Часть вторая
Глава 10
После путешествия с бродниками у меня сильно притупилось чутьё на опасность. Следовало скорее восстанавливать былые навыки. Спрятавшись за кустами на опушке рощицы, я долго разглядывал пустынную караванную дорогу на всём видимом её протяжении. На противоположной стороне полоса степи, с пожухлой от жаркого солнца травой, плавно переходила в пологую речную долину. Примерно с середины склона начинался прибрежный лес, более тёмными участками на нём выделялись скрытые овраги и лощины. За стеной деревьев не было видно открытой воды, но река, несомненно, была где-то рядом.
Напротив нас от основной дороги отделялась и уходила в лес узкая дорожка с примятой травой и со следами колёс. Убедившись, что опасности нет, мы быстро пересекли пыльный тракт и вскоре окунулись в живительную лесную прохладу. Петляя между деревьями, дорожка вывела нас на дно широкой лощины, по которому продолжила плавный спуск к воде. Неожиданно борта лощины резко раздвинулись в стороны, и нашему взгляду открылся широкий речной простор.
Вправо и влево от нас продолжался высокий, не менее тридцати саженей, обрывистый берег с частоколом леса над кромкой обрыва. От вытянутого вдоль его подножия песчаного пляжа далеко вперёд тянулась бескрайняя гладь могучей реки. Противоположный берег казался узкой тёмной полоской над сверкающей от солнечных бликов поверхностью воды. Немного выше по течению начинался низкий лесистый остров, закрывая от обзора основное русло Дона, он отделял от него широкую речную протоку. На выходе лощины участок берега с нашей стороны зарос высокими кипами деревьев и кустов, между которыми выделялись небольшие травянистые поляны.
Торопясь выйти к реке, я обогнул раскидистый куст боярышника и внезапно замер на месте, на ощупь вытаскивая из-за пояса свой нож. Чтобы выглядеть мирными и безобидными путниками, нам пришлось оставить у бродников моё копьё, о чём сейчас оставалось только горько жалеть.
Посреди колёсного следа на траве сидел здоровенный бурый медведь, при появлении человека он громко рявкнул от неожиданности, маленькие глазки хищно уставились на меня, и зверь стал подниматься на лапы, становясь при этом всё больше и больше.
Рядом промелькнул Молчан и остановился передо мной, слегка присев, готовый в любой момент прыгнуть вперёд или в сторону. Пёс ощерил клыки и грозно зарычал, выказывая свою решимость к смертельному бою.
Поднявшись на задние лапы, медведь наклонил голову немного вбок, выставив ухо торчком и разглядывая неожиданных противников, затем стал размахивать передними лапами, словно вызывая нас на честную борьбу.
- Да он ручной! - облегчённо выдохнул Мирча над моим плечом, и, потеснив меня, вышел вперёд.
Только теперь я разглядел на косматой шее грозного хищника кожаный ошейник, к которому вдоль спины тянулась длинная верёвка.
Остановившись перед медведем, мой друг что-то сказал ему тихим голосом, потом храбро протянул руку и стал чесать за ушами. Огромный страшный зверь шумно обнюхал смельчака, опустился на четыре лапы и пару раз лизнул ему руку длинным розовато-красным языком.
- Хороший… Хороший…- приговаривал Мирча, второй рукой поглаживая тому шею и нижнюю часть челюсти.
Медведь сначала лёг на бок, а потом завалился на спину, раскинув лапы в стороны и слегка похрюкивая от удовольствия.
- Смелые вы, ребята! - с лёгким гортанным выговором произнёс мужской голос рядом со мной.
Из кустов вылез тёмноволосый худощавый мужчина, одетый в узкие и короткие, до колен, порты. Тонкие усики с завивающимися вверх кончиками под длинным носом с горбинкой придавали его лицу вызывающе-смешной вид.
- А ты чего разлёгся, Фома, - обратился он к медведю. - Напугал путников и лежишь довольный... Не стыдно тебе?
При первых звуках мужского голоса зверь подобрался и уселся на траву в чисто человеческой позе с прямой спиной. Когда же его начали стыдить, то он потупил глазки, опустил немного вниз виноватую морду, и закрылся правой лапой от смущения. Это было сделано так потешно, что я рассмеялся.
- А теперь, Фома, представься почтенной публике.
Поднявшись во весь рост, медведь прижал правую лапу к груди и стал кланяться, поднимая и опуская огромную голову.
- Разрешите представить, - громко объявил мужчина. – Йокулятор1 бродячего цирка Фома Таврический.
Закончив кланяться , зверь снова уселся на траву, смешно поджав короткие задние лапы, и выжидающе глядя на своего хозяина. Незнакомец поощрительно потрепал его за холку, затем повернулся к нам.
Выпрямившись, он прижал правую руку к голой груди и церемонно поклонился, представляясь:
- Гистрион2 Марцелий.
Засунув за пояс свой нож, который почему-то до сих пор оставался в руке, я принял прямую стойку и гордо произнёс:
- Смышляй, сын Здимира, сына Далебора из рода белого тура, - завершив всё это кивком головы.
- Мирча, - простодушно представился мой друг, вытирая вспотевший лоб рукавом рубахи.
- Какая цель привела столь славных путников в это забытое богом место? - поинтересовался Марцелий, скрывая улыбку за закрученными усами.
- Нам нужно в Саркел, ищем попутчиков, - коротко пояснил я.
Медведь Фома, увидев, что предоставлен сам себе, залез в траву и стал лакомиться медвежьей дудкой, которая росла вокруг в изобилии, её молодые длинные стебли с намечающимися зонтичными соцветиями в некоторых местах стояли сплошной стеной. Молчан понял, что прямой угрозы нет, улёгся у моих ног и стал выискивать блох, время от времени с опаской посматривая на бурого зверя.
Осмотрев нас внимательным взглядом, мужчина сделал приглашающий жест рукой:
- Милости прошу к нашему стану.
Следуя за ним по дорожке, мы обогнули ещё одну группу кустов и внезапно вышли на широкую лужайку возле берега реки. В дальнем конце стояли две больших повозки, у которых тенты были сшиты из кусков полотна разного цвета и размера. Их вызывающе яркая пестрота притягивала к себе взгляд, и казалась чужой на фоне травы и прибрежных кустов. Рядом стояла большая клетка из железных прутьев, видимо для медведя, и ещё какие-то предметы непонятного мне назначения.
Ближе к нам на краю берегового уступа горел костёр, вокруг которого разместилась довольно странная компания.
На весенней ярмарке в соседнем городке, куда я ездил с Избором, мне очень понравились скоморохи-потешники, которые веселили народ своими шутками, весёлой музыкой и плясками. Каждый день они устраивали представление, показывали разные забавные фокусы, ходили на ходулях и по канату, крутили в воздухе кучу ножей и горящие факелы. Там я увидел заморскую птицу, которая могла разговаривать человеческим голосом, и зверька, похожего на маленького ребёнка, только с четырьмя руками и длинным хвостом. Судя по всему, нам с Мирчей встретилась целая бродячая артель таких шутов и забавников.
Первым делом нас облаяла маленькая светло-серая собачка с красным бантиком на шее. Молчан сразу же побежал к ней знакомиться. Бросив лаять, собачонка отступила к костру, а когда наш пёс приблизился к ней, дружелюбно помахивая хвостом, тут же опрокинулась на спину, признавая власть и силу пришельца.
- Вот она, женская натура, - раскатисто рассмеялся полный розовощёкий мужчина с большим носом, в сбитом набок чепчике на плешивой голове и в длинной полотняной рубахе до колен. - Сначала обругают в полный голос ни за что, а стоит показать мужскую силу, так быстро лапки кверху.
Он сидел на низкой скамейке, широко раскинув голые ноги, обутые в мягкие кожаные туфли без каблуков.
- Если бы ты, Корнелиус, чаще показывал мне свою силу, я бы молчала целыми днями, - откликнулась крепко сбитая, невысокая женщина средних лет, с правильными, хотя и немного широковатыми чертами лица.
Её волосы были прикрыты тонким шёлковым покрывалом, широкая юбка с оборками свисала до самой земли. Мощную грудь обтягивала цветастая сорочка с открытым воротом, на смуглой шее в несколько рядов висели разноцветные бусы, а в ушах блестели золотые серёжки с красным камушком.
Помешав большой ложкой какое-то варево в медном котелке, подвешенном над костром, она попробовала его на вкус, и стала внимательно нас рассматривать большими, слегка навыкате, карими глазами.
Ещё один мужчина с тёмными прямыми волосами до плеч и с короткой кудрявой бородой сидел на траве у огня, строгая ножом кусок дерева. Кожаная безрукавка обтягивала его литые плечи и могучий торс.
С другой стороны костра худенький тёмный мальчишка лет десяти играл с удивительным зверьком, таким же, как встреченный мной на ярмарке, только очень маленьким по размеру. Голова обезьянки была раза в два меньше моего кулака, а все четыре руки и хвост толщиной с большой палец взрослого мужчины.
Присмотревшись внимательней к мальчугану, я обнаружил, к своему удивлению, что это девчонка, только одетая в странный костюм. Чёрная блестящая ткань, начиная от щиколоток, плотно обтягивала всё её гибкое тело до самой шеи и тонкие руки до запястий. Копна кудрявых русых волос обрамляла скуластое личико с прямым носом, тонкими бровями и большими синими глазами под длинными ресницами. Каждое движение чёрной фигурки невольно притягивало внимание и завораживало своей змеиной грацией.
- Вот, друзья, встретил одиноких путников, - прервал наступившее молчание Марцелий. - Надеются найти попутчиков до Саркела. Наш Фома не смог их испугать и позорно провалил задание по охране.
- Нам тоже нужен Саркел, - задумчиво протянул мужчина в чепчике.
Как позже оказалось, Корнелиус был владельцем повозок и основного имущества, и возглавлял эту странную команду.
- Прежде, чем взять вас с собой, нужно выяснить, - какой от этого будет прок? - Он выразительно пощёлкал сложенными в щепоть пальцами.
- Мы можем ухаживать за скотом, варить обед, готовить дрова, - начал перечислять я. - Ловить рыбу.
- Рыба, это хорошо, - оживился толстячок. - А что вы ещё умеете делать?
Вскоре выяснилось, что он имел в виду полезные для бродячего цирка навыки, а по ним подходил только мой друг Мирча. Он мог показывать номера с домашней скотиной и дикими зверями, играть на свирели, рожке и гудке3, да и вся его нескладная голенастая фигура в потешном наряде вызывала бы больше смеха у зрителей.
С моими талантами дело оказалось гораздо хуже. Сочинять стихи, петь песни и играть на музыкальных инструментах я не умел, так же, как чувствовать и понимать душу животных. Жонглировать предметами и ходить по канату ни разу в жизни не пробовал, и вряд ли мог быстро научиться. Даже наработанные под руководством дядьки Якуна навыки верховой езды не могли здесь пригодиться, не было лошади. Одну повозку тянул верблюд, а вторую - старый толстый ленивый мул и молодой ослик.
Мои мучения прекратил Марцелиус. Не обращая внимания на раздувшегося от важности предводителя, он бесцеремонно пощупал мои мышцы на руках и плечах, затем хлопнул по спине и сказал:
- Парень смелый и крепкий, будет моим помощником.
- Хватит измываться над мальчишкой, - тут же поддержала его повариха. - Уха стынет.
Сразу стало понятно, что нас уже приняли в команду.
На обед была сварена жиденькая похлёбка с пшённой кашей и овощами, в которой плавало несколько мелких рыбёшек, и называть её ухой я бы не стал. Мне тут же захотелось исправить этот недостаток.
За едой новые знакомые весело подтрунивали друг над другом, стараясь на каждую шутку ответить ещё острее. Звучало много незнакомых слов, часть которых к концу обеда мне удалось запомнить. Себя они называли гистрионами или жонглёрами, а свою команду - труппой и, иногда, бродячим цирком. Повариха оказалась женой Корнелиуса, её звали Фридой, и у своих товарищей она пользовалась большим уважением. У девчонки было сложное имя Элеонора, но все в труппе использовали сокращённое - Лера. Марцелиус был то ли родным, то ли приёмным её отцом.
Когда бородатый мужчина поднялся с земли, то очень удивил меня своим маленьким ростом, стоя на своих коротких кривых ножках, он был чуть выше моего плеча. Кудрат стеснялся своего уродства, был очень молчалив и задумчив, но при этом мог иногда выдать такое шутливое замечание, что все вокруг заходились хохотом.
Маленькую собачонку звали Клёпой, а шуструю и крикливую обезьянку - Чикой. Она была общим любимцем, во время трапезы быстро и незаметно перемещалась по спинам людей из одного конца стола на другой, и могла выхватить понравившийся кусок из рук зазевавшегося едока. Я как раз заедал похлёбку куском пресной лепёшки, как вдруг из-за спины вынырнула тонкая смуглая рука, ухватила этот кусок и выдернула из моих пальцев под смех окружающих.
За разговором выяснилось, что Корнелиус рассчитывает прибыть в Саркел к большому празднику христиан и иудеев - дню Святой Троицы. Спешить пока было незачем, и прижимистый толстяк решил немного задержаться у реки, подкормить отощавшего за зиму медведя свежей травой. В ответ на насмешки товарищей он невозмутимо заметил, что содержание этого огромного зверя стоит столько же, сколько всех остальных членов труппы.
После обеда мы с Мирчей решили доказать свою полезность. Пока мой друг искал червей в сырых местах под кустами, я прошёлся вдоль берега протоки и выбрал хорошее место для рыбалки.
Отбойная струя отделяла от русла небольшую глубокую заводь, края которой густо заросли листьями кувшинок и лилий. Раздевшись, я с удовольствием искупался, попутно очистив дно от коряг, затем быстро настроил свои старые испытанные донки. В ожидании наживки мне хватило времени смастерить, для верности, ещё одну, и даже вырезать в ближайших кустах длинное гибкое удилище для простой удочки.
Наконец появился Мирча в компании с Кудратом. Карлик оказался заядлым рыбаком, просто у него не было лесы и хороших крючков. За всё утро на грубую примитивную снасть ему удалось выловить лишь несколько мелких рыбок.
По ходу рыбалки выяснилось, что Дон богаче рыбой, чем наша Одра. Невзирая на полуденный зной, то одна, то другая донка показывала поклёвку. Перед комком червей не могли устоять ни лещ, ни линь, ни крупный карась или плотва. Попалась и одна незнакомая мне рыба, которую Кудрат назвал подустом. Было видно, что ребята могут управляться с донками одни, и мне захотелось попытать удачу на речной струе.
Я привязал к удилищу лесу с крючком, затем наловил в траве кузнечиков. Хранить их было негде, и пришлось прятать за щекой, предварительно оборвав задние ноги. Заходя в воду до колен, я сплавлял насадку по поверхности воды вдоль края струи. Почти каждая проводка заканчивалась уверенной поклёвкой, и к вечеру за мной на кукане тянулась длинная связка голавлей размером в полторы-две ладони. Давно я не получал такого удовольствия от рыбалки.
Когда Фрида и Лера пришли к нам за уловом, то их восторгу не было границ, пришлось посылать девчонку за второй корзиной, чтобы вместить пойманную рыбу. Довольный Корнелиус бегал вокруг нас, в радостном возбуждении хлопая руками по коленям.
Я ожидал, что придётся долго возиться с пойманной рыбой, но дело решилось очень просто. С рыбины срезался верхний слой кожи вместе с чешуёй, затем отделялась мякоть без костей, которая шла в котёл. Всё остальное - головы, хвосты, потроха, кости и кожа с остатками мякоти складывалось в большое корыто.
Пока готовился ужин, мы отнесли корыто с отходами к медведю. Надо было видеть, с какой жадностью набросился Фома на угощение. Вылизав напоследок посудину насухо, он тут же задремал в сытой истоме.
День был прожит не зря, после вечернего пиршества я ложился спать с уверенностью в благополучном завершении нашего похода.
Примечания:
Йокулятор1 - в переводе с латинского языка - шутник, забавник, балагур. Редко употребляемое слово.
Гистрион2 - в Древнем Риме так называли профессиональных актёров, составлявших труппу. В эпоху раннего Средневековья (в IX - XIII веках) это наименование было распространено на народных бродячих актёров. Гистрион мог быть одновременно музыкантом, танцором, певцом, рассказчиком, гимнастом, дрессировщиком животных и т. д.
Гудок3 - старинный русский народный смычковый трехструнный музыкальный инструмент с плоскими декой и спинкой, без вырезов по бокам. Две струны строились в унисон, а одна квинтою вверх. На гудке играли, как на виолончели.
Глава 11
С восходом солнца я потащил Мирчу на привычную для нас после бродников утреннюю тренировку. В конце занятия, когда мы вспоминали и отрабатывали приёмы борьбы с палками и шестами, рядом появился Марцелий. Дождавшись конца тренировки, гистрион привёл нас на ровную песчаную лужайку с мелкой травкой.
- Будете повторять мои трюки, или, как у нас называют, кульбиты, - сказал он.
Сначала циркач проделал несколько кувырков, которые мы повторили довольно легко, затем из прямой стойки он прогнулся назад и сделал мостик. Если для меня такое упражнение было очень простым, то мой друг выполнил его с трудом. После весенней ярмарки, запомнив и выучив несколько приёмов, я часто демонстрировал своим сверстникам из селения колесо и ходьбу на руках, поэтому легко изобразил их и здесь, вслед за гистрионом. А вот Мирча после корявого колеса так и не смог встать на руки, и, оставив его в покое, Марцелий продолжил проверку со мной.
Усложнив задачу, он заставил меня повторять по два, а затем и по три кульбита подряд. Из стойки на руках сделать кувырок; выполнить два колеса, причём второе с разворотом в обратную сторону; с разбега встать на руки, кувыркнуться и опять оказаться на ногах и другие трюки.
- Молодец! - похвалил он меня, закончив экзамен. - Я не ожидал такого. Почти готовый акробат, надо немного отшлифовать флик-фляк, а курбет и рондад1 у тебя получается хорошо. Научу делать сальто, и можно выпускать с номером.
Из всей его фразы после похвалы я смог понять лишь, что у меня будет свой цирковой номер.
В это время до нас донёсся зычный призыв тётушки Фриды:
- Поднимайтесь, бездельники, завтракать пора.
