Косил Гришка от армии

               
- Сегодня к концу работы будьте на месте, - предупредил редактора Степана Ивановича Курилова, заместителя редактора Петра Семеновича Попова и ответственного секретаря Виктора Ивановича Кривцова молодой корреспондент Гришка Гильбух.

- А что такое, в чем дело?

- В армию меня призывают. Попрощаться с вами хочу.

Все трое не возражали. Они в прошлом служили в армии и знают, что такое священный долг перед Родиной. Курилов на войну опоздал, но зато потом долго служил в группе войск за границей. Попов воевал с первого до последнего дня в пехоте и вернулся без единой царапины. Он до войны был сельским учителем. Как только надел военную форму, так сразу бросил курить. И от фронтовых ста граммов все годы отказывался. Не лез на рожон, вот и уцелел. Кривцов служил в армии спустя десять лет после войны. Так все три года с лишним и оттарабанил в войсках связи на границе с Китаем.

Гришка принес водки, закуски, и трое взрослых мужчин, поднимая граненые стаканы и чокаясь с призывником, давали ему напутствия. Каждый что-то рассказал о своей службе, главным образом поучительное. Наставляли парня, как могли, старались поделиться опытом, отвести его от неприятностей, которые могут возникнуть.

Гришка в редакции стал работать недавно. За плечами у него была десятилетка и несколько месяцев работы слесарем в «Сельхозтехнике», директором которой был Гришкин отец. Материалы писал он примитивно, всегда требовалась большая правка и даже доработка. Но редактор мирился с этим, так как только в «Сельхозтехнике» можно было достать запчасти к старенькому легковому ГАЗ-59. Считалось, что поступил он дальновидно, приняв на работу юношу. «Не умеет – научим!» - приговаривал Курилов. И автомобиль уже был на ходу.

Характером Гришка был задиристым. В райцентре у него была своя группа ребят, над которой он верховодил. До редакции постоянно доходили слухи о потасовках, в которых он участвовал. Это подтверждал и Костя Рыбин, корректор редакции. С Гришкой они были ровесниками, но у Кости было какое-то заболевание, из-за чего он был непригоден к службе в армии. В остальном он ни в чем не уступал другим ребятам, а как корректор был очень грамотным.

 Гришка всегда выходил сухим из воды. Редактор его предупредил, что если он оскандалится, то придется с ним расстаться.

Сейчас, выпив граммов сто водки, он раскраснелся, расслабился и казался таким милым мальчиком, что даже жалко было с ним расставаться. Он все время хотел что-то сказать, да все откладывал.

- Вот, возьми на память мою авторучку, - подарил Кривцов. Такая ручка, привезенная с семинара в Барнауле, была единственной в районе. Это была гордость Виктора Ивановича и предмет зависти всех, кто ее видел. – Будешь письма нам писать в свободное время.

- От меня возьми блокнот, - предложил Степан Иванович. – Будешь там военкором.

- А я дарю общую тетрадь. Захочешь вести записи – пригодится.

- Спасибо. Я всегда буду помнить, как хорошо вы  ко мне относились, как учили уму-разуму. Большое спасибо.

Уже заканчивалась водка во второй бутылке, когда Гришка, как бы между прочим, сказал:

- Вот мы сейчас сидим, провожаем меня в армию. А отец в это время отмазывает меня от армии. Военком сказал, что если отец даст ему запчасти к мотоциклу, то в армию меня не призовут.   

- Что ты сказал?! – вдруг взъярился обычно тихий Виктор Иванович, самый молодой среди приглашенных на проводы. – Ну-ка, повтори!

- А что тут особенного? Все так делают, если есть возможность.

- Давай сюда ручку! Ты не достоин, чтобы я тебе ее подарил! Другие, значит, будут охранять твой покой, а ты будешь дурака валять?

- Так что, вы теперь презирать меня будете?

- А ты как думал? Кто с тобой за столом? Рядовые и офицеры Красной Армии! Мы в разное время, но все отдали долг Родине. И не бегали от призыва. Ты для нас – дезертир, предатель, шкурник.

- Да я же еще, может быть…

- Уже ясно, как рвешься ты на службу. Сожалею, что сел с тобой за один стол!
Виктор Иванович резко встал и почти выбежал из редакции. Его старшие товарищи тоже встали и молча покинули комнату. Гришка ушел последним.

Кривцов жил далеко, на краю райцентра. Он, продолжая внутри кипеть, проходил мимо деревянного дома на два хозяина. И вот бывает же: во дворе, рядом с забором из штакетника, вытирая запачканные машинным маслом руки, стоял военком.

 В другое время Виктор Иванович поздоровался бы и прошел мимо. Может быть, перекинулся бы словом-другим. С военкомом они были знакомы. Когда Кривцова произвели в офицеры, тот пригласил его на стрельбы из пистолета.

- Тому, кто займет первое место, лично я ставлю пиво.

Кривцов отстрелялся лучше всех. Не хотел он пить в тот день пива, но военком настоял.

- Я свое слово держу! - сказал он.

Теперь, глядя на довольного военнослужащего, Виктор Иванович, поздоровавшись, с неожиданной для себя злостью сказал:

- Вы по-прежнему держите свое слово?

- Это ты о чем?

- О Гришке Гильбухе. Отец дал тебе запчасти к мотоциклу, а ты ему отсрочку от призыва?

- Это кто такое сказал?

- Гришка и сказал. Проставился нам якобы на прощанье, а потом проболтался.

- Это все не так.

- Поступайте, как хотите. Но уважать как офицера я вас с этого дня не буду.
И Кривцов отправился дальше, уже опасаясь, как бы по дороге еще на кого-нибудь не налететь.

В редакцию Гришка Гильбух больше не приходил. Костя сообщил, что он угодил-таки под осенний призыв. Военком, разозлившись из-за его болтливости, определил его в подводники. Значит, служить ему теперь все четыре года. Дело было в 1966 году.

Месяца через два корректор снова принес слухи о судьбе Гришки. Оказывается, он не оставил идею откосить от службы в армии. Сделал окурком пару ожогов на бедре, а потом постоянно припекал эти места печеной луковицей. Получилось подобие фурункулов. Не одна неделя потребовалась, чтобы разоблачить симулянта. Служить бы ему на Черном море или на Балтике, не занимайся он глупостями. А после разоблачения отправили его на Камчатку, подальше от дома.

И действительно, в конце ноября с Камчатки пришло письмо от Гришки. Он писал, что службой доволен, проходит обучение на подводной лодке. Всем передавал приветы. Сожалел лишь, что в отпуск здесь ходят только после двух лет службы. «Надеюсь, еще увидимся и поработаем вместе. Ваш корреспондент Григорий Гильбух».