Единство противоположностей
Пять тысяч лет тому назад совершенномудрый китайский император Фу Си составил начальные триграммы мироздания. Суть всего сущего. Две противоположности: счастье и несчастье – в единстве определяют великое деяние. Великое деяние: дао, путь, природа, строгий порядок рождения, развития и гибели всего и каждого. О единстве противоположностей говорили в Древней Греции: Анаксимандр в 6 в. до н. э., Гераклит в 4 в. до н. э. Подобные идеи развивали и средневековые мыслители: Н. Кузанский, Д. Бруно. Совпадение противоположностей анализируется в диалектике Шеллинга. И наконец, эта идея стала важным элементом философии Гегеля, одним из основных законов диалектики: законом единства и борьбы противоположностей [1].
Излишки
Возможно, первым орудием труда, изготовленным древним человеком, была заостренная палочка, которой он выкапывал из земли всякую снедь для пропитания. Постепенно орудия труда совершенствуются, человек изготавливает не только деревянные, но и каменные, а затем и металлические инструменты. Совершенствуются и приемы труда. Человек начинает применять огонь, приручает животных, осваивает земледелие. Из стадного образа жизни человека начинает развиваться первобытное коммунистическое состояние. Складываются родоплеменные отношения, возникает первобытнообщинный строй. Орудия труда, скот, земля принадлежат всему роду, являются общинной собственностью. Произведенные продукты также принадлежат всему роду и распределяются между членами рода. Ведется натуральное хозяйство, что производят, то сами и потребляют, обмен носит случайный, примитивный характер. Действует материнское право, матриархат. С развитием производительных сил, совершенствованием орудий и приемов труда продуктов производится все больше. Наконец, их становится больше, чем требуется для собственного потребления. Появляются излишки.
Излишки привели к принципиальным изменениям в обществе людей. Излишки одного вида можно было обменивать на излишки другого вида. Излишки одежды один род мог обменивать на излишки продовольствия у другого рода; излишки земледелия можно было обменивать на излишки охоты и т. д. Продукты постепенно становятся товарами. Производство продуктов превращается в производство товаров. Родовые связи разрушаются. Формируется семья во главе с мужчиной. Материнское право уступает место отцовскому праву. Родовая, общинная собственность распадается на собственность отдельных семей, возникает частная собственность. Быстро развиваются и совершенствуются формы обмена, появляется торговля, появляются деньги, развиваются товарно-денежные отношения. Производительность труда растет. Растет богатство семей. Рост богатства происходит неравномерно, одни семьи богатеют быстро, другие медленно, третьи, напротив, беднеют. Начинается расслоение общества. Более могущественные семьи захватывают имущество слабых, пленных превращают в свою собственность и заставляют работать на себя, возникает рабовладение. Для защиты от нападений семьи, проживающие на близких территориях, начинают объединяться. Появляются стражи, которые освобождаются от трудовой деятельности, их обязанностью становится защита объединения семей от нападения, или, напротив, совершение таких нападений и захват чужого имущества. Развиваются отношения собственности: обмен, наем, аренда, заем, процент, ростовщичество. В рабство попадают не только захваченные в войнах, но и свободные граждане, не сумевшие расплатиться с долгами. Вырабатываются определенные правила, регулирующие отношения людей, составляются своды законов, возникает право, суды. Возникают классы. Формируются государственные образования [2].
С появлением частной собственности между людьми развиваются три вида отношений: отношения между свободными людьми, обладающими гражданскими правами, отношения между свободными гражданами и несвободными рабами, не обладающими правами, и отношения между свободными и несвободными, которым предоставляются некоторые права. В отношениях между свободными гражданами среди прочего используется и наемный труд. Так Аристотель (384-322 гг. до н.э.) сообщает, что уже в те времена одним из видов деятельности было «предоставление своего труда за деньги»[3]. Это имело место в ремеслах, рубке леса, горном деле. Аристотель также сообщает, что «…критяне, предоставив рабам все права, запрещают им только посещение гимнасиев и приобретение оружия». Он еще упоминает об илотах (в Спарте), пенестах (в Фессалии) – несвободных земледельцах, которые закреплялись за земельными участками и которым предоставлялись некоторые права. Таким образом, уже в древности, наряду с рабовладельческими отношениями, складываются и капиталистические, и крепостнические отношения. В конкретной общественно-экономической формации преобладает то из этих отношений, которое соответствует достигнутому уровню производительных сил общества. Две другие формы отношений сохраняются в меньших объемах. Это подтверждается, в частности, и тем, что в некоторых странах и поныне, в 21 веке, используется рабский труд, хотя и в ограниченных объемах.
Солон
С совершенствованием орудий и приемов труда, растет его производительность, накапливается богатство. Расслоение общества усиливается, в нем нарастает недовольство, возникают конфликты. В Древней Греции пытаются решать возникающие проблемы. В 6 в. до н. э. архонт Афин Солон (640-559 гг. до н.э.) проводит ряд реформ: «…существовавшие долги были прощены. …закабаленных за долги граждан одних он вернул с чужбины.… А тех, кто дома рабства тяжкого позор переносил, он…сделал свободными». Для того, чтобы афиняне впредь не попадали в рабство за долги, «запрещалось давать деньги в долг «под залог тела». Беднейшие граждане – феты – «могли присутствовать в народном собрании и быть судьями». Это право «стало в высшей степени важным, потому что большая часть важных дел попадала к судьям»[4].
Древнегреческое общество традиционно считается рабовладельческим. Но реформы Солона были проведены в интересах малоимущих свободных граждан. Реформы Солона были первым импульсом грандиозного процесса социального совершенствования общества и, конечно, они не могли решить весь комплекс проблем. Реформы дали временный результат. Но они показали, что социальные проблемы не решаются в частном порядке, проблемы такого уровня должны решаться государством. Государство вмешалось в отношения собственности граждан. В определенном смысле реформы Солона носили социалистический характер. Они показали, что государство не только имеет право, государство обязано регулировать отношения собственности граждан – капиталистические отношения.
Платон
Платон (426-348 гг. до н. э.), изучая современное ему общество, причины богатства одних и бедности других, пришел к выводу, что порождает неравенство частная собственность. Пытаясь найти выход из создавшегося положения, он предлагает модель идеального государства, утопию. «Сейчас мы лепим в нашем воображении государство, как мы полагаем, счастливое, но не в отдельно взятой его части, не так, чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливым все в целом», - писал он [5]. Рассматривая вопросы наследования, он указывает: «И вот я как законодатель устанавливаю: ...весь ваш род и имущество – это собственность государства». Предлагая сделать имущество общим, Платон не предлагает восстановить материнское право. Это означает, что женщины и их дети должны стать, как и имущество, общими.
Аристотель провел подробный анализ политических проектов Платона и показал их несостоятельность. «Собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще – частной. Ведь когда забота о ней будет поделена между разными людьми, среди них исчезнут взаимные нарекания; наоборот, получится большая выгода, поскольку каждый будет с усердием относиться к тому, что ему принадлежит», - писал он. «Сверх того, справедливость требует указать не только на то, какие отрицательные стороны исчезнут, если собственность будет общей, но и на то, какие положительные свойства будут при этом уничтожены; на наш взгляд, само существование окажется совершенно невозможным». «…государство не может быть по своей природе до такой степени единым, как того требуют некоторые; и то, что для государств выставляется как высшее благо, ведет к их уничтожению, хотя благо, присущее каждой вещи, служит к ее сохранению»[3].
