ВИД С БАЛКОНА
Всю жизнь, до самой старости мой друг оставался ловеласом. Я подтрунивал над ним и, честно говоря, завидовал его находчивости. А он только улыбался по- вицински. Надо сказать, что мой друг, был очень похож на великого актера Вицина. Может быть, именно поэтому женщины, увидев знакомое лицо, не шарахались от него.
Знакомство обычно происходило так. Заметив красотку, мой приятель устремлялся к ней и преследовал ее до тех пор, пока она не обращала на него внимания. Если дело происходило на улице, он следовал за ней по пятам, если в помещении, он всякий раз оказывался с ней рядом. Когда та понимала, что от преследователя просто так не отделаешься, она устремляла на него строгий вопросительный взгляд, который как бы предупреждал: « Близко не подходи, иначе порву на куски!». А он в это время обсыпал ее комплиментами.
Сходство преследователя с известным артистом, облик которого женщина помнила фильмам, усыпляли ее. Взгляд дамы теплел, и она была готова к заигрыванию. Одним словом, ни одна женщина не могла устоять перед ним, хотя он был вовсе не красавец.
Прошли годы. Мой друг сильно постарел. Его стали мучить всякие болезни. Он ушел на пенсию. Редко выходил на улицу, а если и выходил, то с палочкой: отказывали ноги. Чаще всего свежим воздухом он дышал у себя на балконе, на пятом этаже высотного дома. Слава Богу, ему было, чем заняться: он писал детские книги, которые пользовались спросом у юного читателя.
Чтобы скрасить его одиночество, я часто навещал его. Здороваясь со мной за руку, он усмешкой однажды произнес::
- Вот, слабак стал, даже руку пожать крепко тебе не могу…
- Как не можете! А кто стиснул мои пальцы, будто клещами.
- Ну, это случайно, - с грустной улыбкой добавил он, поглаживая правое плечо.
Я не лукавил, говоря ему комплимент: на самом деле рукопожатие его было крепкое, в худеющем его теле, особенно в руках его еще таилась большая сила.
Мы говорили с ним обо всем. Но о чем бы мы ни говорили, он обязательно вспоминал теплыми словами женщин, с которыми был знаком или с которыми ему хотелось бы еще познакомиться.
Как-то я зашел к нему после работы. Он по-прежнему встретил меня крепким рукопожатием. Я спросил его о самочувствии.
- Неважное, - сказал он. – Глаза отказывают. Тебя вот не вижу.
- Совсем не видите?
- Совсем не вижу, как в густом тумане.
Мы прошли в его кабинет, сели в кресла. Дверь на балкон из его кабинета была открыта. Оттуда веяло прохладой. На улице стояла осень, да к тому же надвигались сумерки. Мой друг поежился, живо поднялся с места и захлопнул балконную дверь.
Усевшись снова в кресло, он неожиданно оживился и выпалил:
- Слушай! Сегодня такую бабу видел! Закачаешься! – и голубые глаза его, прикрытые набухшими веками, заметали в меня веселые искорки.
- Где же вы ее видели, если на улицу не выходите?
- Да с балкона, по двору прогуливалась. Фигуристая! Кровь с молоком!
- Как же вы могли ее разглядеть, если совсем не видите?
- Конечно, не вижу. А вот ее увидел!
И я ему поверил – и в том, что он стал плохо видеть, и в том, что разглядел с пятиэтажной высоты хорошенькую женщину. Потому что огромное желание вызывает неведомую силу страсти, которая в моем старом друге кипела всю жизнь.