* * *
Александр Темплтон, выпускник Принстона, начал преподавать в Мискатоникском университете сравнительно недавно. Сферой его научных интересов была история, в частности, история древних религий и культур, их породивших. В Первую Мировую он служил в морской пехоте, получил звание капитана и вернулся домой со множеством наград (поговаривали даже, что среди них была шкатулка со знаком мужества).
Темплтон не любил распространяться о военных годах, но о них Оливеру рассказал профессор Картрайт, еще до того, как попал в сумасшедший дом. Генри служил санитаром в роте под командованием Александра, и они вместе прошагали по залитой кровью Европе, вплоть до окончательного поражения фрицев. Генри высоко оценивал боевые заслуги своего капитана, но при этом недолюбливал его, хотя и не мог внятно объяснить почему.
В чем бы ни крылась причина этой неприязни, ее было достаточно, чтобы Картрайт отчаянно противостоял принятию Темплтона в штат университета. Оливер прочитал резюме, представленное ученому совету, но так и не нашел ничего, что могло бы вызвать подобное негодование. Биография Александра была образцовой: с отличием окончил Принстонский университет, был удостоен чести произносить прощальную речь от лица выпуска, мог продолжить научную карьеру в любом вузе на свой выбор, но вместо этого записался в Корпус морской пехоты, где и провел последние годы войны, заработав множество наград за безупречную службу.
Деканы не могли пройти мимо специалиста, в котором видели будущее светило в области истории, так что все возражения профессора Картрайта остались без внимания. Это вызвало у Генри такую бурю возмущения и бешенства, что он устроил перебранку с деканом прямо на заседании университетского совета, не стесняясь самых крепких выражений, за что и был отстранен от преподавания. Когда страсти немного улеглись, Оливер попытался выяснить у друга, в чем, собственно, дело, но ответа так и не добился. Еще на войне они с Темплтоном не сошлись по одному вопросу, и это привело к гибели множества людей – вот и все, что удалось вытянуть.
Исключение из университета оказалось для Генри слишком тяжелым ударом, что, видимо, и спровоцировало его пироманию. Не прошло и месяца, как профессора Картрайта арестовали за поджоги и поместили в Аркэмскую психиатрическую лечебницу, где он и пребывал до сих пор. Печальный конец – и все из-за необъяснимого беспричинного упрямства.
За три года знакомства Оливер с Александром успели стать хорошими друзьями. Они часто засиживались в комнате отдыха, обсуждая древние религии и то, как они повлияли на антропологическое развитие общества и культуры. Говорили обо всем подряд: о египетских пирамидах, о пещерных жителях города Петры, об анимистических верованиях американских индейцев, - часто перескакивая с темы на тему или ударяясь в лирические отступления. Беседы их были непостижимы для окружающих, не разбиравшихся в истории древних цивилизаций, но зато всегда увлекательны.
Именно Темплтон подкинул Оливеру несколько гипотез о возможных корнях мифологии йопаси, благодаря чему тот неизмеримо продвинулся в своих исследованиях. Да, им не хватало того полного взаимопонимания, которое царило в отношениях между Грейсоном и Морли Дином, однако у Александра был острый ум и самые передовые взгляды, что, может, и не очень сочеталось с его областью знаний, но зато позволяло делать грандиозные догадки.