Я вернулась.
Странное ощущение. Сколько же я здесь не была? Двадцать пять лет? Четверть века. Город детства. Что может быть прекрасней памяти о детстве, юности? Волшебнее, соприкосновения с ними?
Бабье лето. Вдыхаю аромат осени, "…и тонкий полёт паутинок капроновых и берег туманный манит всё сильней…" Я когда-то писала стихи о любови, нежности, о нём, о себе, о нас.
Такой же тёплый день, как и тогда, когда я "убегала" из этого города, города моей боли. Как всё изменилось. Новые микрорайоны. Здесь, на западном берегу реки были поля, сады, а там, в зарослях, мы с девчонками загорали, прячась от любопытных, мальчишеских взглядов. Город изменился, изменилась и я, и вся моя жизнь. Приглядываемся, принюхиваемся друг к другу - чужие. Уже чужие.
Хочется домой. Ещё вчера обнимала мужа, детей, укладывала спать внучку, а сейчас от них за тысячи километров.
Дом. Когда-то здесь был мой дом и я была счастлива.
Впереди три дня, бесконечно долго тянется время. Но радует предстоящая встреча с друзьями, подругами детства. Я так соскучилась за ними, истосковалась душой.
Завтра - самое главное, ради чего я вернулась сюда, через двадцать пять лет. Кладбище, самые близкие и дорогие – там.
Много лет я не решалась на эту поездку, принимала решения,колебалась ехать – не ехать, убегая сама от себя. Но так больше нельзя. Невозможно скрыться от своего прошлого, надо дать ему уйти, отпустить, простить. Сколько лет прошло. Почему же так больно? Всё будто вчера, вчера … он, я, ожидание прекрасного … и смерть, в доли секунды разрушившая жизнь.
Встреча с друзьями – это прекрасно. Встретились. Поплакали. Посмеялись, вспомнили, помянули, снова поплакали, посмеялись, выпили, взгрустнулось.
- Ты чего, Светка? Почему грустная такая?
- Просто устала - дорога, отдохнуть бы.
- Время-то детское, давай, выпьем текилки, по рюмашечке. Помню, ты любила только текилу.
- Я и сейчас люблю только её, с лимончиком и, обязательно, с солью. А, давай, за нас молодых и красивых.
Через час, мы основательно упитые, но относительно счастливые и весёлые, идём провожаться. Домой возвращаюсь на следующий день к полудню. Уставшая, зато с подружками повидалась. Завтра в полночь улетаю домой.
- Светка, ты как, жива? – звонит Нелка. - Мы к вам сейчас завалим. Танька ещё дышит? Таня – подруга, бывшая одноклассница, у которой я остановилась.
- Кто мы? – спрашиваю, принимая опталгин. Голова разламывается. Ещё бы, после такой бурной ночи и весёлого продолжения банкета. Подруги никак не успокаиваются и не заканчиваются, и слава богу, понятно, после стольких лет разлуки. Часа через два, Танькина квартира наполняется старыми друзьями. Всё-таки хорошо, что я приехала. И всё по новой: смех, объятия, воспоминания, слёзы, но уже не от боли - с лёгкой грустинкой юности. Боль я оставлю на завтра.
- Танюха, я возьму твою машину, съезжу на кладбище. Подруга ещё спит, после вчерашнего, в полном нокауте.
- А что, ты уже встала? – сонно спрашивает она, держась рукой за черепок.
- Да, давно. Почти и не спала, не спится здесь. Мысли …
- Хочешь, с тобой поеду? Дай мне только двадцать минут, очухаться.
- Нет, не хочу. Дрыхни. Мне надо побыть одной. Не обижайся.
- А дорогу туда помнишь?
- Да, - отвечаю, а сама думаю: "к сожалению, помню, забыть не смогу".
Вот они все, тут, рядом: бабушка, брат, дедушка. Совсем недалеко от них папинины старшие братья с жёнами. Почти братская могила. Опускаюсь на низенькую лавочку и говорю с ними, со всеми.