Аристотель пришел к выводу, что в государстве с общей собственностью существование будет невозможным. Но дело в том, что такое общество и построить невозможно. Общей собственности соответствует первобытнообщинный строй с натуральным производством и простой, уравнительной формой распределения продуктов. Но избытки привели к необратимым процессам в обществе. И отменить результаты этих процессов невозможно. Невозможно отменить товары и товарно-денежные отношения после их возникновения. Невозможно отменить семью, государство и вернуться к общине, к родоплеменным отношениям, к общим женщинам и общим детям. Невозможно отменить использование усовершенствованных орудий и приемов труда, невозможно уничтожить накопленное обществом богатство. Невозможно отменить эффективность и богатство частнособственнического общества и вернуться к уравнительному распределению общины. Невозможно отменить опыт и достижения человека за тысячелетия его развития. Избытки привели к товарному производству, а ему соответствует частная собственность со всеми ее свойствами и положительными, и негативными. Невозможно отобрать «все хорошее» одной общественно-экономической формации и соединить их со «всем хорошим» другой формации. Невозможно соединить несоединимое. Производственные отношения должны соответствовать достигнутому уровню производительных сил общества. Обобществление частной собственности – это движение назад, движение против природы, движение против дао, противоестественное движение. Такое движение невозможно. Избытки привели к частной собственности и классовому обществу. Построить общество без классов уже невозможно. Можно пытаться это сделать. Но осуществить невозможно. Невозможно прокрутить историю человечества назад. Человек познал комфорт и в первобытный аскетизм не вернется. Равенство в бедности уже не привлекательно, а равенство в богатстве невозможно.
Утопии
Проблема неравенства, богатство одних и бедность других волновали людей всегда. В 16-19 веках был предложен целый ряд проектов идеальных обществ - утопий, призванных решить проблему неравенства. Авторы этих проектов, так же как и Платон, причину неравенства видели в частной собственности, предлагали ее отменить и построить, таким образом, идеальное коммунистическое общество. Одни авторы утопий считали, что достаточно описать идеальное общество и люди его примут, как только убедятся в его преимуществах, другие предлагали реализацию своих проектов политическим деятелям, третьи предпринимали попытки строительства таких обществ самостоятельно. Р. Оуэн в 1825 г. создает в Америке коммуну под названием Новая Гармония. Э. Кабе в 1847 г., также в Америке, создает подобную колонию. Всего известно до 40 попыток построения идеальных обществ без частной собственности и классов. Все эти попытки после некоторого успеха на начальном этапе, неизменно заканчивались крахом. Таким образом, вывод Аристотеля о том, что существование в обществе с общей собственностью будет невозможным, был многократно подтвержден.
Воинствующая утопия
Участник и один из руководителей Французской революции 1789-1794 гг. Г. Бабеф понял, что не удается буржуазное общество преобразовать в идеальное, во «всеобщее счастье и общественное благоденствие». И он решил, что для этого необходим некий переходный период – «повстанческая директория». «Повстанческая директория останется несменяемой до тех пор, пока эта новая революция не укрепится и пока счастье народа не будет обеспечено»[6]. Идея переходного периода понравилась К. Марксу. И он, приписав пролетариату особую революционность, стал говорить уже не о возможности построения идеального общества, а о неизбежности разрушения буржуазного государства революционным пролетариатом, о создании политического господства, диктатуры пролетариата, которая затем перейдет в бесклассовое коммунистическое общество. Утописты стремились построить справедливое коммунистическое общество путем убеждений или личным примером. Маркс же предписал сделать это насилием и, таким образом, создал некую теорию воинствующей утопии, изложив ее вместе с Энгельсом в «Манифесте коммунистической партии». «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя», - сообщается в Манифесте [7]. Только революционер-практик Бабеф применил правильный термин: «повстанческая директория» – директория восстания, революции. А теоретик Маркс использовал нечто абстрактное: «диктатура пролетариата» – ни чем неограниченная власть неимущего класса.
Диктатура пролетариата, неограниченная власть неимущего класса. Неимущий класс не обладает капиталом и не может исполнять функции работодателя. И поэтому не существует общественно-экономических условий, при которых диктатура пролетариата могла бы быть реализована. В качестве такого условия авторы Манифеста предлагают «централизовать все орудия производства в руках государства». Однако эта централизация диктатуру пролетариата не создает. «У бюрократии нет частной собственности, но государство и есть частная собственность бюрократии», утверждал Маркс. К буржуазной бюрократии это утверждение можно отнести с большой натяжкой, поскольку буржуазная бюрократия – это просто наемные управленцы. А вот к бюрократии государства, в руках которого централизованы все орудия производства, это утверждение относится без всяких оговорок. Бюрократия такого государства не просто управленцы, эта бюрократия приобретает новое качество. Формально не являясь собственником средств производства, она получает право распоряжается государственными средствами производства и на этом основании выделяется в особый класс – класс государственной бюрократии. Этот класс сосредотачивает в своих руках всю полноту власти и экономической, и политической. В результате, вместо обещанной неограниченной власти неимущего класса, возникает власть государственной бюрократии. Маркс, по-видимому, и сам сознавал некорректность термина «диктатура пролетариата». В дальнейшем, в «Критике Готской программы», он применил несколько подправленный термин: «революционная диктатура пролетариата»[8]. Однако суть дела при этом не изменилась. И в том и в другом случае речь идет о неограниченной власти (революционной или не революционной) неимущего класса.
Введение понятия переходного периода еще одно доказательство того, что создать бесклассовое коммунистическое общество после появления избытков и тех изменений в обществе, которые в результате этого произошли, невозможно. Это – попытка оставить решение главного вопроса, обеспечение «счастья народа», «на потом». Организовать с помощью оружия временную революционную диктатуру, «повстанческую директорию» можно. А разработать реальную программу построения функционирующей общественно-экономической формации без частной собственности и классов и реализовать ее гораздо сложнее. И как это сделать ни у Бабефа, ни у Маркса никакого представления не было. Бабеф потому и ввел в рассмотрение «повстанческую директорию», что его опыт практической революционной деятельности свидетельствовал о том, что не удается создать идеальное общество «всеобщего счастья», а революция вместо того, чтобы строить это идеальное общество, становится кровавым произволом. Тогда-то, для объяснения причин этого произвола, и возникла идея переходного периода, как якобы объективная необходимость. Однако ни о никакой объективной необходимости здесь речи быть не может. Переходный период – это попытка одного из руководителей революции оправдать революционный произвол, подвести под него некое обоснование. А Маркс не проанализировал причины возникновения этой идеи, не смог (или не захотел) понять того, что сам факт возникновения идеи переходного периода у революционера-практика, как раз и свидетельствует о том, что создание идеального коммунистического общества без частной собственности и классов, общества «всеобщего счастья» невозможно. Что на самом деле переходный период лишь продлит «повстанческую директорию», революционный произвол. Маркс безоговорочно принял идею Бабефа о переходном периоде, соединил ее с положением об уничтожении частной собственности и сделал их основой своей воинствующей утопии.
