- Принеси нож, - говорю ей, - и унеси собаку.
Стоит, смотрит на меня и плачет.
- Принеси нож, - повторяю, - принеси его, пожалуйста. Я отрежу тебе правую руку просто так. Будет лучше, обещаю.
Присела на кровать - согнала пса. Пес убежал ****ить печенье на кухне. Вытерла левой рукой слезы. Я посмотрел в окно. За окном осень теребит на балконе мои носки. Тишина. Только слышно как на кухне сервируют стол. Грустно. И смешно. Целый килограмм печенья. И ни грамма счастья.
- Где нож? - спрашиваю ее через пару часов.
Она накрасилась, улыбается:
- Некогда мне тут с тобой глупости говорить и морально разлагаться. Я к подругам в Гершир пойду, - показывает правой рукой на юг, - Там девки второй день стриптиз у водосточных труб танцуют молча. У вас тут на Северной Салтовке 5 такая скука, что даже телевизора нет. Бродского собака искусал. Вальс, блять, Сережа, где мой вальс? Нахуя мне это все?
И тут я взял свой Никон. И отрезал ей руку. А пес вернулся, и его опять стошнило. То ли от печенья, то ли от того что телевизора нет.