Взвейтесь кострами... (Валентина Кочубей) / Проза.ру

«Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры – дети рабочих, близится эра светлых годов, клич пионеров: «Всегда будь готов!» Мы не все слова понимали в этой песне, но пели с энтузиазмом, с подъёмом, с удовольствием. Эта песня пионерских лагерей была нашим своеобразным гимном, хотя мы не знали, что такое эра и о каких светлых годах идёт речь. Вот когда на линейке старший вожатый говорил: «Юные пионеры, к борьбе за дело Ленина, Сталина, за дело коммунистической партии будьте готовы!» Наша правая рука взлетала над головой, и мы дружно отвечали: «Всегда готовы!» И эта романтика полуголодного детства была нам по душе, и мы как – то не задумывались, за какое дело Ленина – Сталина мы готовы были отдать жизнь. И мы были совершенно искренни в своём порыве.
Пионерский лагерь… Мечта детей, которые ни разу там не были, потому что путёвки предприятие и профсоюз выделял в основном тем, кто хорошо учился в школе и был дисциплинированным. Сбор утречком, как всегда, был у завода. Мы со своим скудным багажом ждали транспорт. Везли нас в лагерь на грузовых полуторках в кузове. Счастье, что никто из детей от этого не пострадал. Сидели на полу кузова, на своих вещичках и даже пели знакомые всем песни «Катюшу» или «Дан приказ ему на Запад». По возрасту распределяли по отрядам, а отряды - по домикам. Дощатые примитивные домики вмещали по 12 – 14 человек. В одном домике - девочки, в другом – мальчики. Знакомились, получали постель, устраивались. И слышим команду: «На линейку становись!» На линейке нам говорили, что в лагере можно, а чего нельзя, что считается нарушением дисциплины. Знакомили с режимом дня и ближайшими массовыми мероприятиями. А главное – через пару дней намечается общелагерный костёр в честь открытия и к этому времени мы все должны выучить песню «Взвейтесь кострами, синие ночи». Знакомились с вожатыми и воспитателями, под чьим руководством мы должны выучить эту песню и подготовить ещё пару номеров художественной самодеятельности: стихи, песни, танцы, акробатические номера и пирамиды. Потом нас кормили манкой или макаронами и отправляли спать. Это было блаженство – спать днём. Дома всегда так много работы, что стыдно было даже сбегать на речку окунуться, чтобы смыть пот, стыдно было просто посидеть отдохнуть, а в лагере можно спать после обеда. Здорово!
И началась наша лагерная жизнь, и состояла она не только из концертов и подготовки к ним. Пионерский лагерь получал хлеб в сельской пекарне в 3 – 4 километрах от лагеря, но самое главное: в село нужно было идти через реку Бердь, а это довольно опасное препятствие. Был там когда – то небольшой и невысокий пешеходный мост, но его смыло паводком и льдами. Начали строить большой высокий мост, но не достроили. То ли война помешала, то ли денег не хватило, забили сваи, на них прибили брёвна и кое – где пробросили жиденькие доски, которые грозили вот – вот переломиться и сбросить пешехода в реку. Дежурным по кухне надо было ходить в село, но идти туда с пустыми мешками ещё куда ни шло, а обратно – в каждом мешке – 3 – 4 буханки, а это не так просто нести ребёнку 9 – 10 лет, а особенно через такой мост, ужас сковывал ноги. Брёвна были скользкие, с них недавно сняли кору, особенно опасны они были после дождя. Река после весеннего паводка в июне была ещё бурной и свирепой, голова кружилась. Вожатая, которая нас сопровождала то и дело предупреждала: «Не смотрите вниз, закружится голова.» Как мы преодолевали этот путь и не погибли, до сих пор не могу понять. За хлебом ходили каждый день поочерёдно, за смену это путешествие было 1 – 2 раза, но в памяти страх перед недостроенным мостом и бурной рекой под ним оставался надолго. Пионеры нашего лагеря часто работали в соседнем колхозе. Работа была не тяжёлая, но утомительная: жаркое солнце,, огромное поле и, казалось, бесконечный ряд свёклы, которую нужно продёргать. Из 3 – 4 всходов надо было оставить один, а остальные выдернуть аккуратно, не повредив главного, и положить в ведро или корзину. Эту ботву мы несли в лагерь на борщ – это была плата за работу. Борщ из ботвы был очень вкусный, особенно, если его варили на мясном или рыбном бульоне. Мясо мы определяли только по запаху, а рыбу наши мальчишки ловили сами в Берди, им разрешали уходить на речку. Всю пойманную рыбу они несли на лагерную кухню. Странно, но рыбы в Берди тогда в 40 –е было много, и мальчишки с гордостью несли через всю территорию свой улов, а мы их в шутку называли «кормильцами».    