Как оказалось, презрительное обращение было адресовано Корнелиусу, разбуженный криком, тот вышел из-за фургона с заспанным лицом и в своём неизменном балахоне и чепчике. Кудрат и Лера, как и мы, утром не спали, а ловили рыбу на вчерашнем месте, и притащили к костру свой улов - больше половины корзины.
Вместе с Марцелием мы искупались в реке и вскоре присоединились к остальным. Позавтракав остатками вечернего пиршества, циркачи стали готовиться к работе. Как оказалось, утренняя репетиция была обязательной для всех членов труппы, включая животных, а вот вечерняя могла иногда отменяться.
Медведя на ночь закрывали в клетку, так же, как и обезьянку Чику. Выпустив четвероногих актёров, Корнелиус и Марцелий стали отрабатывать с ними репризы, так назывались короткие смешные номера. Мирчу Фрида увела в повозку, выбирать подходящий костюм и реквизит. В это время Кудрат попросил меня о помощи, и пришлось оторваться от наблюдения за старшими гистрионами.
На соседней лужайке напротив друг друга росли два больших дерева, привязав к ним крепкую верёвку, карлик с моей помощью туго натянул её. Для этого с одной стороны верёвку оттянули вверх длинным шестом с плоской площадкой наверху, а с другой стороны распёрли узкой вертикальной лесенкой с такой же площадкой. Красиво и ловко заскочив наверх, Кудрат проверил натяжение каната, пройдя по нему от одного края до другого. Я с замиранием сердца следил за его перемещениями на опасной высоте.
Удовлетворившись осмотром, он спустился вниз, и мы вернулись к повозкам, откуда принесли круглую деревянную тумбу. Верхняя ровная поверхность тумбы была плотно обтянута мягкой и гладкой на ощупь тканью телесного цвета.
Скоро к нам присоединилась Лера, она переоделась в свой чёрный обтягивающий костюм, который, как я уже знал, назывался трико, и теперь мой взгляд, помимо воли, сопровождал все движения её стройной и гибкой фигурки. Для разминки девчонка пробежалась по поляне, выполняя по ходу разные одиночные кульбиты, такие же, как показывал Марцелий. Затем она сделала несколько более сложных трюков, а завершила всё это исполнением целого набора головокружительных прыжков, поворотов и вращений.
Я застыл как столб, покорённый мастерством маленькой циркачки.
Добивая меня окончательно, Лера запрыгнула на середину тумбы, где стала показывать чудеса гибкости и ловкости. После нескольких переворотов колесом в центре площадки, она встала на руки и, то сводя ноги вместе, то разводя их по очереди в разные стороны, стала показывать сложные и замысловатые фигуры. Девчонка двигалась в каком-то беззвучном танце, змеиными движениями перетекая из одной позы в другую, казалось, что её локти и колени могут гнуться в обратную сторону.
- Рот закрой, а то ворона залетит, - с добродушной усмешкой поддел меня Кудрат, пронося мимо корзину с мелким реквизитом.
Вернув нижнюю челюсть на место, я стал следить за коротышкой. Тот выложил на траву охапку деревяшек, похожих на маленькие узкогорлые кувшины, и стал ими жонглировать. Вначале он подбрасывал в воздух три болванки, но постепенно добавляя по одной, довёл их количество до восьми штук. Руки карлика мелькали с удивительной быстротой, крутящиеся деревяшки стремительно летели по вытянутому вверх кругу. На девятой болванке дело застопорилось, раз за разом Кудрат пытался включить её в круговорот, но та неизменно оказывалась лишней.
Отложив их в сторону, он вынул из корзины несколько ножей необычного вида. Блестящее, слегка изогнутое лезвие было в три раза длиннее рукояти и сильно расширялось к концу. Я заметил, что с ними коротышка обращается намного осторожнее, видимо упражнение было не до конца отработано. Тремя ножами он жонглировал уверенно, с четырьмя пришлось два раза начинать движение заново. В заключение карлик несколько раз попробовал раскрутить в воздухе сразу пять смертоносных лезвий, но потом отказался от дальнейших попыток.
Снова понадобилась моя помощь. Закончив тренировку на земле, Кудрат поднялся по лесенке к верёвке и встал на плоскую площадку. Снизу я одну за другой подкинул к нему четыре деревянных болванки или булавы, как оказалось. Легко поймав их, карлик начал жонглировать, сначала стоя на опоре, затем мелкими шажками двигаясь по канату. Дойдя до противоположной опоры, он развернулся и попросил меня кинуть ещё одну булаву. Продолжая жонглировать одной рукой, коротышка поймал её и пошёл вперёд, работая уже с пятью предметами. На следующей остановке я кинул шестую болванку.
Двигаться стало сложнее, теперь, делая следующий шаг, он тщательно прощупывал ногой верёвку, ведь всё внимание уходило на работу рук. Иногда равновесие нарушалось, и одна или две булавы пролетали мимо пальцев. Вернувшись на площадку, циркач упорно продолжал свои попытки, пока не прошёл весь путь без помарок.
К нам присоединился Марцелий, сделав несколько замечаний дочери, которая продолжала отрабатывать на тумбе сложные позы, он стал заниматься с коротышкой. Тот как раз спустился на землю и успел отдышаться.
Приступая к номеру, артисты взяли в руки по четыре булавы и стали спина к спине вплотную друг к другу. Даже на прямых ногах, карлик едва доставал головой до груди старшего товарища, и пара смотрелась довольно потешно. Вначале они жонглировали по отдельности, затем Марцелий начал перекидывать свои деревяшки над головой назад, в руки напарника. Кудрат ловил их по одной и добавлял в свою карусель. Освободив руки, старший гистрион пристроился к коротышке с правой стороны и резко оттеснил его в сторону, перехватывая управление булавами. В свою очередь, тот обошёл Марцелия со спины и так же вытеснил его, продолжая жонглирование. Несколько раз они меняли друг друга, а в конце номера карлик подошёл уже спереди и, выхватывая по одной свои четыре булавы из общей карусели, отдалился от напарника спиной вперёд на пару саженей.
Немного передохнув, они повторили номер, но уже как смешную историю.
Два жонглёра, большой и маленький, не замечая друг друга, проходят совсем рядом и случайно становятся спина к спине. Внезапно большой обнаруживает, что руки опустели. Оглядевшись, он видит соперника и, зайдя сбоку, нагло отталкивает того в сторону. Несколько раз они перехватывают булавы друг у друга, но большой явно сильнее и больше не хочет уступать. Потыкавшись с разных сторон, маленький забегает вперёд и забирает свои деревяшки, после чего они мирно расходятся.
Даже без костюмов представление получилось очень забавным.
Репетиция близилась к концу, и Марцелий взялся за меня, заставив повторять до изнеможения упражнение из пяти кульбитов. Указав ошибки, он доверил мне работать одному, а сам стал следить за очень опасным парным номером Кудрата и Леры. В перерывах между прыжками я тоже с интересом наблюдал за ними.
Взяв в руки длинный шест и держа его поперёк, коротышка прошёлся по канату взад вперёд, потом несколько раз подпрыгнул, как бы проверяя прочность верёвки, и вернулся на первую площадку. На голове у него я заметил круглую плоскую шапочку. Лера легко забралась по лесенке наверх и вспорхнула на его плечи. Затем упёрлась своей кудрявой головкой в шапочку карлика и выполнила стойку на голове, раскинув руки в стороны. Кудрат пошёл по канату, стараясь держать корпус неподвижно и лишь слегка поддерживая равновесие шестом. Отчаянная девчонка в это время выворачивала ноги почти наизнанку, то вдоль, то поперёк туловища, то ещё в какую-нибудь фигуру. Затаив дыхание, я следил за смельчаками до самого конца, и уже потом заметил, что Марцелий всё время подстраховывал их снизу от возможного падения.
Мне казалось, что на этом репетиция закончится, но впереди был ещё более опасный номер, теперь уже на земле. Актёры называли такие опасные для жизни номера смертельным трюком.
Тумбу, на которой занималась Лера, отнесли на край поляны и поставили на бок. На её нижней стороне оказалась нарисована мишень из концентрических кругов разного диаметра, раскрашенных цветными красками. Марцелий надел на себя кожаную перевязь с метательными ножами, ножны которых шли наискосок через нижнюю часть груди, и затем отсчитал от мишени несколько шагов. Не оборачиваясь, гистрион стал бросать ножи себе за спину через правое плечо, все пять воткнулись в самый маленький центральный круг.
Вернув оружие на место в ножнах, он снова отсчитал от края тумбы шесть шагов. На этот раз артист повернулся к ней лицом, но зато прикрыл свои глаза повязкой из плотной ткани. После его бросков все метательные лезвия опять оказались в центре мишени.
Сорвав с лица повязку, Марцелий обратился ко мне:
- Смышляй, ты собирался стать моим помощником?.. Сейчас начнётся твоя работа.
Он поставил меня вплотную к тумбе с раздвинутыми шире плеч ногами и раскинутыми в стороны руками.
Мне предстояло стать живой мишенью. Отступать было поздно, собрав всю волю в кулак, я замер на месте, стараясь не выказывать свой страх.
- Молодец! - засмеялся гистрион. - Но сначала посмотри, как это делается.
Поставив на моё место Леру, он отсчитал шесть шагов. Девчонка застыла неподвижно в самом центре щита. Став необычайно серьёзным, актёр оценивающим взглядом окинул фигурку дочери, затем сделал четыре резких движения. С глухим стуком лезвия ножей воткнулись в древесину впритирку к её телу. Завязав глаза повязкой, Марцелий подкинул пятый нож рукой, словно проверяя его вес, и сделал решающий бросок. Тот прошёл над самым центром волос, возможно зацепив несколько кудряшек.
- Во время представления на голову кладут яблоко, - пояснил мне Кудрат.
Быть трусливее девчонки?.. Никогда! Дождавшись, когда гистрион вытащит своё оружие из дерева, я торопливо встал к центру мишени, раскинув руки в стороны.
Подбежав, Лера поправила мне левую руку и прошептала в ухо:
- Ты, главное, не шевелись и не дёргайся. Страшно только в самом начале.
И в самом деле, после того, как первые ножи воткнулись в щит чуть ниже подмышек, я успокоился, и как бы со стороны смотрел на движения циркача.
Повторив со мной номер ещё два раза, Марцелий закончил репетицию.
Странное зрелище открылось моим глазам, когда я потащил обратно на стоянку корзину с реквизитом.
По поляне разгуливал какой-то ряженный человек и выдувал на двойной свирели весёлую плясовую мелодию. Он носил странный клетчатый балахон, у которого с левой стороны на белую ткань были нашиты большие синие квадраты, а с правой – большие красные. Длинные порты были сшиты из той же ткани, только наоборот - левая половина была с красными, а правая с синими заплатами. Поверх копны соломенных волос на голове у него красовался такой же пёстрый колпак с бубенцом на конце , а ноги – обуты в туфли с длинными тонкими, загнутыми кверху, носками, где тоже висели маленькие бубенцы. При ходьбе от ряженного во все стороны разносился мелодичный звон.
Присмотревшись, я понял, что это Мирчу нарядили в костюм скомороха. Корнелиус сидел рядом на скамейке и командовал, заставляя моего друга то семенить мелкой походкой, то высоко поднимать ноги.
Радуясь в душе, что не умею играть на музыкальных инструментах, я оставил корзину возле повозок и побежал купаться. Донская вода освежала и бодрила, было так приятно погружаться в неё с головой или, перевернувшись на спину, расслабиться и бездумно сплавляться по течению. Вдоволь наплескавшись, я стал одеваться и тут вдруг вспомнил про подарок дядьки Якуна. Замотанный в тряпицу непонятный предмет лежал на дне походного короба среди других вещей, и у меня до сих пор не нашлось свободного времени его рассмотреть.
Прихватив таинственный свёрток, я нашёл тенистое укромное место в кустах, подальше от лагерного шума, и прилёг отдохнуть на расправленную чугу. Внутри холстины обнаружилась отшлифованная овальная каменная пластина, вставленная в тонкую узорчатую золотую рамку. Перевернув её на обратную сторону, я замер в немом восхищении.
Из плоской поверхности камня выступала голова молодой женщины. До начала работы этот камень состоял из трёх слоёв разного цвета, и теперь на нижней тёмно-коричневой основе резко выделялось белое красивое лицо, обрамлённое светло-русыми волосами. Рука резчика с удивительным мастерством передала все его особенности - прямой нос, большие глаза, тонкие брови и округлый подбородок. В пышных волосах незнакомки между кудрявых завитков выделялись вплетённые крупные цветы. Все детали были вырезаны очень тщательно, без малейшего изъяна. Чем больше я смотрел на изображение, тем больше пленялся его непривычной красотой. Изделие изготовил великий мастер, и стоило оно, наверняка, очень дорого.
Мне хотелось хоть что-нибудь узнать о резчике или самой красавице, но после тщательного осмотра только на нижней стороне оправы обнаружилась мелкая непонятная надпись. В свои двенадцать лет я хорошо освоил нашу Буквицу, умел читать и писать и даже знал несколько простых обережных рун из рунического письма. Здесь же половина букв была непривычных очертаний, и мне пришлось смириться.
Теперь меня занимала мысль - «Куда спрятать подарок бродника?».
Подумав, я слегка распорол внутренний подклад своего короткого кафтана-чуги и вложил туда завёрнутую в тряпицу пластину, а игла с нитью всегда была заколота над карманом.
После бурного дня хотелось отдохнуть, и дрема быстро сморила меня. Сон прервал Молчан, с радостным повизгиванием облизав лицо.
- Вот ты где спрятался, - раздвинув кусты, Мирча залез в моё убежище. - А я пришёл на обед тебя звать.
Он успел помыться и переодеться в обычную одежду.
- Теперь на человека похож, а не на пугало в шутовском наряде, - засмеялся я, приветствуя друга сжатым кулаком.
- Фрида обещала и для тебя сшить цирковой костюм, - огорошил тот меня.
Так началась наша жизнь и работа в бродячем цирке.
Примечания:
Флик-фляк - прыжок с ног на руки спиной вперёд с прогибом и с рук на ноги сгибаясь.
Курбет - вторая половина флик-фляка, выход с рук на ноги.
Рондад1 - колесо с разворотом на 180 градусов.
Глава 12
Перед вечерней репетицией вся труппа отдыхала возле костра. В запасниках Корнелиуса нашёлся старый гудок, и Мирча готовил его к работе. Настроив струны, он решил проверить инструмент, и стал наигрывать тягучую протяжную мелодию.
Молчан вместе с Клёпой, с которой успел подружиться, спал в стороне от костра. Услышав пронзительные звуки, пёс вскочил, беспокойно озираясь вокруг, потом сел на задние лапы и завыл, задрав голову к небу.
Смутившись от странного поведения собаки, музыкант отложил в сторону смычок, похожий на небольшой лук.
- Я бы тоже завыл от такой музыки, - с печальным лицом заметил Кудрат под громкий смех товарищей.
Зато Корнелиус неожиданно оживился и стал бегать кругами возле моего друга.
- Сыграй ту же мелодию ещё раз, - потребовал он.
Снова потянулись гортанные, сдавленные, скрипучие звуки, вызывающие в душе странное беспокойство.
Притихший за это время Молчан снова сел и начал подвывать. Казалось, что какая-то неведомая сила принуждает его открывать пасть.
- Восхитительно! - радовался толстяк, словно маленький ребёнок. - Музыкальный пёс, новый цирковой номер.
Проверяя собаку, он просил Мирчу играть то быстрее, то медленнее. Затем они попробовали повторить мелодию на других инструментах. Оказалось, что выть Молчана заставляет только звучание гудка.
Не в силах терпеть эту пытку музыкой, все остальные ушли репетировать подальше от костра. Лера с Кудратом работали самостоятельно, а меня Марцелий увёл на берег протоки, где стал учить делать сальто. Так назывался кувырок в воздухе. Раз за разом я разбегался и прыгал с низкого обрыва на песок, а актёр страховал меня сильными руками. К концу тренировки я научился складываться комочком в воздухе, и последние прыжки делал почти правильно.
Остаток вечера мы с Мирчей провели возле донок, ведь теперь требовалось кормить много людей, да ещё и огромного медведя.
Почти неделю наш цирк простоял на берегу Дона. За это время я и мой друг многое узнали у новых товарищей и стали своими для всей бродячей труппы. Я научился с разбега выполнять целую кучу разных кульбитов, а стоя на одном месте, делать колесо и заднее сальто. Из чёрной блестящей ткани Фрида сшила для меня акробатическое трико – узкие порты до колен и сорочку с короткими рукавами.
На последней репетиции Корнелиус долго и подробно объяснял задачу для каждого человека из нашей команды.
Прежде всего надо привлечь как можно больше зрителей, для этого Мирча в потешном наряде ходит по кругу вместе с медведем, играя на свирели и пританцовывая. Внутри круга Лера изгибается на тумбе, Кудрат жонглирует разными предметами, а я кручу колесо и сальто на месте. То же самое мы должны делать во время больших перерывов при смене номеров, пока старшие актёры готовят реквизит и переодеваются в новый наряд.
Собрав достаточную толпу любопытных людей, жонглёры начинают представление. Марцелий с Кудратом показывают потешную историю, потом по очереди работают с разными предметами. После этого Корнелиус выступает с ручным медведем и учёной собакой Клёпой. Дальше коротышка ходит по канату, жонглирует на высоте, к нему присоединяется Лера, и они заканчивают номер смертельным трюком.
Теперь Мирча развлекает публику поющей собакой, а затем Лера показывает чудеса гибкости на тумбе.
Снова Корнелиус показывает фокусы и трюки с огнём, за ним наступает моя очередь. Выполнив по кругу несколько акробатических прыжков, колёс и сальто, я встаю к тумбе, где Марцелий демонстрирует своё мастерство в метании ножей.
Завершается представление показом коротких смешных жизненных историй с переодеванием актёров, во время которых свободные от выступления циркачи собирают в толпе плату за зрелище.
Для воина и главы рода скоморошество не может быть достойным ремеслом, если мне приходится показывать свою ловкость и смелость на потеху праздному люду, то брать за это плату я не могу себе позволить. Возмущённые души предков не дадут мне спокойно спать по ночам. Поэтому я сразу отказался от такого занятия. Обычно уступчивый и покладистый, здесь Мирча тоже твёрдо встал на мою сторону.
Посоветовавшись, гистрионы уступили, но Корнелиус выдвинул мне условие - участвовать в потешных историях в наряде молодой женщины.
