегда считался сильным чёрным магом, оставившим своё поприще из-за любви к светлой ворожее – моей маме.
Мысль, пришедшая в голову, не понравилась и даже напугала: мною интересуется сильный тёмный чародей – отец.
Но тут же посмеялся над собой. Не может отец желать неприятностей сыну, единственному сыну. И занялся более важным для меня в ту минуту – сделал вид, что достал из сумки платье, голубое в ромашку, простого покроя. Я всегда хотел видеть жену в этой одежде, а не в строгом деловом костюме:
— Тань, тебе нравится?
Жена швырнула смартфон на кровать и посмотрела на меня:
— Неужели ты думаешь, что я надену это убожество? — ответила вопросом на вопрос Татьяна Михайловна, рассматривая платье со всех сторон и презрительно морщась. Я поднапрягся и успел прикрепить этикетку от модного дизайнера к платью, пока жена добралась в своём исследовании до нужного места.
Реакция оказалась ожидаемой:
— Это же новинка сезона! Когда ты успел его купить?
Я получил поцелуй в темечко и, едва Танька надела платье, вынес её из дома на руках. На тропинке среди молодого березняка поставил жену на ноги и потащил за собой, совсем забыв, что Татьяна Михайловна не обучена ходить босиком. А посему выслушал в свой адрес кучу нелестных эпитетов. Но когда деревья расступились, и небесно-голубое озеро будто выпрыгнуло к нам навстречу, я услышал самое смачное ругательство восторга из уст обожаемой Таньки. Спустя мгновенье она задала вопрос:
— Серёж, оно что, настоящее?
— А то!
Танька подошла к воде и слегка окунула пальчик ноги в прохладную синь.
— Откуда здесь океанский песок?
Я пожал плечами. В самом деле, мог ли я знать, с какого побережья переместил отец в подарок мамке этот песок для пляжа?!
— Как жаль, что я без купальника, — посетовала Танька.
— А что тебе мешает искупаться в первозданном облике? — спросил я, сбросил одежду, занырнул в озеро и привычно поплыл на середину.
Когда я вернулся, Танюшка сидела на берегу. Я вышел и лёг на горячий песок.
Танька смотрела на гладь озера, довольно жмурясь. Капельки воды светились радугами на её влажных волосах. Она отмахнулась от назойливой мухи и спросила:
— Серёж, ты говорил утром мне про колдовство – это правда?
Я кивнул в ответ.
— И как же это происходит? — наконец Танька проявила интерес.
— Весь механизм я не знаю. Просто иногда запускаю руку в магическое пространство и получаю желаемое.
— И где оно это пространство? Почему я, например, не могу им воспользоваться?
Я не ответил. Никогда не задумывался и не пытался объяснить другим, как происходит колдовство.
— Наверное, магом надо родиться. А может, что-то должно произойти с человеком, чтобы стало понятным, как это действует.
— Серёжка, ты опять пытаешься уйти от ответа?
Я вздохнул. Как можно объяснить женщине то, чего сам до конца не понимаешь? Дохлый номер! Но я постарался:
— Вот смотри веру в Бога можно сравнить с вертикальными линиями по которым протекает свет, добро и любовь. Человек просит с открытым сердцем, а Господь любя посылает ему по заслугам.
Танька прервала меня:
— А если я попрошу, чтобы кирпич конкуренту на голову свалился?
— Думаю, в тот момент ты не к Свету обращаешься, а к тёмным силам. Так вот эти силы, как облака – горизонтально расположены. Если мысли страшные, чёрные, магические поля сильней, темней становятся и обратиться к Богу сложнее. Зато подпитаться злом – легко, так чёрные колдуны или тёмные маги работают. Если чародей может общаться со Светом – значит это Белый маг. Только чёткого разделения нет. Все колдуны в магических полях свою силу ищут. Здесь у каждого своё виденье мира побеждает.
Танька опять перебила:
— Выходит, творить добро тяжелей?
— Я думаю – да! Так же как в жизни: обозвать просто, а искреннюю заинтересованность проявить обременительно.
