Вообще - то первый лейтенантский отпуск у меня был сто четырнадцать дней, второй - сто двадцать четыре.
Да, неплохо, оглядываясь назад в лейтенантское прошлое!
Далее – по убывающей, чем больше звезд на погонах, тем короче отпуск. Вроде как и нелогично, но реалистично.
Из чего складывается лейтенантский отпуск?
Первое, основной – 30 суток, ну а все остальное к этим суткам полагающееся. «За тупость, за грубость…», так говорят на флоте, вот и получается сто четырнадцать.
А если серьезно, то еще «северные», особые условия службы на атомных ПЛ, дорожные (туда-обратно), послепоходовые и пр.
Тридцать суток к большим звездам вырастают до сорока пяти и это выслуга лет.
Дорога может быть тоже из Мурманска до Владивостока … на поезде, при этом можно туда и не ездить, тут главное, чтобы отметка в отпускном билете стояла «Прибыл – убыл. Владивосток». Мелочь, а к отпуску четырнадцать дней.
Я теперь уже и не произведу арифметические действия, чтобы получилось сто четырнадцать или сто двадцать четыре, не вспомню как и за что, но окончательные цифры в память въелись.
У меня сослуживцы и по более гуляли, после того как в морях две-три автономки сделали без отпусков два года. Это ж снежный ком, представляете?
Ушел один такой товарищ в марте в отпуск, а вернулся в ноябре, а все подумали, что он уволился давно. Смотрели на него восхищенно, когда вернулся. Можно снова «в ствол заряжать».
Да и со мной такой казус случился, когда уволился, а через год приехал в часть, товарищей навестить, хотели сразу в дежурство «воткнуть», тоже обрадовались, некому стоять… «Не видели тебя давно, в отпуске был?»
Да, интересна служба на флоте! Вот, например, что означает цвет формы, что носят военные моряки?
Все просто! Не я это сказал, я только повторю.
Черный – цвет службы, синий цвет – цвет моря, а белый цвет - радости.
А теперь вспомните, во что моряк одет. Конечно же, не на Черноморском флоте, а на Северном. То-то!
Помню, откомандировали нас с пяток лейтенантов, ошивающихся в казарме, пока свое «железо» не приняли, на стоящую на седьмом пирсе на приколе, героическую К-140, какие то они там задачи сдавали, а народу во времена предшествующих ГКЧП и различных путчей на кораблях было явно недостаточно. Бедствовали экипажи атомных подводных лодок. Служили на Севере народы со всего «великого и могучего», а как валиться все началось, так и поехали в Украину, Молдавию, Прибалтику…
Раньше то всего конечно народности среднеазиатские убыли, а там и славяне потянулись с «атомного подводного» и Северного.
Прибыли на «железо», доложились командованию и влились, и укрепили, и усилили, и создали личину благополучия. Только все равно отношение к нам, как к командировочным. Были привилегии, по вечерам, после службы, если не на вахте, разрешен сход на берег, в отличие от основного состава, да и командование смотрит на тебя сквозь пальцы.
В общем, случилась в это время Великая октябрьская революция, больше семидесяти лет назад. И в перспективе, по такому случаю, предстояло три дня выходных.
Вечерний доклад на борту, бесчисленные инструктажи, наставления, что из гарнизона ни-ни..., в Мурманск – ни-ни и прочее.
А в голове лейтенанта уже зреет план.
Торжественный сход с корабля по узкому трапу. Отдание воинской чести флагу и гюйсу и по скрипящему снегу бегом в поселок.
Тридцать минут гладкого бега, общежитие, гражданская одежда.
Триста рублей в карман и прямиком на КПП.
Через час с небольшим - аэропорт Мурмаши и ближайший самолет…куда? А куда поближе к малой родине, на Урал, Пермь либо Свердловск, ныне Екатеринбург.
Ночь в перелетах и переездах.
Одна пересадка в Питере, прямой рейс до Перми, оттуда прямым ходом на поезде до малой родины – Лысьвы.
Утром, в центре города, в праздничной, веселящейся, гудящей, орущей толпе народных масс, несущей шары, флаги и лозунги, провозглашающих радостные крики и здравницы почти несуществующим уже партии и правительству, здороваюсь с однокурсниками, однокашниками и друзьями, товарищами. Ошалевшие от неожиданного появления семья, мама.
Праздничный стол, рюмка за праздник, за прибытие и сразу же за убытие.
Оставить сто рублей семье. Побыть немного дома.
Утром, чуть свет, рывок в город Пермь. Минус четыре часа из оставшихся до прибытия на корабль. Аэропорт, справочная: «Самолетов нет и не будет!»
Такси на железнодорожный вокзал, поезд до Кирова. Беспокойный сон в поезде. Минус 7 часов.
Вокзал в Кирове, сумерки на вокзале.
Такси до аэропорта. Справочная: «Самолетов на Кольскую землю нет и не будет. Ближайший до Нарьян-Мара». Где это? Судорожно вспоминаю сухопутную географию, вроде как ближе по карте к Кольскому полуострову. Шестьсот километров до Архангельска, 110 километров до Баренцева моря.
Деньги в кассу, лечу.
Прибыл, аэропорт совсем убогий. Ночь. Где я, в своем стремлении быть на службе вовремя? Мысль одна: «Утром на подъеме флага надо быть в строю!» На Север рейс только через два дня.
Ближайший рейс на Ленинград. Лечу без промедления. Еще два часа минус.
Аэропорт Пулково. Глубокая ночь.
Ближайший рейс на Мурманск, сна как не бывало.
Такси. «Гони быстрей!»
Гарнизон. Бегом!
Общежитие. По трапу бегом!
Пирс, «железо».
Отряд не заметил потери бойца. Фуууу…можно выдохнуть….
Внутри тепло и сухо. Крепчайший чай в первом отсеке. Служба налаживается.
От трехсот рублей оставался еще полтинник, чтобы отметить с ребятами ушедшие праздники.