- Говорить ничего не придётся, - успокоил он меня. - Наденешь длинное платье, лицо будет прикрыто прозрачным покрывалом. Два раза покажешь голый локоть, один раз голое колено, и на этом всё. Со времён Великого Александра во всех театрах империи женщин играют переодетые мужчины, и это правило никто не отменял.
До обряда наречения имени меня не могли считать взрослым, потешный женский наряд не сулил позора, и я согласился.
Первая история была о том, как молодой горожанин, его играл Марцелий, встретил на празднике дочь лавочника, которую изображал я, и влюбился. Желая соблазнить девушку, он пришёл ночью к окну в её спальню и стал петь любовные песни, играя на лютне. Рассмотреть избранницу днём ему не удалось из-за наряда, и теперь он просит её показать то руку, то ногу, а в конце подставить губки для поцелуя.
Отец-лавочник, это был Корнелиус, услышал настойчивого молодца, и решил подшутить. Отправив дочь на другую половину дома, он вступил в разговор от её имени. Узкая ширма изображала стену дома, стоя за ней, он слушает красочные высказывания о красоте своей причёски, рук, груди и других частей тела, и по ходу развлекает зрителей потешными ужимками и смешными ответами женским голосом.
Наконец влюблённый юноша вымаливает поцелуй, но, увидев вместо женской головки перед собой лицо плешивого толстяка с приклеенной бородой, в ужасе убегает.
Вторая история игралась без меня. К боярину в город приезжает слуга из его вотчины в дальней провинции. Хозяин (Марцелий) хочет узнать про домашние дела, слуга (Корнелиус) отвечает короткими репликами, заканчивая каждую словами - « а в остальном всё хорошо». Вначале говорит, что умерла любимая собака, на вопрос о причине смерти поясняет - объелась конины, затем оказывается, что и «кобыла ваша околела».
По ходу расспросов новости становятся всё хуже, и боярин хватается за голову. Все лошади погибли, «когда в конюшне был пожар», спасать их было некогда, «ведь полыхало всё поместье», причины пожара обрастают подробностями поведения челяди и хозяйки. После каждого объяснения слуга неизменно заканчивает - «а в остальном всё хорошо». В конце истории Корнелиус длинными стихами перечисляет всю череду событий от причины пожара до смерти собаки.
Это была последняя репетиция на берегу Дона, до самого ужина мы собирали и упаковывали реквизит, готовили к переезду остальные вещи.
С восходом солнца все зашевелились, Марцелий привёл с пастбища верблюда и стал запрягать в повозку. Я раньше только слышал о такой скотине, и было очень интересно увидеть его вблизи. Высокий, около сажени, зверь с длинной, изогнутой как у лебедя, шеей, медленно пережёвывал жвачку, не обращая внимания на суету вокруг. Густые ресницы окружали его большие, навыкате, глаза, верхняя губа раздваивалась. На спине торчали два здоровых горба, верхушки которых были покрыты густой бурой шерстью. Длинные ноги заканчивались не копытами, а двупалой лапой.
Чтобы надеть упряжь, гистрион уложил верблюда на землю. Вместо хомута, который обычно одевают на лошадь, он закрепил широкие, сшитые под прямым углом, лямки из сыромятной кожи, на голову одел узду. Что интересно, поводья крепились не к удилам, а к кляпышу, костяной палочке, продетой в носовой хрящ. Подняв зверя на ноги, Марцелий завёл его в оглобли, и я помог закрепить постромки.
Кудрат с Мирчей к этому времени тоже заканчивали запрягать в соседнюю повозку мула и ослика.
Быстро позавтракав, мы загрузили остатки вещей и тронулись в путь.
По расчётам Корнелиуса за три дня наша труппа должна добраться до Саркела, прибыв туда как раз накануне праздника Троицы. Он с женой ехал в переднем возке, спрятавшись под тентом от палящего зноя. Надев на голову широкий войлочный колпак, карлик сидел впереди, направляя движение каравана, и тихо напевал какую-то протяжную однотонную песню.
Сзади верблюд тянул вторую повозку, медленно и неторопливо переставляя свои длинные ноги. Я знал, что подгонять его бесполезно, в таком темпе он может двигаться день за днём несколько недель, почти не нуждаясь в пище и воде. Доверяя умной скотине, Марцелий не пытался управлять движением, а просто закрепил конец поводьев, и думал о чём-то своём, откинувшись назад и не глядя на дорогу.
Медведь Фома, привязанный на длинную верёвку, также неторопливо шёл позади возка. За неделю он здорово округлился, бурая шерсть лоснилась и блестела под ярким солнцем.
Мы с Мирчей большую часть дня шли пешком, изредка присоединяясь к Лере, которая сидела под тентом позади отца и вышивала цветные узоры на куске ткани.
Тракт далеко отдалился от Дона, по сторонам тянулась сухая степь без признаков жизни, только иногда в вышине пролетала хищная птица, сокол или ястреб. Сделав несколько кругов над нами, она улетала по своим делам. Молчан не обращал внимания на угрозу сверху, а вот собачонка Клёпа прижималась ближе к людям или забегала под повозку.
К вечеру дорога неожиданно стала спускаться в широкую балку, на дне которой зеленели заросли кустов.
Наш караван пересёк ручей по мелкому песчаному перекату и остановился на ровной площадке со следами многочисленных стоянок. Неожиданно из зарослей выскочили вооружённые люди, не менее полусотни воинов, и окружили нас со всех сторон.
Вперёд вышел мужчина сурового вида с седыми усами на смуглом лице.
- Кто такие?.. Куда следуете? - строго спросил он, опёршись на длинный прямой меч.
- Мы мирные люди, цирковые актёры, - сладким голосом начал Корнелиус, скатываясь с повозки. - Следуем из Таврики1 в город Саркел на праздник Святой Троицы. Хотелось бы знать причину столь радушного приёма.
- Я сотник Маркус из Саркельского гарнизона, - представился воин. - Ищем шайку разбойников, которые напали на караван в двух днях пути отсюда.
Он стал расспрашивать о дороге, о подозрительных встречах и, не узнав для себя ничего нового, разочаровано пошёл в сторону.
- Уважаемый сотник, ваши люди устали и наверняка захотят немного развлечься, - побежал за ним наш предводитель. - Мы остановились здесь для ночлега, и будем рады устроить для них вечером небольшое представление.
Получив снисходительное согласие, Корнелиус стал суетиться и командовать, бегая от одной повозки до другой.
- Не мешай, - урезонила его Фрида. - Люди сами знают, что делать.
Отправив тягловую животину на пастбище, все стали готовиться к выступлению. Чтобы не тратить много времени на подготовку, решили показать укороченную программу, без канатоходцев. Достав реквизит, актёры начали переодеваться.
Перед самым началом представления, в балку с встречной стороны медленно втянулся караван с невольниками. Связанные, измождённые люди, часть из которых была в цепях, целый день шли под палящим солнцем, и, сейчас, почувствовав близкую воду, торопились, почти бежали вниз, не обращая внимания на бичи надсмотрщиков.
Я с тревогой вглядывался в мелькающие лица, надеясь и одновременно страшась встретить кого-то из селян. В большинстве это оказались смуглые чернявые уроженцы какой-то полуденной страны, лишь небольшая часть рабов имела белую кожу и светлые волосы, судя по одежде, это были русичи. Мимо нас провезли две железных клетки, в которых лежали раненые невольники.
Сбившись в плотную кучу по руслу ручья, люди торопились утолить жажду, смочить иссушенную кожу и одежду. Почти сразу снова защёлкали бичи, надсмотрщики стали выгонять их из воды. Быстро собрав рабов в большой круг на другой стороне балки, охранники начали готовиться к ночёвке.
В отличие от нас с Мирчей, остальные актёры на дорогах каганата успели насмотреться на караваны с невольниками, и не обращали внимания на мучения людей рядом с собой.
Сторожевой отряд наёмников-печенегов остановился на ночёвку выше по ручью, и все они, во главе с сотником, собрались вокруг нашего цирка. К ним стали присоединяться вновь прибывшие охранники. Тётушка Фрида с обезьянкой на плече передвигалась среди толпы зрителей, предсказывая судьбу по линиям на руке. Воинская служба всегда полна опасностей, и нашлось немало желающих за мелкую медную монету узнать о своём будущем.
Это было первое моё выступление, сосредоточившись, я старательно крутил колесо и заднее сальто с места, почти не замечая окружающих, и остановился только после подсказки Кудрата.
Представление началось спокойно, как на репетиции, воины выражали своё одобрение громкими криками, хлопками и бряцаньем оружия. Много смеха вызвал медведь Фома, когда изображал поведение перебравшего хмельного вина человека и другие людские слабости. Очень понравилась собачка Клёпа, которая ходила на задних лапах и прыгала сквозь горящий обруч. Каждый номер шёл с большим успехом, а когда Марцелий вслепую попал своим ножом в яблоко на моей голове, поднялся восторженный рёв, зрители долго не могли успокоиться.
Переодеться в женщину мне помогла Лера. Поправив складки одежды и накидку из полупрозрачного шёлка, она с хихиканьем вытолкала меня из повозки, лукаво шепнув на прощанье:
- А тебе идёт женский наряд.
Отложив месть на потом, я плавной походкой стал двигаться по поляне взад-вперёд, выполняя команды Марцелия. Гистрион мелким бесом вился вокруг, репликами привлекая внимание таинственной красавицы, и при этом шёпотом, сквозь стиснутые зубы, направлял мои движения:
- Левее…, правее…, да не туда, дубина, направо поверни…
Оказавшись за ширмой, я даже не слышал, о чём он поёт, только старался не пропустить новые команды:
- Локоть покажи…, колено высуни…
Когда Корнелиус заменил меня, и удалось снять это женское платье, я был мокрым от пота, словно только что искупался в ручье, и конец представления дослушивал из повозки. Хохот и восторженные выкрики зрителей подтвердили общий успех.
Наш предводитель был доволен.
- Молодцы! - похвалил он актёров перед ужином. - Проверка оказалась очень удачной, все работали хорошо, и даже новички не делали ошибок. Теперь нам не страшно выступать перед самим каган-беком2.
Укладываясь спать, я вдруг вспомнил о невольниках, которые ночевали в кольце охраны недалеко от нас. Несчастных пленников гнали на чужбину, и они никогда больше не увидят родные края. Где-то в таких же караванах томятся близкие нам люди, да и мы с другом не попали в рабство лишь по счастливой случайности. Эти горестные мысли долго не давали мне уснуть.
Примечания:
Таврика1 - название в древности южной части Крымского полуострова, населенной таврами. В средневековье (до XV в.) - название всего Крыма. Главный город Херсонес.
Каган-бек2 - хазарская система управления носила двойственный характер. Каган был представителем религиозной власти, а бек - гражданской. Почти невидимый для глаз простых смертных, Каган был на самом деле полноправным владыкой Хазарии, а каган-бек был только помощником его, выполнявшим административные функции.
Глава 13
На рассвете меня разбудил шум со стоянки работорговцев, охранники торопились доставить свой живой товар как можно быстрее в Херсонес.
Мы тоже не стали затягивать сборы, после короткого завтрака наши повозки снова запылили по пустынному тракту. Весь этот день, до ночёвки, и половину следующего, дорога оставалась безлюдной. Только в самом конце пути, когда мы стали спускаться к Дону по дну широкого оврага, появилось несколько всадников. Остановив коней на кромке обрыва, они наблюдали за нами до места переправы.
На берегу обнаружился плетёный из прутьев сарай, в котором жили паромщики, а немного в стороне стояли две кибитки из серого войлока, видимо для охраны.
Я впервые видел речной паром, и теперь с любопытством разглядывал его устройство. Два челна сцеплялись сверху квадратным деревянным настилом с ограждением из жердей. Через железные кольца в носах челнов проходил толстый канат, один конец которого крепился на нашем берегу к круглому столбу в два моих обхвата, а второй конец тянулся на другую сторону реки.
Корнелиус долго торговался с кряжистым русобородым перевозчиком о плате за нашу переправу, наконец, они ударили по рукам. Цирковые повозки легко уместились на палубе вместе со всей упряжью и тягловой скотинкой, и ещё осталось много свободного места. На носу судна был устроен помост, забравшись туда, два полуголых паромщика стали руками тянуть за канат, переправляя нас на левый берег.
Ширина реки была примерно с половину версты, несущие нас челны быстро скользили по прозрачной воде, и вскоре мы снова двигались по пыльной дороге, приближаясь к Саркелу.
Выше по течению Дон разделялся на два рукава. Левый рукав, образуя излучину, проходил вдоль подошвы крутого холма. Его почти квадратную вершину окружала высокая, не менее пяти саженей, кирпичная стена, усиленная башенными выступами и мощными угловыми башнями. Основные городские постройки находились внутри этой неприступной крепости, и я мог видеть только деревянную пристань с лодками, от которой к распахнутым воротам поднималась мощённая камнем дорога.
С закатной стороны по подножию холма от реки тянулся глубокий ров, по внешнему краю которого раскинулось городское предместье. Это были беспорядочные застройки из сараев, полуземлянок, реже кирпичных домов с глиняными заборами и кривыми улочками. По окраинам преобладали круглые мазанки с камышовой крышей и войлочные кибитки. В степном краю дерева было мало, и все постройки делались из самого дешёвого материала - глины, камыша и соломы.
По дороге Марцелий рассказал нам историю города. Оказывается, стараясь прикрыть торговые пути от нападений разбойников, десять лет назад Каган договорился с ромейским императором о помощи в строительстве крепости. Тот прислал своего зодчего Петрония1. Организовав производство кирпича местными умельцами, грек сумел за два года возвести стены и внутренние постройки города. Находясь на оживлённом перекрёстке караванных дорог, Саркел быстро разросся и стал важным торговым и ремесленным центром Хазарии.
По словам актёра, три лета назад нижнего города ещё не было, зато теперь здесь жило народу раза в три больше, чем в верхнем.
Скоро по сторонам потянулись мазанки и дома предместья, стайки босоногих ребятишек окружили наши яркие повозки и сопровождали по дороге.
- Жонглёры и скоморохи приехали, - радостно поясняли они встречным людям.
Проехав через широкую базарную площадь, заставленную торговыми лавками, Кудрат вывез нас в боковую улочку и вскоре остановился у ворот караван-сарая. За высоким глиняным забором оказался длинный приземистый дом, где размещалась харчевня и помещения для постояльцев, вплотную от него вдоль ограды продолжались амбары, большая конюшня и другие хозяйственные постройки.
Хозяин, очень похожий на нашего предводителя, только с бородой и усами, радушно встретил новых гостей. Для Корнелиуса с Фридой и Марцелия с Лерой нашлись свободные комнаты, а Кудрат, Мирча и я решили остаться на свежем воздухе. В повозки натаскали свежего сена, рядом поставили клетку с медведем, по сравнению с душным помещением, ночевать во дворе мне показалось намного удобнее. А выпустив Фому на длинной верёвке, можно было не опасаться за сохранность наших вещей.
Посетителей в харчевне оказалось мало, мы свободно устроились за длинным столом и приступили к обеду. Давно я не видел такого обилия вкусных блюд. Исходила паром горячая похлёбка из баранины, завлекала запахом гречневая каша, щедро сдобренная маслом, возле запеченной на вертеле курицы с сочной румяной корочкой, лежала горка ломтей варёного мяса, и высилась стопка свежих хлебных лепёшек в окружении перьев зелёного лука и листьев салата.
Всё это можно было запивать на выбор холодным молоком, кислым айраном или взваром из сушёных фруктов.
Корнелиус любит вкусно поесть и обычно долго сидит за столом, но на этот раз он не стал задерживаться, а вместе с Марцелием заспешил в верхний город. Старый актёр надеялся до конца дня получить у наместника разрешение на выступления.
Причину спешки объяснил Кудрат. Оказалось, что в Саркеле, как и по всей Хазарии, разноплеменное население придерживается разных вер и обычаев. Среди простых жителей примерно одна треть верит в греческого бога (христиане), ещё одна треть признаёт языческих богов (ведическую веру, как я с Мирчей), четверть является иудеями, а остальные почитают Аллаха и поклоняются его пророку Магомету (магометане), Будду (буддисты), Заратуштру (огнепоклонники) и ещё какие-то другие божества. А вот среди богатых и знатных горожан половину составляют христиане и магометане, а вторую половину во главе с наместником – иудеи.
- Если сегодня мы не получим разрешения, - закончил карлик свои пояснения. - Придётся ждать до воскресенья, а в праздничный день встретиться с правителем ещё сложнее.
- А разве завтра нельзя? - удивился я.
- Завтра суббота, а это для всех евреев священный день, нельзя выполнять никакой работы, можно только отдыхать, молиться и читать святые книги, - пояснил Кудрат.
Мне казались странными такие запреты, но старшие всегда учили меня уважать чужую веру и обычаи, особенно когда знаешь о них очень мало. Фрида с коротышкой, видя наше любопытство, рассказали много занимательных вещей.
Городская знать жила в верхнем городе, там же находился и сменяемый каждый год гарнизон из трёхсот воинов-наёмников. Спорные вопросы здесь решал не совет старейшин, а выбранные жителями судьи, причём их было семь человек - по двое из иудеев, христиан и магометан и один из язычников. Гонений за веру не было, каждый горожанин мог выбрать религию по своему вкусу, и даже не один раз, но при этом должен был придерживаться порядков и правил, принятых для данной религиозной общины.
Что интересно, для людей разной веры в пищу годилась не вся природная живность. У магометан и иудеев свинья, верблюд, так же как заяц, суслик или крыса, считаются нечистыми животными, а кроме этого хищные и питающиеся рыбой птицы, раки, лягушки, и рыба без чешуи. У индусов, которые имеют веру, похожую на нашу - ведическую, запрещено есть мясо коров из-за того, что та является для них священным животным.
Кудрат предупредил меня и Мирчу, что на слово магометянина или еврея полагаться нельзя, по их религии нарушение клятвы, данной иноверцу, не является грехом. У нас, у русичей, нарушивший слово человек теряет свою честь и становится изгоем, и для меня подобное коварство стало большим открытием.
За разговором выяснилось, что сам коротышка, хоть и был крещён в греческую веру, больше доверяет старым языческим богам, Фрида загадочно отмалчивалась, а Лера, улыбаясь, показала маленький золотой крестик, висевший на шее рядом с языческим обережным амулетом.
