БЕСЦЕРЕМОННОСТЬ
В автобусе было тесно. Как говорится: «Вошло столько, сколько могло войти, потом – ещё столько». Пожилая женщина стояла, прижатая со всех сторон, держась рукою за трубу, предназначенную для этой цели, и её колено прикасалось к колену молодого человека, сидящего на занятом им пассажирском месте, и притворившегося спящим, чтобы не уступить никому своего места, а заодно – не глядеть в глаза окружающим.
Ничего в этой картинке, которая врезалась мне в память несколько лет назад, было необычного для нашего сегодняшнего времени, если бы не одно обстоятельство. И женщину, и мальчика я знал. Женщина была учительницей этого самого юноши, а юноша был вполне здоровым и сильным лоботрясом, не особо отличавшимся успехами в учёбе. И - человеком, который – не был приучен с детства уступать кому бы то ни было. В том числе – место в автобусе, в том числе - женщинам, в том числе – учителям. Такие вот пироги…
И вот наплывают разного рода воспоминания и размышления по поводу того характерного для нашего времени явления, которое можно определить словом «бесцеремонность». Если в автобус среди первых пассажиров займёт место пятиклассник, то займёт ещё несколько мест для нескольких ребят. Попробуй, старушка, присядь! «Здесь – занято!» - скажет пятиклассник. И – никто его не переубедит. И остальные пассажиры – промолчат. «Конечно, занято,- решил пошутить я, - потому что, вот, видите, его занимаю я!». И я, на шестьдесят седьмом году жизни, выглядел в глазах окружающих человеком бесцеремонным, большим нахалом, если не сказать – наглецом!
И, чтобы не выглядеть перед людьми этим самым нахалом и заодно доказать, что я просто пошутил, - я не расселся на место, а сказал: «Не беспокойтесь, юноши! Сидите теперь, пока есть возможность! Потому что в старости, видно, придётся вам ох как настояться! Так что – пользуйтесь моментом!».
Некоторые ценители юмора захохотали в ответ, но в целом обстановка в автобусе была пасмурной.
Действительно, чему тут радоваться? Мой сын как-то раз уступил место в автобусе какой-то женщине, так это оказалось настолько редким и важным для неё событием, что она долго меня разыскивала, чтобы сообщить об этом приятном факте. Я, конечно, рад за женщину. И – за сына. И – за себя. Наверное, поэтому одна студентка в Кишинёве уступила мне место в троллейбусе, и я был просто потрясён!
«Есть ещё достойные люди в нашем обществе, главным лозунгом которого становится «Каждый – за себя!» - подумал я, - есть! Как это прекрасно!».
И мне пришло в голову, что, наверное, эту ситуацию можно, всё-таки, переломить. Ведь переломили же мы существовавшую пятьдесят лет назад привычку курить в автобусах! Когда я в 1961 году поступил в Бельцы в институт на физмат, то часто приходилось ездить. Тогда, особенно по утрам, в автобусах невозможно было дышать от табачного дыма. Мало, кто это помнит, потому, что многие не дожили. Теперь же – человека с папиросой я уже не вижу, разве что водитель закурит.
Значит – есть надежда, что через полвека люди могут научиться уступать место старикам и учителям, как это было сто лет назад!
Недаром же говорится, что всё возвращается на круги своя!
Поживём – увидим!
Если, конечно, доживём…
Виктор ПАНЬКО