В непогоду мы сидели в домиках, читали книжки, разучивали новые песни, играли в шашки, викторины, литературные шарады. Самой любимой песней у нас в то время была «Картошка»: «Ах, картошка объеденье, денье, денье, пионеров идеал, тот не знает наслажденья, денья, денья, кто картошки не едал». Конечно, мы не были сытыми, как того требовал наш возраст. Мы росли, в меру сил трудились, занимались немного организованным спортом, а частенько были предоставлены сами себе – росли, короче говоря, и нам требовалось много калорий, их не было, поэтому песня о картошке была злободневной и очень популярной. Когда за окнами наших домиков шумел дождь, сверкала молния и грохотал гром, мы очень много читали. В лагерной библиотеке были в основном произведения для детей, но среди них были и произведения русской и зарубежной литературы, написанные для детей. Мы впервые прочитали и узнали, кто такой Гаврош, кто такая Козета. Но больше всего нас привлекала, конечно, русская литература. Лев Толстой, Некрасов, Пушкин, Куприн и наш любимый Чехов. Почему он нам всем был по душе, я не знаю. Но как только представлялась возможность, мы читали Чехова «Ванька», «Хирургия», «Володя большой и Володя маленький», «Детвора», «Лошадиная фамилия». Девочки плакали, когда читали вслух рассказы «Ванька» и «Спать хочется». А вот рассказ «Лошадиная фамилия» натолкнул нас на идею придумать игру «Кто больше напишет птичьих фамилий». Это было здорово! Уткины, Утятины, Селезнёвы, Гусевы, Гусаковы, Куликовы, Лебедевы, Сорокины, Грачёвы, Скворцовы, Воробьёвы, Коршуновы и т.д. Очень много. А ещё вспоминали фламинго, калибри, попугаи. Вожатая останавливала «Да, птицы такие есть, но фамилий таких я что – то не встречала». Эта игра развлекала нас по – хорошему, заставляла рыться в книжках, словарях, энциклопедиях, открывать что – то новое, ранее неизвестное. Очень нравилась нам игра в города, которая не просто заставляла рыться в памяти, но и обращаться к книгам, к атласу, к географическим картам. Москва – Анапа – Астрахань – Новосибирск – Кемерово – Одесса – Архангельск - Комсомольск –на – Амуре – Ереван и т. д. Участились набеги на библиотеку. Воспитатели и вожатые были в восторге. На первых порах мальчишкам нашего отряда это было неинтересно, но когда проливные дожди участились и нельзя было идти в поход, на рыбалку или гонять мяч, они приходили в наш домик и подключались к игре. Что ещё нас заставляло обращаться к книгам, так это литературные шарады. Воспитательница раздавала карточки, на которых были напечатаны небольшие четверостишия или цитаты, нужно было угадать, кто автор и из какого произведения эти строки. «Оно сияло как солнце и ярче солнца», «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» Точно знаем, что Пушкин, а из какого стихотворения, не знаем, бежим в библиотеку. «Мороз и солнце , день чудесный» и все хором: «Пушкин «Зимнее утро». Это было очень интересное, буквально захватывающее развлечение. И когда вдруг после дождя появлялись в окнах яркие солнечные лучи, мы с криком: «Мороз и солнце день чудесный!» выскакивали на улицу, чтобы побегать по лужам, по мокрой траве и потрясти друг над другом мокрые деревья. Как долго мы потом будем вспоминать эти беззаботные радостные дни, дни нашего полуголодного, но безмятежного детства.
Бабушка научила меня немного разбираться в травах. Под её воркование: «Голод – не тётка», она показывала мне и рассказывала (мы с ней часто ходили в лес), Какую травку можно есть, из какой получается вкусный и полезный суп, из какой – чай, какая трава лечебная и от каких болезней, а какая трава и ягоды ядовитые, их даже в руки брать нельзя. Осенью этот «ликбез» я проходила с ней по грибам. В лагере я кое – что рассказывала и показывала подружкам. Лагерь – то был в лесу. «Откуда ты всё это знаешь?» «От моей бабушки». Воспитательница мне говорила:»Валя, смотри не потрави девочек». «Нет, что вы, я же сама сначала ем, а уж потом они». Но однажды у одной из девочек приключилась диарея. Мы все вместе ели луковицы саранки – лесной пёстрой лилии. Случилось только с ней одной. Я спрашиваю: «Ты хорошо вымыла луковицу?» «Я вообще её не мыла, съела прямо в лесу». «Я же предупреждала, что всё надо мыть, особенно то, что выкопали из земли». Хорошо, что она призналась, а то вся вина упала бы на мою голову.
В конце сезона устраивался конкурс на лучшее исполнение песни и стихотворения. На конкурсе я читала «Песнь о вещем Олеге» А.С. Пушкина. Запомнилась тишина в большой пионерской комнате и взрыв аплодисментов. Воспитатели и вожатые меня целовали, поздравляли, а я так и не поняла, за что. Оказывается, я заняла первое место, и меня наградили грамотой (жаль, что она не сохранилась) и подарили мне записную книжку в ярком ситцевом переплёте и коробочку цветных карандашей целых 6 штук. А потом был прощальный костёр. Завтра мы должны были разъехаться по домам. На прощальном вечере мы пели песни, танцевали, веселились, а когда пришли за нами грузовики, мы, расставаясь, плакали. Несмотря на некоторые неудобства и не очень сытые лагерные обеды, мы сдружились, и долго ещё вспоминали дома за работой послеобеденный сон, полдник из двух галетных печеников и одной конфеты, совместное купание в Берди, походы, когда нам выдавали сухой паёк – 2 крутых яйца и кусочек хлеба, работу в колхозе и даже дождливые дни вызывали у нас приятные воспоминания и слёзы. И так хотелось вернуться к друзьям и к тому состоянию, как нам казалось, романтических дней, и мы ждали следующего лета.    Может быть, поэтому, когда я закончила 10 классов, судьба забросила меня в Богодуховский пионерский лагерь, где я встретила свою судьбу, любимого человека на всю жизнь, где я встретила своего Володю, Володю Кочубея, с которым мы прожили вместе 53 года и 4 месяца, с которым воспоминания о работе в Богодуховском пионерском лагере под Харьковом, были самыми любимыми и трепетными воспоминаниями, где мы вместе пели: «Взвейтесь кострами, синие ночи…»