Это стало следствием ошибки, которую Маркс совершил в самом начале "Манифеста": «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов". Это неверное утверждение. На самом деле имеет место единство и борьба классов как единство и борьба противоположностей. И разница здесь принципиальная. Классовая борьба допускает возможность уничтожения одного класса другим. При единстве и борьбе классов это невозможно. Раб и рабовладелец, крепостной и феодал в единстве рождаются, в единстве развиваются, борются и в единстве погибают. Гибель рабов означает и гибель рабовладельцев, гибель крепостных означает и гибель феодалов. Пролетариат и буржуазия, наемные работники и работодатели, в единстве родившись, в единстве и должны погибнуть. Не в классовой борьбе, а в единстве и борьбе классов как в единстве и борьбе противоположностей раскрывается суть отношения классов. И хотя Маркс упоминает об одновременной гибели классов, в дальнейшем он сосредотачивается исключительно на классовой борьбе, говорит о уничтожении буржуазии и господстве пролетариата.
Э. Бернштейн подверг марксизм критике в части «насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя» и огосударствления частной собственности. Он предлагает: «речь …не идет о всеобщей и одновременной насильственной экспроприации, а лишь о постепенном упразднении путем организации и закона»[9]. Будущее он связывал с кооперацией, говорил о «врастании» капитализма в социализм. Однако эффективность кооперативного социализма представляется сомнительной. Свободное перемещение капитала и особенно рабочей силы в этих условиях будет затруднено, если вообще возможно. Функционирование крупных промышленных производств, в которых должны быть заняты тысячи работающих, окажется проблематичным. Еще большие сомнения вызывает возможность создания кооперативного социализма постепенным упразднением буржуазной собственности «путем организации и закона». Буржуазия добровольно ликвидировать свою собственность и уничтожать себя как класс не будет, а у наемных работников сделать это иначе как насилием возможности нет.
СССР
Бернштейн говорил о возможности мирного построения социализма. Но радикальным революционерам привлекательным показался воинствующий характер утопии Маркса. В 1917 г. большевики во главе с Лениным захватили власть в России и предприняли попытку реализовать воинствующую утопию Маркса. Результатом этой попытки стали гражданская война, экспроприация частной собственности, истребление буржуазии, зажиточного крестьянства, большой части интеллигенции, военнослужащих, хозяйственная разруха, голод, миллионы погибших, расстрелянных и умерших, а также конфронтация между «востоком» и «западом», гонка вооружений, бессмысленная трата результатов труда и таланта людей.
Органами власти были советы. Первоначально в советы избирались представители разных партий из рабочих, крестьян, солдат, матросов, других слоев населения. Советы сосредотачивали в своих руках и законодательную, и исполнительную власть. Они принимали решения, и они же формировали исполнительные комитеты (позже так же и правительство) для их реализации. После захвата власти большевиками политические партии, кроме РКП(б)-КПСС, запрещаются, избирательное право заменяется на безальтернативное голосование за «блок коммунистов и беспартийных», в списки для голосования включаются кандидаты по разнарядке партийных комитетов, инакомыслие жестоко карается, право передвижения и выбор места жительства ограничиваются. Происходит сращивание партийного и государственного аппаратов. Советы очень быстро превращаются в органы власти бюрократии, партийно-государственной номенклатуры. Суды находятся под властью бюрократии, правосудие подменяется целесообразностью. Для видимости народовластия в советы по разнарядке избирается(?!) какое-то число рабочих, крестьян, интеллигенции. Это были люди, обязательно лояльные системе, чаще всего, члены партии большевиков. Никакой роли их пребывание в советах не играло, все решения принимались партийно-государственной номенклатурой.
Власть в Советском союзе передается строго по партийной линии. Такая политическая система хорошо согласуется с централизацией орудий производства в одних руках, в руках государства. В результате этой централизации в СССР сформировалась система государственного капитализма с одним собственником и одним работодателем – монокапитализм. В отличие от частнособственнического поликапитализма с множеством собственников и множеством работодателей.
Материальное положение рабочих, крестьян, других слоев населения в СССР оказалось хуже, чем во многих капиталистических странах. Дефицит для народа и спец. распределители для номенклатуры постоянные спутники этой системы. Крестьяне были объединены в колхозы. Многие годы им не выдавались паспорта, и они оказывались на положении крепостных. Лишь потребность кадров для индустриализации изменила ситуацию. Большая доля общественного продукта используется в интересах правящей партийно-государственной номенклатуры для сохранения ее власти. «Защита социалистического Отечества есть священный долг каждого гражданина СССР»[10]. Это – норма Конституции СССР. Слово «социалистического» здесь ключевое. Граждане СССР должны были защищать не просто свое Отечество, что было бы естественно, граждане СССР должны были защищать именно «социалистическое Отечество», то есть власть партийно-государственной номенклатуры.
Длительное время в СССР велись дебаты о том, что же происходит с классовой борьбой. То ли она затихает, то ли она обостряется, то ли она уже закончилась, то ли опять разгорается с новой силой? Обострением классовой борьбы оправдывались периодически проводимые массовые репрессии, которые используются верхушкой правящей партийно-государственной номенклатуры для укрепления своих позиций. Все это свидетельствует об искусственности понятия «классовая борьба», о его несостоятельности. К понятию «единство и борьба классов» такие дебаты вообще не применимы. Единство и борьба классов, как единство и борьба противоположностей, как закон диалектики действует все время, поскольку существуют сами противоположности, сами классы.
Ни диктатуры пролетариата, ни социализма в СССР не было. Строили одно, а построили другое. Потому что строили по лекалам ложной воинствующей утопии Маркса. Скоротечным революционным «путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя» социализм не построить. Так воздвигаются тоталитарный большевизм и подобные ему системы. «Повстанческая директория», переходный период – это не социализм. Это – продолжение революции не вооруженными методами. Социализм, социальное общество свободных людей, строится упорным трудом многих поколений на протяжении многих лет и многих веков устойчивого развития. Марксизм не следует воспринимать как религию, в него нельзя слепо верить. Здесь требуется научный подход. Марксизм необходимо изучать, анализировать, и тогда станет очевидным его несостоятельность.
В начале 20 века Россия была одной из быстро развивающихся стран, темпы промышленного роста достигали 8% в год. Это были одни из самых высоких показателей в мире. Октябрьская революция 1917 г. задержала развитие России на столетия. Одно столетие почти прошло. Сегодня мы не можем изготовить современный автомобиль, бытовую технику, электронику. Мобильный телефон не можем изготовить. Зато мы наводнили мир автоматами Калашникова, произвели уйму танков, ракет, истребителей и бомбардировщиков, подводных лодок. Когда другие страны, другие народы создавали новые технологии и осваивали новые производства, советский народ должен был охранять власть партийно-государственной номенклатуры.