— Послушай, значит, магическое поле…
Я не дал Таньке продолжить, привстал, обнял жену за плечи и уложил её на песок горизонтально, принимая своим телом такое же положение. Мое желание, копившееся внутри, заняло вертикальное, а возможно под каким-то углом направление. Но думать о стереометрии в тот момент мне хотелось меньше всего. Я поцеловал такие знакомые губы, Татьян Михайловна прогнулась и подалась навстречу мне. Нас захлестнула волна удовольствия, нежности и счастья, причём я всем своим существом осознавал, что нас вытолкнуло в то самое магическое пространство, и мы несёмся по нему, не разбирая цели и направления. Но подобное путешествие меня не пугало. Уверенность в том, что мы, оторвавшись друг от друга, окажемся на пляже, только усиливалась, вместе с ощущением удовольствия и неги.
Наконец сладкое покачивание исчезло, и я открыл глаза. Сел и посмотрел вокруг. Всё выглядело замечательно: голубая рябь озера, щебет птиц и теплое яркое солнце.
— Серёжик, это было… — Танька не окончила фразы, ее томный голос вдруг сменился на возмущённое восклицание: — Ты куда зашвырнул мои трусики?
Я с удивлением посмотрел на жену, и до меня медленно дошло, что свои плавки я тоже не снимал.
Танька, поднявшись, ходила по берегу, разыскивая своё, а заодно и моё бельё. Но я точно знал, что она ничего не найдёт. Впервые у меня получилось дематериализовать мешавшие предметы!
Это было что-то новенькое в моей практике. Подобные фокусы мне раньше не удавались – пробовал. Я запаниковал: как колдун я становлюсь сильнее, а значит ситуация в которую я попал, начинает усложняться.
Танька подошла и закрыла собой панораму озера:
— Серж! Ты слышишь меня?
— Тань, я это… я их отправил… в магическое пространство я их отправил…
Поверила или нет мне жена – не знаю, но весь обратный путь к домику родителей, догоняя Таньку, я пытался извиниться, одновременно надевая джинсы на голое тело. У калитки она остановилась, резко повернулась так, что подол её платья оголил приятные бёдра и гневно произнесла:
— Ты самый никчёмный колдун!
Я промямлил:
— Тань, но это нечаянно вышло.
— Дурак ты, Серёжа! На что это похоже – мои ношеные трусики парят где-то на просторах вселенной?
— Да оно рассосалось там всё, не волнуйся, — глупо оправдался я.
Весь вечер Татьян Михайловна делала вид, что не замечает меня, переодеваться и надевать бельё не стала. Я догадался – Танька мстила мне. И у неё получалось! Настроение от этого то портилось, то улучшалось в предвкушении ночных удовольствий.
А потом я услышал смех. Такое противное подхихикивание. Я осмотрелся: мама о чём-то серьёзном шепталась с Танькой. Жена украдкой посматривала на меня и под столом приподняла подол выше колен.
«Хороша бабёнка!» — услышал я голос отца и от неожиданности подпрыгнул на стуле. Повернул голову в сторону родителя. Но он, молча, попивал свежезаваренный чаёк и жевал привезённые Танькой в подарок шоколадные пряники.
« Повезло же щенку – горячая штучка», — опять уловил я мысли отца. На душе стало гадко, и сразу всплыла картинка нашего приезда: я обнимал маму, а отец вроде бы по-родственному прижимал к себе Танюшку, его рука скользила по ягодице моей жены. Тогда я не придал значения увиденному, но сейчас!
Я схватил Таньку за руку, извинился перед мамой и увёл жену в спальню. Меня трясло от негодования. Но Татьяна Михайловна приняла это на свой счёт и с радостью увлекла меня за собой под покрывало...
***
Когда луна разбудила меня своим холодным светом, я ощущал себя вполне миролюбиво, насытившись любовными играми с Танькой. Её желания усыпил мою неожиданную ревность.
Ребро ныло от попавшего под него камня… Камня?
Танька спала, обняв меня. Её голова уютно устроилась на моём плече. Я вытащил онемевшую руку из-под неё и сел. Ночная прохлада пробежала по спине и вызвала дрожь, как при ознобе. Я повертел головой и увидел могилы. Кладбище! Я протёр глаза, крепко зажмурился, затем открыл их вновь. Ущипнул себя, похлопал по щекам — ничего не изменилось.
