26.
Марис, наконец, поднялся с потёртого паласа и встал так, чтобы видеть всех. Скользнув прожигающим взглядом по Линчу и Адану, остановился на Уне и заговорил, будто рассказывая только ей.
– Всё началось, когда я познакомился с твоей матерью. Тогда мы потеряли Оракула в вашем мире и искали нового, – он горько ухмыльнулся, обжигающий взгляд, словно подёрнулся мутной пеленой, потеряв проницательность. – Кто же знал, что в итоге найдём гораздо больше, чем могли рассчитывать. – И тут же поправился: – По крайней мере, я нашёл. Ты – моя дочь, Уна.
Услышав новость, девушка даже не пошевелилась. Продолжала всё также пристально смотреть на Стража, будто не услышав сказанного.
– Чёрт, да вашей мамочке палец в рот не клади, – истерично рассмеялся Линч.
Издёвка вывела Адана из ступора. Он отошёл от выключателя, бросив на золотоглазого взгляд полный ярости.
– Не тебе судить нашу мать, – отрезал парень, усевшись в кресло.
– Ты прав, – отозвался Марис. – Вначале, дослушайте, а потом уж решите, стоит кого-то осуждать или нет. Есть много поступков, которыми я не горжусь, но всё, что касается Дали и нашей дочери… Я не жалею о принятых решениях.
Линч почувствовал, как жрица вздрогнула, услышав имя матери. Тонкие пальцы под его ладонью сжались в кулак, хрупкое тело напряглось, как перед прыжком. Но она промолчала. Сын Земли ощутил нарастающее волнение. Сколько ещё она сможет сдерживаться? Насколько хватит силы воли у девушки, несколько дней назад потерявшей близкого человека? Он незаметно для окружающих пожал сомкнутый жёсткий кулак. Ладонь раскрылась, пальцы расслабились. Она глубоко вдохнула. Марис, будто уловив происходящее, перевёл взгляд на мужчину. Линч почувствовал, как в виски впиваются раскалённые спицы. Не сдержав вскрика, он судорожно вцепился руками в голову. Жрицу подбросило с кровати. В мгновение ока девушка застыла между Марисом и его жертвой.
– Прекрати сейчас же, – в горле жрицы клокотало звериное рычание.
– Извините, – Страж опустил взгляд, – это было необходимо. Телепатам всегда больнее.
– Необходимо кому? – зло спросила Уна. – Тебе?! Нравится издеваться над людьми?
Сами собой кулаки девушки сжались так сильно, что свело пальцы. Она с трудом сдерживала жгучее желание наброситься на Верховного. Возможно, ей удавалось справиться с собой только благодаря тому, что ненавистный Страж сейчас не смотрел ей в глаза.
– Я в порядке, – раздалось из-за спины, но она не обернулась, боясь того, что малейшее движение лишит самообладания.
Видя, что слова не производят никакого эффекта, Линч потянул её за руку, вынуждая обернуться. Зелёные глаза встретились с янтарными. Прохладный взгляд погасил разбушевавшийся с новой силой вулкан. Он продолжал тянуть, и Уна вернулась на кровать.
– Со мной действительно всё в порядке, – ответил Линч на невысказанный вопрос жрицы. – Боль прошла.
Она кивнула. Марис всё ещё не смотрел ни на кого из присутствующих, разглядывая пол.
– Продолжай, – холодно поторопил его Адан. – Ты ведь ещё не закончил рассказ.
Верховный устало сполз по стене, опускаясь на корточки, и поднял лицо, посмотрев на дочь.
