Российский кризис в региональном разрезе

 

Если   говорить о региональном разрезе нынешней политики регионального уровня в РФ, то она не сталкивается со все большей проблемой: нереализованности тех или иных проектов  на уровне субъектов федерации. Постоянно повторяющиеся попытки ввести контроль за деятельностью региональных властей, разработать систему оценок и индикаторов эффективности деятельности губернаторов дают сбои и ведут к еще большей бюрократизации и управленческой немощи. Постоянно возникают новые проблемы, связанные с попыткой региональных властей уйти  от ответственности и вместо решения реальных вопросов на своих территориях, продемонстрировать хорошие «целевые показатели», не соответствующие действительности. За это приходится расплачиваться ростом органов бюрократического контроля, который, по мере роста, не становится эффективнее. Скажем, сейчас обнаружилась проблема роста кредитной задолженности регионов, которая за три последних года только по официальным оценкам выросла в три раза. Срываются и тормозятся ввод в эксплуатацию многих социально важных объектов, рушится инфраструктура (например, в ряде случаев для жителей регионов стало проблематично воспользоваться таким изобретением 19 века как железные дороги; самолеты также перестали летать, особенно на местных линиях) и так далее. Подобное было и раньше, но  90-е называли «лихими», а теперь вроде бы «стабильность. Тогда социальные болезни протекали остро и российский «организм» на нее реагировал активным образом. Ныне вроде бы «жить можно», но все равно умираешь.
Конечно, для многих из этих проблем (скажем, бюджет – это такая отдельная «Песня»!) есть комплекс конкретных обстоятельств,  и, разумеется,  данную тему невозможно осветить в небольшой работе. Основной её тезис состоит в том, что решению ряда вопросов мешает отсутствие внутренних политических стимулов для региональных, да, во многом, и местных властей, которые по существу, перестали в последнее десятилетие зависеть от своих избирателей. (Частичное возвращение к практике губернаторских выборов пока здесь ничего принципиально не изменило).
  После начала 2000-х годов руководители субъектов федерации, в силу известных причин, утратили политической влияние не только на федеральном, но и, собственно, на региональном и местном уровнях, будучи включёнными в «вертикаль» не только административной власти, но и квазипартийную, «фронтовую» и т.д. Они могут влиять, скажем, на региональные и местные выборы только в направлении одной силы, а разнообразие может выражаться здесь скорее в персональных, нежели в политических предпочтениях. Населением и бизнесов губернаторы и депутаты стали восприниматься, не как самостоятельные политики, но больше как назначаемые (фактически) чиновники, которые являются проводниками московского курса и сами могут решать лишь некоторые частные проблемы, но никак не вопросы принципиального характера вопросы. Такой подход не мог не сказаться на отношении к политической легитимности региональных властей. Ее источник все больше зависел от лояльности Москве, и все меньше от выборов. Потеря реальной самостоятельности региональной власти напрямую влияет и на возможность их решать конкретные вопросы своих территорий. Даже при наличии формальных выборов в МО эпидемия реальной «беспомощности/безответственности» идет вниз. Ведь, к примеру, назначенному де факто губернатору трудно смириться с   более очевидным уровень легитимности муниципалов (факт прямого избрания населением МО) по сравнению со своей «вертикальной» зависимостью. Поэтому, лишение МСУ реальной автономии продолжается, через фактическое вмешательство в исход местных выборов,  отказ от выборов глав администраций населением, приглашение «сити-менеджеров» и т.п.
Ну, и ведут себя эти «манагеры» регионального и местного уровня соответствующим образом, подражая своим старшим коллегам из федерального Центра. На пожелания большинства россиян, касающихся самого широкого круга проблем, от культуры до этнополитики, от распределения бюджетных средств до вопросов образования и т.д. власть  при таком раскладе может не обращать внимания.
Столь явное расхождение между «верхами» и «низами» пока компенсируется избытком «нефтяных» денег и еще держащейся советской инфраструктурой.
Утрата политической зависимости власти (муниципальной, региональной, федеральной) от электоральных предпочтений  населения приводит к тому, что она что-то делает только в случае, если имеет от таких действий собственную выгоду и/или испытывает в данный момент контроль «сверху». Реально количество невыполняемых законов, постановлений, указаний президента и т.д. в регионах нарастает. Деятельность региональных властей, во-многом, просто имитируется: реально они решают свои частные проблемы и демонстрируют лояльность проводимой Кремлем политике. Многие стимулы для развития страны и регионов, если и действуют, то в существенно ослабленном виде. К примеру, на фоне угрозы наступающего экономического кризиса для российских регионов эффективной стратегией было бы развитие малого и среднего бизнеса, который мог бы сыграть роль стабилизирующего фактора в случае ухудшения экономической обстановки. Но для муниципальных и региональных властей появление новых неподконтрольных им бизнес-игроков крайне невыгодно. Потому превентивные анти-кризисные мероприятия в регионах РФ по большому счету сейчас невозможны, что на фоне тревожных экономических тенденций не может не вызывать серьезных опасений.