Погост местной деревеньки размещался на небольшом холме. Мы находились на склоне, уходящем к озеру. Трава была сухой, без росы – значит до рассвета далеко. Но как мы оказались тут?
Не успел я по-настоящему удивиться, как плита на соседней могиле зашевелилась, земля стала оседать, а из образовавшейся ямы показалась рука, сухая, без кожи, с длинными ногтями. Затем рядом, разгребая комья, появилась другая. Я невольно дернулся, разбудив Таньку. Она села, уставилась на голову с чёрными провалами глаз, которая высунулась из-под плиты к тому времени, а затем Танюшка завопила. От этого крика я мигом вскочил, а мое сердце вместе со мной переместиться не успело и бухало где-то в низу живота, часто и громко.
Сбоку, справа я заметил ещё одну шевелящуюся плиту и рванул в сторону: « Бежать!» — металась одна мысль в голове. «Немедленно спасаться!» — стучало в висках. И я побежал, споткнулся о могилу упал лицом в траву. Прямо перед глазами земля начала проваливаться. Стебельки затягивалась вниз, словно на киноплёнке запущенной в обратном направлении. Я, часто перебирая и отталкиваясь руками, стал отползать, но отчего-то не двигался с места. Спустя миг ладони не почувствовали твердости почвы и стали погружаться. А из неё показалось ужасное создание то ли вурдалак, то ли зомби. Голова мертвеца вырастала из земли, мои руки проваливались всё глубже, и вскоре наши лица оказались на одном уровне. Монстр вскинул руку и схватил меня за локоть. Вторая рука потянулась к моей шее.
Вонь от разлагающейся плоти вызвали спазм бронхов. Я стал задыхаться. С отчаянья или со страху сильно стукнул лбом по голове мертвеца. Его череп отскочил, хватка костлявых рук ослабла. Опираясь на полуразложившийся скелет, землю, камни, я откатился от ужасного места.
Один из зомби тем временем схватил за ногу жену. Танька взвизгнула, а я неожиданно разозлившись, запустил в мертвеца откатившийся черепушкой. «Лапают все кому не попадя! Да колдун я или нет?! » — возмутилось всё во мне.
Ярость такой силы, клокотавшую внутри, я ощутил впервые. Она нравилась мне – казалась живой, горячей, пульсирующей. Достигнув предела, бушевала, сжигая мысли, чувства, желания. Ей подчинились моя правая рука, которая дрожа, указала на появившихся из земли монстров. Удивительно, но я видел свою ярость. Она имела лиловую расцветку. Постепенно, нарастая из холодных оттенков, перешла в горячие, вернее просто огненные цвета. Поэтому сейчас моё естество уже не горело, а полыхало. Душа, если она у меня ещё осталась, накалилась жарче солнечного ядра.
В глубине мозга бушевало адское переплетение звуков, рождая мучительную болевую симфонию. Действительность не была уже реальностью, а исчезала в просторах сильнейших эмоций. И моё сердце, которое не в состояние стало перекачивать кипящую кровь, сменило привычный ритм на все ускоряющиеся удары. Пульс убыстрялся, превращаясь в один мощный гудящий поток.
Я раскрыл ладонь и вытолкнул с упоительным наслаждением свою ярость в порождения тьмы.
Свет, разлившийся по округе, на мгновенье ослепил меня. А когда неяркая луна вновь стала просматриваться над погостом, он не казался больше кошмарным. Он выглядел обычно. Страх ушёл вместе с яростью.
Как получилось такое мощное волшебство, для меня осталось загадкой. Но теперь мне хотелось всё понять. Остаться прежним я не смогу! Ноги дрожали, пот со лба по щекам стекал на грудь, и там же ощущалось полная пустота.
Душа на миг опять ушла в пятки — подошедшая Танька вцепилась мне в руку. Вот елки-палки! Если бы сейчас вновь появились зомбаки, я точно бы сдох от разрыва сердца.
Но слегка похлопал жену по руке, спросил едва шевелящимися губами:
— Ну что, пошли домой?
Когда мы вошли в дом, родители не спали. Мама плакала, уткнувшись в полотенце, отец сидел за столом и кулаком колол орехи.
— Серёженька, Танюшка, вы живы? С вами ничего не случилось? — мама подбежала и прижалась к нам.