Поликапитализм способен развиваться и совершенствоваться. А монокапитализм не способен ни развиваться, ни совершенствоваться. Первая же попытка М. Горбачева усовершенствовать Советский Союз, преобразовать его в «социализм с человеческим лицом» привела, в конечном итоге, к его разрушению. Поиск путей модернизации СССР начался еще до Горбачева. Попытку подновления СССР предпринял Н. Хрущев в 50-е годы. Однако модернизировать СССР, не затрагивая его основания – государственную собственность на средства производства и однопартийную политическую систему с советами, где сосредоточена вся полнота власти, – невозможно. А попытка реальной модернизации приводит к утрате монополии на власть единственной правящей партией, и все здание монокапитализма рушится. СССР был обречен, он должен был разрушиться, и в 1991 г. разрушился, так же как до него разрушились и другие утопии, построенные их энтузиастами. Аристотель предсказал разрушение СССР более чем за две тысячи лет до его создания. Действующий механизм достаточно прост. Неэффективный собственник разоряется. В поликапитализме ему на смену приходит собственник эффективный. Механизм жесток и циничен. Но общество в целом прогрессирует, государство укрепляется. При монокапитализме неэффективный собственник – государство – постепенно разоряется, а подменить его некому – оно единственный собственник, и государство в целом разрушается, ему на смену приходит другое, эффективное государство. Так один и тот же процесс – разорение неэффективного собственника – укрепляет поликапитализм и разрушает монокапитализм. За короткий период, 74 года, неэффективный советский строй себя исчерпал. Он потерял доверие и поддержку советского народа, и советский народ его разрушил. Москвичи, которые вышли на улицы Москвы и безоружными встали против советских танков, разрушили Советский Союз. Распад СССР и крушение советского строя стали крупнейшей геополитической победой народов СССР над большевистским тоталитаризмом, моральным разложением и исторической деградацией.
Когда неэффективный частный собственник, неэффективное частное предприятие разоряются, государство (буржуазное государство) относится к этому спокойно. Оно знает: на смену неэффективному собственнику придет собственник эффективный. Санирует предприятие. Если это возможно. А если невозможно – так туда ему и дорога. В результате закрытия убыточного предприятия государство и общество не очень пострадают. Но так поступать с государственными (национализированными) предприятиями государство не может. Государственное предприятие – часть самого государства. И государство не может быть безучастным к разорению себя по частям. Оно будет поддерживать неэффективные государственные предприятия и, тем самым, будет исподволь разорять себя в целом. Угроза разорения и стремление получить максимальную прибыль побуждают частного собственника быть эффективным. В отношении государственных предприятий эти мотивы не действуют. У государства нет рычагов сделать государственную, монокапиталистическую экономику эффективной. Для поддержания государственных предприятий государство, прежде всего, стремится взять под контроль природные ресурсы страны. Но это не решает проблемы низкой эффективности директивной государственной экономики. Как показал опыт СССР, это позволяет государству оставаться «на плаву» лишь некоторое время; постепенно оно разоряется и, наконец, разрушается. Модернизация неэффективного монокапитализма и заключается в его разрушении и преобразовании в эффективный поликапитализм.
Но то, чего не должно допускать государство – это банкротства социально значимых организаций. При угрозе банкротства такой организации, она должна быть национализирована без какой-либо компенсации, санирована и выставлена на торги. Выгодоприобретателем должно стать государство. Если же будет доказано, что банкротство стало следствием намеренных действие, в отношении виновных должна наступать юридическая ответственность. Банкротствам, подобным тем, которые произошли в Соединенных Штатах Америки в начале мирового финансового кризиса в 2008 г., должен быть поставлен заслон. Собственник обязан быть эффективным. Находясь под угрозой национализации и юридической ответственности, он и станет эффективным.
Известно, что Ленин с товарищами в 1917 г. был переброшен из Швейцарии в Россию по решению германского правительства с целью захвата власти и вывода России, противника Германии, из мировой войны [11]. Германское правительство и финансировало эту операцию. Однако правительство кайзера не было очень уж дальновидным. Оно просчитало лишь один шаг, а считать надо было хотя бы два. Большевики действительно захватили власть и вывели Россию из войны. А то, к каким последствиям это приведет в самой Германии, то, что в скором времени к власти придут нацисты, и чем это обернется для Германии, правительство кайзера не спрогнозировало. А зря. Следовало бы это сделать. В мире существует равновесие. Противоположности рождаются в единстве, и погибают в единстве – парами. Появление государства большевиков не могло не привести к появлению еще чего-то. Вот он, нацизм, и появился.
Октябрьская революция законов природы не отменяла. Закон единства и борьбы противоположностей действовал до нее, действует и после нее. На короткое время поменялся лишь один из субъектов этого закона: на смену буржуазии пришло государство. Раньше собственником орудий производства и работодателем (одной из противоположностей) была буржуазия, а в СССР – государство. И в том и в другом случае рабочий остается наемным работником (другой противоположностью). Рабочий класс не может быть сам себе работодателем. Функции работодателя исполняет собственник средств производства: или буржуазия, или государство.
Социализм
В 1848-1849 гг. по Европе прокатилась волна революций. Считается, что революции эти своих целей не достигли и окончились поражением. И все же один, общечеловеческий результат тогда был получен. Важным итогом революций 1848-1849 гг. стало понимание необходимости компромисса между противоборствующими сторонами. Для эффективной защиты своих интересов наемные работники объединяются в профессиональные союзы. Между объединениями работников и работодателями начинается диалог. Революционная борьба уступает место социальному взаимодействию классов. Вырабатываются меры по ограничению произвола буржуазии, меры совершенствования буржуазного государства. Развивается социал-демократическая идеология. Идет поиск компромиссных решений, учитывающих интересы обеих сторон, заключаются коллективные договоры. Профсоюзное движение, которое рождалось в борьбе, затем поддерживается буржуазными государствами. В разных странах разрабатывается и принимается трудовое законодательство. Эти реформы, также как и реформы Солона, проводятся в интересах малоимущих свободных граждан. В отличие от реформ Солона, которые были разового действия, новые реформы создают долговременные демократические механизмы.
Никакого влияния на становление европейской социал-демократии Маркс не оказал. Профсоюзное движение, коллективные договоры, трудовое законодательство, социальные гарантии были результатом компромисса, а не «классовой борьбы». И позже, в «Критике Готской программы» он отверг социал-демократические идеи и заявил: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как, революционной диктатурой пролетариата» [8].
Роль революций заключается не в том, что они устанавливают «всеобщее счастье и общественное благоденствие». Будучи кровавым произволом, достигать этого они не могут. Но революции побуждают искать и находить некровавые методы создания условий достойной жизни для всех членов общества. В обществе есть потребность в длительном устойчивом мирном развитии. Скоротечные революции, сами не создавая условий такого развития, тем не менее, побуждают их создавать.
Многопартийная политическая система, разделение власти на законодательную и исполнительную с «системой сдержек и противовесов», независимые суды, всеобщее избирательное право, смена верховной власти в оптимальные сроки, прогрессивное налогообложение доходов физических лиц, социальная защита населения, местное самоуправление – все это меры по ограничению произвола буржуазии, совершенствование капиталистических отношений, условия формирования современного демократического общества.
Капиталистическое государство из машины для угнетения одного класса другим постепенно становится выразителем интересов всех классов и всех слоев общества, развивается в социальное государство – социализм. Социализм с гражданскими правами свободных людей, и прежде всего, с правом частной собственности и предпринимательства – с экономической свободой. Государство, регулируя отношения собственности, обеспечивает условия длительного поступательного устойчивого развития общества.