От избытка новых знаний в голове у меня царил кавардак, большой город с чужими для меня порядками настораживал и даже немного пугал. Я решил сначала лучше узнать местные обычаи, а потом уже искать гончара Намира и просить помощи.
Корнелиус так торопился, что забыл дать всем задание на остаток дня. Выходить наружу за ограду караван-сарая мне не хотелось, послонявшись без дела по двору, я достал корзину с реквизитом и стал чистить и точить ножи. В самом начале наших репетиций Марцелий научил меня правильно ставить ноги и разворотом тела усиливать силу и точность броска, и теперь я старался использовать любую возможность для тренировки в метании. Не хочу хвастаться, но правой рукой за шесть шагов мне уже удаётся воткнуть все пять ножей в круг размером с мою голову. А вот с левой руки попасть в цель я могу только один раз из пяти.
Другие актёры тоже занялись подготовкой. Фрида с Лерой пересматривали и латали цирковые костюмы, Кудрат перебирал остальной реквизит, а Мирча выпустил Фому из клетки и учил выполнять словесные команды.
Солнце зависло на самом краю неба, когда появились старшие гистрионы.
- Первое представление даём завтра вечером в верхнем городе, - радостно сообщил Корнелиус. - После этого можно будет выступать и в других местах.
За ужином старый актёр заказал кувшин вина, затем второй, потом принёс лютню и стал развлекать посетителей пением. Исполнив пару героических баллад о доблестных рыцарях, он перешёл на любовные песни с шутливым содержанием. Вечером в харчевне собралось много народу, радуясь потехе, они громкими хлопками и криками выражали своё одобрение. Марцелий с Кудратом, хоть и пили наравне с Корнелиусом, выглядели гораздо трезвее. Они попытались урезонить певца, но, разгорячённый вниманием слушателей, тот только отмахнулся. Видя такое дело, Фрида увела Леру спать, посоветовав мне с Мирчей тоже покинуть нетрезвую компанию.
Веселье разгоралось, после очередного кувшина с вином толстяк спел частушки про монахов, которые занимались пьянством и чревоугодием во время Великого поста, затем похабную историю про христианского священника и молодую вдову, пришедшую к нему на исповедь.
Странно было слышать от человека греческой веры такие вещи про своих священнослужителей, но позже Кудрат рассказал, что во времена юности Корнелиус учился в духовной семинарии, откуда был выгнан за вольнодумство и стал вагантом2, а уже затем цирковым актёром.
Чувствуя, что затронута опасная тема, Марцелий с коротышкой подхватили певца под руки и силком увели спать
Утром наш предводитель был хмур и неразговорчив, с яростным ожесточением выполнив разминку, он сделал несколько акробатических кульбитов, а потом стал ловко жонглировать разными предметами. Меня поразило такое мастерство у кажущегося неповоротливым толстяка.
Помня о важности вечернего выступления, остальные актёры тоже работали слаженно и сосредоточенно, повторяя сложные трюки до устранения мелких помарок. Только к полудню Корнелиус объявил о конце репетиции.
После короткого послеобеденного отдыха Марцелий запряг верблюда в повозку с реквизитом, и труппа отправилась в верхний город. Двигаясь по центральной дороге, за предместьем мы пересекли крепостной ров по опущенному подъёмному мосту и поднялись к главным воротам. Стражники знали о представлении и пропустили нас беспрепятственно.
Меня поразила толщина городских стен - около двух саженей, вблизи они подавляли своей мощью и казались несокрушимыми. За окованными железом створками ворот оказался узкий проход внутрь крепости. Когда мы проезжали по нему, я заметил наверху железные решётки из толстых заострённых прутьев, первая решётка была в начале прохода, а вторая - в его конце. При нападении их опускали вниз специальным устройством.
Внутри город делился на две части ещё одной мощной кирпичной стеной с угловыми и надвратными башнями. Как оказалось, за ней размещался городской гарнизон, и располагались палаты наместника и его приближённых, а вход постоянно находился под усиленной охраной.
В центре города много места занимали кирпичные дома городской знати с высокими заборами и внутренними двориками с плодовыми деревьями. Ближе к стенам теснились глиняные дома остальных горожан. В дальнем конце виднелись ещё одни ворота, которые выходили на речную пристань. Недалеко от них находилась рыночная площадь, и там же, возле внутренней стены, облицованный цветными изразцами круглый бассейн для питьевой воды. Под узким навесом два полуголых человека с цепями на ногах крутили ворот, поднимая из глубокого колодца ковши с водой. По наклонному жёлобу та стекала в бассейн, поддерживая необходимый уровень.
Остановившись на краю рынка, мы стали готовиться к представлению, закрепили и натянули канат, установили тумбу, разложили остальной реквизит, затем стали завлекать зрителей. Вездесущая детвора давно крутилась вокруг нас, да и их родители быстро собрались в шумную толпу.
С другой стороны площади находился помост со скамьями, центральная его часть, для правителя города, пока оставалась пустой, но на боковых местах стала рассаживаться остальная знатная публика.
Я старательно крутил колесо на месте, изредка делая остановку, что бы отдышаться и выполнить заднее сальто. В ожидании наместника, при очередном взгляде на помост мне вдруг привиделось знакомое лицо. Я пригляделся внимательнее - несомненно, это был Улеб.
И тут меня словно шилом кольнуло в седалище, - «Ведь он сразу узнает меня!.. Как я мог такое забыть?.. Что делать?»
Мысли лихорадочно мелькали в голове, - «Мирчу он видел только мельком и вряд ли узнает в шутовском наряде, это хорошо... Меня Улеб сможет внимательно разглядеть во время номера с ножами… Надо попросить Фриду, та что-нибудь придумает»
В это время на своих местах расположился наместник со свитой, и Марцелий с Кудратом поторопились начать представление. Разглядев в толпе знакомую накидку и прильнувшую к ней обезьянку, я метнулся туда.
Умная женщина поняла меня с полуслова, переспросив:
- Хочешь, что бы один плохой человек не смог тебя узнать?
Получив утвердительный ответ, Фрида отвела меня к повозке. Вытащив из старого сундука парик с чёрными кудрявыми волосами, она нацепила его на мою голову, затем какой-то вонючей жидкостью затемнила мне брови и подрисовала на верхней губе маленькие усики. Осмотрев свою работу, гадалка осталась довольной.
- Иди, выступай спокойно, - шлёпнула она меня пониже спины. - Теперь ты не похож на русича.
Когда я в новом обличье появился перед Марцелием, тот только удивлённо приподнял брови, но не стал ничего говорить. Представление продолжалось своим чередом, все выступления были встречены с восторгом и рукоплесканиями. Смертельный совместный трюк Кудрата с Лерой на канате исполнялся в полнейшей тишине, зато потом публика разразилась восторженными криками, даже наместник благосклонно похлопал в ладоши. Такие же хлопки от него заслужил и номер с метательными ножами.
Успех был полнейший, довольны были и зрители, и сами актёры.
Когда мы вернулись вечером в караван-сарай, весёлый Корнелиус неожиданно объявил труппе:
- В честь праздника Святой Троицы разрешаю всем завтра отдыхать до вечернего представления.
Нам с Мирчей он отсыпал пригоршню медной монеты.
- Сходите на рынок, погуляйте по городу, - посоветовал актёр.
Примечания:
Петроний1 - крепость Саркел построена между 834 и 837 в районе пересечения торговых сухопутных дорог с водным путём по Дону. По просьбе правителей Хазарии кагана и каган-бека, обратившихся к византийскому императору Феофилу, строительство велось при посредничестве византийских инженеров , во главе с Петроной Каматиром.
Поскольку на месте не было подходящих для строительства крепости камней, Петрона наладил производство кирпичей, соорудив печи для обжига и используя известь из мелких речных ракушек. После постройки крепости он вернулся в Византию.
Вагант2 - (бродячий клирик) - это, как правило, недоучившийся семинарист или разжалованный поп. Ваганты выступали с пародиями на церковные обряды и церковные гимны, в которых вместо обращения к богу обращались к "всепьющему Бахусу". Они очень часто в открытую воспевали земные радости, вино, веселье и любовь. Постоянно преследовались христианской церковью.
Глава 14
Утром после завтрака, посадив Молчана на цепь, я и Мирча стали собираться на рынок, неожиданно к нам решила присоединиться Лера
- Мальчики, я пойду с вами, - заявила она, выпорхнув во двор.
Девчонка надела нарядное светлое платье с широкими рукавами, украшенное яркой узорчатой вышивкой, в распущенные волосы вплела разноцветные ленты, на ногах красовались короткие красные сапожки.
Как и остальные актёры, она знала причину наших скитаний, и за воротами решительно потянула меня с другом в верхний город, одни мы вряд бы отправились на такую прогулку.
По дороге двигалось много празднично одетых людей, несколько раз нам встретились носилки с балдахином, которые несли полуголые, с короткими повязками на бёдрах, рабы-мужчины в ошейниках.
В честь праздника вход в город оказался бесплатным, дежурный мытарь1 отсутствовал, а стражники беззаботно болтали между собой в стороне от ворот.
Оказавшись внутри, Лера первым делом решила показать нам христианский храм. Базилика2 находилось недалеко от ворот, это было прямоугольное здание с двухскатной крышей, над которой возвышался позолоченный крест. Площадка вокруг него и ступени к главному входу были выложены камнем, по краям дверей возвышались мраморные колонны. Пространство перед храмом оказалось заполненным нарядными горожанами, поглазев немного на это сборище, мы пошли дальше.
Однообразные кирпичные дома за глиняными заборами не привлекли нашего внимания, сделав несколько поворотов по узким улочкам, девчонка вывела нас к городскому рынку. Здесь было намного интереснее, в людской толпе сновали мальчишки-разносчики, с разных концов доносились голоса зазывал, расхваливающих достоинство предлагаемых вещей. В многочисленных лавках продавался товар с разных концов света, глаза разбегались от такого изобилия.
Леру больше привлекали ткани, одежда и украшения. Мирча не мог спокойно пройти мимо прилавка с различными лекарственными снадобьями, мазями и притираниями, а от продавца старых книг, манускриптов и свитков его пришлось оттаскивать почти силком. Меня неудержимо притягивали стены и полки с оружием и воинскими доспехами.
Опасаясь затеряться среди такого скопления людей, мы компанией переходили от лавки к лавке, мешая друг другу рассматривать интересные вещи, и к согласию пришли только у лотка со сладостями.
Смуглый черноволосый торговец в толстом стёганом халате на все лады расхваливал свои изделия, давая попробовать то сладкие коричневые палочки нуги, то сушёные финики и дыни, то кусочки халвы, пахлавы или рахат-лукума. Незаметно для нас почти все деньги перекочевали к нему, а взамен у меня в руках оказалась корзинка с его товаром, прикрытым от солнца белой тряпицей. Напоследок торговец напоил нас прохладным кисловатым шербетом. Очнувшись от сладкого наваждения, я с тоской перебрал в кармане две оставшиеся монетки, больше на рынке делать было нечего.
Пора начинать поиски гончара. Хозяин ближайшей посудной лавки любезно согласился показать дом мастера Намира, послав с нами своего разносчика, но при этом мне пришлось расстаться ещё с одной монетой.
Мастер жил возле крепостной стены, его наполовину врытый в землю дом с камышовой крышей, сложенный из необожженного кирпича, находился за высокой глиняной оградой. Большую часть маленького тесного дворика занимал открытый сарай с полками во всю стену, заставленными готовыми и сохнущими изделиями. В другой половине возвышалась печь для обжига, рядом под навесом – гончарный круг и горка глины.
Из-под навеса навстречу гостям вышел широкоплечий мужчина в кожаном фартуке, с седоватыми усами и бородкой и с круглой плоской шапочкой на бритой голове.
- Это мастер Намир, - выпалил провожатый и умчался назад.
Поздоровавшись, я замялся, обдумывая с чего начать.
Хозяин два раза громко хлопнул в ладоши, на звук из дома выбежали две маленькие девчонки, шести-семи лет. Отдав вполголоса им какие-то распоряжения, гончар вытер лицо и руки полотенцем, затем снял фартук, и пригласил нас под крышу сарая, где в центре стоял низенький стол и маленькие скамеечки по бокам.
- Я смотрю, ребята, вы не из города? - завёл он разговор, когда все уселись вокруг столика. - Из каких краёв будете?
Не умея вести длинные беседы, я решил сразу изложить суть дела.
- Один человек просил передать вам привет.
- Какой человек? - мастер стал серьёзным.
- Привет от старого ворона с подбитым крылом и ощипанным хвостом, - тут же поправился я.
- Жив значит, старый друг, раз вспомнил обо мне, - обрадовался гончар. - Добрую весть вы принесли, гости дорогие.
В это время во двор вернулась одна из девчушек и вместе с ней смуглый чернявый парнишка примерно моих лет. Вокруг тут же началась суета, жена хозяина с лицом, до глаз прикрытым покрывалом, быстро постелила чистую холщёвую скатерть, на которой словно из воздуха стали возникать блюда с мясом, с сыром, с зеленью и с разными пирогами. Мальчишка принёс кувшин с водой и чистое полотенце, предлагая всем помыть руки.
- Мой младший сын Керим, - представил его Намир.
Отказаться от угощения не удалось, хозяин продолжил разговор только после того, как мы попробовали понемногу от каждого блюда, закончив трапезу горячими лепёшками со сладким фруктовым сиропом.
Расспросив про Лютомира и других бродников, мастер поинтересовался нашим делом.
- Если мой друг хлопочет за вас, то буду рад помочь, - заметил он.
Мне пришлось изложить нашу печальную историю с самого начала. Гончар очень искренне переживал гибель городка и возмущался коварством Улеба. Доверившись ему до конца, я рассказал и про похищенные ключи, благоразумно умолчав про пещеру с тайником.
- Этот Лейба бен Ацель живёт в нашем городе несколько лет, большинство горожан его недолюбливают за склочный характер, а сам я с ним общался очень мало, - высказался Намир, дослушав конец истории. - Теперь понятно, почему этот человек каждую зиму исчезает неизвестно куда.
Он пообещал выяснить судьбу наших селян и проследить за знахарем.
- Вы подождите пока пару - тройку дней, как только что-нибудь станет известно, то я сразу пришлю к вам своего сына, - обнадёжил нас мастер на прощанье.
Керим вызвался проводить гостей до караван-сарая, ему очень понравилось наше вчерашнее выступление, и по дороге парнишка увлечённо слушал болтовню Леры о цирковой жизни.
Время ещё только приближалось к полудню, спешить было незачем, и мы решили осмотреть нижний город. Кроме основного большого базара, рядом с которым разместилась наша труппа, в предместье оказалось ещё два торжища – рыбный базар и невольничий рынок.
Место, где торговали живыми людьми, примыкало к крепостному рву, за высоким забором находилось несколько круглых землянок и огромный сарай для пленников, а недалеко от входных ворот под навесом размещалась кузница и помост для наказаний. По словам Керима, последняя партия рабов была продана буквально на днях, и сейчас рынок пустовал, только пара здоровых лохматых псов дремала в тени за оградой.
К рыбному базару нам пришлось тащиться через весь нижний город, он находился на берегу Дона, возле лодочной пристани, где на небольшом пятачке разместился ряд лавок. Там продавали как готовую (солёную, вяленую или копчёную), так и свежую рыбу, которую при желании покупателя могли тут же почистить и разделать. В одной из лавок предлагали различные прилады для рыбной ловли, плетёные из прутьев, волокон льна или конского волоса. Разносчики с лотками на лямке через плечо расхваливали свои горячие пироги, кулебяки с начинкой на любой вкус или просто куски жареного сома, сазана, судака и прочих обитателей реки. Возле лодок в притопленных в воде корзинах с крышкой хранилась живая рыба и раки.
Какой-то купец покупал огромного живого сома, который плавал на кукане рядом с причалом. Двое рыбаков несколько раз поднимали его над водой, показывая покупателю то голову с туловищем, то хвост. Когда, поторговавшись, они ударили по рукам, и рыбину вытащили на берег, я был поражён его размерами. В пасти могла спокойно поместиться моя голова с плечами, а длиной он был выше роста взрослого мужчины.
Налюбовавшись речными диковинами, мы отправились назад. Сокращая путь, проводник повёл нас напрямик, через центр предместья, узкими кривыми улочками. На одном из перекрёстков мы встретили стайку мальцов семи - десяти лет. Проследив за нами хмурыми взглядами, они тут же прыснули в разные стороны. Взглянув на Керима, я почувствовал неладное - сын гончара побледнел, стал суетиться и попытался ускорить шаг. Не обращая на его потуги внимания, Лера с Мирчей продолжали беззаботный разговор о городах Таврики.
Сделав несколько поворотов, мы стали приближаться к очередному перекрёстку, внезапно дорогу перегородила компания мальчишек моего и чуть старше возраста.
Наш провожатый глухо охнул от неожиданности, затем втянул голову в плечи и медленно побрёл вперёд деревянными ногами. Я понимал, что сейчас ему больше всего хочется задать стрекача в обратную сторону, и только стыд перед нами удерживает от этого.
« Будет драчка», - словно тревожный набат застучало у меня в голове.
Сунув корзинку со сластями Мирче, я обогнал Керима и неспешно двинулся впереди. С каждым шагом страх и растерянность улетучивались, а на их место приходила разумная осторожность. Дома в стычках со сверстниками мне не раз приходилось отстаивать свою честь, но всегда это было один на один, а тут впереди стояла целая ватага, и Мирча с Керимом вряд ли могли мне помочь.
Среди компании разномастно одетых ребят выделялся коренастый подросток чуть повыше меня ростом. Его руки были небрежно засунуты в полы кожаной безрукавки, русые волосы придерживала лента берегини, на загорелой груди висел мешочек с амулетом, а серые глаза с насмешливым прищуром смотрели на меня.
Распознав в нём вожака, я остановился в паре шагов от него, и какое-то время мы молча рассматривали друг друга.
- Ну… - не выдержал я.
- Чего ну?.. - ощерился тот.
- Дай пройти, - спокойно сказал я, в моей душе нарастало чувство бесшабашной лихости.
- Чужие здесь не ходят, а если ходят, то за плату.
- Ах, за плату… - насмешливо протянул я, и, сам удивляясь своей смелости, вытащил из кармана медную монету, подбросил её в воздухе, затем протянул вожаку:
- На!.. Держи на бедность…
Машинально выставив руку, мальчишка принял монету, но тут же, словно обжёгшись, выкинул её на песок.