Я не удержался, спросил:
— А должно было? — и только, когда мамка посмотрела на меня, увидел синяк на её скуле.
— Должно! — за неё ответил отец и встал со стула.
Комната поплыла перед глазами, вращаясь и качаясь с нарастающей силой. Стены отодвигались и пропадали в темноте. Пол из деревянного, превратился в желе, а потом и вовсе исчез. Я стал падать в тёмную бездну. Всё! Вот так, наверное, наступает конец!
***
ФИНАЛ
9 427 знаков
Я падал, медленно вращаясь вокруг оси, и каждый оборот всё больше убеждал меня в окончании моего жизненного пути, как завершают осыпающиеся листья ежегодную смерть растения. Вместе со мной плавно кружились те самые, осенние кленовые листья, и это не удивляло. Я почувствовал себя маленьким в огромной чёрной вселенной, будто частица белого песка на пляже у озера. И этот берег вдруг оказался осязаемым, реальным, его скрипящая податливость зашуршала под подошвой.
Удивлённый я взглянул вниз и увидел кусочек пляжа под ногами. Только вот песчаная площадка осыпалась по краям, и с каждой секундой становилась всё меньше.
Но я обрадовался будто ребёнок. Осмотрелся. Последние кленовые листочки терялись во мраке бездны. Моё падение прекратилось.
— Отчего не сдаться сразу и не создавать проблемы? — услышал я голос отца. Родитель стоял на могильной плите недалеко от меня, рослый, уверенный, мощный. Он обнимал Таньку за плечи. Или удерживал силой?
— Я решил пропустить тебя, привык уступать старшим. Не ты ли меня учил этому? — ответил я первое, что пришло на ум, и приставил одну ногу к другой – площадка подо мной уменьшилась вдвое:
— Как давно ты отобрал у мамы силу? Зачем, ведь вы любили друг друга?
— Любовь? — отец рассмеялся, — То был компромисс. Что ты знаешь о страшном недуге, названном раком?
— Рак? У тебя? И давно?
— Давно. Твоя мать, сильная ворожея, лечила меня, поверив в мою любовь и преданность. Я держался возле неё, пока она отдавала мне свою силу. Но теперь, эта женщина не нужна мне. Болезнь вновь расцвела и есть один путь совладать с ней – заклинание на сердце и крови близкого родственника. Ты идеально подходишь для этого!
Ответить мне не пришлось, потому что последняя крохотный песчаный кусочек выскользнул из-под ног, и я вновь рухнул в бездну. Но я жалел не себя, почувствовав ужас мамы в миг, когда она узнала правду. Тихая, добрая, родная, всегда занятая делом, мамка увиделась мне с крючком в руке, вяжущей половичок из тканевых ленточек. Таких уже нет даже в глухих деревнях. А у неё в доме лежал у самых дверей. Падение вновь прекратилось. Под ногами я увидел мамкино рукоделие и задал вопрос отцу, поскольку его и Танькина фигуры замаячили рядом:
— А тебя не смущает то, что я твой единственный сын?
— Пока единственный. Но других сыновей родит мне новая жена – Татьяна.
— И ты сожрёшь их так же как меня? Неужели Татьяна захочет в мужья старое чудовище? — прервал я отца.
— Я достаточно молод! И она уже согласна, правда, Танечка?
Дрожащая Татьяна Михайловна ошалело смотрела то на меня, то, повернув голову, на моего отца. А родитель протянул ей раскрытую барсетку, в которой едва помещались доллары и сказал:
— Бери, Танечка! Это мой тебе свадебный подарок.
Расчет точен, вот оно слабое место в наших с Танькой отношениях. От досады перехватило дыхание. Стараясь проглотить комок в горле, поднял голову вверх и увидел искрящийся луч, пробивающийся сквозь тёмные облака. Я поднял руку, подставил ладонь свету и почувствовал щекочущее тепло. Собрал небольшой искрящийся шар, бросил его под ноги жене. Луч ударился о могильную плиту и побежал в сторону, становясь тропинкой среди молодого березняка, ведущей от озера к дому моей мамы. Я негромко, но уверено сказал:
— Татьяна Михайловна, уходи! У тебя последний шанс…
— Не к чему торопится, Танечка, — перебил меня отец, — зачерпнул рукой мрак, протянул ладонь к лицу моей жены и показал потрясающей красоты брошь, золотую, старинную, с драгоценными камнями.