– Как вам уже известно, состав Верховных Наблюдателей не меняется с начала времён. Девять мужчин призваны следить за равновесием между мирами. Мы… то есть уже они называют себя Пантеоном девяти. Мы бессмертны и существуем не одну сотню лет. Сами понимаете, что за такой срок Стражи успели пресытиться любыми из человеческих развлечений и наслаждений. Чего уж говорить о любви, которая когда-то настигала каждого из нас, неизменно разбивая сердца. Людской век краток и, рано или поздно, каждый из Пантеона расставался с любимой. Наверное, всё казалось бы не таким бессмысленным, если бы мы могли оставлять потомство. Род, за которым нужно было бы присматривать после смерти женщины. Постоянное разочарование ожесточает любое существо. Потеряв желание любить, мы утратили человечность, став бесстрастными исполнителями возложенной миссии. Верховные бесплодны, – он осёкся и нахмурился. – По крайней мере, мы все так считали до моей встречи с Дали. С её появление во мне проснулись чувства, которые я похоронил много веков назад. Возможно, её есть за что осуждать, но она ответила мне взаимностью. Мы долго боролись с притяжением. Я из-за нежелания испытать снова то, через что проходил тысячи раз. Она же… – Марис пристально посмотрел на Уну. – Она не хотела рушить семью. Причинять боль мужу и детям. Но разуму невероятно тяжело победить такое сильное и поглощающее чувство, как любовь, – теперь он смотрел на Линча, словно что-то тому объясняя. – Сколько ни беги, как ни гони не к месту возникшее притяжение, рано или поздно оно победит. Мы сопротивлялись месяц, но судьба решила за нас. Дали собиралась всё рассказать мужу. После этого мы хотели уехать в Марджине, чтобы создать новую семью на тот краткий срок, который был ей отведён. Планы нарушила беременность. Она сказала, что ребёнок мой, и я поверил. Что довелось испытать, узнав о том, что стану отцом, рассказывать не буду. Это не передать словами. Страх перед неизведанным и эйфория сводили с ума. Я всё рассказал братьям, думая, что смогу дать им новый стимул, чтобы жить, а не существовать, подобно бесчувственным статуям. Но Пантеон решил, что мой ребёнок не должен появиться на свет. Эта аномалия нарушит тщательно хранимое равновесие между мирами. Дьявол! – в ровном спокойном голосе рассказчика зазвучали раскаты грома. – Они назвали произошедшее чудо аномалией! Не достойной появления на свет ошибкой! Моего ребёнка! – челюсти мужчины сжались, скулы напряглись, чёрные глаза полыхнули адским пламенем. Казалось, он заново переживал тот момент.
– Я пытался их переубедить, – справившись с гневом, продолжил он. – Но слова Оракулов оказались убедительнее голоса брата. Где-то далеко, разумом я понимал, что они, скорее всего, правы. Но тихий шёпот рассудка заглушали эмоции, всколыхнувшиеся с новой силой. Это МОЙ ребёнок! Продолжение МОЕГО рода! А они хотят отнять это у меня! Дали велели избавиться от беременности. Она ответила им покорностью, но, когда мы встретились, сказала, что собирается сохранить малышку. Мы приняли решение, что сделаем всё, чтобы ты выжила. Дали осталась в семье, сообщив Пантеону, что мы расстались. Благодаря способностям, нам удалось скрыть то, что она не прервала беременность. Мы практически не виделись, чтобы не вызывать подозрений. В те редкие моменты, когда встречались, вели себя, как чужие, но я видел боль в её зелёных глазах, и это разрывало мне сердце. Больше всего хотелось быть с ней рядом. Заботиться, оберегать женщину, подарившую мне такое счастье. Но это было невозможно. Несколько раз за девять месяцев нам удалось встретиться наедине, но и в эти короткие моменты мы не наслаждались обществом друг друга, а искали выход. Просчитывали будущее. Вариант, при котором ты могла бы стать частью одного из миров, не нарушая баланса. Благодаря своему таланту, Дали заглядывала вперёд, а я мог направить судьбу в нужном направлении. Спустя девять месяцев, ты появилась на свет, запустив глобальные изменения, которые мы с твоей матерью предвидели. Скрыть рождение дочери Верховного Стража оказалось неподвластным даже мне, поэтому Пантеону стало известно о непослушании. Дали наказали изгнанием в другой мир. Я ушёл сам. Не мог больше смотреть в глаза тем, кто пытался уничтожить мою дочь. Я мог бы найти Дали и в другом мире, но наша встреча навлекла бы на её плечи ещё более страшные последствия. Меня вынудили на расстоянии наблюдать за тем, как угасает жизнь любимой женщины и расцветает моя дочь. Вы не представляете, какое это мучение видеть неловкие шажки маленьких ножек твоего ребёнка и не иметь возможности поддержать его, если запнётся, – голос мужчины-подростка зазвучал сдавленно, словно кто-то сильными пальцами сжимал ему горло. – Видеть последние минуты жизни любимой и не иметь возможности в последний раз коснуться бледных, пересохших губ.
Он замолчал на несколько мгновений, словно собираясь с силами, чтобы продолжить.