Из-за моей спины высунулась Лера.
- Мы торопимся на представление, - начала она. - Дайте пройти. Если надо заплатить, то у меня есть деньги.
- Не мельтеши! - сквозь зубы оборвал я девчонку, левой рукой возвращая за свою спину.
В потемневших от гнева глазах вожака мелькнуло узнавание.
- Так вы жонглёры… - протянул он, успокаиваясь. Затем, быстро приняв решение, продолжил:
- Ладно, можете идти… Но вон тот парнишка, - палец указал на Керима. - Останется.
- Нет! - резко возразил я. - Мы пойдём вместе. Если надо драться, то давай один на один. Побеждаю я - вы нас пропускаете, выиграешь ты - будет, как скажешь.
- Хорошо, - согласился мальчишка. - Будем драться.
Свернув на перекрёстке, он привёл меня в глухой тупичок между заборами. Ватага мальчишек и мои друзья сгрудились на выходе к улице. Раздевшись до пояса, мы стали медленно сходиться к центру площадки. Руки противника были явно длиннее моих, да и кулаки размерами больше подходили взрослому мужчине.
«Это надо помнить», - мелькало в голове. - «Прижиматься ближе».
- Ногами не пинаться, и ниже пояса не бить, - услышал я напоминание местных правил боя от кого-то из зрителей.
Вожак начал первым, после нескольких мелких шагов по кругу, он вдруг резко приблизился и сделал выпад левой рукой в голову, одновременно завершая атаку ударом правой мне под дых.
От первого удара я уклонился, а вот второй, хоть и на излёте, но достиг цели. Хорошо, что мне удалось в последний момент напрячь мышцы живота. Боль была сильной, но терпимой, а вот мои ответные выпады не дошли до его тела, не хватало длины рук.
Противник был разочарован неудачей и стал готовиться к следующей атаке. Стараясь скорее восстановить дыхание, я сделал пару ложных взмахов руками, отвлекая его внимание.
Мне удалось угадать начало нового нападения, нырнув под нацеленный в голову кулак, я приблизился к мальчишке вплотную и несколько раз прошёлся своими кулаками по груди и открытому боку. Не ожидавший достойного ответа вожак был растерян, но не сломлен. Пока мы кружились по песку в небольшой передышке, мне вдруг вспомнился приём борьбы, показанный старым ватажником Якуном.
Остановившись, я замер в открытой стойке, подставляясь мальчишке под атаку. Решившись, тот резко придвинулся ко мне, нанося удар мощным левым кулаком. Перехватив руку, я крутанулся на месте и перекинул его через свою согнутую спину, припечатывая к дорожному песку.
Сильный и вёрткий, парнишка извивался подо мной, стараясь вырваться. Правой рукой я обхватил его за шею, прижимая спину к земле. Неожиданно тот боднул меня головой в лицо. От резкой боли мои объятия разомкнулись, а в глазах потемнело.
Вскочив на ноги, противник громко объявил зрителям:
- Ничья!
Затем протянул мне руку, помогая встать.
- А ты здорово дерёшься, - весело заметил он. - В нашем краю даже ребята постарше не выстоят передо мной.
- Так нечестно - головой в лицо, - буркнул я, всё ещё переживая утерянную победу.
В глазах мальчишки мелькнула затаённая боль, а ответ показался странным.
- Честные люди в этом городе долго не живут.
Отряхнувшись и надев свою безрукавку, он снова подошёл ко мне, открыто и добродушно улыбаясь.
– Давай знакомиться, меня зовут Ратибор.
- Смышляй, - не удержал я ответной улыбки, понимая, что встретил здесь сильного и надёжного друга.
Вскоре мы объединённой компанией сидели в тени забора, закрепляя знакомство поеданием сладостей из корзинки. В разговоре выяснилось, что нижний город условно делится на участки или главные улицы по названию основного ремесла своих обитателей. Между ними постоянно ведётся яростное соперничество, иногда переходящее в открытую вражду. Тихими и спокойными считаются Караванная улица и Рыбачий посёлок, а самыми опасными - Торговый конец и улица Купеческая, где очень не любят чужаков, и примыкающий к ним Разбойный посад, который заселяют углежоги, золотари, могильщики и мясники со скотобойни.
Наши новые знакомые жили на Кузнечной и Оружейной улицах, а Ратибор оказался младшим сыном кузнеца и был вожаком местных мальчишек. Вторым по старшинству оставался его друг Жеслав, приёмный сын оружейника, кряжистый веснушчатый парнишка с плутоватыми глазами. С соседями - ткачами, шерстобитами и кожемяками у них поддерживался мир, а иногда даже союз на время крупных разборок. Теперь для ребят мы тоже стали своими, и могли без опаски гулять в этой части города, а в случае опасности просто подать условный свист.
Время поджимало, и, пригласив всех на вечернее представление, мы поспешили на постоялый двор.
Примечания:
Мытарь1 - сборщик податей и других налоговых сборов; в современном смысле - таможенник.
Базилика2 - тип строения прямоугольной формы, которое состоит из нечётного числа (1, 3 или 5) различных по высоте нефов (вытянутых отдельных помещений). Базиликами в древнем языческом Риме назывались общественные здания, предназначенные для суда и торговли, а в христианский период - церкви.
Глава 15
К нашему приходу в караван-сарай вся подготовка к выступлению оказалась закончена, и даже верблюд был запряжен в повозку. Отругав нас за опоздание, Корнелиус быстро успокоился и скомандовал отправление, мы едва успели переодеться. Базарная площадь находилась совсем рядом, и вскоре там был натянут канат, а весь реквизит расставлен по местам.
Желая остаться неизвестным для случайных зрителей, я снова нацепил на голову парик, а Фрида подкрасила лицо.
Успех представления был даже большим, чем в верхнем городе, детвора восторженно визжала и свистела, а взрывы хохота взрослой публики разносились далеко по окрестностям.
Несколько дней новостей не поступало, цирковая жизнь тянулось размеренной чередой. Наши выступления неизменно собирали толпу зрителей, а в остальное время любопытная детвора постоянно крутилась вокруг караван-сарая, мешая проводить утренние репетиции. Корнелиусу даже пришлось нанять сторожа, что бы тот сгонял мелюзгу с забора и от ворот.
Свободное время перед представлением я предпочитал проводить в кузнице Мирограя, отца Ратибора. Там внутри всё напоминало мне о беззаботном детстве в нашем городке. Особенно мне нравилось, когда кузнец клещами доставал из горна раскалённый кусок железа, кидал его на наковальню, а мы с Ратибором в два молота придавали ему нужную форму.
Обычно рядом крутился Жеслав. Его приёмный отец, оружейник Доброжен отличался строгим нравом и твёрдой рукой, мелкими придирками он добился у непоседливого мальчишки только всё большей нелюбви к своему ремеслу, и, махнув на пасынка рукой, предпочитал заниматься с родными сыновьями. Парнишка рос сам по себе, а побывав на представлении, просто заболел цирком, и два дня не давал мне прохода, упрашивая взять учеником или замолвить словечко перед старшими актёрами.
Я не хочу быть скоморохом, и с удовольствием уступлю ему своё место, но только когда завершу своё важное дело в Саркеле. Когда я рассказал Кудрату о просьбе назойливого парня, тот неожиданно легко решил вопрос. После разговора с коротышкой Жеслав резко передумал быть циркачём, да и на меня стал посматривать со снисходительной жалостью во взгляде.
Вечером перед сном, карлик сначала отмалчивался на мои расспросы, но потом признался.
«Подхожу я, значит, к парнишке и предлагаю работу в нашем цирке. Тот обрадовано согласился и начал выяснять свои будущие обязанности.
- Марцелий, метатель ножей, просил присмотреть себе нового ученика, - объясняю я. - Только придётся немного обождать, пока место освободится. Обычно за лето у него сменяется трое или четверо мальчишек.
- А почему? - интересуется твой дружок.
- Опасная работа, ножи ведь приходится кидать вслепую, а калекам в цирке делать нечего.
- Неужели так опасно? - парнишка весь побледнел от страха.
- Да нет, - напускаю я туману. - Палец или руку потерять - это ерунда, а вот последний раз лезвие в промежность угодило, да так удачно - мошонку напрочь отрезало.
После моих слов мальчишку как ветром сдуло», - рассмеялся Кудрат.
Для себя я решил признаться Жеславу в розыгрыше позже, перед своим уходом из цирка.
На утренней репетиции неожиданно появился Керим.
- Есть новости, - сообщил сын гончара.
Дождавшись окончания тренировки, он повел нас с Мирчей к жилищу своего старшего брата Рустама. Прошедшей зимой тот отделился от семьи, построил себе новый дом на Гончарной улице в нижнем городе и осенью собирался жениться.
Как оказалось, Намир сейчас помогал сыну обустраивать на новом месте мастерскую и печь для обжига изделий. Радушно встретив, он угостил нас обедом, и лишь потом стал обстоятельно рассказывать всё, что удалось узнать.
Улеб появился в Саркеле около трёх недель назад, тогда же на продажу был выставлен большой караван невольников-русичей. Большинство мужчин и юношей были угнаны в Тумен-Тархан1, часть женщин и детей купил торговец из Персии, остальных отправили в столицу каганата - город Итиль. Список проданных рабов есть у мытаря рынка, с ним можно договориться, но за большие деньги.
Гончар стал извиняться перед нами, что не может помочь в этом, ведь все сбережения семьи ушли на отделение сына и строительство дома, но тут я достал из-за пазухи кошель атамана бродников и с поклоном протянул ему.
- Лютомир передал эти монеты на доброе дело, и лучше вас никто не сможет ими распорядиться.
Некоторое время мастер задумчиво смотрел на кошель, потом взял его в руку.
- Хорошо, - со вздохом сказал он. - Это тяжёлая ноша, постараюсь тратить деньги очень бережно и экономно.
Что бы окончательно выяснить судьбу наших родных, он пообещал устроить завтра встречу с мытарем.
Дальше разговор пошёл о Лейбе бен Ацеле. Хазарский лазутчик жил очень замкнуто, гостей к себе не приглашал, сам уходил ненадолго и только по делам. Кроме него в доме жили несколько охранников, один из которых постоянно дежурил на воротах, повар-евнух и старая служанка. В глубине жилища находилась комната без окон, куда хозяин всем запрещал входить, а дверь постоянно держал закрытой на замок. Про ключи Намир ничего узнать не смог, во всяком случае, с собой знахарь их не носил, и, почти наверняка, держал дома в тайнике.
Мечта о возврате ключей стала казаться мне несбыточной, но тут гончар стал пересказывать городские новости, одна из которых меня очень заинтересовала.
Через неделю сам каган-бек Хазарии намеревался посетить Саркел, и к его приезду многие знатные горожане припасли богатые дары. На приёме у наместника несколько человек слышали, как Улеб признался, что тоже готовит очень ценный подарок, который должен резко изменить его судьбу. Видимо поэтому самый известный оружейник города мастер Лудигой несколько дней работает в доме у знахаря. В целях сохранения тайны старика на работу и с работы сопровождают вооружённые воины, и всю ночь караулят его жилище.
«А что, если это тайное дело связано с ключами?» - осенило меня. - «Следует срочно встретиться со старым оружейником».
На этом интересные для нас сведения закончились, и мы стали прощаться с хозяевами. Меня удивило, что Рустам, старший сын мастера, высокий сильный молодой мужчина, за обедом только слегка прикоснулся к еде, а всё остальное время сидел в сторонке с отрешённым видом, сложив руки на коленях. Его печальное лицо говорило о большом горе, переживаемом человеком. По дороге я выяснил у Керима причину такого странного поведения брата.
Рустаму давно нравилась соседка Мара, дочь сапожника, да и девушке приглянулся молодой гончар. Прошлой осенью состоялась их помолвка, а свадьбу решили справлять через год, когда будет построен дом для молодой семьи. В конце зимы случилась беда, отец невесты простудился и слёг в горячке. Всю весну родные пытались вылечить кормильца, перепробовали разные снадобья, приглашали знахарей и даже личного лекаря наместника, но всё оказалось бесполезно, и сапожник умер. На лечение потребовалось много денег, которые жена больного брала в рост у менялы, рассчитываться было нечем, и долг всё время увеличивался. Вчера к ним пришёл ростовщик со стражниками и потребовал в течении трёх дней вернуть деньги. За это время величина долга выросла настолько, что даже стоимость дома и всего имущества едва покроет половину. Теперь только продажа Мары в наложницы к богатому хозяину могла спасти семью.
Эта печальная история потрясла меня, у нас в родном краю такого просто не могло случиться. В лечении больного бескорыстно помогали бы все соседи, а давать деньги в рост считалось тяжелейшим нарушением законов Рода.
До представления я успел навестить своих друзей-мальчишек и расспросить их об оружейнике Лудигое. Оказалось, что это дядя Жеслава, старший брат его покойного отца. Мастер ещё до переезда в Саркел потерял свою семью и родных и жил бобылём в маленькой хибарке на краю улицы Оружейников. На моё счастье, он придерживался нашей ведической веры, не захотел на старости лет изменять привычным богам.
«Старик должен понять важность ключей», - думал я. - «Придётся ему рассказать про тайную пещеру, ведь терять всё равно нечего, Улеб и так знает про неё».
Жеслав пообещал мне встретить своего дядьку при возвращении домой, и договориться о встрече.
На вечернем представлении мысли о ключах и планах Улеба копошились в голове, мешая работать, за что мне досталось несколько замечаний от Кудрата, и пара чувствительных щипков от Марцелия во время потешной любовной истории. С трудом дождавшись её окончания, я поспешил к дому Ратибора, где обычно собиралась вся ватага.
Вскоре появился и племянник Лудогоя, ему удалось встретиться и побеседовать с оружейником. В дом его, правда, стражники не пустили, разговор вёлся на улице, но смышлёный парнишка смог заинтересовать старика, а тот ему даже подыграл, громко жалуясь на беспорядок в жилище и грязное бельё.
Теперь мне следовало срочно переодеваться в девчонку и спешить к мастеру для уборки дома.
Лера охотно согласилась помочь и сразу же взяла дело в свои руки. Поковырявшись во Фридином сундуке, она выбрала наряд девушки-магометанки. Мне пришлось терпеть её смешки всё время, пока циркачка крутила меня, как тряпичную куклу, поправляя одежду и складки на ней. Затем она повязала мне голову покрывалом, прикрыв нижнюю часть лица.
Придирчиво осмотрев свою работу со всех сторон, Лера восторженно захлопала в ладоши:
- Как давно я мечтала о такой подружке, давай, я буду каждый день тебя наряжать.
Эх… Если бы на месте этой своенравной девчонки оказался мальчишка, с какой бы радостью я нашлёпал его по заднему месту.
Я не успел далеко отойти от ворот караван-сарая, как сзади послышался шум быстрых шагов, и рядом со мной снова очутилась Лера, успевшая переодеться в простенькое платье, в котором ничем не отличалась от большинства молодых горожанок.
- Ты куда собралась? - рассердился я.
- Как куда?.. Пойдём вместе, - невозмутимо ответила она. - Вдвоем мы вызовем меньше подозрений.
В её словах был резон, и мне пришлось согласиться.
Жеслав не узнал меня в новом наряде, и даже вздрогнул, когда я окликнул его по имени.
- Здорово! - восхищённо поцокал мальчишка языком. - Нипочём бы не догадался.
Показав издалека дом оружейника, он остался дожидаться нашего возвращения.
Во дворе у мастера дежурил вооружённый стражник, который наотрез отказался пропустить нас за калитку. Услышав шум, Лудогой тут же вышел из дома и накинулся на воина.
- Я целыми днями работаю у заказчика, убираться некогда, всё грязью заросло, да ещё ты устанавливаешь свои порядки.
- Мне старший приказал - никого не пускать, - стал оправдываться охранник.
Я заметил, как между пальцами оружейника блеснула серебряная монета и тут же исчезла в руке сторожа.
- Ладно, - подобревшим голосом распорядился тот. - Девчонки могут пройти. Быстро наведёте порядок и кыш отсюда.
В жилище, к моему удивлению, было довольно чисто, хотя вся обстановка говорила об отсутствии женской руки. Лера тут же принялась смахивать пыль и паутину по углам, давая мне возможность поговорить с хозяином.
- Мастер Лудигой, - начал я, открыв своё лицо. - Только вы можете помочь.
Усадив меня за чистый, тщательно выскобленный деревянный стол, тот устроился напротив, и стал внимательно слушать мой рассказ, изредка перебирая пальцами правой руки седые усы и бороду.
Я старался как можно короче изложить суть нашей истории, не пропустив важные детали, и, видимо, это удалось, оружейник даже не стал меня переспрашивать.
- Лейба бен Ацель заказал копии двух очень сложных и мудрёных ключей, - заговорил он, дослушав меня до конца. - Мне сразу показалось, что дело здесь нечисто, уж очень тот хотел сохранить его в секрете, да и изделия наших старых мастеров я не спутаю ни с чем. Начиная сложную работу, я с запасом выковал четыре заготовки, а когда почувствовал неладное, то решил тайно от заказчика изготовить третью пару ключей, наверное, кто-то из наших богов подсказал мне такую мысль. Теперь, зная всю правду, я просто уверен в этом. До сдачи заказа осталось четыре дня, как раз хватит всё закончить.
Трудно передать словами ликование, охватившее меня, от радости я был готов пуститься в пляс. Не напрасно мы с Мирчей проделали такой длинный путь.
Я стал благодарить старика, но тот взмахом руки остановил меня.
- Обратно с собой возьмите грязные тряпки для стирки, - торопился он высказать свои задумки. - Через три дня принесёте чистое бельё, а я вам передам готовые ключи. А теперь скорее уходите, со мной опасно долго находиться.
- А ключи Улеба нельзя как то испортить или подменить? - с тайной надеждой спросил я.
- Я подумаю, - пообещал мастер.
- Будьте осторожны, знахарь хорошо разбирается в ядах и для сохранения тайны захочет вас убить, - решил напомнить я на прощанье.
- Знаю, - оружейник сунул мне узел с тряпьём и, обхватив меня с Лерой за плечи сильными руками, потянул к выходу. - До встречи, ребятишки.
Я едва успел прикрыть нижнюю часть лица.
