Хотя путешествие до замка Сен-Мишель заняло четыре дня, оно не показалось слишком утомительным, настолько было интересным и познавательным.
Восторгу Делайт не было предела.
– Ах, милая тетя, только сейчас начинаю понимать, чего я была лишена последние пять лет, запершись в стенах поместья!
– И чего же это?
– Неужели не понятно? Свободы! Работала наравне со своими конюхами, не зная отдыха ни днем, ни ночью, еле сводила концы с концами, опасаясь потратить лишнюю копейку. Все силы и средства вкладывались в хозяйство.
– Видишь, твои труды не прошли даром. Зато сейчас ты имеешь возможность тратить деньги, не беспокоясь о завтрашнем дне, и путешествовать. Дело налажено и дает хорошую прибыль. Какая еще девушка твоего возраста может похвастать такими успехами?
– В этом ты права, дорогая. Но что бы я могла сделать без вас с Эндрю и Биллом? – Дела озорно подмигнула. – Подожди, тетушка, мы с тобой еще и индийское поместье поднимем!
– Будто у нас есть выбор, – засмеялась леди Юджиния.
Между тем фаэтон подъехал к дамбе, соединяющей остров Сен-Мишель с материком. Панорама, открывшаяся перед ними, не могла бы оставить равнодушным и закоренелого скептика. Море отступило, оголив сотни метров песчаного дна. Солнце отражалось в многочисленных лужах и слепило глаза. Остров с величественно возвышающимся замком и акры мокрой равнины вокруг него представляли собой фантасмагорическое зрелище.
– Боже, – только и смогли прошептать женщины. – Какая красота!
– Так и манит пробежаться босиком по песку до самого замка! – воскликнула Делайт.
– А вот этого, милая мадемуазель, – остерег ее Тартарен, – я вам ни в коем случае не советую делать! Под песком – множественные пустоты-ловушки, из которых можно и не выбраться. А вы знаете, что в этом месте самый высокий – девять метров – и самый быстрый прилив в Европе? Вода прибывает со скоростью лошадиного галопа. У вас не будет никаких шансов обогнать ее.
– Звучит устрашающе, – съежилась девушка. – Заманчиво, конечно, попробовать, но лучше наблюдать это зрелище со стороны. А где вы посоветовали бы нам устроиться на проживание, месье Тартарен?
Возница махнул рукой в сторону ближайшей деревни:
– Сельчане с удовольствием сдают дома туристам, есть пара вполне приличных гостиниц, но, если вы хотите вкусить средневековья в чистом виде, я отвезу вас прямиком на остров, в дом моей свояченицы. Она держит сувенирную лавку, а комнаты наверху предоставляет отдыхающим. Полный пансион за вполне умеренную цену.
Так и сделали. Мадам Азнавур, пышная сорокалетняя женщина, была несказанно рада видеть своего родственника и именитых гостей. Чрезмерно говорливая, она беспрестанно щебетала, восхваляя древность своего рода и достоинства города.
– Пращур мой был известным каменщиком, три века тому участвовал в строительстве этого древнего города, осел здесь, завел семью, нарожал детей. Но остров слишком мал для большой семьи. Ныне, почитай, по всему побережью мои родственники расселились. А я вот здесь осталась, продолжаю дело своего отца. Теперь, слава Богу, жизнь налаживается. Тут ведь в стенах святого аббатства супостаты тюрьму устроили. Почти сто лет в ее застенках бедный люд томился. Одних монахов более трехсот душ извели! Только недавно, в 1876 году, император упразднил тюрьму. Началось восстановление былого величия. Повалили туристы. Бизнес расцвел, хвала Всевышнему. Вот вы сегодня отдохнете, а завтра, как осмотр начнете, сами убедитесь, насколько уникален наш город-остров. Во всем мире второго такого не сыщете! Люк, мой старшенький, по городу вас лучше любого гида проведет.
Мадам Азнавур провела женщин в две смежные комнатки, выходящие окнами на море.
– Располагайтесь, милые дамы, а я пойду на стол соберу. Как накрою, сынка своего за вами пришлю. Горничных у нас нет, не обессудьте, но, коли понадобится что, не стесняйтесь – сделаю все, что могу.
С этими словами говорливая хозяйка оставила своих постоялиц.
– Ух, – леди Юджиния опустилась на широкий стул с прямой спинкой, – ну и болтушка! Сто слов в минуту. Утомила, право дело.
Делайт рассмеялась:
– Зато сколько интересной информации! И вопрос с гидом решен. А что за прелесть эти комнаты!