Сегодня капитализм стыдливо именуется рыночными отношениями. Однако оснований для стыда нет. Капитализм – общественно-экономическая формация с естественной формой отношений собственности свободных людей. Эти отношения зародились в древности, их никто не придумывал и силой не насаждал, они сложились естественным путем в результате появления избытков и частной собственности, которые сами явились следствием возросших производительных сил общества. Буржуазные революции эти отношения не создавали, они лишь устраняли препятствия на пути их ускоренного развития. Капиталистические отношения, отношения собственности свободных людей зародились в древности, а капитализм, как общественно-экономическая формация стал формироваться тогда, когда человек наряду с инструментами стал создавать и оборудование: водяные и ветряные мельницы, ткацкие станки, паровые машины и т. д. Это привело к резкому росту производительных сил общества. В то же время, наряду с высокой экономической эффективностью, капитализму присущи и негативные качества. Но он, в отличие от советского строя, поддается совершенствованию, нововведения его не разрушают, а укрепляют. Капитализм способен к саморазвитию.
«Капитал – это коллективный продукт и может быть приведен в движение лишь совместной деятельностью многих членов общества, а, в конечном счете – только совместной деятельностью всех членов общества». Так сказано в Манифесте Коммунистической партии. После появления избытков и тех изменений в обществе, которые в результате этого произошли, создание коммунистического общества без классов уже невозможно. И поэтому вышеприведенное утверждение требует уточнения:
«Капитал – это коллективный продукт и может быть приведен в движение лишь совместной деятельностью многих членов общества, а, в конечном счете – только совместной деятельностью всех членов общества, всех классов общества». И отсюда естественный вывод: классы должны научиться в условиях социального взаимодействия совместному комфортному проживанию. А государство должно им в этом помогать. Принуждая, помогать. Этим путем и идем. Непросто, в борьбе, с конфликтами, кризисами, революциями, войнами идем путем прогресса.
Медленно, шаг за шагом, начиная с реформ Солона, развиваются и совершенствуются отношения собственности свободных людей. И капитал работает. Идут инвестиции, разрабатываются технологии, осваиваются производства, создаются рабочие места, экономика растет. Капитал работает. И социалистический принцип «каждому по труду его» должен относиться не только к тем, кто стоит за станком, или сидит за штурвалом трактора, но и к капиталу, ибо капитал работает.
Люди разные, у них разные способности и разные наклонности. Вклад их в общественный продукт далеко неодинаков, и уравнительное распределение не может признаваться справедливым. Справедливость – в неравенстве. В то же время, произвол буржуазии должен быть ограничен, общественный продукт должен распределяться адекватно. Должен быть некий оптимум: распределение должно быть таким, чтобы собственники не находились бы под угрозой экспроприации, а наемные работники не находились бы на грани выживания, а имели бы средства для достойной жизни. И установление социальной справедливости – обязанность современного государства.
«Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам»[12].
Призрак коммунизма
«Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма». Так начинается Манифест Коммунистической партии. Да, коммунизм так и останется призраком, так как на его пути стоит мощная преграда: избытки, товарное производство. Вернуться в коммунистический, бесклассовый, общинный строй с натуральным производством и уравнительным, аскетичным по своей природе распределением невозможно. Это было невозможно во времена Платона, это было невозможно во времена Маркса. Это тем более, невозможно сейчас, когда человечество прошло и индустриализацию, и электрификацию, и автоматизацию, и компьютеризацию, и информатизацию. И поэтому попытки построить идеальное коммунистическое общество без частной собственности и классов «повстанческой директорией», переходным периодом и завершаются.
КПРФ
В программе Коммунистической партии Российской Федерации ставится вопрос о восстановлении путем референдума «в полном объеме советской системы государственной власти»[13]. Советы характеризуются как «органы прямого народовластия». В качестве одних из целей провозглашаются: «национализировать природные богатства России и стратегические отрасли экономики», а также «создать условия для развития малого и среднего предпринимательства».
Советы могут быть органами народовластия в условиях революционного произвола. Положение, которое устанавливается и поддерживается силой оружия, истощает ресурсы общества и не может длиться неопределенно долго. Рано или поздно оно заканчивается. В мирное время действует экономический интерес, и концентрация власти в одних руках, руках советов, неизбежно приводит к власти бюрократию, партийно-государственную номенклатуру. Наивно полагать, что следующая государственная бюрократия окажется лучше прежней и из каких-то соображений установит в стране власть народа. Никаких оснований надеяться на это нет. Новая бюрократия может быть только еще более изощренной, чем прежняя. Исправление «отдельных ошибок» ничего не решает. Изменению подлежит вся советская система государственной власти в целом. Разделение властей и независимые суды для того и придуманы, чтобы «системой сдержек и противовесов» ветви власти уравновешивали и контролировали друг друга и тем самым предотвращали произвол. Отсутствие этих инструментов приводит к господству бюрократии, к злоупотреблениям властью.
Советы возникли в период революции. Они хорошо служат целям скоротечной революционной диктатуры. Для нормальной, мирной жизни требуются иные органы власти. Разделение властей организуется не случайно. Разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную разработано и широко используется, потому что в нем есть общественная потребность, потому что оно отвечает требованиям мирного времени, так как из известных принципов государственного устройства оно создает наилучшие условия для долговременного устойчивого развития общества.
Восстанавливая советскую систему государственной власти, КПРФ должна будет упразднить институт президентства в Российской Федерации, поскольку он не совместим с Верховным Советом. Верховный Совет – это не парламент. Верховный Совет – совершенно иной орган государственной власти. Он, также как и советы вообще, сосредотачивает в своих руках и законодательную, и исполнительную власть. При этом Верховный Совет проявляет больший интерес не к законотворчеству, а к формированию подотчетного себе правительства, формированию государственного бюджета, иным действиям, свойственным исполнительной власти. Это приводит к конфликту между Верховным Советом и Президентом и дестабилизирует обстановку в стране. Такое положение не может продолжаться неопределенно долго. Политический кризис 1992-1993 гг. в России и его относительно скорое разрешение тому подтверждение.
Опыт национализации в мире уже имеется. В 20 веке в Великобритании лейбористы, приходя к власти, проводили национализацию некоторых отраслей экономики. Национализированные предприятия вскоре становились убыточными, и правительство лейбористов должно было их поддерживать. Дефицит государственного бюджета быстро рос. Национализация не способствовала развитию справедливости в обществе, а лишь приводила к разрушению экономики страны, и от такой практики пришлось отказаться. Хорошо бы нам не повторять чужие ошибки, еще лучше на них учиться. Смешанная экономика – это способ компенсировать низкую эффективность государственных предприятий бережливостью частного предпринимательства. Частный бизнес должен здесь покрывать разорительные траты государственных предприятий. Но это и есть эксплуатация. Не частная эксплуатация, а эксплуатация иного уровня – корпоративная эксплуатация.
Многопартийная политическая система, смена власти демократическими процедурами позволили отменить ошибочные, неэффективные решения лейбористской партии и сохранить в целом политическую систему Великобритании. Это способствовало устойчивому развитию общества. Монополизация власти в СССР одной политической партией, отсутствие демократических механизмов привели к тому, что разрушилась вся советская политическая система в целом.
Соединение власти советов, где сосредотачивается и законодательная, и исполнительная власть, где нет механизмов сдержек и противовесов, с частным малым и средним предпринимательством приведет к гипертрофированной коррупции. Эта коррупция и неэффективные крупные государственные предприятия поглотят все ресурсы общества, и на реализацию благих намерений, заявленных в программе, мало что останется. СССР, разбавленный кусочками капитализма, такая же неосуществимая утопия, как и все предыдущие. Попытка реализовать ее приведет, как и ранее, к потокам крови и еще на несколько столетий отбросит Россию назад.