– Когда решали, как сохранить тебе жизнь, основной проблемой стал твой талант. Для рождения жрицы было слишком рано. Но раз уж так случилось, значит, где-то неподалёку появится и сын Земли. Существующий Привратник пребывал в добром здравии, и у Стражей не возникало необходимости в новом. Нам с Дали удалось найти выход, чтобы вы избежали встречи. Выживший сын Земли прошёл в другой мир, тем самым сохранив равновесие, позволив тебе жить обычной жизнью. Пантеон не охотился на тебя, пока ты была в Коджитатионисе. Но, к моему великому сожалению, судьбу человека очень сложно прописать до мельчайших подробностей, даже обладая даром предвидения. Мы с Дали просчитались, решив, что сможем бороться с законами миров. Твой муж погиб, и ты сбежала в Отражение. Ты и сын Земли оказались в одном мире. Я постоянно наблюдал за тобой и всеми силами старался развести вас как можно дальше друг от друга. Но вас, будто нарочно, притягивало. Я, сколько мог, ставил преграды, но вы преодолевали их. И каждый раз оказывались на шаг ближе к роковому моменту. Ваша встреча ознаменовала глобальное нарушение баланса. Появление таких же талантов у людей в каждом из миров.
– Стоп, – перебил Линч. – Когда мы встретились, у Лив и Итена уже были таланты. Причём, у парня уже довольно давно.
– Ты этого не помнишь, – пристально посмотрев на мужчину, ответил Марис, – но ваша первая встреча произошла много лет назад. Тогда Уна защищала какого-то парнишку в Иллинойсе, а ты встретил её в кафе, куда она зашла выпить кофе. Я стёр этот момент из вашей памяти и развёл вас снова, но, как видите, результата это не дало. Процесс был запущен с того момента. Миры отреагировали появлением таких же талантов. Так что эта встреча стала второй. Наши с Дали планы окончательно рухнули в тот момент, когда сын Земли решил помочь тебе уберечь подругу от тьмы. Могли ли мы предвидеть подобный поворот? Наверное, если бы наши разумы не были затуманены всепоглощающей любовью к ещё не родившемуся ребёнку. Знали ли мы, что по нашей вине погибнут люди? Не были уверены, но, если не кривить душой, предполагали. И как бы жестоко это ни звучало, я бы не изменил принятого решения, даже если бы мог. Ты – наша дочь. И это самое важное. Изменить прошлое даже Наблюдателям не под силу, поэтому им оставалось только бороться с последствиями, доступными способами. В данный момент в живых остались только две пары. А я появился здесь, потому что пришло время объяснить тебе происходящее, чтобы подтолкнуть к нужному пути.
Уна посмотрела на Линча. Значит, их встреча предрешена кем-то свыше. Интересно, как я отреагировала на его появление в тот, самый первый раз? Что именно стёр из памяти заботливый папаша? Оттолкнула ли я нового знакомого? Или уже тогда начала испытывать то, что сейчас? Она чувствовала растерянность. Казалось, земля, твёрдо державшая на себе всё живое, дрогнула. Оказывается, не она шла своей дорогой, а её вели. Забота родителей в этот момент казалась маниакальной. Это то же самое, что за ручку провожать тридцатилетнюю дочь на работу. Не дай бог, с любимым чадом что-то случится по дороге.
– И почему не сделать в обычной манере? – зло усмехнулась девушка. – Поколдовать, стереть нам память и направить будущее в нужное русло.
– Потому, что это больше мне не доступно, – ответил Марис.
Твёрдый и решительный взгляд чёрных глаз, всколыхнул в груди Уны огненную лавину.
– А ты не подумал, что мне не захочется выживать ценой множества жизней?! – срывая голос, заорала она, резко вскочив с кровати и нависая над сидящим на корточках Наблюдателем. – Не думал, что не захочу стать причиной гибели собственной подруги?! И как ты теперь предлагаешь мне жить, зная, что во всём, что произошло с Лив, виновата я?!
Уна не сдержалась. Замахнулась, собираясь ударить это спокойное, ничего не выражающее лицо, но Линч перехватил руку.
– Отпусти меня! – заорала она, обернувшись к мужчине, который тут же схватил её за плечи. – Из-за него я выжила! Из-за его решений – все эти смерти! Почему, я не знала об этом раньше?! Почему мне самой не позволили принимать решения?! Зачем вообще я появилась на этот свет?! Никогда не позволила бы этому случиться! Лив погибла из-за меня! Понимаешь?!
По щекам девушки солёным потоком катились слёзы, надрывный крик прерывался судорожными вдохами. Линч видел в зелёных глазах бесконечную ненависть, кипящими волнами обдающую окружающих. Но это чувство не было направлено на кого-то. В этот момент она ненавидела саму себя. За то, что выжила. За то, что стала причиной гибели множества людей. За то, что своим появлением нарушила баланс. И это чувство сжигало её изнутри, оставляя вместо разумных мыслей лишь горстки пепла.
