Конкурс Копирайта -К2
Работа написана курсантом Шестой Школы «Вяжем» http://proza.ru/2013/11/06/1760
***
Встречайте еще одного новичка – автор Алоис.
Алоис представляет нашему вниманию сразу два фрагмента.
Напоминаю, начало оценивается факультативно, но (смотрю сквозь очки) мы же дружный класс??
А середину оцениваем в обычном порядке.
***
Начало. Объем 4 900 зн.
Свет от керосиновой лампы едва освещал уголок небольшой комнаты. Татьяна Михайловна сбавила звук от радио, по которому целый день шла трансляция симфонического оркестра, поплотнее закуталась в шаль и присела на табуретку к деревянному столу. Достала из трёхлитровой банки солёных огурчиков и уложила их на тарелку.
– Наливай, Серёженька, – махнула она рукой. – Сегодня грех не выпить. Жаль только, что Сашенька не приехал, – вздохнула она тяжело.
Сергей Иванович молча открыл бутылку «Русской» и стал разливать водку по гранёным стаканам.
– Скажи, когда хватит, – стараясь не пролить ни капли, пробормотал муж.
– Лей, лей! До краёв! Не жалей. Закончится, ещё разок сбегаю к Маруське. Праздник, всё-таки, хоть и без Сашеньки. Первый раз за столько лет.
– Да что-ты заладила! – недовольно воскликнул Сергей Иванович. – Сашенька, Сашенька. Бу-бу-бу... Бу-бу-бу... Двадцать лет уже ему! Сама понимаешь, работа! Он же потеряет её, если хоть на неделю отпросится! А за учёбу чем тогда платить?
– Да понимаю, – вдруг резко произнесла Татьяна Михайловна. – Вот и нам в город пора податься! Чего мы тут сидим? Чего сторожим? Избу нашу скоро ветром снесёт! Все мужики в город уехали! Деньги зарабатывают! Поедем может? Работу найдём какую и к Сашеньке поближе будем. Хоть покушать ему приготовить, постирать чего...
Её плечи затряслись, и она начала потихоньку всхлипывать. Сергей Иванович обошёл стол, сел рядом и обнял жену.
– Ну, ну, будет тебе. Подождём ещё, может оно и измениться всё к лучшему? А?
– Да что измениться-то?! От села нашего только два трактора и осталось! Остальные в поле все заржавели! Ничего не сажаем, ничего не собираем! Ни работы, ни денег, – она вдруг перестала плакать и стеклянными глазами уставилась на фотографию своего деда, Степана Егоровича Тихомирова, висевшую на стене в маленькой чёрной рамочке. – Знал бы он, за что воевал. Стыд-то какой... Господи... На поклон к кавказцам ходим за кредитом. Дом заложен... корм бешеных денег стоит...
– Ладно, мать, не начинай. Обсуждали это тысячу раз! Чтобы переехать, деньги нужны. Квартиру снять бесплатно не получится. Выпьем вот с тобой лучше и затянем нашу любимую. Ась забыла её? – игриво сказал муж и поднял стакан. – Давай! За Победу!
– За Победу...
Оба одновременно выпили и замолчали. Ходики потихоньку тикали, убаюкивая, и только шестая симфония Шостаковича, раздававшаяся из радио, возвращала их в реальность и не давала закрыть глаза от физической и моральной усталости, которую супруги испытывали вот уже много лет.
– Ещё по чуть-чуть? – спросил через минуту Сергей Иванович и снова потянулся к бутылке. Но рука так и зависла в воздухе. В дверь кто-то настойчиво постучал. – Кого там чёрт принёс? – удивлённо произнёс Сергей Иванович и пошёл открывать.
Он распахнул дверь и с интересом уставился на молодого, высокого, рыжеволосого парня лет примерно тридцати. Его худощавое лицо полностью покрывали веснушки, тонкие губы строго поджаты, подбородок приподнят, а удивительные, казалось, совершенно бесцветные и пустые глаза, заставили Сергея Ивановича почему-то вздрогнуть.
– Эрих Майер, – без эмоций и чётко представился гость, слегка поклонившись. – Я бы хотел видеть Татьяну Михайловну.
– Зачем? Откуда вы её знаете? Вы вообще кто? – немного занервничал Сергей Иванович.