В условиях политической беспомощности население российских регионов становится заложником бесконтрольного курса российских властей, чей пассивный, антимодернизаторский, по сути, курс периодически сменяется административным зудом, желанием что-нибудь переименовать/отреформировать. Большинство же потенциально политически активных россиян в таких условиях уже ничего не могут или не хотят делать. Систем оказалась нереформируемой без влияния внешних кризисных факторов, но наступление кризиса вызывает обоснованные страхи. Если кризис в России в обозримом будущем разразится, то его придется встречать неподготовленными, хотя бы с точки зрения наличия эффективных и ответственных управленцев на местах. Но подготовиться к кризису, выдвинуть на ключевые посты нормальных людей, а не воров и приспособленцев, мешают нынешние политические порядки.
Когда рассматриваешь это противоречие, то в первую очередь опасения вызывают его экономические и политические последствия. Но столь же опасно нынешнее положение и для состояния федеративных и центр-периферийных отношений в современной России, да и просто для сохранения единства страны в нынешних границах.
Действительно, ситуация местами слишком напоминает состояние СССР в апогее «застоя», за несколько лет до «крупнейшей геополитической катастрофы» - распада страны. Экономика неэффективна, граждане политически беспомощны и информационно дезориентированы, «элиты» недееспособны и рассматривают личные  интересы как несравненно более важные по сравнению с государственными. В случае, если пойдут «трещины» разлома, сохранять Российскую Федерацию будет некому, так же, как не нашлось достаточного количества эффективных защитников у Советского Союза. Может ли долго существовать государство, обеспечивающее свое единство при помощи тяжелейшего административного пресса гиперцентрализации и игнорирования своеобразия территорий.
Между тем, происходит даже дальнейшее усиление «электорального авторитаризма» на региональном уровне, что, возможно, по замыслу вдохновителей и организаторов такой политики, должно смикшировать потенциальное обострение кризисных явлений в обозримом будущем.
Демократические, честные и справедливые выборы – или их отсутствие – могут оказаться важным фактором сохранения/разрушения страны. Для одних в России выборы должны быть соревнованием элитных групп за голоса граждан (по модели Й.Шумпетера), для других голосование – это способ продемонстрировать лояльность начальству и свои «скверно-подданические» чувства. Побеждает пока второй вариант, хотя все больше граждан не хотят с ним мириться и не хотят жить в такой системе, участвовать в игре без правил и без прав.
Вернемся к грядущим выборам в регионах. Детали по каждому конкретному субъекту федерации пока неясны и прогноз в каждом из отдельных случаев затруднителен. Но общая картина секретом не является. В 1990-х – первой половине 2000-х годов мы с коллегами, российскими политическими регионалистами, потратили немало усилий для изучения политического своеобразия регионов РФ. Сценарии перехода от административного (внешнего) единообразия будут самыми разными – возникнут более демократические и явно авторитарные режимы на различных территориях. Политико-правового единства страны снова НЕ БУДЕТ.
Выдержит ли страна еще один эксперимент, наподобие региональной вольницы  и произвола местных «баронов» «лихих девяностых»? Это не шутки.  В позапрошлом десятилетии некоторые склонны усматривать развитие российского федерализма, но это был скорее «феодализм». Десять с лишним лет назад у Москвы не было достаточных сил и ресурсов ни для контроля за провинциальными элитами, ни для того, чтобы обеспечить по всей территории России (или хотя бы на большей ее части!) единый правовой стандарт. Хотелось бы обратить внимание на  то, что преодоление угрозы сепаратизма и пр. произошло в путинской России не политическим, а административным путем. Ряд региональных противоречий и проблем отечественного федерализма попросту бюрократически «заморозили». Сейчас наступает нечто, похожее на  очередную «оттепель» и ситуация опять готова «поплыть».
Особенно тревожным является то, что в «нулевые» годы федеральному Центру так и не удалось добиться исполнения на территории страны избирательного законодательства. Наоборот, «выборы» по татарстанскому, мордовскому, северокавказскому и т.п. сценариям,  становились общим правилом,  и всячески поощрялись Москвой. Здесь же упомянем и то, что проблема разнообразия губернаторских выборов в политическом плане для Кремля тоже оказалась не по зубам, и было предпринято простое как мычание решение – предлагать на утверждение региональным законодательным собраниям непонятно как подобранные кандидатуры (отклоненных не было!), то есть фактически назначать губернаторов по московскому усмотрению. Теперь система опять вроде бы усложняется под влиянием внешних вызовов, но готова ли к такому усложнению существующая «вертикаль». Те же самые губернаторские выборы обставили таким количеством преград для хотя бы относительной конкуренции, что полностью выхолостили не только демократический, но и адаптационный потенциал этого института. Не  покажет ли система вновь свою полную нереформируемость с весьма вероятными последствиями развала государства. Так, напомним, распался Советский Союз, системы которого реформировать оказалось просто невозможно. Потом трещины пошли по России, где демократия и законность так и не смогли возобладать. Ведь если страна не скреплена единым законом, и сама госвласть всячески беззаконие в ходе тех же выборов поощряет,  а «вертикаль» (партийная, президентская и т.д.) ослабевает, то, что же остается?
Что сможет обеспечить единство России в условиях, когда и граждане, и целые регионы склонны играть в принципиально несовместимые политические игры?..