– Уна, ты не услышала, – снова заговорил Марис, и девушка дёрнулась, чтобы обернуться к нему, но сын Земли удержал. – Выжило две пары. Лив и Итен живы.
Линчу казалось, она не услышала. Продолжала попытки вырваться из его рук.
– Угомонись, – он прижал её к себе и, склонившись к уху, говорил тихо. – Лив жива. Ты слышишь? Твоя подруга жива.
Жрица ещё несколько раз дёрнулась, и успокоилась. Слова дошли до рассудка, поглощённого ненавистью к себе.
– Жива?! – выдохнула она удивлённо.
– Да, Уна, – подтвердил Марис. – Твоя подруга жива.
Жрица снова забилась в руках сына Земли. Он немного отстранился, заглядывая ей в лицо. Зелёные глаза больше не полыхали ненавистью. Робкая крупица надежды пока тускло, но надёжно разгоралась во взгляде, устремлённом на него.
– Лив жива? – снова спросила она, глядя ему в глаза с мольбой.
Он понимал, что она сейчас буквально молится, чтобы это оказалось правдой. Чтобы он подтвердил слова Верховного, не отнимал у неё надежду.
– По его словам – да, – Линч счёл, что лучше говорить правду, чем потом опять выводить её из ступора, если надежды увидеть подругу разобьются о реальность.
– Это правда? – девушка вывернула шею и посмотрела на Мариса.
– Да, дочка. Правда, – отозвался тот.
– Не называй меня так! – уже спокойнее отреагировала она. – Возможно, ты и был тем, кто зачал меня, но это не значит, что ты – мой отец. Так что случилось с Лив? И почему они прекратили охоту, ведь вместо одной живы две пары?
Линч продолжал прижимать её, и тёплое влияние его ауры помогало, поддерживало спокойствие в душе, едва не сорвавшейся в бездну полную ненависти к себе. Она не хотела, чтобы он отпускал. Каким-то образом ему удавалось сдерживать её безумие. Она не знала, как и почему это происходит, но понимала, что это единственный способ обезопасить всех, кто находится в комнате от урагана.
– Для них жива только одна, – ответил Марис. – Они думают, что выжили только Лив и Итен.
Уна недоумённо таращилась в глаза Линча, который смотрел поверх её плеча на Мариса.
– Та ночь, когда ты не уберегла себя от тьмы. Помнишь? С тех пор они потеряли тебя.
Ещё бы она не помнила! Ледяной спрут, оживавший в любой момент, когда не злилась или не касалась Линча регулярно напоминал о произошедшем.
– Тебя касалась тьма? – с ужасом спросил Адан, о присутствии которого в комнате, казалось, все успели забыть. Настолько тихо, не подавая признаков жизни тот сидел. – Тебя касалась тьма, и ты ничего не сказала?!
– Извини, – отозвалась девушка, не обернувшись, боясь встретиться взглядом с братом. – Не хотела, чтобы ты переживал.
– Господи, – парень схватился за голову, впиваясь в пепельные волосы. – Неужели я потеряю сестру.
Очень не хотелось, чтобы Линч отпускал её, но дальше так продолжаться не могло. Ей было необходимо видеть тех, с кем говорит.
– Отпусти меня. Я в норме, – попросила она, посмотрев в янтарные глаза.
Тот разжал объятия, и девушка тут же ощутила, как спокойствие ускользает, обнажая скрытое волнение. Пересилив желание прижаться к мужчине, она обернулась и посмотрела на Адана. Чувство вины острым когтем заскребло по тонкому стеклу. Линч не отошёл. Стоял сзади так близко, что она чувствовала ветерок его дыхания на шее. Похоже, он тоже переживал, что у неё не хватит сил, и она сорвётся.
– Ты её не потеряешь, – заговорил Марис. – Контакт с тьмой не убивает.
Адан поднял лицо и полными боли глазами посмотрел на сестру. Та не выдержала, шагнула вперёд и опустилась перед ним на корточки, взяв ладонями за руки.
– Я здесь. И со мной всё в порядке, – попыталась успокоить она.
– Если не убивает, то, что происходит после контакта? – спросил Линч, единственный из троих не поддавшийся эмоциям и внимательно слышавший каждое слово, слетавшее с губ Верховного.