– Я буду говорить только с ней, – твёрдо и настойчиво произнёс Эрих с едва заметным акцентом, стойко выдержав взгляд Сергея Ивановича, и затем более мягко добавил: – Пожалуйста. Мы искали её почти тридцать лет.
– Проходите, – отошёл в сторону Сергей Иванович, пропуская гостя в сени. Затем, закрыл дверь и прошёл с ним в комнату.
Гость молча вошёл, остановился где-то посредине, поклонился Татьяне Михайловне, которая наблюдала за ним, слегка приподняв брови, качнулся на каблуках и стал медленно осматривать комнату. Взгляд его остановился на фотографии Татьяниного деда, и Эрих подошёл к ней.
– В инструкции было верно сказано, что русские всегда вешают фотографии на стены. Степан Егорович Тихомиров. Красноармеец. Пропал без вести в конце сорок восьмого. Не так ли?
– Да, это он, – прошептала Татьяна Михайловна. – Но откуда...
Эрих быстро подошёл к ней, вытащил из нагрудного кармана небольшую фотографию и положил на стол. Небольшая дрожь прошла по телу Татьяны Михайловны. На фотографии был её дед. Только намного моложе и счастливее, чем на той, что висела на стене. Незнакомец снова нырнул рукой в карман, достал толстый конверт и хорошо поставленным голосом продолжил:
– Татьяна Михайловна, с большим удовольствием я вручаю вам этот конверт, в котором лежит три тысячи дойч марок, и копию завещания зондерфюрера, офицера германской контрразведки, а ныне усопшего, Августа Майера. С этого дня вы являетесь полноправной хозяйкой одного из особняков, принадлежащих нашей семье. А я со спокойной душой могу заявить, что беспредельно рад тому, что наконец-то исполнил волю своего деда.
Сергей Иванович присел на табуретку, налил стакан водки и залпом выпил.
***
Оценка начала – по желанию прочитавшего.
КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ
Под данным фрагментом голосующий оставляет отзыв, в котором отвечает на вопросы:
1. Нашел ли голосующий во фрагменте экспозицию?
Да \ Нет
2. Если нашел, то выполнила ли экспозиция свои функции (см. http://proza.ru/2013/09/26/2051)
Да \ Нет \ Частично
3. Совпадает ли выбранная экспозиция с идеей произведения (как ее понял голосующий)
Да \ Нет \ Частично
4. Нашел ли голосующий во фрагменте завязку?
Да \ Нет
5. Соответствует ли завязка идее произведения (как ее понял голосующий)
Да \ Нет \ Частично
6. Есть ли во фрагменте «лишние» (по данному заданию) элементы, например, кульминация.
Да \ Нет
7. Понравилось ли прочитанное?
Да \ Нет \ Частично
***
СЕРЕДИНА (ФРАГМЕНТ ДЛЯ ОЦЕНКИ)
Объем 11 837 зн.
В комнате наступила тишина. Татьяна Михайловна неуверенно посмотрела на мужа и протянула руку к конверту.
– Не тронь! – командным голосом громко выкрикнул Сергей Иванович и стукнул кулаком по столу. – Что бы не послужило причиной всему этому, нам ничего от фрицев не надо!
Эрих после этих слов даже как-то сжался в комок, но выпрямил спину и срывающимся голосом сказал:
– Вы ничего не знаете. Я никогда не был фрицем. Я немец и горжусь своей нацией. Но мне стыдно за то, что случилось, это правда!
– Серёжа, прошу тебя, – умоляюще произнесла Татьяна Михайловна. – Дай ему хотя бы возможность объяснить! Я ведь ничего не знаю о судьбе Степана Егоровича! Разве только то, что бабушка рассказывала. Это же мой дед! Я хочу знать правду, какой бы она горькой не была!
– Поверьте, Татьяна Михайловна, ваш дед был настоящим героем. И у вас нет причины стыдиться за него! От лица всех членов моей семьи я прошу вас рассказать о том, что знаете вы. В свою очередь, я расскажу вам всё то, что я узнал от своего деда, Августа.
– Для начала присядьте, Эрих, – уже спокойнее произнёс Сергей Иванович. – И выпейте с нами. За Победу!
– За Победу - стоя! – отчеканил Эрих, выпил, вытер губы белым платочком и присел к столу. – Я знаю, что у вас много вопросов ко мне. Может быть, для начала, я удовлетворю ваше любопытство?
