Прошлым летом мне довелось отдыхать в Крыму, в Феодосии.
Не добром вспомнились два бездарных политика. Одним росчерком пера эти «вершители судеб человеческих» один в 1954, а другой в 1991 году свели на нет сто семидесятилетнее Российское владение Крымом. Но не стоит о грустном. Природе глубоко плевать, кто считает себя её хозяином.
Неповторимый крымский воздух. Великолепие пейзажей, так схожих с итальянскими.
Пешком (до сих пор навёрстываю «недохоженное» на флоте) обошёл местные достопримечательности, сравнивая теперешние впечатления от увиденного с теми, детскими, полученными лет сорок пять назад, когда матушка в первый раз привезла меня сюда, в Феодосию.
Недавние знакомые по гостинице пригласили меня прокатиться до «дикого» пляжа «Чумка», по названию мыса.
Я поднялся в номер, быстро собрал пляжные принадлежности, и успел к моменту посадки в minivan «турсемейства» - Славы, его жены Елены и двух вечно дерущихся мальчишек погодков.
Покатили к правому берегу Феодосийского залива. Припарковав машину недалеко от одиноко жарящейся на солнце «ауди», дальше проезжей дороги не было, мы своим ходом пошли в сторону моря.
Пляж был практически пуст. Несколько кучек одежды резвящейся в воде, по-видимому, местной ребятни, да три-четыре подстилки с поглощающими ультрафиолет телами на них.
Справа виднелась невысокая скала, напоминающая развалины древнего замка, выступающая в море. Семейство начало шумно распаковывать две объёмистые сумки, а я, бросив свой пакет на гальку пляжа, решил прогуляться к скале.
Под скалой из воды выступали крупные обломки, отколовшиеся когда-то давным-давно от её склона.
На одном из этих камней я увидел маленькую фигурку, повернувшуюся в сторону моря. Оглядевшись по сторонам и не увидев никого из взрослых поблизости, я поспешил в её сторону.
Фигурка оказалась девочкой лет семи с небольшим. Продолжением копны рыжеватых, «мелким бесом» волос было худенькое тельце в футболке a la тельняшка и белых шортиках, основательно запачканных в посадочной точке.
Стараясь как можно громче шуршать галькой под ногами, что бы не испугать её неожиданным звуком голоса, я подошёл к краю воды. Только после того, как она повернула ко мне загорелую мордаху с облупившимся носом, спросил:
- И что это мы тут делаем в гордом одиночестве?
Современные дети более «продвинуты» в общении со взрослыми и не закомплексованы, рано начинают воспринимать себя как личность. Начни я сейчас сюсюкать с этой малышкой, она посчитала бы меня недоумком.
- Да так, – она неопределённо пожала плечиками.
- А где родители?
- Там. Загора-ают! – девчонка смастерила неодобрительную гримаску и небрежно махнула в ту сторону, откуда я пришёл.
- Понятно. Грэя высматриваешь? – поинтересовался я.
- Кого? – малышка, стоящая на камне сверху вниз из-под мохнатых ресниц непонимающе посмотрела на меня светло-карими глазами.
- Спускайся. Пойдём к твоим нерадивым родителям, – я вытянул руки, и она без опаски, с ещё пока не осознанным кокетством шагнула мне на встречу.
Я опустил её на мокрую гальку и спросил:
- Ну, и где твоя корзинка с лодочками? - я почувствовал себя Эглем. Наверное, недавнее посещение музея Грина навеяло.
- Нет у меня никакой корзинки! А шлёпки мои там. – Девочка показала пальчиком на валяющиеся в метрах трёх от меня и полуметре друг от друга белые босоножки.
Я принёс ей обувь. Ловя ещё не обутой ступнёй вторую босоножку, она спросила:
- А кто такой Грэй?
- Пошли. – Сказал я, и малышка доверчиво втиснув мне в ладонь маленькую тёплую ручку, зашагала рядом.
«Вот так у недотёп родителей дети и пропадают», - досадливо подумалось мне.
- Как тебя величают? – вспомнил я о приличиях.
- Зовут? Лера. А вас? – подняла она на меня глаза.
Я назвался.
- А кто такой Грэй? – снова спросила Лера (Валерия?).
Дался ей этот Грэй! Я уже расхотел быть Эглем, но раз уж назвался груздем…
- Жених твой! – выпалил я.
- Мой жених? – сделала большие глаза Лера, – а он кто?
- Капитан. Приплывёт за тобой из-за моря на большом корабле под алыми парусами.
- На яхте? – заинтересовалась она.
- Больше! – я обдумывал, как в двух словах объяснить девчонке, что такое трёхмачтовый галиот.
- Намного больше? – прервала мои размышления Лерка. Так ничего и не придумав, я спросил:
- Ты на теплоходике прогулочном каталась?
- Да, – сразу же ответила она.
-Ну, так вот этот в три раза больше.
- Wow! – видимо представив себе размеры корабля, радостно выдохнула Лера, а потом посерьёзнела, и испытующе глядя на меня, уточнила:
- А это его корабль? Собственный?
- Это имеет значение?
Она посмотрела на меня, как на одноклассника-первоклашку, которого после первой четверти выгнали из школы за неспособность к наукам.
- Его, его! – поспешил я реабилитироваться в её глазах.
Лера удовлетворённо кивнула:
- А он богатый?
- Кто? – не понял я, отвлекшись размышлениями о прагматизме моей юной спутницы.
- Ну, этот самый Грэй! – она покосилась на меня, и я понял, что она опять засомневалась в моих умственных способностях.
- Как Крез!
- А он богатый?
-Кто?! – я уже не просто не хотел быть Эглем – я об этом мечтал!
- Крез, – она откровенно подозрительно смотрела на меня.
- Очень! – встряхнул я головой, как заезженная лошадь. Благо, мы уже подходили к подстилке, на которой, как я понял, возлежали, подставив ласковому крымскому солнцу молодые, дочерна загорелые тела, Леркины родители.
Лера (Карелия?) выпустила мою руку:
- Вот мои родители, – она кивнула в сторону подстилки.
- Да уж догадался, - тоже кивнул я, – давай прощаться?
Не сделав и пары шагов, я почувствовал, как моё запястье обхватили маленькие цепкие пальчики. Я остановился. Снизу вверх на меня смотрели светло-карие серьёзные глаза:
- Вы только другим девчонкам не говорите. А то будут тут… чужих женихов высматривать!
Я поплёлся к нашему «стойбищу», с опаской приглядываясь к Славкиным пацанам, примерно того же возраста, что и Лерка (просто Лера?).