И Гедике ненужность

Оно стояло в углу комнаты у окна и блестело. Оно было большим, полированным и безумно страшным. Рядом с ним стоял еще один новый жилец - чёрный полированный стул без спинки, круглый и вертящийся. Он понравился гораздо больше, чем оно. Оно-пианино, или фортепиано, как называл его старый настройщик Лев Рудольфович. Он настраивал струны с помощью камертона, и, уходя, посоветовал бабушке держать внутри пианино банку с водой. Пианино пугало тем, что именно мне придется учиться, на нем играть. Этого очень не хотелось. За умение играть на пианино, можно было легко схлопотать по сопатке во дворе. Или оказаться предметом насмешек. К нам стала приходить учительница. Вместе с ней появились замечательный электрический прибор-метроном, который мог щелкать с разной скоростью при повороте тумблера, а так же толстая тетрадь с пьесами и упражнениями. Учение давалось невероятно тяжело. «О крах ученья!». Это я прочитал, конечно, позднее. В лексиконе новые слова - аллегро , престо, этюд, Черни, бемоль, мажор, гаммы. Пальцы не хотят разрабатываться, болят .Пока мы занимаемся с учительницей целый час, вокруг бегает мой трёхлетний брат. Потом садится в углу и внимательно смотрит на мои мучения. Когда учительница уходит, брат подходит к инструменту и одним пальцем подбирает : «Во поле берёза стояла». Бабушка падает в обморок. Мама, представившая себя чуть ли не Леопольдом Моцартом бежит с Юрой в детскую музыкальную школу, где ей сообщают, что принять туда нового Вольфганга Амадея не могут, слишком юн, но отмечают абсолютный музыкальный слух. Следующим шагом мамы стало письмо композитору Кабалевскому, с рассказом о юном даровании. Ответ приходит не от композитора, а от какого-то чиновника, который рекомендовал заниматься с педагогом, и совсем не ждал приезда Моцарта в столицу. Под шумок, я сообщаю, что если меня и дальше будут заставлять учиться музыке, вместо Юры, то я пианино разрублю топором. Учительница теперь приходит к Юре, а я в это время бегаю по двору с трещащим автоматом, у которого еще и огоньки со всех сторон. Руку Юре учительница загубила, не поставила. Музыкальную школу он, тем не менее, закончил. В тяжелые времена 90-х, его умение подбирать любую мелодию ему пригодилась в игре на «Ямахе» в ресторане «Казачий хутор». А Кабалевскому гораздо позднее «отомстил» я. В начале 80-х зачеркнул его фамилию в бюллетене на выборах в Верховный Совет.