– Вопросов много, – не сводя с него взгляда, сказал Сергей Иванович. – Первый, где вы так по-русски шпарить научились?
– Русский язык - язык победителей, я начал изучать его ещё в школе. К тому же, мой дед чисто говорил по-русски. Не забывайте, он служил в разведке. Сейчас я работаю консулом в посольстве в Москве.
– А как вы про жену мою узнали? Как её нашли?
– Это было непросто. Мы, наша семья, искали сначала самого Степана Егоровича, но узнали только то, что он пропал. Найти хоть какую-нибудь зацепку в то время было невозможно. Тем более, ваш дед из Могилева, а все его родственники, после того как он исчез, перебрались на Северный Кавказ. Но поскольку мой дед в прошлом разведчик, то у него оставались кое-какие связи. И по сей день мне помогали те, кто знал моего деда, как ветерана войны. К поиску подключились даже молодые добровольцы. Август умер восемь лет назад. Жаль, не дожил до этого дня. Татьяна Михайловна, расскажите мне о том, что знаете. Для нас это очень важно.
– Да что тут рассказывать. Я была ещё ребёнком, когда бабушка стала говорить о нём. Сядет, бывало, вот так за столом, а я на печке лежу и слушаю её. Она умерла, когда мне двадцать исполнилось. Но каждое слово её помню. Словно вчера всё это было. Мой дед ушёл на фронт сразу с первого дня войны, но через месяц попал в плен. Ему удалось бежать с группой молодых бойцов. Снова вернулся в строй, но на этот раз с отрядом попал в засаду, и его отправили в концлагерь Маутхаузен для работ в каменоломнях. Снова бежал. На этот раз, всё произошло случайно. Бабушка говорила, что дед часто рассказывал о концлагере, а когда заканчивал, у него начинались конвульсии. Приступы эпилепсии появились у него после войны и учащались с каждым днём всё больше и больше. В лагере у него тогда разболелся правый бок. Фрицы его прооперировали без наркоза. Резанули кухонным ножом и удалили аппендицит. Степан Егорович истекал кровью, и пульс почти не прощупывался. Немцы подумали, что он умер, и бросили его в яму с расстрелянными накануне узниками. Дед оказался живучим. Очнулся через несколько дней, выполз из ямы и пробрался к нашим. Они тогда уже по Европе шли с наступлением. Так он рассказывал ей. И опять он вернулся в строй. И снова – плен. Но в этот раз, его отправили в одну богатую немецкую семью. Дед был отличным краснодерёвщиком и работал у них до тех пор, пока наши не стали подходить к Германии. Как ему удалось бежать в этот раз, он никогда не говорил. Когда домой вернулся после войны, он сам срубил дом, сделал мебель, устроился в колхоз столяром. Его несколько раз вызывали куда-то. Он уезжал на несколько дней, возвращался. Говорил, что интересовались, какие методы убийства и пыток немцы применяли в концлагере, и почему он выжил. Когда он рассказывал историю об аппендиците, все смеялись. Потом он пропал на несколько месяцев. Вернулся. И когда его вызвали в последний раз, он уже пропал совсем. Мы так и не знаем, что с ним произошло.
– А он говорил что-нибудь про немецкую семью, у которой работал? – спросил Эрих.
– Очень часто! Бабушка даже прикрикивала на него порой, чтобы язык прикусил, когда он, сидя на скамейке у дома, рассказывал детишкам о том, в каком красивом и богатом доме он работал, какими диковинными блюдами его кормили, на какой тонкой ткани он спал, про картины в доме, про мебель, которую забыть не может и мечтает сделать точно такую же для себя. Ещё рассказывал, что женщины в Германии совсем не красивые, но намного сильнее мужчин. Дети слушали его, раскрыв рот, а он, пока рассказывал, умудрялся выстругать свистульки и подарить им.
– А он никогда не называл имён или фамилию этой семьи?
– Нет. Никогда. Даже когда выпивал, он не называл даже город, где жила эта семья. Только говорил, что относились к нему очень хорошо и никогда не ругали.
– Татьяна Михайловна, ваш дед работал в городе Дрезден в нашей семье. Он не сбежал. Они его отпустили сами. Вернее, предложили ему выбор. Остаться в Германии или присоединиться к советским войскам. Какой выбор он сделал, вы знаете сами.