Комнаты, и правда, были хороши. Выложенные камнем, без какого-либо намека на побелку стены были украшены старинными гобеленами с картинами из жизни аббатства. К высоким кроватям под балдахинами вели резные лесенки в три ступеньки. Старинная тяжелая мебель добавляла временного колорита, но вышитые белые занавески на окнах и салфетки повсюду освежали некую мрачность средневековья, привносили свет и праздничность.
– Мне тоже здесь все симпатично, – кивнула тетушка. – Чувствуется дух времени. – Она задумчиво провела рукой по каменной кладке стены. – Как подогнаны камни! Истинный мастер сложил этот дом. Подумать только, эти стены, немые свидетели истории, в первозданном виде простояли несколько веков до нас и еще больше простоят после. Поколения будут сменять поколения, а этот дом останется неизменным. Невольно ощущаешь себя мизерной песчинкой. Грустно. – Она встрепенулась. – Давай-ка, милая, багаж распакуем.
Настроение тетушки передалось племяннице. Делайт вдруг осознала, какой старенькой стала любимая тетя, а она, Дела, вырвала ее из привычной жизни и собирается везти на край земли. Сомнение опять закралось в ее душу. Правильно ли она поступает? В молчании женщины принялись разбирать свои вещи. Но длительное раздумье было не в характере Делайт, и она решила прямо спросить тетушку об этом.
– Тетя, ты очень тоскуешь по дому? Хочешь вернуться?
– Тоскую, милая, но вернуться не хочу. Жажда приключений овладела мной, так же как и тобой. Возможность увидеть мир хоть на старости лет – это подарок судьбы, и я не променяю этот шанс ни на что другое, – она ласково потрепала племянницу по щеке. – Улыбнись и смелее смотри вперед. Мы вместе пройдем этот путь, не жалея ни о чем.
Делайт порывисто обняла тетушку и звонко чмокнула морщинистую щеку.
– Ты – моя героиня.
– Старенькая героиня, – леди Юджиния игриво щелкнула Делу по носу.
– Нет, любимая героиня, – девушка, хохоча, подхватила тетю и закружила по комнате.
Смеясь, они повалились на диван, но тихий стук в дверь заставил их успокоиться и принять чинный вид.
– Войдите.
– Леди, матушка приглашает вас к столу, – молодой парень переступил порог и замер, уставившись на Делайт. Красные пятна выступили на его высоких скулах.
– Обед г-г-готов, – заикаясь, произнес он и поспешно ретировался.
– Мы будем через минуту, – вслед ему крикнула Дела. Она посмотрела на тетушку и вновь рассмеялась.
– Не смей смущать юношу, – погрозила пальцем леди Юджиния.
– И в мыслях не было, – со смиренным видом произнесла Делайт, но смешинки плясали в ее глазах. – Я буду сама добродетель.
Переступив порог столовой, обе женщины непроизвольно ахнули, оглядываясь.
– Такое впечатление, – Дела сделала неуверенный шаг вперед, – что мы чудесным образом перенеслись из девятнадцатого века в средневековье.
Прямо напротив входа полыхал огромный камин. Древний каменотес вложил все свое умение и душу, выпиливая затейливый рисунок на его стенах. Над камином висел впечатляющих размеров гобелен, изображающий сражение архангела Михаила с сатаной в образе дракона. Многочисленные факелы горели на стенах, придавая столовой таинственность и подчеркивая дух времени. Лавки вдоль стен, массивные стол и стулья, казалось, были вытесаны топором, а столовая утварь и посуда, без сомнения, заняли бы достойное место среди музейных экспонатов. Узкие витражные окна довершали полноту картины.
– Так и есть, миледи, – мадам Азнавур, по-видимому, была очень довольна произведенным эффектом. – Эта комната осталась в неприкосновенности с момента ее создания. Факелы, конечно, зажигаются только для гостей, а все остальное составляет наш обычный быт.
– Потрясающе! – прошептала Дела.
– Да уж, нет слов, – согласилась леди Юджиния. – Вы, мадам Азнавур, не кто иной, как верная хранительница музея.