"Бабушка, я принесла твои любимые цветы. Какие? Гиацинты. Они так прекрасно пахнут. Простите меня, родные, если сможете. Я, тогда уехала, сбежала к родителям в Америку, а приехать после, к тебе, к деду больше не смогла. Не смогла вернуться. Эта боль, она разрушила меня, разрушила во мне все чувства, оставив пустоту и одиночество. Я боюсь этот город и ненавижу. Он превратился из прекрасного города детства, в город боли.
Я ставлю на каждую могулку цветы. Плачу навзрыд прощаясь с ними, теперь уже навсегда. Я больше не приеду. Ветерок нежно касается моего заплаканного лица, успокаивая, баюкивая, прощая. Но мне себя трудно простить. Двадцать пять лет назад я сбежала отсюда. Тешила, лелеяла свою боль, страдала, а они… я забыла о них, а сейчас поздно, слишком поздно. Они все здесь. Я медленно отдаляюсь и иду к другой могиле. Тело, напряженно, как струна - все перемешалось, боль, страх, прошлое. Неожиданно звонит мой мобильный телефон.
- Что-то случилось, Ник? – спрашиваю взволнованно мужа.
- Нет, Свет, всё о-кей. Ты как? Тяжело тебе там, одной?
- Нет, всё в порядке. Не волнуйся, дорогой. Я и так опоздала на целых десять лет. Я должна была это сделать.
- Я люблю тебя. Мы все любим тебя и ждём - родители, дети, внуча и собаки. Возвращайся. Я встречу тебя в аэропорту.
Я останавливаюсь возле него…
Нет, его давно нет. Он умер. Умер неожиданно. Молодой, здоровый, жизнерадостный, просто отошёл на пять минут, а оказалось навсегда. Пришёл, забросал меня с ног до головы полевыми ромашками.
- Светка, я тебя люблю. Сейчас только приму душ и через пять минут я у ваших ног. Как вела себя сегодня наша Василиса? – спросил он со смехом о нашей будущей дочечке. Я была на восьмом месяце беременности. Он поцеловал меня в живот и закрыл за собой дверь в ванную комнату.
Зачем он тогда закрыл дверь? Эти старые, добротные дома, огромные, тяжёлые двери…
Долго лилась вода, он не отзывался. Когда я сломала дверь – уже было поздно. Он лежал на полу, а по его телу слезами струились ручейки воды. И Василиса наша умерла. Умерла во мне, со мной. Они оставили меня одну, почти в одночасье, навсегда.
Я мысленно рассказываю им обо всём. Как жила все годы, почему не приезжала. Они часто снятся мне оба. Уходят, держась крепко за руки, мой первый муж и наша не выросшая дочь. Оба озарённые светом, светловолосые, с голубыми, как море глазами. Все годы, во сне, я бегу за ними, стараясь догнать, но они внезапно исчезают в лучах солнца. И так, двадцать пять лет.
"Я никогда не забуду тебя, - шепчут мои губы, - ты был моей первой любовью, мужем, другом, моей юностью и моей болью". Он молча смотрит на меня с портрета, и я чувствую, как приходит покой, прощение и боль отступает. Он прощает мне свой уход и мой побег.
Я улетаю домой. Город юности, детства – город моей боли. Я знаю, что больше никогда сюда не вернусь. Я прощена ими и собой.
Самолёт бежит по взлётной полосе. Набирает скорость. Взлетает. В последний миг бросаю прощальный взгляд. Вот и всё, а сейчас домой, к родителям, мужу, детям, своим собакам, к счастью. У каждого из нас в сердце есть уголок, где тихо горит свеча, свеча памяти. Я её не затушу. Я всё помню и больше не боюсь прошлого, но настоящее и будущее сильней - и я ОСТАЮСЬ С НИМИ.
2013 г.