Согласно программе КПРФ «государство …станет важнейшим заказчиком продукции для отечественных производителей». Просто рай на земле. Никакой тебе конкуренции, никаких рыночных механизмов. Никакой необходимости напрягаться и обеспечивать высокое качество продукции, никакой надобности совершенствовать производство, снижать издержки, повышать производительность труда. Зачем? Родное государство – важнейший заказчик. Государство-то, быть может, заказчиком и станет. Только вот, кто будет покупателем дорогой и некачественной продукции в условиях открытой экономики? Или по примеру КПСС и КПРФ воздвигнет «железный занавес»? Что-то в программе КПРФ об этом ничего не сообщается. Как же директивная экономика будет функционировать без «железного занавеса»?
И за все это расплачиваться придется опять же многострадальному народу нашему. Другого плательщика просто нет. За все промахи власти платит народ. Вот и замаячил родной советский дефицит. Ну а номенклатура, естественно, организует для себя спец. распределитель. А как же иначе? Как же не обратить власть на пользу себе, любимой? Для чего же тогда нужна эта власть? Не стоять же, в самом деле, в очереди за колбасой? Так мы и восстановим советскую систему во всем ее блеске и в полном объеме. Капитализм жесток и циничен. Но благостный СССР – и того хуже. Миропорядок жесток и циничен, потому и эффективен. Вспомним Ч. Дарвина. Пытаясь убрать цинизм и жестокость, мы рискуем утратить эффективность. Нет идеального государства. Нет, и не будет, никогда.
СССР сам себя разрушил, создав за «железным занавесом» «тепличные условия» для своей государственной, директивной экономики. В условиях жесткой свободы, где слабый погибает, а сильный выживает, экономика развивается и крепнет, а в «тепличных условиях» государственной опеки экономика чахнет, деградирует и разрушается. Основоположники марксизма полагали, что централизация орудий производства в руках государства позволит «возможно более быстро увеличить сумму производительных сил». На самом деле такая централизация приводит к прямо противоположному результату. Люди, лишенные собственности и возможности заниматься предпринимательством, становятся безынициативными, постоянно оглядываются на государство, во всем надеются на государство, у них вырабатывается инфантилизм, иждивенчество. Те же, кто пытается проявить инициативу, даже в небольших объемах, объявляются «чуждым элементом» и преследуются. Государственная опека культивирует «слабый элемент», в то время как жесткая свобода культивирует «сильный элемент». А отобрать «все хорошее» свободы и соединить со «всем хорошим» опеки – затея гиблая, из нее ничего не получится. Благость и эффективность не совместимы.
Такой же механизм действует и в природе. Хищники поедают больных и слабых особей травоядных. Остаются здоровые и сильные – и стадо укрепляется. Так природа сохраняет и развивает сама себя. В условиях жесткой свободы погибают слабые представители сообщества, в условиях благости погибает сообщество в целом. Таков закон природы. Плох он или хорош – но он таков, каков есть.
Государство может (хотя и не обязательно) заниматься производством: разработкой и производством новых, секретных видов вооружений. Низкая эффективность трат в этом случае оправдывается достигаемой безопасностью государства. Остальное должно находиться в частных руках. Циничных, жестоких и эффективных. А социальную справедливость должно обеспечивать современное государство. Общество строит такое государство, используя демократические процедуры и, прежде всего, смену власти в оптимальные сроки. Так одновременно ограничивается цинизм и жестокость и сохраняется эффективность.
Большой потенциал капитализма признают и основоположники марксизма. «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые», говорится в Манифесте. Создание все более мощных производительных сил как раз и является целью развития, так как они и обеспечивают повышение благосостояния людей. Капитализм – достижение человеческой цивилизации, результат ее прогресса на протяжении многих тысяч лет. И вместо поиска способов совершенствования и дальнейшего развития эффективного капитализма Маркс и Энгельс предложили его разрушить!
Здесь отчетливо видны и противоречия марксизма. Утверждается, что многочисленные и грандиозные производительные силы создала буржуазия. В то же время, марксизм исходит из того, что капитал, богатство общества создается трудом пролетариата, а буржуазия их лишь присваивает.
«Гимн КПРФ – «Интернационал». А в нем ставится и такая цель: «Весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим»[14]. Эти слова в 19 веке означали одно. В 21 веке эти же слова значат уже совершенно иное. Разрушить существующий мир до основания при наличии ядерного оружия совсем не сложно. А вот новый мир уже не построить. Некому будет строить, и не из чего.
В программе КПРФ перечислены некоторые негативные явления в КПСС и СССР. Признается: «Кризис, поразивший советское общество, в значительной мере обусловливался кризисом в самой партии. КПСС оказалась в затяжном теоретическом застое»[13]. Но ни перечисленные в программе, ни другие негативные явления, в ней не упомянутые, не являются результатом чьих-то ошибок, или намеренных действий. Крепостное колхозное крестьянство, ГУЛаг, «шарашки», репрессии и пр. стали возможны, потому что были востребованы обществом. Они – часть советской системы, ее основа, ее философия, философия «повстанческой директории», переходного периода. Они – прямое следствие монополизации: однопартийной политической системы, централизации средств производства в руках государства, концентрации всей полноты власти в советах. Об этом говорил Аристотель две с половиной тысячи лет тому назад. Еще раз напомню его слова: «…государство не может быть по своей природе до такой степени единым, как того требуют некоторые; и то, что для государств выставляется как высшее благо, ведет к их уничтожению, хотя благо, присущее каждой вещи, служит к ее сохранению». Не централизация, а либерализация с механизмами сдержек и противовесов, многопартийная политическая система, современная социал-демократия способны обеспечивать длительное устойчивое развитие общества.
«Социализм с китайской спецификой» – это переход от большевизма к демократическому государству, начатый в Китае в конце 20 века. Важно только под социализмом понимать не воинствующую утопию Маркса и тоталитарный большевизм, а демократический социализм свободных людей, и прежде всего, экономически свободных людей. Важнейшим этапом демократизации китайского общества стало включение в 2004 г. в Конституцию Китайской Народной Республики положений о защите прав человека и защите частной собственности. Экономические успехи современного Китая определяются тем, что правящая Коммунистическая партия Китая освободилась от марксистского идеологического догматизма и стала целенаправленно строить в Китайской Народной Республике капитализм, инициативы общества были поддержаны и властью. Важное значение имеет введенное ограничение двумя сроками пребывание на высших должностных постах. Процесс демократизации труднейший. Но дао один. Развитие и укрепление частного сектора экономики приведет к утрате Коммунистической Партией Китая монополии на власть. Это естественный процесс. Либерализация политической системы – естественный итог либерализации экономики. Остается пожелать великому китайскому народу пройти по этому пути без откатов назад и потрясений.