– Завтра, после осмотра аббатства и нашего городка, вы поймете, что донести до туристов дух времени – основная задача жителей острова. – Хозяйка подошла к кряжистому мужчине, не проронившему до сих пор ни слова. – Позвольте познакомить вас с моей семьей. Этот увалень – мой горячо любимый муж Жан. Он жуткий зануда и молчун, поэтому мне приходится говорить за двоих. – Она весело подмигнула, а месье Жан покрылся такими же красными пятнами, как недавно его сынок. Потом женщина потрепала вихрастую голову своего старшенького. – Это – Люк, как вы догадываетесь. Он не в меру стеснителен, но парень что надо. Отличный помощник нам с отцом. – Мадам Азнавур оглянулась по сторонам. – Пьер, Анри, где вы, противные мальчишки? – Из-под стола выглянули две одинаковые мордашки. – Вылезайте немедленно, проказники. – Два мальчугана лет восьми, сопя, вылезли из-под стола и чинно встали рядом. – Перед вами – мое наказание. – Нарочито сердито она вытерла им носы своим платком. – С близнецами надо держать ухо востро, миледи. Это непревзойденные любители приврать и разыграть окружающих.
– Не судите их слишком строго, мадам, – Делайт кивнула в сторону мальчишек. – Я сама из близнецов и помню, как сложно удержаться от соблазна поменяться ролями. К сожалению, моя сестренка давно уже на небесах с ангелами, – грустно улыбнулась она, – но я до сих пор помню восторг, который сопутствовал каждому удачному перевоплощению.
Все с состраданием взглянули на Делу. Неожиданно мальчуганы сорвались с места и с двух сторон обхватили ее, едва не повалив.
– А сейчас прошу всех к столу, обед стынет, – пробормотала хозяйка, вытирая передником набежавшие слезы.
– У вас прекрасные дети, мадам Азнавур, – констатировала леди Юджиния, занимая предоставленное ей место.
– Прочь официальность, – француженка вязла себя в руки. – У нас все запросто. Называйте меня Онориной.
Обед, приготовленный хлебосольной хозяйкой, был восхитителен. Суп из моллюсков, фаршированная утка, сочные бараньи котлеты, пикули, маринованные груши, персиковый пирог, пикантные сыры, яблочный сидр и домашнее вино пришлись по вкусу английским гостьям. Дела с тетушкой, поддерживаемые Тартареном, не переставали нахваливать искусную повариху. Польщенная высокой оценкой своих трудов хозяйка не знала, куда деваться от похвал своих постоялиц. Прячущий свою улыбку Жан был явно горд за жену, но по-прежнему молчал как рыба. Люк, точная копия своего отца и такой же молчун, без аппетита ковырялся в тарелке, не осмеливаясь поднять глаза на Делайт. Зато близнецы, истинные сыны своей матери, тараторили без устали, хвастаясь своими мальчишескими проделками и непрестанно задавая Деле вопросы о ее детстве.
– Оставьте в покое юную леди, сорванцы, – строго приказала мать, и тот час за столом установилась тишина. – Пора вас познакомить с еще одним членом семьи, милые дамы. – Онорина позвонила в невесть откуда взявшийся колокольчик, и пару минут спустя в столовую вошла девочка-подросток, держа на руках упитанного кудрявого младенца. – Этель – моя отрада в этом царстве мужчин, – проворковала хозяйка, принимая малышку из рук няни. – В прошлом месяце нам исполнился годик.
– Чудо, как хороша, – восторженно всплеснула руками Делайт.
Девочка, не мигая, воззрилась на незнакомую тетю своими темными, как оливки, глазками, протянула к ней пухлые ручки в перевязочках и четко произнесла: «На меня!»
– О, вы ей понравились, миледи. Хотите подержать?
– У меня нет опыта общения с малышами… – спасовала Делайт.
– Не бойтесь, дело наживное, – мать передала малышку девушке. – Когда-то ведь надо начинать.
Этель тотчас обняла Делайт за шею и оставила на ее щеке слюнявый поцелуйчик. Сердце будущей матери растаяло.
– Какая же ты славная, детка! – она нежно прижала к себе девочку. – А вы – счастливая мать и жена, Онорина! Не каждому дано так много.
– Племянница права, и мы рады, что судьба свела нас с вашей семьей, господа, – поддержала ее леди Юджиния. – У вас очень теплый и уютный дом.
– Мы простые люди, миледи, но всегда рады гостям, – неожиданно для всех вставил свое слово месье Азнавур.
– А таким милым дамам особенно, – почти прошептал смущенный Люк и опять покрылся пятнами.
Наигравшись с малышкой и рассказав вкратце о жизни в Англии, женщины вернулись в свои комнаты и приготовились ко сну. Взгромоздившись на свои высокие кровати, они утонули в мягких, приятно пахнущих первоцветом перинах. Надевая ночной чепчик, леди Юджиния вздохнула:
– Как же я устала за сегодняшний день! Столько впечатлений!