Когда стражник выпускал нас через калитку, хозяин громко напомнил от двери дома:
- Чистое бельё принесёте через три дня, я собираюсь топить баню.
Обратно на постоялый двор ноги несли меня, как на крыльях, и только на полпути внезапно мелькнувшая в голове мысль заставила замедлить шаг.
«Девчонка слышала весь разговор и теперь знает нашу тайну».
Остановившись, я повернулся к ней, выискивая убедительные слова.
- Лера, выслушай меня внимательно, - глухим от волнения голосом начал я. - Теперь ты знаешь причину нашего с Мирчей появления в Саркеле. Дело очень серьёзное, из-за одного такого ключа враги сожгли целое селение и погубили кучу народу. Эту тайну нельзя открывать никому, если Улеб заподозрит хоть кого-нибудь из труппы, то, не задумываясь, убьёт всех. Пойми, при малейшем подозрении, что кто-то знает про ключи.
Лера внимательно и строго, без обычного лукавства, посмотрела мне в глаза.
- Я не маленькая девочка, Смышляй, и всё понимаю… Обещаю, что никому не открою нашу тайну!
Она сказала это таким голосом, что я поверил и успокоился.
Возле ворот караван-сарая нас поджидал Жеслав, парнишка маялся от любопытства и сразу накинулся с расспросами. В нашем краю обманывать или, как говорится, кривить душой считается очень дурным поступком, и я замялся, не зная, что сказать.
Лера пришла мне на выручку, легко придумав простое объяснение.
- Договаривались о заказе нового набора метательных ножей с хитрым секретом. Лудигой согласился их смастерить, но попозже.
Почему то Жеслав сразу поверил её словам, а вдобавок шустрая девчонка выудила у него обещание молчать про заказ. Довольный, что смог помочь друзьям-циркачам, мальчишка убежал домой, прихватив узел с грязным бельём.
С каким облегчением я скинул ненавистное женское платье и переоделся в привычную одежду. К этому времени все актёры уже ужинали в харчевне, Корнелиус заказал кувшин вина, и веселье грозило затянуться. Быстро перекусив, мы с Мирчей ушли спать в повозку, где до прихода коротышки шёпотом обсуждали последние новости.
Примечания:
Тумен-Тархан1 - ( в буквальном переводе - место ставки военачальника 10 тысяч воинов), административный центр юго-западной Хазарии на реке Кубань, бывшая античная Гермонасса. Самый важный город богатых районов каганата, центр торговли, ремесленничества и сельского хозяйства. Население - русичи, греки, болгары, хазары, аланы, готы, касоги. Греки называли город Таматарха.
Глава 16
На следующий день сразу после репетиции мы поспешили к жилищу Рустама, куда Намир обещал пригласить мытаря.
Встреча уже началась, в доме на полу был расстелен большой ковёр, где гость важно восседал среди горки мягких подушек, перед ним стоял низенький столик, уставленный блюдами с богатым угощением, мастер разместился напротив и поддерживал беседу. В сторонке пристроился Керим, готовый по первому зову сменить кушанья или подать воду и полотенце для рук.
Старший сын гончара каменным истуканом сидел в углу двора под навесом мастерской, равнодушно взирая на происходящее вокруг. Ответив лёгким кивком головы на наше приветствие, он снова застыл неподвижно, поглощенный своим горем.
Спрятавшись в тень рядом с ним, мы стали дожидаться конца беседы. Время тянулось мучительно медленно, сборщик налогов оказался очень прожорлив и долго не мог насытиться. Наконец ожидания закончились, выскочив во двор, Керим позвал нас к гостю.
Столик был уже чист и застелен свежей скатертью, положив на него свиток пергамента, мытарь стал читать свои записи противным гнусавым голосом.
- Такого то дня… купец … купил 26 рабов мужского пола. Из них взрослых мужчин…
Он перечислял имена и возраст пленников с указанием цены за каждого, а у меня перед глазами мелькали знакомые лица наших селян. Было больно и обидно слушать, как ещё недавно вольных и свободных людей продавали, словно бессловесную скотину, считая по головам.
Закончив чтение, сборщик налогов принялся сворачивать свиток обратно в трубку.
Мне очень хотелось узнать судьбу сестры и племянников, но их имёна не прозвучали, значит, все погибли при нападении. Развернувшись назад, я вдруг испугался за друга, тот стоял с белым лицом и закрытыми глазами, полными слёз. Ухватив за руку, я вывел его во двор и усадил на старое место под навесом. Из семьи в живых у Мирчи остались мать и старшая сестра, их купил купец из далёкой Персии, и искать дальше стало бесполезно.
Проводив мытаря за калитку, Намир подошел к нам, за пару последних дней гончар резко изменился, лицо осунулось, в бороде добавилось седины.
Вечером, перед сном, мы с другом приняли важное решение, которое теперь, когда мы узнали участь родных, только укрепилось.
- Мастер Намир, - спросил я. - Из денег Лютомира что-нибудь осталось?
- Конечно, - удивился гончар. - На подкуп и угощение сборщика налогов я потратил всего двадцать пять дихремов, а остальные монеты лежат в целости и сохранности.
- Там хватит на долг семьи Мары?
- Там даже больше, но ведь вы хотели помочь своим близким?
- Теперь это не в наших силах, почти все погибли, а живых угнали очень далеко. Атаман передал деньги на добрые дела, так пусть они спасут от рабства невесту Рустама, а остатком лучше вас никто не сможет распорядиться. Мы с Мирчей так решили, и не надо нас отговаривать, - закончил я.
Глаза гончара влажно блестели, а голос подрагивал от волнения:
- Я не знаю, смогу ли когда-нибудь оплатить свой долг перед вами, мальчики, но вы спасли не только Мару и её семью, вы спасли мне сына.
Прижав нас по очереди к своей груди, он повернулся к Рустаму.
- Рустам! Теперь у нас есть деньги, твоя Мара свободна!
Тот не сразу понял, о чём ему говорит отец, зато потом чуть не обезумел от радости. Взрослый усатый мужчина, очнувшись, то порывался бежать к невесте, то поднимал руки к небу в благодарственной молитве своему богу, то пытался целовать нам руки. Дождавшись, когда хозяева отвлекутся, мы с облегчением сбежали из счастливого дома.
Остаток дня я провёл в кузнице с Ратибором, а по возвращению в караван-сарай первым во дворе меня встретил Марцелий.
- Лера не с тобой? - встревожено спросил он.
- Нет, после репетиции я её не видел, - его беспокойство стало передаваться мне. - Что-то случилось?
- Она пропала… После обеда пошла на базар и не вернулась.
- На рынке искали?
- Мы с Мирчей осмотрели там все закоулки - никаких следов дочери. Я
надеялся, что она с тобой, - признался гистрион.
Вокруг нас стали собираться остальные актёры.
- Придётся отменять представление, - мрачно сказал Корнелиус. - Противная девчонка, совсем отбилась от рук, появится – я ей задам трёпку.
- Лишь бы вернулась, - вздохнула Фрида.
Мы с Мирчей, прихватив Молчана, бегом отправились на базар, решив его осмотреть ещё раз. Торговая площадь к этому времени почти опустела, покупатели разошлись, закрывались последние лавки.
Присев перед псом на корточки, мой друг потрепал его за ушами, потом скомандовал:
- Леру, Леру ищи, Молчан… Понял?.. Лера пропала, надо найти… Ищи!
Сообразив, что от него требуется, тот неторопливо затрусил вдоль торговых рядов, обнюхивая подозрительные места и иногда ставя свои метки. Миновав один ряд, пёс перешёл на соседний, затем перебежал на другую сторону площади, там он немного пометался туда-сюда, свернул в маленький закуток и уселся на землю, глубоко дыша с высунутым языком..
Перед ним лежала синяя ленточка, наполовину втоптанная в песок, одна из тех, которые Лера любила вплетать в свои волосы. Она не могла оказаться здесь случайно, в этом закутке девчонку скрутили и спеленали незаметно для других посетителей рынка, а в том , что её похитили, сомнений больше не было.
По дороге в караван-сарай я высвистел мальчишек с Кузнечной улицы и передал для Ратибора срочный сбор всей ватаги.
Увидев ленточку, Марцелий сразу понял, что случилась беда, а услышав мои пояснения, решил бежать за помощью к городским стражникам.
- Бесполезно, - переубедил его Корнелиус. - Чем больше денег мы им заплатим, тем сильнее они будут сотрясать воздух, изображая рьяные поиски, перебаламутят всю округу и только спугнут похитителей. Надо искать свидетелей, кто-то должен был видеть, как несколько мужчин несли в руках или везли на повозке с рынка большой свёрток. Зная Леру, я уверен, что её сначала оглушили, а потом завернули в ткань или ковёр.
Вскоре около нас стали собираться знакомые мальчишки, услышав про нашу беду, Ратибор поддержал старшего гистриона:
- Это не первый случай в Саркеле, почти каждый месяц в разных концах города пропадают молоденькие девчонки, и стража ни разу не смогла их найти. До ночи ещё далеко, попробуем справиться сами.
По всем прилегающим к рынку улицам он разослал команды из двух-трёх ребят, выбирая тех, у кого там жили родственники или знакомые, а сам остался с нами дожидаться вестей.
- Я подозреваю в этих грязных делах одного человека, - шёпотом поделился друг со мной, отведя в сторону от других актёров. - Но пока это всё слухи, за руку его никто не поймал.
Мне сразу стало ясно, кого он имел в виду. Прошлым летом погиб старший брат Ратибора, весельчак, силач и большой умелец в кулачных боях. У молодого кузнеца в городе было много друзей, и он смело ходил по улицам даже ночью, не боясь бандитов и грабителей. Однажды его нашли мёртвым недалеко от дома, какие-то душегубы в темноте подкараулили парня и проломили голову железным кистенём.
Незадолго до смерти у богатыря случилась потасовка с главарём воровской шайки Куделей. Тот с дружками приставал к молодой девушке, а кузнец, вступившись, несколькими ударами раскидал охальников по сторонам. Куделя был сыном хозяина городской скотобойни, отличался наглым и коварным нравом, да и подручных подбирал себе под стать, и в Разбойном посаде его шайка считалась самой опасной. Он вполне мог отомстить за своё унижение таким подлым способом, а Ратибор, так просто не сомневался в вине этого человека.
Первые разведчики вернулись с пустыми руками, затем с улицы Ткачей прибежал один из мальчишек с рассказом, как возле рынка в обед двое мужчин купили повозку с осликом, они очень торопились и заплатили, не торгуясь, двойную цену. Мы сразу приободрились, чувствуя, что вышли на след. Следующий посыльный, отдышавшись, сообщил, что днём ослика с повозкой, в сопровождении четверых молодых парней, видели на улице Кожевников, он двигался к выезду из города.
Солнце клонилось к закату, и мы с Ратибором и Марцелием поспешили вслед за подозрительной компанией. После долгих расспросов нам удалось проследить их путь, объехав жилые окраины по дуге, похитители скрылись в глубине Разбойного посада, затерявшись среди кривых узких улочек.
- Всё! - сказал Ратибор. – Уже темнеет, дальше идти очень опасно, да и жители здесь приучены молчать. Лучше сделаем вылазку завтра днём .
Объяснив, на всякий случай, где находится дом Кудели, он повёл нас назад в караван - сарай. Не хотелось заканчивать поиски совсем близко от цели, но мой друг был прав, следовало ждать нового дня.
Поджидавшие наше возвращение актёры были разочарованы и вскоре отправились спать. Я вместе с Мирчей и коротышкой, как всегда, устроился в повозке, печальные мысли об участи девчонки лезли в голову, прогоняя остатки сна, снова завязался разговор, и Кудрат поведал нам историю Лериной жизни.
У молодого Марцелия была жена и напарница Тина, из какого-то аланского племени. Вместе они составляли цирковую пару и исколесили много стран и городов, начиная от Персии и Хазарского каганата, до Ромеи, Болгарии, Таврики и далёкой Венеи. Как и все циркачи, они выполняли разные номера, но лучше всего акробатические трюки с шестом. Марцелий держал длинный тонкий шест на плече или на голове, а Тина забиралась на самый верх и крутилась там, как обезьянка, выделывая сложные фигуры.
Девять лет назад по дороге в Таврику они остановились на ночёвку на берегу реки Руси, недалеко от брода. Вокруг было тихо и спокойно, внезапно на рассвете их разбудил детский плач со стороны воды. Сначала актёры думали, что это проделки русалок, но плач повторился, и они заметили рядом с берегом маленькую долблёнку. На дне лодки лежала мёртвая женщина, судя по одежде – из русичей, из её спины торчала стрела, а грудью и руками она прикрывала свёрток с ребёнком. Это оказалась девочка двух-трёх лет без ран и повреждений, только охрипшая от долгого плача. Своих детей у цирковой пары не было, и они удочерили сироту.
Что бы душа погибшей матери успокоилась в загробном мире, а не бродила по земле в поисках дочери, Марцелий решил проводить её в последний путь по языческому обряду. В долблёнку натаскал гору сушняка, сверху уложил тело женщины, затем поджёг дрова и отправил горящую лодку вниз по реке. Для Леры на память он оставил маленький золотой кулон с изображением хищной птицы, несущей в когтях змею.
С тех пор они странствовали семейной труппой, пока не случилась беда. Три лета назад на обычном представлении Марцелий не заметил под ногами дынную корочку и поскользнулся, Тина сорвалась с шеста и упала на вымощенную камнем площадь. Смерть жены гистрион переживает до сих пор и винит себя в её гибели, а за дочь просто трясётся и всегда страхует снизу во время работы на канате.
- Тогда же они и присоединились к нашей с Корнелиусом труппе, - закончил Кудрат свой рассказ.
Теперь мне ещё больше стало жалко девчонку, потерявшую, кроме родной, ещё и приёмную мать, сам сирота, я прекрасно понимал её чувства.
«Мы спасём тебя, Лера!.. Обязательно!» - думал я, засыпая.
Утром за завтраком в нашей компании не оказалось Марцелия.
- Ушёл на рассвете, - пояснила Фрида.
Вскоре, покрутившись немного во дворе, куда-то исчез и Корнелиус.
Собираясь сделать вылазку в Разбойный посад, я задумался, - «Кого брать с собой?»
Карлик, Мирча и даже Фрида были самыми приметными из нашей труппы, кто-то из жителей посада наверняка был на представлении и сразу узнает актёров. Сам я всегда выступал в парике, и в обычном виде вряд ли кому запомнился. А с собой можно взять ребят с Кузнечной улицы.
И Кудрат, и мой друг тоже хотели участвовать в поисках Леры. Пока я объяснял им причину отказа, появился Ратибор, и мы устроили военный совет.
Выяснилось, что мальчишки с нашего конца города давно враждуют со сверстниками из воровской окраины, недруги хорошо знают своих противников в лицо, и при появлении даже одного врага там сразу поднимется переполох.
- Ну что ж, пойду один, - решительно заявил я.
Одного меня ребята отпускать тоже не хотели, но тут карлик предложил смелый план. Днём по городу постоянно бегали мальчишки-разносчики с рынка, доставляя за отдельную плату купленный товар по домам горожан. Под видом такого разносчика я вполне смогу пройтись по Разбойничьему посаду и даже заглянуть во двор Кудели.
Повар в харчевне как раз собирался жарить к обеду свежую рыбу, перекупив у него несколько лещей, Кудрат уложил их в корзинку и прикрыл сверху чистой тряпицей.
- Теперь можешь всем говорить, что ты разносчик с рыбного базара, - похлопал он меня по плечу.
Проводив меня коротким путём до границы вражеской земли, Ратибор остался дожидаться моего возвращения. Покружив немного по кривым улочкам, я вскоре вышел к дому Кудели, от остальных жилищ он отличался большими размерами и наличием небольшой пристройки на краю крыши здания. Двор был огорожен добротным высоким глиняным забором без малейшей щелочки, что бы заглянуть внутрь.
Улица перед домом была почти пустынной, только в тени соседского забора, сидя на травке, дремал дряхлый дед с белыми от старости волосами и бородой и с крючковатым посохом в руке. Пройдя вперёд до первого переулка, я повернул направо и обошёл по кругу весь квартал. По дороге мне пару раз встретились стайки мальчишек, которые не обратили на меня внимания, и ещё запомнился грязный толстый калека в засаленном халате с костылём, ковыляющий навстречу.
Других подходов к жилищу Кудели не было, завершив круг, я снова очутился возле закрытых наглухо ворот. В одну из створок была врезана калитка, решившись, я постучал в неё кулаком.
Тишина.
Я повторил попытку, на этот раз помогая ещё и ногой.
Во дворе послышался хриплый собачий лай с двух сторон, затем застучали шаги и калитка распахнулась.
Держа перед собой корзинку с рыбой, я решительно шагнул внутрь.
- Куда лезешь? - невысокий плотный здоровяк ухватил меня ручищей за шиворот, не давая идти дальше.
- Здесь Куделя живёт? - ответил я вопросом на вопрос, лихорадочно обшаривая двор взглядом.
- Здесь, - недоумённо ответил тот, пытаясь сообразить, что к чему.
- Велели передать, - протянул я ему корзинку.
- Кто велел? - удивился здоровяк, сняв руку с моей шеи и перехватив корзину за ручку.
- Хозяин велел, - буркнул я и отступил назад за ворота, затем развернулся и пошёл по улице, постепенно ускоряя шаг.
За спиной глухо стукнула, закрываясь, калитка, и всё стихло. Моя душа пела и ликовала - в углу двора я разглядел повозку и привязанного к коновязи ослика. Значит, Леру мы нашли, и теперь осталось вызволить её из плена.
Оглянувшись, я заметил, что дремавший в тени забора старик поднялся и довольно бодро засеменил вслед за мной.
«Чего ему надо?» - недовольно подумал я и на всякий случай перешёл на бег. Скоро воровской конец остался позади, опасность миновала, и мы с Ратибором спокойно вернулись в караван-сарай.
Пока я рассказывал актёрам обо всём увиденном, во двор зашёл настырный дед из Разбойного посада. Забросив под забор клюку, он быстрым шагом направился к нам, на ходу снимая с себя верхнюю одежду. Мне стало немного не по себе, но тут старик сдернул с головы парик и фальшивую бороду, превратившись в Марцелия.
Оказывается, гистрион с раннего утра следил за подозрительным домом, надеясь увидеть там свою дочь. Узнав от меня про повозку и ослика, он сразу приободрился и даже повеселел.