Китай идет тем же путем, каким шел и СССР. Но имея перед собой печальный пример СССР, идет целенаправленно и медленно, избегая «шоковой терапии». И бог ему в помощь. Не следует его торопить. Быстрые решения, революционные решения – далеко не всегда лучшие. Перед СССР такого примера не было. Поэтому усилия М. Горбачева по преобразованию СССР в «социализм с человеческим лицом» не встретили понимания в правящей партии и не были поддержаны обществом. Да и сами меры по модернизации были путанными и не последовательными. Коммунистическая идеология превалировала над реальными потребностями общества. В результате СССР рухнул в одночасье.
Проведя «шоковую терапию», Россия оказалась на полшага впереди Китая. А КПРФ предлагает нам пристроиться сзади. Зачем? Тяжелый этап приватизации мы уже проскочили. Китай его проходит, а мы его проскочили. Зачем же возвращаться назад? Чтобы еще раз его пройти? Может быть, допущенные ошибки следует исправить иными способами, не такими болезненными как национализация?
Впрочем, КПРФ не оригинальна. Система, похожая на ту, которую она еще только собирается создавать, в России уже существует. А то, что правящая партия именуется не КПРФ, а иначе, особого значения не имеет. Советский менталитет довлеть над нами будет еще долго. Но сегодня мы хотя бы стоим на тех рельсах, по которым нам катиться дальше. И перевод стрелок только ухудшит ситуацию. Восстановление советской системы способно лишь еще больше ослабить Россию, задержать ее развитие. Мы уже ответили "на важнейшие вопросы, какие занимают человечество" [15], и за ответы, полученные опытным путем, заплатили чрезвычайную цену.
Никто, к сожалению, не застрахован от ошибок. Но одно дело - совершить ошибку и затем ее исправить, и совсем другое дело – упорно стоять на ошибочных позициях. Ни чем не оправдано ставить перед собой, перед страной, перед своим народом задачу реализовать нереализуемую воинствующую утопию, имея уже опыт неудавшейся попытки с такими тяжелыми последствиями. Как известно, КПРФ организовалась в результате ряда преобразований РСДРП. Сегодня партия могла бы без каких-либо потерь отказаться от воинствующей утопии Маркса и вернуться к своим истокам, на социал-демократические позиции. И тогда она могла бы стать реальной политической силой, способной предложить стране и народу широкую программу развития.
Ленин был великим тактиком, отличным организатором и слабым стратегом. В стратегическом плане он подпал под влияние воинствующей утопии Маркса. Если бы он реализовал социал-демократические установки, результат был бы совсем другим. Понимание законов исторического развития к нему пришло слишком поздно – после октябрьского переворота и гражданской войны, когда неработающая национализированная экономика привела к разрухе и голоду.
Интересно проследить эволюцию позиции Ленина в послеоктябрьский период. В 1917-20 годах он много говорит о мировой революции, диктатуре пролетариата, уничтожении капитализма, классов, строительстве социализма, о коммунистическом бесплатном труде на благо общества. Однако положение в стране остается крайне тяжелым, справиться с разрухой и голодом никак не удается, национализированная, государственная экономика не работает. А Маркс, как выясняется, никаких указаний как ее наладить не оставил. Его утверждение, что централизация орудий производства в руках государства позволит «возможно более быстро увеличить сумму производительных сил», никак не реализуется. И Ленин все больше приходит к необходимости возрождения капиталистического способа производства. Он заменяет продразверстку продналогом, пытается восстановить товарообмен, торговлю, вводит частнособственническую нэп. И все это происходит в условиях сопротивления товарищей по партии, которые никак не могут понять реального положения дел. Для Ленина это было крушением всех жизненных установок, идея фикс - воинствующий марксизм, которому он посвятил всю свою жизнь - оказалась утопией.
России в условиях конкурентной многопартийной политической системы с равными возможностями партий, разделением властей, формированием независимых судов, жесткой открытой экономики придется длительное время выходить из застоя. Это не простой путь. Но это тот естественный путь отношений собственности свободных людей, который возник в древности, и который человечество совершенствует на протяжении всей своей истории. Свои, особые пути ведут в тупик. В тупик, из которого затем приходится долго и мучительно выбираться. Но выбираться-то особо и некуда, выбираться приходится опять же на тот же самый тернистый естественный путь, которым и идет большинство стран мира.
* * *
В соответствии с законом единства и борьбы противоположностей государство, защищая граждан, защищая общество, в то же самое время им и противостоит. Огосударствление, национализация частной собственности не приводит к ее обобществлению, оно сосредотачивает, централизует, по Марксу, собственность в руках государства. Собственником становится не общество, а государство, которое противостоит обществу. Распоряжается этой собственностью бюрократия, партийно-государственная номенклатура. Современные общественные отношения достаточно сложны, и обойтись без их регулятора – государства – невозможно. Попытки обобществить собственность неизбежно приводят к тому, что собственником становится государство. Избытки привели к необратимым процессам, отменить их результаты невозможно. Общественной собственности не будет, если только под общественной собственностью, в отличие от общинной собственности, не понимать совокупность собственности граждан общества. Об этом говорил Аристотель две с половиной тысячи лет тому назад: «Собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще – частной»[3].
Манифест коммунистической партии написан людьми молодыми. Марксу тогда было 29 лет, Энгельсу – итого 27. У них не было ни большого жизненного опыта, ни политической мудрости. Свою задачу они видели в том, чтобы крушить, ниспровергать несправедливый существующий общественный строй. Понимания того, к каким последствиям может привести это ниспровержение, у них не было. Чем станет «диктатура пролетариата» в реальной жизни они не знали. Совершенно не представляли себе, как должен произойти переход от диктатуры пролетариата к коммунистическому обществу без классов. Ничего кроме туманных намёков на некую абстрактную ассоциацию привести они не смогли: «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» [7]. Но каким образом на пике своего могущества, в условиях диктатуры пролетариата, пролетариат погибнет, и воцарится общество без классов? Что произойдет, в частности, с государством, с его многочисленными и мощнейшими в условиях диктатуры органами? Государство это каким-то образом самоликвидируется или для его ликвидации понадобится еще одна революция? И кто будет совершать эту революцию? Опять же многострадальный рабочий класс? Или диктатура исчезнет, а государство останется? Ни на эти, ни на многочисленные другие вопросы, в том числе экономические, ответов нет. Ответов нет, не потому что ни Маркс, ни Энгельс, ни их последователи ответы эти не нашли. Ответов нет потому, что они не существуют вовсе, потому что построить бесклассовое общество после появления избытков и товарного производства невозможно. Переход к идеальному коммунистическому обществу без частной собственности и классов должен был произойти в СССР. Но, несмотря на заявления руководства КПСС о скором переходе к такому обществу, СССР к нему даже не приблизился, а к концу своего существования он оказался в глубоком кризисе, на грани экономического краха [16].
В письме Вейдемейеру Маркс писал: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» [17].
Однако классы и классовые отношения, капиталистические, рабовладельческие и крепостнические стали развиваться сразу же в результате появления избытков. В определенные исторические фазы развития общества преобладали те классы и те классовые отношения, которые соответствовали достигнутому уровню производительных сил. Вместо классовой борьбы в действительности имеет место единство и борьба классов. Диктатура пролетариата – это абстракция, которую невозможно реализовать ни при каких условиях; в реальной жизни она оказывается словесным прикрытием власти бюрократии, власти партийно-государственной номенклатуры. А в общество без классов избытки не пускают. И под воинствующим марксизмом ничего не остается. Ничего. Одна лишь пустота. Зияющая пустота.