Танька невольно протянула руку и пальцем коснулась брошки. Отец продолжал увещевать:
— Возьми, Танечка, украшение. А завтра я осыплю тебя подарками ещё краше. К чему тебе слабак, который колдует как мелкий воришка, а столкнувшись с чужой магией, бежит спросить совет мамочки?
Родитель смотрел на Таньку, Танька на меня, а я молчал. Уговорить Татьяну Михайловну всегда было делом сложным, а чувства… Они либо есть, либо их никогда и не было в наших отношениях.
Робко, словно маленькая девочка, Танька ступила на мою дорожку. Отец схватил её за руку и попытался удержать. Но Татьяна Михайловна отвесила отцу оплеуху и, развернувшись, побежала по тропинке, которая стала тут же растворяться за ней. Спустя мгновенье и Танька, и березняк пропали во мгле.
Не успел я обрадоваться, как попал под мощнейший удар тёмной воздушной волны, посланный отцом, и слетел с половика.
Проваливаясь в бездну, я мчался с такой скоростью, что нагнал кленовый листик, медленно падающий вниз. Неожиданно я вспомнил такой же листик. Он висел у Таньки на волосах, когда мы бродили по осеннему парку. Мокрый асфальт аллеи тут же оказался под моими ногами. Площадка смотрелась достаточно широкой и длинной, чтобы никакой удар отца больше не мог сбросить меня в бездну. И родителю пришлось ступить на мою территорию, чтобы расправиться со мной.
Но я готовился сражаться потому, что теперь был обязан защитить своих женщин: маму, жену и дочку, которую носила Танька, не зная об этом.
Сквозь серо-лиловые облака пробивался нежно розовый луч. Я успел преломить его силу в ноги отца. Родитель упал, сбитый светом. А потом рассмеялся:
— Ты убьешь меня? Сможешь? Убьёшь и станешь таким же тёмным, как я?
« А ведь он прав!» — пронеслось в голове, — Я не должен совершить убийство». И не просто убийство – передо мной лежал отец! Я видел, как родитель шевелит губами, слышал его бормотание – он читал заклинание. Что-то надо было делать, срочно! Но что?
В голове не возникло ни одной дельной мысли. Смесь тёмно-зелёной злобы и персикового света напомнил мне коктейль, который мы пили с Танькой из одного бокала через соломинки на море. И я вообразил себе такую огромную соломинку, мысленно поднёс к отцу и представил, как медленно вытягиваю его силу. Невероятно, но у меня получилось! Родитель сопротивлялся, как мог. Меня трясло, я покрылся липким вонючим потом, по спине будто бегали насекомые, а в уши залазили скользкие черви.
Наконец всё окончилось. Передо мной сидел отец, быстро состарившийся и сникший. Он плакал. Я мог бы оставить его здесь. Навсегда. Но жалость, шевельнувшаяся в душе, заставила меня подойти к родителю и обнять за плечи:
— Пойдём домой, отец.
Он кивнул мне в ответ, шмыгнул носом, вытерся рукавом. Я представил вязаную дорожку, что вела от порога к печи в избе родителей. Ступив на неё, мы тут же оказались дома.
Ни мамка, ни Татьяна Михайловна не ожидали увидеть нас вдвоём. Я успокоил своих женщин:
— Отец больше не опасен. Но нужен ли он всё ещё тебе мама?
Мамка кивнула, взяла за руку отца и увела в сад. Её любовь была по-прежнему сильна. А стоил ли отец такой преданной любви?
Танька нерешительно переступила с ноги на ногу и произнесла:
— Ты как? — и подойдя ко мне, задала ещё один вопрос: — Я твоя жена?
Не отвечая, я обнял Таньку, приподнял лицо, готовый поцеловать так нежно, насколько мог в тот момент. Но она отстранилась:
— Серёжа, твои глаза из голубых стали чёрными. Они бывали раньше такими, когда ты сердился. Но сейчас…
— Это мелочи, идём отдыхать, — прервал я Татьяну и увёл в спальню.