- Молодец, Смышляй! - потрепал циркач меня по плечу. - Здорово придумал с корзинкой.
- Это Кудрат придумал, - я не хотел присваивать чужие заслуги.
- Зато как сыграл!.. Настоящий актёр!
Когда во дворе очутился грязный калека с костылём, я уже не удивился, признав в нём Корнелиуса.
- Ну и жара, - пыхтел тот, скинув халат и обмываясь водой.
Мы хотели устроить военный совет, но старший гистрион замахал руками.
- Сначала обед, а решения будем принимать после, на свежую голову.
Откровенно говоря, от всех этих переживаний у меня давно бурчало в животе, и предложение толстяка оказалось очень кстати.
Глава 17
Пообедав в харчевне, вся труппа вместе с Ратибором разместилась в глубине двора, возле клетки с медведем, подальше от посторонних глаз и ушей. Сначала разведчики поделились своими наблюдениями.
- В доме живут четверо или пятеро людей, - начал Марцелий. - Один из них ранен или болен, утром к нему приводили лекаря. Пленника, вернее пленницу, вероятнее всего держат в каморке на втором этаже, туда идёт лестница сразу за входной дверью. Я слышал, как по ней два раза поднимались и спускались. Во дворе две собаки.
- Подходов к дому с других сторон нет, - дополнил его рассказ Корнелиус. - Зато я подслушал разговор лекаря с провожатым. У главаря шайки распухло и сильно болит причинное место, он почти не может ходить. Думаю, что это наша Лера постаралась.
- Когда я доберусь до него, оно болеть совсем перестанет, - грозно пообещал Кудрат.
Мне добавлять было почти нечего.
- Два огромных злых волкодава сидят в будках по краям ворот, - вспомнил я. - На ночь их наверняка выпустят во двор.
Все актёры молча обдумывали услышанные сведения.
- К городской страже обращаться нельзя, - прервал тишину Ратибор. - Отец Кудели очень богатый человек, у него везде свои люди. Прежде, чем стражники доберутся до дома, там успеют спрятать концы в воду.
- Значит, постараемся справиться сами, - решительно объявил Корнелиус. - Как стемнеет, пойдём втроём - Марцелий, я и Кудрат.
- Даже и не просите, - отрезал он, заметив наши вытянутые лица. - Там пятеро здоровых мужчин… Только вот что делать с собаками?
- Волкодавов я беру на себя, - невозмутимо проронил Мирча. - Если бы ещё найти суку, у которой началась течка…
- Сможешь достать? - повернулся он к сыну кузнеца.
- Найдём! - пообещал тот.
После долгих споров и пререканий, наконец, решили - я с Мирчей пойду вместе со старшими актёрами. Мы должны отвлечь собак, а когда начнётся драка, пробраться наверх, освободить Леру и бежать от дома без оглядки, не дожидаясь остальных.
- Запомните! - погрозил нам пальцем Корнелиус. - В драку ни в коем случае не ввязываться и убегать, если что-то пойдёт не так.
Ратибор с компанией мальчишек будет поджидать нас на своей стороне и подстрахует на случай погони или большого шума.
Вечером незнакомый парнишка привёл к нам чёрно-белую собаку с закрученным кверху хвостом.
- А ей ничего не будет? - робко поинтересовался он, передавая мне поводок.
- Конечно ничего, - успокоил его Мирча. - Погуляет немного и вернётся домой. Зато потом будут хорошие щенки.
К заходу солнца наша команда полностью приготовилась к спасательной вылазке, надев лёгкую крепкую одежду, не стесняющую движений, актёры вооружились прочными палками и ножами. Другого боевого оружия, не считая метательных ножей и бутафорских сабель, в труппе всё равно не было, и мы шли не убивать бандитов, а освобождать пленницу.
Дождавшись полной темноты, наш отряд двинулся вперёд, первым шёл Марцелий, а я и Мирча с собакой на поводке замыкали колонну. Город спал, лишь изредка в окнах домов светились тусклые огоньки, да иногда, то в одном конце, то в другом взбрехивали дворовые псы, и собачий лай прокатывался волной вдоль тёмных улиц. В ночном небе мерцали яркие звёзды, слегка подсвечивая пустынную дорогу, луна должна была взойти после полуночи, и мы надеялись завершить вылазку до её появления.
На одном из перекрёстков от забора отделилась человеческая фигура, это оказался Ратибор. С ним было несколько подростков из ватаги, проводив нас до воровского конца, ребята остались дожидаться нашего возвращения.
Перед домом Кудели мы с другом выдвинулись вперёд. Достав из-за пояса кусок тряпки, Мирча несколько раз мазнул ею под хвостом собаки, затем, нашарив под ногами дорожный камень, обернул его пахучей тряпицей. Двигаясь вдоль забора, мы стали приближаться к воротам, было слышно, как во дворе забегали волкодавы, готовые поднять тревогу. Когда им с неба свалился предмет с волнующим, чарующим запахом, псы забыли обо всём на свете, рыча и повизгивая, они стали грызться между собой за право обнюхать неожиданный подарок.
Теперь можно было не опасаться, тихим свистом я подозвал остальных актёров. Марцелий с Корнелиусом помогли Мирче забраться на ограду, спрыгнув внутрь, тот успокоил лохматых сторожей и повёл к воротам. Я в это время дожидался его снаружи, готовый спустить собаку с поводка. Наконец, засов глухо стукнул, и калитка распахнулась. Освобождённая сука легкой трусцой побежала вперёд по улице, оба волкодава, не обращая на людей внимания, устремились вдогонку и пристроились плечом к плечу позади неё.
- Сегодня у сторожей будет праздник, - не удержался от усмешки Кудрат.
Когда, прикрыв за собой калитку, мы подошли к дому, наружная дверь оказалась не заперта, хозяева беспечно доверились четвероногой охране.
Старшие актёры приготовились к штурму, я и Мирча держались позади. Глубоко вздохнув, Марцелий первым шагнул через порог, исчезая в темноте сеней, за ним тронулись остальные.
- Жди здесь! При опасности поднимай шум!.. - шепнул я другу и рванулся следом.
Если на улице свет звёзд позволял как-то ориентироваться, то внутри дома пришлось действовать на ощупь. Мне пришлось искать руками ведущую наверх лестницу, пару раз чувствительно приложившись коленями к невидимым препятствиям. Наконец ладони наткнулись на шершавые деревянные ступени, убедившись, что всё правильно, я поспешил на второй этаж. Вход в верхнюю пристройку был закрыт на засов, открыв дверцу, я тихо спросил в темноту:
- Лера, ты здесь?
В ответ послышались всхлипывания и сдавленный слезами тонкий голосок:
- Смышляй?!.. Я знала, что ты найдёшь меня…
- Потерпи немного, сейчас я помогу, - двинувшись на звук, я нащупал спутанное тело девчонки.
Помня о её невероятной гибкости, похитители туго скрутили верёвкой руки и ноги циркачки. Мне пришлось осторожно, чтобы не нанести случайную рану, кромсать путы ножом. Вдобавок выяснилось, что идти самостоятельно Лера не сможет, после долгого оцепенения мышцы затекли, и каждое движение причиняло мучительную боль.
Весила она совсем мало, и я легко донёс её на руках до выхода из каморки, ориентируясь по слабым звукам борьбы, отдельным выкрикам и хлопкам ударов, доносящимся снизу. На лестнице мне пришлось перекинуть девчонку через плечо, как тряпичную куклу, и придерживать одной рукой во время спуска. На свежем воздухе она стала быстро приходить в себя и вскоре уже смогла встать на ноги.
Следом за нами из сеней вышли старшие гистрионы, отбросив в сторону палку, Марцелий кинулся к дочери, обнял и стал целовать заплаканное лицо.
- Девочка моя, у тебя всё в порядке?.. Они ничего не сделали с тобой?
- Не успели, - улыбнулась Лера сквозь слёзы. - Главарь хотел снасильничать меня, но я извернулась и врезала ему коленом изо всех сил.
С коротким смешком она бросила в мою сторону лукавый взгляд. - Всю охотку ему отбила.
В это время из дальнего конца дома до нас донёсся странный приглушенный вскрик, полный тоски и боли, а немного погодя появился Кудрат. Бросив в угол ограды какой-то темный комочек, он поднял с земли клок сена и стал протирать им руки и лезвие большого ножа.
- Что это было? - спросил Мирча. - Ты убил Куделю?
- Не стал брать грех на душу, - сплюнул карлик. - Только наказал… Теперь эта тварь не сможет пакостить с девчонками.
- Пора уносить ноги, ребята, - поторопил всех Корнелиус. - Не дай бог, нас здесь заметит кто-нибудь
Марцелий хотел нести дочь на руках, но к Лере быстро возвращались силы, и она решительно отказалась:
- Я не маленькая девочка, сама дойду.
Довольные успешным завершением вылазки, мы поспешили к караван-сараю. Ратибор очень обрадовался нашей победе, но узнав, что Куделю оставили в живых, сразу помрачнел.
- Зря! Таких поганцев надо убивать на месте, а теперь вся шайка, да ещё и его отец будут мстить обидчикам.
Проводив нас до базарной площади, он исчез в темноте вместе с остальными мальчишками.
Ворота постоялого двора были уже закрыты на ночь, хорошо, что Фрида дожидалась нашего возвращения и смогла открыть калитку. Обняв и расцеловав девчонку, она сразу увела её к себе, а вскоре и мы безмятежно спали по своим местам.
После завтрака все актёры приступили к утренней репетиции, Леру будить не стали, давая отдохнуть, но неугомонная девчонка сама вскоре присоединилась к нам. Я как раз заканчивал разминку, когда она выпорхнула из двери. Тёмный цирковой костюм скрывал синяки и ссадины, полученные в плену, только лицо при дневном свете выглядело слегка осунувшимся, да на правой щеке были заметны две царапины.
Марцелий решил было прогнать дочь обратно, но та показала ему язык, и закрутилось вокруг колесом. Махнув рукой, гистрион снова принялся жонглировать. Лера так весело и открыто радовалась своему возвращению в родную труппу, что даже у обычно серьёзного на тренировках Корнелиуса нет, нет, да проскакивала на губах лёгкая улыбка.
Репетиция была в самом разгаре, но тут во двор вошли несколько городских стражников, во главе с десятником, осмотревшись, они сразу направились к нам.
Прервав занятия, все настороженно гадали о причине их визита, а наш предводитель торопливо поспешил навстречу.
- В чём дело, Уважаемый?.. Что то случилось?
- На вас поступила жалоба от горожан, - строгим голосом начал страж порядка. - Говорят, что вы поёте непристойные песни, оскорбляющие души верующих, исполняете запрещённые у нас колдовские обряды, а по ночам занимаетесь разбоем и грабежами.
- Это какая-то ошибка… Такого просто не может быть, - Корнелиус в ужасе стал заламывать руки. - Мы законопослушные комедианты, сам наместник разрешил наши выступления.
- Сегодня ночью вас видели в городе, что вы там делали?
- Вас ввели в заблуждение, или просто нас с кем-то перепутали, - гистрион стал хвататься руками за сердце. - Спросите хозяина этого караван-сарая, он подтвердит, что мы всю ночь спали на своих местах.
Десятник был неумолим. - Для проверки сообщения о творимых нарушениях я обязан произвести обыск вашего имущества.
. Оттеснив всех актёров в сторону, стражники стали копаться в повозках, бесцеремонно вытряхивая мешки и сундуки, внимательно просматривая одежду, обувь, личные вещи, цирковой реквизит и даже накопившийся хлам.
Закончив обыск и не найдя ничего подозрительного, воины порядка разочарованно потянулись к воротам. Их командир остановился перед Корнелиусом.
- Я слышал, что у вас пропал кто-то из труппы?.. Вроде бы молодая девушка?
- Не верьте сплетням, Уважаемый, - заулыбался гистрион и показал рукой в нашу сторону. - Убедитесь сами - все актёры на месте, никто не пропал.
- Значит, можно считать, что сообщение не подтвердилось. Пока не подтвердилось, - чётко выделив последние слова, стражник пристально глянул в глаза нашего предводителя и пошёл к выходу.
- Намёк всем ясен? - Корнелиус повернулся к нам озабоченным лицом. - Теперь повозки и весь остальной скарб нельзя оставлять без присмотра. Подкинут что-нибудь ворованное, и вмиг окажемся на галерах, а то и где похуже. Пора покидать этот негостеприимный город, проведём последнее представление, и я пойду к наместнику за пропуском в Тумен-Тархан.
- Чем скорее мы уедем отсюда, тем лучше, - высказал Кудрат общее мнение.
Остаток времени до обеда мы собирали раскиданные вещи, при укладке короба мне вдруг захотелось проверить потайной карман чуги. Развернув походную одежду, я похолодел - нитка, которой я обметал надрезанную подкладку, оказалась перекушенной, а подарок старого ватажника бесследно исчез.
Последний раз я проверял его на второй день по приезду в Саркел, после этого у меня прибавилось забот, и почти не оставалось свободного времени. Стражники не могли незаметно вытащить каменную пластину из одежды, да и искали они совсем другое, значит, она пропала в караван-сарае совсем недавно, в последние несколько дней. В том, что это не актёры, я тоже нисколько не сомневался, слишком хорошо успел узнать этих славных людей. Было жалко потерять ценную вещь, но меня ждали другие важные дела, вечером предстояла встреча с оружейником Лудигоем.
Наскоро пообедав, я убежал разыскивать Жеслава, чтобы забрать узелок с бельём для старого мастера, пришлось исколесить несколько улиц, прежде чем удалось разыскать шустрого мальчишку. С Ратибором мы только мельком перекинулись несколькими словами, он уже знал об обыске и решил предостеречь меня.
- Это только начало, люди из шайки станут мстить подлым и коварным способом. Будьте осторожны, на представлении для отвлечения внимания они могут драку затеять или просто ссору, а в это время незаметный человечек подрежет канат или учинит другую пакость.
Труппа уже заканчивала подготовку к выезду, надевая цирковой костюм, я пересказал Мирче мнение нашего друга, и мы решили бдительно отслеживать подозрительную публику.
Выступление начиналось как то натужно, без обычного задора. Однако зрители не хотели замечать мелкие ошибки и так восторженно приветствовали каждый номер, что вскоре актёры забыли о неприятностях и показывали своё мастерство с полной силой. Я тоже увлёкся работой и почти забыл про предупреждение.
Кудрат закончил жонглирование на канате и взял в руки шест, готовясь к совместному с Лерой опасному трюку. Вся публика, затаив дыхание, следила за смельчаками. Краем глаза я вдруг заметил, что часть зрителей подалась вперёд, закрыв от обзора железный кол, за который крепилась верёвка.
Мирча стоял в стороне от публики, придерживая медведя на коротком поводке. Когда я шёпотом попросил его отогнать назойливых людей, он двинулся в их сторону, танцуя плясовую вместе с Фомой. Не выдержав близости огромного страшного зверя, толпа сразу подалась назад. Украдкой я проверил канат - злоумышленник поджидал подходящий момент, чтобы действовать наверняка, и успел только примериться к верёвке, перерезав несколько волокон.
Кудрат с Лерой под рёв зрителей закончили свой номер, опасность миновала, и я успокоился. Дальше представление пошло обычным порядком, и труппа благополучно вернулась в караван-сарай.
Я не хотел говорить актёрам о попытке покушения, но проницательный Марцелий ещё на рыночной площади заметил наши ухищрения и всё понял. Выпрягая верблюда из повозки, он заметил:
- Ребята, вы молодцы! Спасли нас от большой беды. Но у меня будет ещё одна к вам просьба - присмотрите за дочерью, не пускайте её никуда одну.
- Конечно, присмотрим! – пообещали мы. – Будем ходить только вместе.
Глава 18
.
Гистрионы решили закончить тяжёлый день в харчевне за кувшином вина, мне же предстояло готовиться к встрече с мастером-оружейником. Звать Леру на помощь казалось неудобно, но она сама напомнила о себе, появившись в повседневной одежде городской девушки.
- Ты что, Смышляй, забыл? Нам же к Лудигою надо идти, - накинулась девчонка на меня. – А ты даже не нарядился.
- Ладно… Пойдём, помогу, - сменив гнев на милость, потянула она меня к повозке, видимо вспомнив, что в женских платьях - я, как слепой кутёнок.
Вручив старый наряд, Лера терпеливо дождалась, пока я неуклюже надену его на себя, и несколькими быстрыми движениями придала мне пристойный вид.
- Ещё пара тренировок, и ты сможешь переодеваться в женщину с закрытыми глазами, - не сдержала она улыбки.
- Не дождётесь, - буркнул я, искренне надеясь, что делаю это последний раз в своей жизни.
Когда мы пришли к жилищу оружейника, охранник не захотел открывать нам калитку.
- Не велено пускать, - отрезал он в ответ на наши уговоры. - Давайте, я сам передам.
Такого поворота я не ожидал и замер в растерянности.
- Дядюшка Лудигой, - звонкий Лерин голосок разнёсся по всей улице. - Мы вам чистое бельё принесли.
Услышав призыв, старик вышел на крыльцо и шаркающей походкой направился к нам. За три дня мастер очень резко изменился, лицо высохло и заострилось, кожа приобрела какой-то жёлтый нездоровый оттенок, ещё недавно мощные руки сейчас вяло свисали с покатых плеч.
- Циц-ц!.. - резким голосом остановил он стражника, когда тот попытался перегородить дорогу. - Не сегодня-завтра помру, дай хоть перед смертью обрядиться в чистое.
Встретив мой взгляд, оружейник выразительно моргнул глазами, как бы подтверждая наш уговор, затем протянул руку над закрытой калиткой, собираясь забрать узел с одеждой. В момент передачи он незаметно вложил в мои пальцы два небольших железных ключа, которые я тут же спрятал за пазухой.
- Прощайте, девчата, - выговорил мастер повеселевшим голосом. - Поминайте иногда старого Лудигоя добрым словом… А это вам за работу.
Достав серебряную монету, он перекинул её в мою руку, и медленно побрёл к дому под пристальным взглядом охранника.
Всю обратную дорогу меня занимали мысли о старике. Улеб очень хотел сохранить в тайне изготовление копии ключей, и, без сомнения, отравил главного свидетеля. Лудигой знал о своей участи, но довёл дело до конца, и отныне для нас с Мирчей стало делом чести - добраться до Киева и найти Честимира. Значит, придётся расставаться с циркачами и искать попутный караван.