Делайт подозрительно посмотрела на тетушку:
– Ты плохо себя чувствуешь, тетя?
– Бог с тобой, дорогая. С чего ты взяла? Просто небольшая усталость, вызванная насыщенным днем. Я в восторге от путешествия, уверяю тебя. А какие приятные люди эти Азнавуры! Нам повезло, что мы определились на постой именно к ним. Когда видишь такие замечательные семьи, понимаешь, что не все еще потеряно в этом мире.
– А…
– Всё, всё, девочка. Разговоры отменяются до завтра. Спокойной ночи.
– Готова поспорить, что завтрашний день будет еще более насыщенным. Счастливых снов, тетя.
Дела оказалась права. Денек выдался не из легких, но дамы ни за что не променяли бы его на спокойное времяпрепровождение. Утром, наскоро позавтракав, они отправились осматривать достопримечательности под руководством Люка. Молодой человек сначала смущался, заикался и краснел, но очень скоро поборол свою робость и показал себя хорошо эрудированным знатоком своего города. К удивлению женщин, он оказался прекрасным рассказчиком, знал все легенды и факты истории их замечательного острова.
Прогуливаясь по узким средневековым улочкам, поднимающимся ярусами наверх, к аббатству, они с интересом слушали легенду о последнем бое архангела Михаила с сатаной и о последующем троекратном явлении святого епископу Обэру с приказанием построить здесь часовню.
– И тогда архангел пронзил голову епископа своим огненным перстом, тем самым заставив наконец взяться за строительство часовни, – патетическим тоном завершил повествование Люк. – Кстати, – усмехнулся он, – в аббатстве до сих пор хранится череп с отверстием в нем. Историки утверждают, что это и есть череп Обэра. Так вот, от этой часовни и пошло аббатство, которому не так давно был присвоен статус исторического памятника.
– Да, чувствуется, что это вдохнуло жизнь в древние стены, – согласилась леди Юджиния. – Всюду ведутся восстановительные работы, все аббатство в лесах.
– Этот статус дал второе дыхание и городу, – продолжил Люк. – Появилась работа, а с нею вырос достаток горожан. Перспективы городка прекрасные: с каждым годом увеличивается поток паломников, желающих попросить защиты у святого Михаила, кроме того, начинает развиваться туризм.
Они обошли аббатство по периметру, миновали Бульварные и Королевские ворота и вошли в Главные ворота. Проходя по суровым монастырским залам, лишенным каких бы то ни было украшений, посетительницы полюбовались узорами на полу, с неподдельным интересом осмотрели башню Воронов и Королевскую башню.
– В этой трапезной так легко представить себе монахов, молящихся перед приемом пищи, – тихо, будто боясь вызвать призраков, проговорила Делайт.
– А часовни святого Этьена и святой Мадлены так и зовут преклонить колена, – перекрестилась леди Юджиния.
В зале Рыцарей женщины не могли отделаться от чувства своей ничтожности – настолько величественными были его стены. Весь день они бродили по аббатству, вновь и вновь возвращаясь то в один, то в другой зал, задержались у скульптуры, изображающей явление архангела Михаила епископу Обэру, и с благоговением постояли перед ракой со святым черепом. В заключение они поднялись на Дозорную террасу и в последний раз окинули взглядом аббатство и город у его подножия.
– Ты только посмотри, тетя. Город и замок, вырастающие прямо из моря! Это ли не чудо!
Но леди Юджиния была уже просто не в состоянии восхищаться. В изнеможении она опустилась на нагретые на солнце плиты.
– Все, девочка, я почти при смерти. Не пугайся, – успокоила она бросившуюся к ней племянницу, – это я шучу так. Сейчас, передохну минутку, и будем спускаться.
Через четверть часа Дела с Люком подняли бедняжку и под руки осторожно повели домой.
– Прости, милая, я совсем загоняла тебя по этим залам, – дрожащим голосом запричитала Делайт. – Ну почему, почему ты не сказала раньше, что устала?
– Прекрати стенать, Дела, – рассердилась тетушка. – И отпустите меня. – Она освободила свои руки от поддержки. – Я не инвалид, просто утомилась слегка, а раньше молчала потому, что не чувствовала усталости, она внезапно накатилась на Дозорной террасе. Все в порядке. Я отдохнула, и слабость отступила.