***
Утром мы уезжали домой, в город. На прощание я заверил родителей в том, что отец здоров. Расставание оказалось тоскливым. Я оставлял родителей – пожилых, обычных людей вдалеке от цивилизации. Справятся ли? Надо бы чаще навещать. А может перевезти их в свою квартиру? Похоже, я у Таньки поселился надолго…
Татьяна Михайловна даже не возмутилась, когда я взял у неё ключи от «Нисана».
В пути прохладный ветерок залетал в открытое окно, из радио кто-то настойчиво звал на море, а жена вдруг спросила:
— Почему ты не колдовал раньше?
— Детская история.
— Сергей! Ты опять уходишь от ответа.
Я вздохнул – не отстанет ведь. И рассказал про случай в первом классе.
У нашей училки пропал кошелёк с деньгами. Весь класс выстроили возле парт, а директор читал нудную мораль. Я стоял красный от возмущения – не вор, а обвиняют. Моя соседка по парте вытирала слёзы. Кто-то еще всхлипывал. Но я точно знал, что пацан, который свистнул кошелёк, уже дома. Воспитательный процесс затянулся, ноги болели, и я решил покончить со всем этим – положил кошелёк с деньгами в сумку, самый красивый, какой мог себе представить в тот момент. Какая была зарплата у учителей я, конечно, не знал. Не знал счёт деньгам, но представил такую же сумму, которую мы заплатили за телевизор.
Когда директор решил показать нам, в целях назидания, пустую сумку, из неё вывалился огромный кошелёк. От удара он раскрылся, деньги рассыпались по полу.
Нас разогнали по домам, но из-за приоткрытой двери учительской слышался крик осуждения и всхлипы училки. Вот тогда я решил, что больше никогда не стану помогать людям. Колдовство, решил я – вред. Правда, с возрастом иногда пользовался магией в корыстных целях, по мелочам, при форс-мажорный обстоятельствах. Сейчас у меня нормальная работа, с приличным окладом – на жизнь хватает.
Танька улыбнулась, но комментировать не решилась. В кармане послышался рингтон. Я достал телефон и, прижавши его к уху плечом, пошёл на обгон – не успевал сбросить скорость. Звонил Толян, благодарил за классную «Смирноффку». Я не стал возражать, бестолку доказывать, что не я приволок эту бутылку.
Отъехать далеко не удалось. Меня догнала машина ДПС. В матюгальнике послышалось: «Водитель «Нисана», прижмитесь к обочине». Ни крупная купюра, поданная с водительскими правами, ни попытка мысленного внушения, не привели к положительной развязке – за нарушение двойной сплошной у меня отобрали права. Колдовская защита на блюстителях порядка что ли? А может дело в том, что я вовсе не маг?!
***
КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ
Под соответствующим рассказом голосующий оставляет отзыв, в котором выбирает одно из приведенных высказываний:
1. Финал рассказа
- логичен, интересен
- логичен, но слишком предсказуем
- не логичен
2. Части всего рассказа
- соразмерны
- в основном соразмерны
- существуют перекосы (например, затянуто вступление, скомкано\затянуто основное действие, скомкан\затянут финал – указать, какой именно перекос)
3. Конфликт
- автор завершил все намеченные конфликты
- автор завершил большинство намеченных конфликтов
- автор оставил решение многих вопросов «за кадром»
4. Герои (в целом по рассказу)
- Автор успешно раскрыл образы главных героев. Второстепенные герои логично вписались в сюжет.
- Автор либо недостаточно раскрыл образы ГГ, либо намудрил с второстепенными (здесь обязательно укажите вариант ответа).
- Автор вообще плохо справился с героями.
5. Соответствует ли повествование в целом идее произведения, задуманного автором
- Да
- Частично
- Нет
6. Понравилось ли прочитанное?
- Да
- Частично
- Нет
ШТРАФНЫЕ БАЛЛЫ
Если объем фрагмента превышает 15 тыс. зн., голосующий может оштрафовать курсанта на 1 или 2 балла (за не вполне оправданное или совсем не оправданное превышение). А может и НЕ штрафовать, если посчитает, что все написанное по делу.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213102800787
рецензии
http://proza.ru/comments.html?2013/10/28/787