– И только и всего? Именно за это и подарили нам особняк?
– Нет. Не совсем. Когда ваш дед служил нашей семье, он познакомился с Августом Майером. Они подружились, вместе рыбачили, охотились. Мой дед очень уважал Степана Егоровича. Его фотографию он и сделал в то время, когда был в недельном отпуске. В 1944 году, когда Степан Егорович покинул наш дом, Август с небольшой группой разведчиков, был сброшен с самолёта парашютом для сбора сведений о наступлении Красной Армии. Часть его группы и он сам попали в плен сразу же. На одном из допросов в комнату вошёл ваш дед и узнал его. Он его не выдал, но тут же предложил собственноручно расстрелять его. Его просьба была удовлетворена. Он вывел Августа ночью и отпустил его, выстрелив в воздух несколько раз. Больше они не виделись. Особняк – в обмен на его жизнь. Так он приказал нам, внукам. И ещё взял с нас слово, что разыщем обязательно семью Степана Егоровича во что бы то ни стало! Именно поэтому я сегодня и сижу перед вами, Татьяна Михайловна. Документы, дарственная, деньги – это самое малое, что мы могли вам подарить за спасение моего деда. Информацию, телефон, по которому вы можете связаться со мной в случае проблем или вопросов, я тоже оставил. Конечно, я пойму, если вы откажетесь, но я вас прошу хорошо подумать, прежде чем вы примите решение. Наша семья будет счастлива встретить вас на территории Германии, – Эрих поджал губы и осторожно добавил: – Тем более, учитывая то, в каких ужасных условиях вы живёте. А теперь, я должен успеть вернуться в аэропорт. Буду с нетерпением ждать вашего звонка.
– Эрих, мы обязательно подумаем и позвоним вам, – Татьяна Михайловна встала и проводила гостя. Затем, она вернулась в комнату и подошла к стене. Сняла фотографию деда и села за стол.
– Я никуда не поеду, – вывел её из задумчивости сердитый голос мужа. – Даже не думай. Мне вообще странно, что ты приняла от него деньги. Я бы ему в рожу швырнул! Фашист проклятый! А дед твой, так совсем молодец! Немца освободил. Да за такое, расстрелять мало!
– Замолчи, Серёжа! Замолчи! Ты не имеешь права так говорить! Деньги я взяла. Да! – впервые за всю их семейную совместную жизнь Татьяна Михайловна повысила голос на мужа. – Август спас моего деда тоже! Или ты забыл? Давай тогда тоже за его жизнь рассчитаемся! Только чем? Хибарой нашей?! Хочешь остаться? Сдохнуть в этих четырёх стенах? Как собака? Этого, наверное, хотел мой дед? За это он воевал?!
– Лучше здесь сдохну, чем продам Родину! Ничего мне от них не надо! Богачи нашлись на наших костях! Фашистами были и останутся! Это моё последнее слово!
– Конечно, лучше сдохнуть больным и в нищете, чем жить, как люди! Вот скажи, что, что ты получил в обмен за свой героизм в Чернобыле? Пенсию в тысячу рублей, которую даже на аспирин не хватает? Что получили взамен те, кто воевал? Что?! – закричала Татьяна Михайловна, подошла к комоду и достала коробочку с медалями своего деда. – Вот! Всё, что они получили! Всё!
Она заплакала и села на краешек кровати. Содрогаясь от рыданий и раскачиваясь из стороны в сторону, Татьяна Михайловна прижимала коробочку к груди и шёпотом повторяла одно и то же: «Все, всё, всё...»
– Танечка, Танюша ты моя, глупая ты моя, – подошёл к неё Сергей Иванович и обнял её за плечи, присев рядом с ней. – Ну прости, прости меня дурака. Но всё ведь понимаю, но ничего поделать не могу. Неужели думаешь, я тоже не хочу пожить хоть немного по-человечески? И Сашке будущее будет обеспечено. Не будем торопиться. Хорошо? Сашке позвоню завтра. Он у нас парень умный. Вместе решать будем. Семьёй. Придумаем что-нибудь.
– Да что тут думать, Серёженька, я же о другой жизни мечтала, я же верила в будущее, а сейчас даже умереть страшно. Хоронить-то нас даже не на что! Разве, в огороде закопать...
