Вот увидишь, сейчас я начну дышать.
Ты заметишь, что я стала другой… Взрослой наверное. Уже не тот ребенок с наивным взглядом. Несчастной в какой-то степени. Без той радостной нотки во взгляде, которую ты так презирал…
Я буду из того же инкубатора как и всё вокруг, я буду так же как и все жить. Я стану повседневностью. Моя жизнь наполниться серым дождем, который течет рекой по асфальту надежд, в заполненном людьми городе. Людьми, которым безразличны чужие страдания не касающиеся их выживания. Выживания в буднях их. В придуманных людьми буднях.
Смотри. Перед тобой стоит та, что хотела сломать твои стереотипы. Из-за твоего безразличия у нее ничего не получилось. Я сломалась. То, что было для меня сладким, отныне стало горьким; горькое потеряло свой прожигающий вкус. Больше я не рисую чернильных человечков, которые радовали глаз девчонки. Я рисую их могилы…
Не слушаю я романтическую музыку, под которую мне так нравилось мечтать, а потом дышать этими мечтами. Мне не о чем мечтать. Я стала как все, и навряд ли я стану такой как прежде. Наивной, верящей каждому твоему слову, плачущей, когда ты молчишь, счастливой и вечно пьяной, пьяной от тебя. От твоего безразличия, черствости. Той, что была мягкая, милая, добрая и иногда с ноткой сумасшествия, теперь больше нет. И ты не понимал кто перед тобой. Она была такая странная и непонятная. Ты слишком в реальности, в суете, а она…
Я звала, а ты не шел. Я просила, а ты отворачивался, думая, что так будет лучше. Неужели ты не заметил ее дрожащих рук? Она так боялась тебя потерять, плакала, сжимая кулаки до крови. В итоге ты не только не пошел за ней, ты подверг ее главному разочарованию в жизни.
Ты молодец! Занавес закрывается. Ты выходишь на поклон. Всё. Но где же аплодисменты? Тебя просто закидывают попкорном. Ты в недоумении. Роль сыграна прекрасно, в чем ошибка? Да просто персонаж твой дерьмо!
Вот видишь, зрители меня умоляют дышать. А ты стоишь здесь, утопая в своем пафосе и том самом попкорне и не понимаешь.
Ты видишь все краски моей души у тебя ужасная резь в глазах. Боже, какое разнообразие, а ты даже не представлял что в ее реальности столько цветов. Чем-то попахивает, чувствуешь? Твой мозг испортился и теперь портит чужой воздух…
Все резко пропадает. Картина сменяется другой. И вот ты попал под дождь. И противно так, до невозможности. Кто-нибудь уже уберет это зловонный орган?! Ты лежишь на асфальте.… А вокруг трупы. Обглоданные бытом. Бытом наскучившей жизни. И им плевать, что ты лежишь. Им нужно жрать, срать и трахаться! Ой, извините, извините… Цензура… Им некогда тебе помогать. Да, черт возьми, тебе ее не хватает до коликов в животе. Она бы помогла, спасла. Ей было не наплевать. А теперь мне все равно. Умирай. Ты же позволил моим грезам сдохнуть в мусоре улицы, дома и сна. А теперь умирай ты, под серым, скопившемся на асфальте, дождем…
Ну, вот нет тебя. А слезы несмотря ни на что катятся с моего лица. Багровые слезы. И вот я вся в крови стою перед твоим телом. Мертвым от реальности тобой.
Печальная сцена. Все зрители плачут и захлебываются в криках «она ведь любила! Жестоко!». Как-то сыро и противно стало, не замечаете? Что ж, продолжим.
Тебя несут человечки. Поправка. Тело твое несут чернильные человечки. Крест, еще один крест, да их миллион, вашу мать… Яма. И вот тот долгожданный час, ты погребен. Теперь на кладбище чернильных человечков миллион и одна могила. Твой крест отличается лишь табличкой: «Он перестал мечтать и из-за этого сгорел в быту. Дурак.» А я… Я целую вечность потратила, чтобы найти тебя. И не нашла..
Печальный конец. Зрители в шоке. У женщин и детей эпилепсия. Прекрасно. Лучшая театральная постановка за все время существования человеческого. И вот, напряженно выходишь ты. Вся красивая и по-труповски белая. Твоя последняя фраза в этом спектакле: «Вот видишь, я начала дышать, а ты, как и все не верящие в меня пали в моем мире»
Поклон. Бешеные аплодисменты. Конец.
«Жизнь- игра ,а люди в ней актеры.»- В. Шекспир.