- Смышляй, - вдруг поинтересовалась Лера. - Вы с Мирчей спешили в Саркел из-за этих ключей?
- Да, но ещё мы хотели узнать судьбу родных.
- И что теперь будет?.. Мы расстанемся? - спросила она дрогнувшим голосом.
- Придётся, ведь нам надо вернуть назад украденные ключи.
- А как же я?.. Как наша труппа? - остановившись, девчонка уткнулась лицом мне в грудь и расплакалась. - Я думала, я надеялась, что мы будем вместе…
- Понимаешь, Лера, я ведь ещё даже не прошёл обряд наречения имени, - поглаживая рукой по волосам, я пытался объяснить ей всю стоящую перед нами пропасть времени. - Мне нужно обучиться ремеслу и воинскому умению, прежде чем стану самостоятельным.
- Но ты ведь вернёшься за мной? - распахнула она на меня свои заплаканные синие глаза. - Обещаешь?
- Вернусь! - твёрдо ответил я, не сомневаясь, что, став взрослым, смогу разыскать эту озорную девчонку.
- Я буду ждать! - повеселев, Лера поцеловала меня в щёку и убежала вперёд.
В караван-сарае старшие актёры продолжали отмечать завершение выступлений. Забравшись в повозку, мы втроём долго рассматривали сделанные мастером ключи, передавая их из рук в руки, в них не было ничего особенного, разве, что у каждого имелось по три бородки со сложным рисунком. Затем стали обсуждать дорогу к Киеву, и я, неожиданно для себя, рассказал о потере ценного подарка.
Заинтересовавшись, Лера расспросила меня, как выглядела каменная пластина, осмотрела чугу, а потом звонко рассмеялась.
- Я знаю, кто это сделал.
Выяснилось, что обезьянка Чика постоянно ворует и собирает маленькие безделушки и металлические украшения, особенно ей нравятся изделия из золота, которое, как иногда кажется, она может учуять по запаху. Свои сокровища проворная зверушка прячет в такие хитроумные тайники, которые обычному человеку невозможно отыскать.
Во дворе было уже темно, и мы решили с утра сходить втроём в гости к гончару Намиру, и лишь потом заняться поисками обезьяньего схрона.
Укладываясь спать, я опять вспомнил оружейника Лудигоя, было очень жалко славного старика.
- «А ведь он хотел испортить остальные ключи… Удастся ли мастеру сквитаться со знахарем за коварство?» - мешал заснуть засевший в мозгу вопрос.
После завтрака Корнелиус с Марцелием решили отправиться на приём к наместнику. Узнав, что Лера хочет пойти с нами в верхний город, гистрионы возмутились и запретили девчонке покидать караван-сарай.
- Пойми, - объяснял ей отец. - Бандиты из шайки Кудели мечтают отомстить всем нам, и наверняка будут следить за цирком. Тебя они хорошо запомнили и при первой же возможности просто напросто убьют, да ещё и мальчишки могут пострадать.
Последний довод сломил Лерино сопротивление, громко хлопнув дверью, она вернулась в свою комнату.
Пришлось идти вдвоём, мы уже достаточно освоились в городе и легко нашли дом гончара. Намир очень обрадовался появлению гостей, вся его семья принялась радушно готовить угощение. Было очень неловко от такого внимания, но и обидеть хозяев отказом мы не могли. В завершение пиршества прибежала Мара, невеста Рустама, и в благодарность за своё спасение вручила нам подарки.
Мирче достался длинный парчовый халат с разноцветными узорами по краям, а мне - прочный и очень красивый пояс с тонкой вышивкой золотой нитью, и с кистями из позолоченной пряжи на концах. Одаривая нас, девушка низко кланялась и повторяла:
- В нашем доме вы всегда будете самыми желанными гостями.
Наконец, женщины оставили нас в покое, и мы смогли поговорить с мастером о делах. Гончар пообещал сегодня же разузнать всё о купцах и караванах, следующих в нужную сторону и сообщить в караван-сарай, также он поручил Кериму весь день следить за домом знахаря.
- Ждите вестей, - сказал Намир, прощаясь у калитки. - Пока я только знаю, что с полуночной стороны три дня назад приплыл купец на двух ладьях и остановился на постоялом дворе у пристани. Постараюсь с ним встретиться.
Назад мы возвращались весёлые и довольные, что смогли помочь в беде такой замечательной семье.
Лере было мало рассказа о нашей встрече, она заставила меня и Мирчу покрасоваться в обновках, и лишь потом отпустила переодеваться в обычную одежду. Теперь пришло время заняться обезьянкой, посовещавшись, мы решили положить на видном месте какую-нибудь безделицу, и, выпустив зверька из клетки, незаметно проследить за ним.
У меня, как и у моего друга, ничего интересного не нашлось, поколебавшись немного, Лера решительно сняла с шеи мешочек с амулетом, вытащила из него золотой кулон и положила на край сундука. Прикинувшись спящим, я притаился под тентом соседней повозки, Мирча отошёл к клетке с медведем и начал с ним разговаривать, а девчонка, открыв клетку с Чикой, вернулась к дверям караван-сарая и стала с задумчивым видом разглядывать отметины на её поверхности.
Обезьянка не сразу поверила в свою свободу, подёргав за дверцу, она сначала выглянула в щель, потом, увидев, что опасности нет, вылезла наружу, и стала кругами носиться по двору, радостно проскакивая сверху по тенту повозок и спрыгивая на землю. Внезапно Чика заметила блестящий предмет, спустившись вниз, она воровато осмотрелась по сторонам, схватила кулон своей лапкой и сунула в рот.
Было забавно наблюдать, как забравшись на самый верх, обезьянка любуется своей находкой, осматривая со всех сторон, а услышав посторонний шорох, тут же прячет её за щекой.
Лера решила поторопить зверька, подойдя к открытой клетке, она всплеснула руками.
- Чика! Ты опять сбежала на волю, негодница… Иди сюда!.. Чика! Чика! Чика!
Посидев немного в раздумье, обезьянка осторожно спустилась вниз по скрытому от глаз девчонки краю тента, на короткое время скрылась под колёсами повозки, затем выскочила оттуда с другой стороны и, уже не таясь, метнулась к Лере на руки. Приласкав маленькую проказницу, девчонка снова посадила её в клетку и крепко заперла дверцу.
Обезьянка вернулась уже без кулона, значит, тайник находится под днищем повозки. Лёжа на спине, я пролез между колёсами и стал внимательно осматривать все подозрительные места.
Через прутья своего жилища Чика встревожено наблюдала за моими действиями, а когда я начал ощупывать руками стыки досок, громко заверещала и стала метаться из стороны в сторону.
В одном из стыков часть древесины отслоилась и выпала, образовав узкую щель, с трудом просунув туда пальцы, я стал вытаскивать спрятанные сокровища. Там лежали три ярких цветных камешка, блестящая медная пряжка от плаща, серебряный бубенчик, серьга с зелёным самоцветом, золотая монета, Лерин кулон с изображением парящего кречета, несущего в когтях змею, и в самом дальнем углу потерянная каменная пластина. Прихватив кулон и подарок старого ватажника, я засунул остальные вещи обратно в щель, и вылез наружу.
Заметив в моих руках предметы из тайника, обезьянка издала громкий пронзительный жалобный крик и упала на дно клетки без движения.
- Что это с ней? - испуганно спросил я.
- Переживает, - пояснила Лера. - Она так долго может лежать.
Забрав свой кулон, она поцеловала его и спрятала обратно в мешочек с амулетами.
Было жалка зверька, подумав немного, я достал подаренный пояс и срезал с него позолоченные кисточки.
- «Без них будет даже лучше», - мелькнуло в голове.
Подойдя к клетке, я стал просовывать кисточку между прутьев.
- Чика, смотри, что я тебе принёс.
Приоткрыв глаз, обезьянка посмотрела искоса на меня, затем протянула лапку и схватила подарок. После второй кисточки она совсем забыла о своём горе и с восторгом стала любоваться новыми сокровищами.
Мои друзья с таким же восхищением рассматривали изображение женщины на каменной пластине.
- Очень ценная вещь, - сошлись они во мнении.
Я тоже был доволен, ведь теперь мы с лихвой могли оплатить дорогу до Киева.
После обеда прибежал мальчишка-посыльный с сообщением, что мастер Намир ждёт меня с Мирчей на пристани.
Не мешкая, мы вместе с парнишкой поспешили на встречу. Выйдя к рыбному базару, дальше он провёл нас вдоль берега Дона, где, как оказалось, ров с водой под крепостной стеной можно было перейти по узким плавучим мосткам. Две больших набойных ладьи стояли возле причала, на борт были уложены сходни, по которым полуголые люди выкатывали кадушки с мёдом, круги воска, рулоны холста и другие товары. Высокий мужчина с окладистой бородкой, одетый в короткий дорожный кафтан, руководил их погрузкой на стоящие рядом телеги.
В стороне я заметил гончара, беседующего, по всей видимости, с хозяином кораблей. Купец был одет в вышитую красивым узором по вороту и рукавам белую сорочку, на красные сапоги волной спадали широкие зелёные шаровары, выпуклый живот перетягивал бардовый атласный пояс. В длинных волосах и в бороде серебрились пряди седины, насмешливый взгляд светло-голубых глаз выдавал проницательного и много повидавшего человека.
- Вот про этих двух отроков, почтенный Доброгаст, я вам и говорил, - произнёс Намир, когда мы учтиво встали невдалеке, не желая мешать разговору.
Подозвав нас к себе, купец стал расспрашивать о родных, о причинах наших скитаний и зачем мы стремимся в Киевград. Мне пришлось подробно рассказывать о гибели селения и о трудностях пути, а также объяснить, что в Киеве нам обязательно поможет Честимир, надо только до него добраться.
Выяснилось, что Доброгаст привёз товары из далёкого города Ладоги1, собирается ещё посетить Тумен-Тархан, Боспор2, Херсонес и, возможно, другие города Таврики, а назад думает возвращаться через Киев осенью, перед ледоставом.
- Я бы мог вас доставить туда, но, при условии, что не станете обузой на время пути.
- Мы в состоянии оплатить свой проезд, - обидело меня такое недоверие.
- Чем? - удивился купец.
- Как вы оцените это изделие? - я достал из кармана подарок ватажника.
Развернув тряпицу, торговец в немом восхищении начал рассматривать каменное изображение, затем, налюбовавшись вдоволь, с громким вздохом протянул обратно.
- У меня не хватит товара, чтобы заплатить за неё. Великие мастера делали подобные вещи много лет назад в ныне забытой Александрии.
- Мы отдаём вам эту пластину, - отказался я её забирать. - Можете продать или обменять, делайте что хотите, но вырученные деньги, не считая расходов, обещайте потратить на выкуп из полона рабов-русичей.
- Хорошо, - подумав, Доброгаст засунул пластину за пояс, - Обещаю всю прибыль от нашей сделки потратить на выкуп из рабства русичей… Скажи, а кого благодарить этим людям за свою свободу.
- Пусть вспоминают добрым словом старого Якуна из племени радимичей, род серой куницы.
Ударив по рукам, мы закрепили наш уговор.
- Отплываем завтра утром, - напомнил купец. - Будьте на месте, заплатим пошлину и отчаливаем.
- А собаку можно взять с собой? - спросил Мирча.
- Можно, - махнул тот рукой.
Мы стали прощаться с мастером Намиром.
- Помните, ребятки, в моём доме вы всегда будете желанными гостями, - не сдержал слезу гончар. - И пусть ваши боги будут к вам благосклонны.
В караван-сарае перед нами предстало зрелище полного разора. Вокруг повозок были раскиданы цирковые вещи и реквизит, а актёры уныло бродили вокруг, разбирая своё имущество. В сторонке, в тени ограды нас дожидался Керим, сын гончара.
- Что случилось? - спросил я у Леры.
- Стражники приходили с обыском, с ними был городской мытарь и ещё один неприятный человек.
Всё прояснил Корнелиус. Он с Марцелием почти весь день дожидался приёма у наместника, когда же они получили пропуск в Тумен-Тархан и собрались уходить, во дворец прибежал незнакомец с каким-то сообщением. Всю городскую стражу подняли по тревоге и разослали по караван-сараям и постоялым дворам проводить обыски и проверки приезжих людей.
Гистрион был сильно расстроен, невзирая на то, что при осмотре не удалось обнаружить опасных и запрещённых вещей, мытарь содрал в городскую казну огромную пошлину за всё время выступлений труппы.
- Завтра с утра уезжаем отсюда, и больше в этот Саркел ни ногой, - заявил он.
После рассказа Керима стала понятна и причина переполоха, виновником был Лудигой.
Делая последнюю сверку заказанных ключей, старый оружейник двумя ударами молота превратил всю связку в негодную лепёшку. Взбешённый знахарь выволок мастера во двор и стал пытать.
Прячась за оградой, мальчишка слышал, как Лудигой бросил в лицо Улебу, что это кара за все его обманы, за гибель селения и невинных людей.
Слишком изощренный в коварстве, хазарин сразу почувствовал подвох, и, пытая старика, задавал лишь два вопроса:
- Кто рассказал про селение?.. Где ещё одна копия ключей?..
Оружейник умер под пытками, больше ничего не сказав, но это только укрепило подозрения знахаря.
- Со стражниками сюда Лейба приходил, - подтвердил Керим.
Пожав руку и обнявшись с сыном гончара на прощание, мы присоединились к остальным актёрам. Смерть старика не выходила у меня из головы, собирая раскиданные вещи, я пытался предугадать замыслы Улеба, и какие действия тот предпримет.
Когда удалось восстановить порядок, солнце уже повисло низко над крышами домов. Вся труппа была в сборе, низко поклонившись, я поблагодарил всех за добро, которое они для нас сделали, и объявил о расставании.
- Жалко, - выразил общее мнение Кудрат. - Вы прирождённые циркачи и хорошие ребята, нам будет вас недоставать.
Фрида с Лерой немного всплакнули, и даже Корнелиус стёр с лица набежавшую слезу.
Вспомнив про Жеслава, я попросил принять его в ученики.
- Пусть приходит, - согласился толстяк.
Гистрионы подарили Мирче старый гудок, с которым тот показывал номер с поющей собакой, а мне Марцелий вручил запасные ножны с метательными ножами.
- У тебя уже сейчас неплохо получается, а при постоянной тренировке скоро станешь мастером.
Вдобавок ко всему Корнелиус заставил меня принять небольшой кошель с пригоршней серебряных и медных монет:
- Держи и не отказывайся, вы это честно заработали, а деньги в дороге всегда нужны.
До наступления темноты я успел сбегать к Ратибору, попрощаться с ребятами и поговорить с Жеславом. Услышав про розыгрыш, тот сначала обиделся, зато, когда узнал, что принят в ученики, обрадовано убежал собираться в дорогу.
Перед сном Лера вышла во двор попрощаться
- Это тебе на память, - протянула она мне кожаный мешочек для амулетов. - Старый совсем истрепался, да и маленький для ключа.
Привстав на цыпочки, девчонка поцеловала меня в щёку и прошептала в ухо:
- Помни, я буду ждать.
Рассматривая подарок при свете полной луны, я очень удивился, обнаружив, что Лера сумела скопировать вышивкой обережные руны со старого мешочка.
На рассвете я проснулся от поднятой вокруг суеты, актёры спешили по утренней прохладе уехать подальше от города. Мы помогли запрячь верблюда и остальную скотинку в повозки, уложить остатки вещей. К окончанию сборов прибежал Жеслав с узелком, а вскоре и Ратибор с мальчишками из ватаги.
После лёгкого завтрака труппа отправилась в путь, увозя с собой, пожалуй, самый весёлый и увлекательный кусок моей короткой жизни. Дождавшись, когда последняя повозка с бредущим позади медведем, скроется за поворотом, мы с Мирчей тоже двинулись, но совсем в другую сторону, к новым неведомым опасностям и неожиданным встречам.
Распрощавшись на берегу с грустным Ратибором и его командой, я вслед за другом ступил на пристань, суда уже были готовы к отплытию, но пришлось дожидаться, пока Доброгаст закончит свои дела с городским мытарем. Наконец, тот в сопровождении двух стражников степенно удалился к городским воротам, и купец позвал нас в свою ладью.
Длиной она оказалась около семи саженей, ширина - чуть меньше двух, в средней части возвышалась мачта с реей для паруса, поперёк бортов с каждой стороны находилось по восемь скамеек для гребцов, на носу и на корме были устроены небольшие каморки. Вдоль средней части судна, на уровне груди сидящих с вёслами людей тянулся съёмный деревянный настил.
- Устраивайтесь впереди, - указал нам купец, а сам остался на корме, возле коренастого мужчины, придерживающего рукоять рулевого весла.
- Вёсла, - стал командовать кормщик. - На воду.
- Протянуться… Оттолкнуть нос… Отдать конец…
Устроившись на крыше носового помещения, я с любопытством наблюдал за слаженной работой раздетых до пояса гребцов.
- Правая табань, левая на воду.
Развернувшись, ладья ходко устремилась вниз по течению, вдоль берега тянулись наполовину вытащенные из реки лодки, чуть дальше были хорошо видны торговые ряды рыбного базара и кучки покупателей возле лавок.
Внезапно левую половину лица словно ошпарило кипятком, взглянув на берег, я оцепенел.
На песке возле самой воды стоял Улеб. Его чёрные глаза смотрели на меня с такой лютой ненавистью, что на душе сразу стало нехорошо.
- Навались, ребятушки, - донеслась до меня команда кормщика, и судно стало быстро удаляться от берега.
Конец второй части
Примечания:
Ладога1 - древний русский город, основан в 740-х годах на левом берегу Волхова недалеко от его устья в озере Нево (ныне Ладожское). До появления Новгорода являлся административным и торгово-ремесленным центром северной Руси, перевалочной базой на путях «из варяг в греки» и «из варяг в арабы». Здесь товары из глубоко сидящих в воде морских кораблей перегружались на плоскодонные речные суда и наоборот. Состав
населения был многонациональным, кроме доминирующих славян выделялись норманы (скандинавы), финны, саамы и др.
Боспор2 - город на восточном побережье Крыма (соврем. Керчь), был отстроен на месте Понтикапеи, разрушенной гуннами столицы Боспорского царства. С конца VII века стал столицей хазарского наместника Восточного Крыма.