Тихо перебраниваясь, они дошли до дома. Мадам Азнавур с порога напустилась на сына:
– Совсем измотал гостей своей экскурсией. Тебя, сынок, хлебом не корми – дай только возможность полазить по этим залам да подвалам. А благородным дамам разве угнаться за тобой? Тоже мне, великий историк выискался!
Леди Юджиния не могла стерпеть такой несправедливости.
– Зря вы так, Онорина! Люк – замечательный экскурсовод, знающий и уважающий историю. Вы должны гордиться таким сыном!
– Я и горжусь, – пошла на попятую рассерженная мать. – Только в его возрасте человек уже понимать должен, что у молодого парня выносливости и силы поболее будет, чем у юной девушки и пожилой женщины.
Бедный Люк совсем стушевался. Видя это, Делайт решительно взяла его под руку и повела в дом.
– Не переживай, тетя сама разберется с твоей матушкой.
– Мать, как всегда, права, – вздохнул бедолага. – Я действительно не рассчитал ваших и своих сил. Моя вина неоспорима.
– Пустое. Ты был великолепен, Люк. Твоим знаниям позавидовал бы иной студент-историк.
– Я помогаю родителям в лавке – это мой долг. Но история средневековья – моя страсть, поэтому меня часто нанимают в качестве гида. Это не только дополнительный заработок, но и утоление жажды познания. В свободное от работы время я с удовольствием помогаю ученым, воссоздающим историю аббатства, обследовать закоулки подвалов и изучать древние манускрипты.
– Замечательно, когда у человека есть любимое дело. Уважаю.
– Вы слишком добры ко мне, мисс Делайт. Спасибо.
Не успела Дела подняться в свою комнату, как леди Юджиния, все еще возмущаясь, вошла следом за ней.
– Так отчитать взрослого парня при посторонних! Не удивительно, что он так конфузится. И это в его-то возрасте!
– Давай успокоимся, тетя, и оставим Азнавуров с их методами воспитания в покое. Мы не имеем права вмешиваться.
– Тут ты права, дорогая. Ну что ж, умывайся. Онорина ждет нас в столовой.
На этот раз обед прошел не так шумно и весело, гостьи чувствовали себя слишком утомленными. После трапезы дамы не стали задерживаться. Они пожелали всем спокойной ночи и отправились отдыхать, предупредив хозяев, что завтра в полдень уезжают домой.
Утром Дела через силу заставила себя встать и вылезти из кровати. Каково же было ее удивление, когда она не обнаружила тетушки на соседней кровати. Спустившись вниз, Делайт застала леди Юджинию мирно беседующей с Онориной за чашкой чая. Тетушка была в своем репертуаре и поучала хозяйку манере общения со старшим сыном, но самое интересное, что та ее внимательно слушала и кивала в ответ.
– Всем доброе утро, – поприветствовала их девушка. – Как самочувствие, тетушка?
– Нет причин для волнения, дорогая. Все просто замечательно.
Онорина захлопотала было с завтраком, но Делайт остановила ее:
– Не беспокойтесь, прошу вас. Я только выпью чашечку кофе с молоком и съем ваш замечательный круассан. Мы с тетушкой сразу после завтрака пройдемся по городским лавочкам, купим кое-что перед отъездом домой. Пусть Тартарен будет наготове.
Обходя лавку за лавкой, они купили подарки для гостеприимных Азнавуров. Онорине выбрали легкую и очень нарядную шаль, ее мужу – трубку, близнецам – по паруснику, а малышке достался улыбающийся пупс. Вот только Люку подарка не было. Отчаявшаяся Дела не знала, что двадцатилетнему парню будет приятно получить на память. Вдруг ее взгляд остановился на невзрачной вывеске «Букинист», и глаза ее загорелись.
– Вот то, что нам нужно, – радостно воскликнула она и потянула за собой тетушку.
Звякнул дверной колокольчик, и они вошли в тесный магазинчик, все полки которого были уставлены старыми и не очень книгами. За прилавком седенький старичок в очках с толстыми линзами делал какие-то подсчеты в потрепанном гроссбухе. Увидев вошедших женщин, он отложил перо.
– Чем интересуетесь, милые дамы? Постойте, попробую отгадать. Любовная лирика? Нет? Тогда готические романы. Опять мимо? – он развел руками. – Я в растерянности.
– Месье, нет ли у вас книги об истории аббатства? – поинтересовалась Делайт.