Невозможно понять, как такая, ни на чем не основанная идеология, могла привести к таким громадным и трагическим результатам? Как она могла овладеть массами? Ради чего были замучены миллионы людей, ради чего погибли десятки миллионов? О, Маркс – великий человек! Гений! Из ничего создал оружие огромной разрушительной силы.
Фигура К. Маркса весьма противоречива. В молодые годы он предложил капитализм разрушить и построить бесклассовое коммунистическое общество без частной собственности. Но в дальнейшем он не стал разрабатывать экономическую теорию этого общества, что было бы логично, а занялся экономикой капитализма [18], развитием и совершенствованием того самого капитализма, который ранее предложил разрушить.
Ради чего человечество приносит великие жертвы? Ради чего разумные люди уничтожают друг друга миллионами? Справедливость? Справедливость!? Это она – виновница наших бед? Неужели, нельзя найти иные способы достижения справедливости, кроме как истребляя друг друга?
Я опасаюсь того, что религия обладает еще большей разрушительной силой, чем марксизм. Создается впечатление, что чем меньше оснований под идеологией, тем легче в нее верят люди, и тем к большим жертвам она приводит. Необходимо сближать религии, объединять религии, а затем и отказываться от религии. Религии разъединяют людей, и от них следует отказаться, прежде чем столкновение религий уничтожит нас и нашу хрупкую обитель.
Манифест коммунистической партии написан в 1848 г. В нем использован опыт предшествующих периодов. Изменения, которые произошли в мире после революций 1848-1849 г.г., в нем не могли быть учтены. Но не учитывать их сегодня, значит обрекать себя на совершение грубых ошибок. Диктатуры пролетариата – неограниченной власти неимущего класса – быть не может. Возможна лишь неограниченная власть имущего класса – диктатура буржуазии. Диктатуру эту, диктатуру буржуазии, можно или разрушить, или преобразовать. Разрушение диктатуры буржуазии приводит на некоторое время к власти бюрократию. Преобразование диктатуры буржуазии позволяет строить демократию. Методы преобразования имеют насильственный характер. Но это – не кровавое насилие. Это – приемлемое, компромиссное, разумное насилие; насилие, которое становится законом, обязательным для всех.
Марксизм не развернул историю человечества вспять. А такова его цель, независимо от того какой ее представлял себе сам Маркс. После тяжелейшего эксперимента республики бывшего СССР вернулись на естественный капиталистический путь развития. Распалась и так называемая социалистическая система. Выбора нет. Да он и не нужен. Естественный путь тернист, зато эффективен. Дао сам приведет человека к социализму. Наша задача – не мешать ему в этом. Когда трудом и талантом своим человек стал создавать избытки и появилась частная собственность, возникла и общественная потребность развивать и совершенствовать отношения собственности свободных людей. Общественной потребности в отмене частной собственности, ее уничтожении нет.
Для того чтобы построить социализм ни «насильственное ниспровержение всего существующего общественного строя» Маркса, ни «постепенное упразднение путем организации и закона» Бернштейна не нужны. Для построения социализма, разрушать капитализм не требуется. Напротив, следует использовать его эффективность, развивать его и совершенствовать. Многие механизмы такого совершенствования уже разработаны. Задача состоит в том, чтобы применять имеющиеся, искать, находить и использовать новые, возможно более разноплановые и эффективные механизмы, в том числе и на международном уровне.
Экономическая эффективность капитализма делает его несокрушимым. Сколько раз его ни разрушай, каждый раз он восстановится. При этом страна будет нести огромные потери и при разрушении капитализма, и при его восстановлении. Разрушить капитализм и построить взамен нечто новое невозможно, избытки, товарное производство этого не допускают. Новое общество может быть результатом развития самого капитализма. На протяжении столетий идет поиск баланса между личным и общественным, между справедливостью и эффективностью. Совершенствование капитализма позволяет в условиях устойчивого развития строить общество с адекватным, справедливым распределением общественного продукта – социальное общество, социализм. Социализм - высшая фаза капитализма: Норвегия, Швеция, Сингапур, Япония и другие страны. А то, что социализм в дальнейшем может развиться в бесклассовое общество без частной собственности, представляется сомнительным. Но если это и произойдет – то в результате мирного развития, в результате эволюции. Революции выполнили свою историческую миссию: они научили людей находить некровавые способы достижения справедливости. Эпоха революций, будем надеяться, проходит.
Сегодня мы переживаем второй этап «повстанческой директории», переходного периода – восстановление капитализма. «Не дай нам бог родиться в эпоху перемен». Нам не повезло, мы попали в самое пекло этой грозной эпохи. Но почему? За какие прегрешения наказывает нас Высший разум? А быть может, напротив, он верит в нас и потому назначил на этот глобальный эксперимент? Или мы сами выбираем свой путь? Кто найдет на это ответ?
Мир един, мы все идем одним путем, все движемся в одном направлении. У каждого народа свой исторический опыт, свои особенности развития, свои темпы движения: одни идут быстрее, другие идут медленнее. Но естественный путь один – это развитие и совершенствование отношений собственности свободных людей. Этот путь приводит к социализму, социальному обществу, где государство признаёт и защищает права и свободы граждан, в том числе право собственности и предпринимательства. И вряд ли это общество будет вполне идеальным. Противоречия между трудом и капиталом сохраняются. Так что и в социализме будет простор для конструктивного творчества.
Разум очень мощный инструмент. Неразумное существо не может действовать против законов природы. Разумный человек может принимать решения, которые не согласуются с законами природы, и действовать вопреки этим законам. И в этом опасность разума. Инструментом этим следует пользоваться с особой осторожностью, сообразуясь с законами природы, дабы не сократить свой век против того, который отпущен нам ее величеством Природой.
Литература
1. Гегель. Наука логики. Т. 1. М. 1970.
2. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21. М. 1961.
3. Аристотель. Политика. Книга вторая. Антология мысли;. Платон, Аристотель. Политика. Эксмо. М.; Terra Fantastica. СПб. 2003.
4. Плутарх. Солон. Антология мысли. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Эксмо-Пресс. М.; Фолио. Харьков. 1999.
5. Платон. Государство. Законы. Антология мысли. Платон. Диалоги. Книга вторая.
Эксмо. М. 2008.
6. Г. Бабеф. Соч. Т. 4. М. 1982.
7. К. Маркс, Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4. М. 1955.
8. К. Маркс. Критика готской программы. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19. М. 1960.
9. Бернштейн Эд. Условия возможности социализма и задачи социал-демократии. СПб. 1906
10. Конституция СССР. М. 1977.
11. Э. Хереш. Купленная революция. Тайное дело Парвуса. Олма-Пресс. М. 2005.
12. Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.
13. Коммунистическая Партия Российской Федерации. Программа партии.
kprf.ru/party/program.
14. Интернационал. http://ru.wikipedia.org/wiki/.
15. П. Я. Чаадаев. Апология сумасшедшего. П. Я. Чаадаев. Статьи и письма. "Современник". М. 1987.
16. Е. Гайдар. Гибель империи. Россмэн. М. 2006.
17. К. Маркс. Письмо И. Вейдемейеру 3 марта 1852 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т.
28. М. 1962.
18. К. Маркс. Капитал. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23-26. М. 1960-63.