Сергей Иванович скользнул взглядом по ссутулившимся плечам жены, по погрубевшим её рукам и грустно усмехнулся. Он хорошо помнил тот день, когда он впервые увидел Танюшку, как он тогда её называл. В те времена он работал комбайнёром и однажды заскочил в бухгалтерию на несколько минут, чтобы проверить расчётный лист. Ему показалось, что ночные часы нескольких дней не были учтены при начислении зарплаты. Татьяна Михайловна, главный бухгалтер, приняла его сразу, улыбнулась ему и погрузилась в подсчёты. Он же, как заворожённый, не сводил взгляда с её тонких пальчиков, ловко перебрасывающих слева-направо костяшки на счётах, которые при этом издавали приятные на звук щелчки. Светлые кудряшки, обрамлявшие маленькое личико Татьяны Михайловны, мелко тряслись в такт её движениям. И когда она протянула ему исправленный листок, он неловко схватил её за ладонь, выронил бумажку, стал поднимать, стукнулся лбом о край стола, но тут же выпрямился по стойке «смирно», что-то брякнул и выскочил за дверь. У выхода он сел на скамейку, достал сигарету и полчаса, уставившись на окна бухгалтерии, разминал сигарету между пальцев. Через неделю, всё-таки, решился подойти к Тане, держа в руках только что срезанный собственноручно куст пионов. Дождался, когда она выйдет из дверей конторы, молча сунул ей в руки букет, который укрыл Татьяну от его взгляда почти наполовину, и вытер лоб рукавом нового пиджака. Она смущённо захихикала, потом взяла его под руку, и они важно прошлись по единственной пока ещё заасфальтированной улице туда и обратно, дабы известить население о своём выборе. С того самого дня они не расставались, а через полгода поженились.
Сегодня руки его супруги были не такими. Покрытые морщинками, с маленькими неглубокими порезами и непроходящими, кажущимися вечными, мозолями. Сколько раз Сергей Иванович уговаривал жену не встревать в его дела, когда он находил возможность подработать у «новых хозяев», как их называли в селе, но она его не слушала. Работа – почти каторжная, чёрная, но выбора не было. По утрам он поднимался потихоньку, чтобы не разбудить Татьяну, выходил за дверь, но обречённо вздыхал, видя, что она, нахмурившись, ждёт уже его у порога. Её аргументом на протест мужа было всегда одно: «Ты болен!» Он и сам знал, что болен. Облучение, полученное при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Сколько ему оставалось жить, никто точно сказать не мог. Но Сергей Иванович больше не боялся умирать. Наверное, он ждал смерти, как спасения. Сначала, он всё реже смотрелся в зеркало, замечая с каждым днём то, как от его былых чёрных кудрей не остаётся и следа, как меняется кожа, а потом со злостью выбросил зеркало в сарай. О некогда рослом красавце почти ничего уже не напоминало.
Супруги обнялись и замолчали. Часы всё продолжали тикать, а из радио раздался сигнал точного времени, и заиграл гимн России.
***
КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ
Оценивается только фрагмент, озаглавленный «Середина»!!
Под соответствующим фрагментом голосующий оставляет отзыв, в котором выбирает одно из приведенных высказываний:
1. Сюжет
- Автор развивает все сюжетные линии, намеченные в начале произведения.
- Автор развивает большинство сюжетных линий, намеченных в начале произведения.
- Автор неоправданно резко поменял сюжет.
2. Развитие действия
- Действие логично, интересно
- Действие логично, но скучновато
- Действие не логично
3. Герои
- Автор успешно раскрыл образы главных героев. Второстепенные герои логично вписались в сюжет.
- Автор либо недостаточно раскрыл образы ГГ, либо намудрил с второстепенными (здесь обязательно укажите вариант ответа).
- Автор вообще плохо справился с героями.
4. Соответствует ли основное действие идее произведения (как ее понял голосующий)
- Да
- Частично
- Нет
5. Понравилось ли прочитанное?
- Да
- Частично
- Нет
ШТРАФНЫЕ БАЛЛЫ
Если объем фрагмента превышает 17 тыс. зн., голосующий может оштрафовать курсанта на 1 или 2 балла (за не вполне оправданное или совсем не оправданное превышение). А может и НЕ штрафовать, если посчитает, что все написанное по делу.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213102100071
рецензии
http://proza.ru/comments.html?2013/10/21/71