В то время, как наш автобус колесил по улицам Васильевского острова, из кабины водителя стала доноситься таинственная мелодия.
Было зимнее утро, за окном потихоньку падал свежий снег, и эта музыка, передававшаяся по радио и частично терявшаяся среди людских разговоров, неведомым образом затягивала в водоворот происходящих событий. В мелодии было что-то знакомое, близкое, но вместе с тем настолько далёкое, что уже невозможно было припомнить, в какой жизни слышал её прежде, и оттого она невольно навевала смутные воспоминания.
Играли струнные. Автобус заворачивал, картинка за окном менялась, и перед взором оказывались заметаемые снегом балконы, одиноко стоящие деревья, магазинные вывески. Переводя взгляд с улицы на пассажиров, я припоминал фрагменты событий, произошедших в этом автобусе на протяжении последних лет: чьи-то шерстяные рукавички, разговор о постиранном халате. Протяжное звучание скрипок то меланхолически опускалось, то возносилось вверх, после чего следующий фрагмент мелодии опускался на пару ступеней вниз, напоминая особенность музыкального стиля Вивальди.
Вступила виолончель, и теперь мелодия исполнялась на октаву ниже. Я огляделся по сторонам, удивляясь тому, что люди не слышат того, что слышу я; обернулся и осмотрел другую половину автобуса, безуспешно пытаясь угадать, если ли среди пассажиров ещё хоть кто-нибудь, кто слышит эту божественную музыку, чудом ворвавшуюся в наш автобус и играющую лишь для того, кто её способен услышать её и воспринять. Она говорила о печали, разочаровании, и помимо этого — о надежде, повествуя о жизни горькой, печальной, разбавляя её сладкой грустью, светлой радостью и возвышенными страданиями.
Наш автобус продолжал своё движение по Гаванской улице, и вскоре музыку подхватил весь оркестр. Мелодия, на первый взгляд простая, не дала повода заскучать; она струилась нескончаемым потоком, непрерывно развиваясь и неудержимо двигаясь всё дальше и дальше, как и наш автобус, что неминуемо направлялся к Большому проспекту. Благодаря звенящему forte и звучащим фанфарам мелодия превратилась в гимн бесценной человеческой жизни, быстрой и скоротечной, утверждая высокие идеалы и облагораживая преходящее.
Из автобуса я вышел как раз после окончания музыки, а её название я узнал только спустя полгода. Эта мелодия — «Я буду ждать тебя» французского композитора Мишеля Леграна из фильма «Шербурские зонтики»…