– О, похвально, мадемуазель. Очень похвально. История – великая наука! Без истории нет ни настоящего, ни будущего. Вот, взгляните, – он бережно выложил на прилавок увесистый фолиант в сафьяновом переплете. – «Замки Франции». Здесь есть подробное описание нашего аббатства, его история, мифы и легенды, витающие вокруг него. Крайне занимательная и поучительная книга.
– А литографии какие! – восхищенная Делайт перелистала страницы. – Мы берем эту книгу. Заверните, пожалуйста.
Букинист аккуратно обернул фолиант упаковочной бумагой и, получив деньги, передал его девушке.
– Читайте и наслаждайтесь, мадемуазель.
Выйдя из полутемного магазина на яркий свет улицы, Дела облегченно вздохнула.
– Все, можно возвращаться с чистой совестью. – Она прижала книгу к груди. – Как же я люблю дарить подарки!
Когда женщины вернулись, семья Азнавуров была дома. Делайт попросила всех собраться в гостиной. С торжественным видом она вручила трубку хозяину и накинула шаль на плечи Онорины. Принимая подарок, хозяйка ахнула, и глаза ее увлажнились.
– У меня никогда не было такой красоты, миледи. Спасибо. Господь вознаградит вас за вашу доброту и щедрость.
Близнецы наблюдали за происходящим, сидя под столом. Дела поманила их пальчиком и выставила на стол предназначенные им парусники. Не веря своему счастью и затаив дыхание, мальчуганы взирали на это чудо, не двигаясь с места. Кораблики под французским и пиратским флагами, мечта всех мальчишек побережья, красовались перед ними, приглашая немедленно опробовать их плавучесть.
– Ну, что же вы, неблагодарные, молчите? – возмутилась мать. – Разве этому я вас учила? Где ваше «спасибо»?
Оцепенение, сковывавшее ребят, отступило, и радостный вопль «Спасибо!» заложил уши всем присутствующим. Онорина отвесила проказникам по подзатыльнику и выгнала во двор. Пострелята схватили парусники и были таковы. Все рассмеялись, а малышка, испугавшись крика, громко заплакала, растирая кулачками слезы и сопли. Мать нежно над ней заворковала, успокаивая и вытирая носик, а Дела достала из пакета пупса и поднесла к плачущему ребенку.
– Посмотри, Этель, кто у нас есть.
Слезки враз высохли.
– Ля-ля, – пролепетала девочка, протягивая ручки. – Дай ляля.
– Держи, маленькая. – Делайт вложила пупса в объятия ребенка и поцеловала кудрявую головку. – А ляля-то больше хозяйки!
– Люк, – она обратилась к юноше, – мы с тетушкой несказанно благодарны тебе за удивительную экскурсию. Ты прирожденный историк! Не останавливайся на достигнутом и, как бы тяжело тебе ни было, не предавай своей мечты. Пусть эта книга послужит напоминанием о нашей краткой встрече.
С этими словами она передала книгу переминающемуся с ноги на ногу парню. Он осторожно развернул обертку, достал книгу, прочитал заголовок и прижал фолиант к себе.
– О, миледи, благодарю вас! – от избытка чувств его голос заметно дрожал. – Я давно поглядывал на это издание, но цена была слишком высока. Ваш дар бесценен не только в материальном смысле. Вы сделали меня счастливейшим человеком! Глядя на эту книгу, я всегда буду вспоминать вас. Всегда, – значимо повторил он.
Наскоро перекусив, путешественницы были готовы к отъезду. Онорина собрала им корзинку со всякими вкусностями в дорогу.
– Негоже отправляться в дальний путь без продовольственного запаса. Кто знает, когда случится возможность пообедать.
Делайт положила на стол деньги за постой.
– Спасибо большое за теплый прием.
Месье Азнавур, не проронивший, как всегда, ни слова, поднялся со своего места, сгреб деньги и вложил их обратно в руки Делайт.
– Считайте, что вы были нашими почетными гостями. Вы, мадемуазель, – он поцеловал ей руку, – и, вы, мадам Шеридан, – он приложился к руке леди Юджинии, – всегда будете желанными в нашем доме.
Обе женщины были до слез растроганы. Настал момент расставания. Посторонний наблюдатель никогда бы не поверил, что эти люди, тепло прощающиеся на пороге дома, познакомились только два дня назад. Наконец дружеские объятия и добрые напутствия в дорогу были позади. Гостьи заняли свои места, послали воздушный поцелуй хозяевам, и экипаж тронулся. А хозяева еще долго смотрели им вслед и махали руками на прощание.