– Начнём с того, что тёмные сущности, существуют в каждом из миров. – Уна бросила на него удивлённый взгляд. – Да, Уна. В твоём тоже. Они не видимы для жителей того мира, в котором находятся. Но гостям из параллельных являются отчётливо. Поэтому Наблюдатели призывают несколько человек из разных миров, чтобы путешествовать в параллели. Защищать людей со способностями, за которыми охотятся тёмные сущности. Но встреча с тьмой не убивает их. Просто делает более восприимчивыми к негативным порывам. В каждом человеке присутствуют не самые светлые чувства, но каждому отмерено достаточно сил, чтобы удерживать это внутри, не давая выплеснуться в поступки. Другое дело, не каждый хочет поступать правильно. Поддаться искушению, сотворить зло гораздо проще, чем искать силы для проявления доброты, гуманности. Поэтому контакт с тьмой людей обладающих какими-то способностями чреват катастрофой. Это как показать малышу игрушку, которую тот давно хотел. Поддавшись искушению, руки непременно потянуться к желаемому. Так и талантливые люди, пережившие контакт с тьмой, не смогут устоять перед желанием, использовать дар для собственной выгоды. И им будет плевать, кто или что пострадает в процессе достижения цели. С момента, когда тёмная сущность касается человека, тот пропадает из поля зрения Наблюдателей. Он больше не принадлежит ни одному из миров, и найти его Стражи не в состоянии. Поэтому для них ты погибла, Уна. Поэтому больше я не могу влиять на твою судьбу. А Лив и Итен остались единственной парой, знаменующей появление Привратника.
– Постой, – брови Линча сошлись у переносицы, взгляд впивался в рассказчика. – Но ведь предыдущий привратник ещё жив. Ты сам говорил, что рано для появления нового. Почему тогда неразлучники остались в живых?
– Мир рождает на свет дитя Природы и дитя Земли всё же не каждую сотню лет, – отозвался Марис. – Глупо не оставить страховку. Вдруг, когда придёт срок, мир не подарит им нужные таланты.
– Получается, что существование одновременно двух Привратников – стандартная ситуация?
– Вполне.
– Тогда почему из-за меня и Уны нарушился баланс? Помимо нас ведь вначале больше никого не было. Второй Привратник, появившийся в результате нашей встречи, не должен был так исказить параллели.
– Как я уже говорил, то, что Дали смогла забеременеть от меня – нонсенс. Возможно, ошибка мироздания, – задумчиво проговорил Марис. – Именно из-за этого сбоя и произошёл катаклизм.
Линч замолчал и пристально посмотрел на жрицу. Уна помимо воли зажмурилась. Так вот что происходит с ней. Вот почему она с таким наслаждением и лёгкостью поддаётся ярости, прогоняющей холод внутри. Ведь только когда злится, ледяной осьминог прячется. И как с этим жить? Как справиться с тем, что сильнее её? Как не навредить тем, кого любит? Она посмотрела на Адана, который, судя по выражению лица, испытал облегчение. Перевела взгляд на Линча. Вот уж кто воспринимал реальность без прикрас. Нахмуренные брови и внимательный взгляд янтарных глаз говорили, что вряд ли ей светит радужное будущее.
– Я теперь, как бомба с часовым механизмом? – Уна смотрела на Линча, но спрашивала у Мариса. – Только никто не знает, на какое время поставлен таймер?
– Что-то вроде того, – отозвался Страж.
– Но ведь это можно сдерживать, – в голосе Адана звучала уверенность, которой не было даже в словах Мариса. – Ты сам говорил, что каждому человеку дано достаточно сил, чтобы сдерживаться.
– Да, но после контакта с тьмой искушение усиливается в тысячи раз. Не уверен, что у кого-то хватит сил сопротивляться.
– Она сильная, – продолжал настаивать Адан, словно пытаясь убедить самого себя. – Уна сможет справиться.
Марис промолчал. Говорить о том, что его дочь рано или поздно сорвётся, разрушая и круша всё на своём пути, не хотелось. К тому же, он заметил странную особенность девушки, которую пока озвучивать не решился. Не был уверен, что не пытается выдать желаемое за действительное. А Уна продолжала смотреть в янтарные глаза, чувствуя, как погружается в тягучий и тёплый медовый океан. Неужели, всё было напрасно? Попытки родителей спасти ей жизнь, гибель множества людей в разных мирах, нарушение правил, ложь, призванная скрыть от Наблюдателей рождение единственного в своём роде ребёнка, сумасшедшее желание брата найти семью, приведшее его к Стражам. Неужели, итогом всего этого всё же окажется смерть? Неизбежная гибель существа, нарушившего баланс параллельных миров? Тепло медовых волн ласкало, погружая всё глубже, помогая смириться и принять реальность, какой бы жестокой она ни оказалась.