Измученная тяжелой дорогой Дела проспала пятнадцать часов. Солнце давно уже перевалило за полдень, когда она наконец-то открыла глаза, сладко потянулась и огляделась. Небольшая комнатка с двумя кроватями была залита светом. Из распахнутой балконной двери доносился шум портового города. Воздух был свеж и пах морем. Леди Юджиния, нацепив на нос очки, просматривала какие-то проспекты, сидя в кресле-качалке на тенистом балконе.
– Тетя, доброе утро, – окликнула ее Делайт и в блаженстве вновь откинулась на подушки. – Боже, какое наслаждение спать на твердо стоящей кровати!
– Экая ты, оказывается, соня, племянница. Уже вторая половина дня. Проголодалась?
– Готова съесть целого слона! – Делайт резво соскочила с кровати. – Пока я умываюсь, закажи для меня, пожалуйста, круассан, кусочек камамбера, омлет и кофе с молоком.
С аппетитом уплетая свой ланч, Делайт не переставала восхищаться французской кухней.
– Как ни прискорбно признать, милая тетушка, но английская кухня ей значительно уступает. Наши сыры, к примеру, тоже неплохи, но в них нет такого пикантного вкуса и насыщенного букета. А омлет? Ну почему такой воздушности и легкости не могут добиться наши повара?
Чем больше щебетала Делайт, тем с большим подозрением поглядывала на нее леди Юджиния. Чрезмерная разговорчивость при кажущемся радужном настроении, насколько она знала, была присуща племяннице только при желании скрыть какой-нибудь очень серьезный факт. Когда через полчаса после завтрака непрерывный поток восторженной болтовни так и не иссяк, тетушка уже не сомневалась, что ее ждут убийственные новости. Но она стоически молчала о своих догадках, предоставляя девушке возможность выговориться. В конце концов Делайт осознала, что беседа уже давно плавно переросла в пространные монологи, а леди Юджиния испытывающе разглядывает ее, Делу. Понимание этого заставило девушку умолкнуть на полуслове. На мгновение какое-то затравленное выражение мелькнуло в ее взгляде и исчезло, уступив место спокойствию. Делайт опустилась на ковер перед сидящей в кресле тетушкой, склонила голову ей на колени и замерла, ощутив ее нежные поглаживания. Дела прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Когда затянувшееся молчание стало угнетать, она наконец нашла в себе силы заговорить.
– Ты всегда поддерживала меня, милая тетя, – прошептала девушка, чувствуя, с каким трудом ей даются слова, – ты всегда была и есть моим самым близким и родным человеком. Ты любила меня такой, какая я есть, со всеми моими недостатками и разделяла со мной все проблемы...
– Иначе и быть не могло, – леди Юджиния приподняла голову племянницы и поцеловала ее в лоб. – Ты – это все, что у меня есть в жизни. Господь не дал мне детей, но подарил тебя. Твоя родная матушка, упокой, Господи, ее душу, не смогла бы любить тебя больше, чем я. Что поделать, если от большой счастливой семьи нас осталось только двое, но, тем не менее, мы - семья. Маленькая семья.
– Скоро наша семья станет больше.
– ???
– Я жду ребенка, – пролепетала Делайт и, подняв глаза, в упор посмотрела на тетушку.
– О-о-о, – леди Юджиния зажала ладонью рвущийся из горла крик. Она смотрела в полные слез глаза племянницы и не могла вымолвить ни слова, не чувствовала даже, что плачет. Шок и ступор – вот, самые точные слова, описывающие ее состояние.
Не дождавшись ответа от самого родного человека, Дела неожиданно для себя заплакала. Слезы хлынули двумя нескончаемыми потоками, но ни единый всхлип не нарушил тишину. Странную картину представляла собой эта пара – две пристально смотрящие друг на друга женщины, молча заливающиеся слезами. Спустя некоторое время леди Юджиния наконец пришла в себя и протянула руки сидящей у ее ног девушке.
– Иди ко мне, милая, – она подняла Делу и крепко прижала ее к себе. – Бедная моя девочка! – простонала она, целуя заплаканное личико. – Рассчитывай на меня всегда и во всем. Вместе мы преодолеем любые беды. А ребеночек разве беда? – Она вытерла глаза и улыбнулась. – Это промысел Божий и счастье великое.
Когда высохли слезы, Делайт поведала ей ту историю своих отношений с Кардейлом, что была скрыта ото всех.
– Ты вправе осудить меня, тетя. У меня лишь одно оправдание – я нежданно-негаданно влюбилась и не смогла совладать со своими эмоциями. Более того, я уверена абсолютно точно, что Алекс всегда любил и любит меня, но, к сожалению, – она горестно вздохнула, – у нас разные понятия о верности. Я поняла, что могу простить все, кроме измены.
– Какой из меня судья, детка? «Не суди, да не судим будешь» – непреложная истина. Как бы это банально ни звучало, но ты не первая и не последняя. Неисповедимы пути Господни. Положись на Него, Он ведет нас по жизни и дает нам ровно столько испытаний, сколько мы можем вынести. Главное, чтобы вынести эти испытания с честью.
После этих слов Дела почувствовала, как камень свалился с ее души. Она крепче прижалась к тетушке и мечтательно улыбнулась.
– Мы будем тихо жить в Индии и воспитывать нашу малышку. Дадим ей хорошее образование, а когда она подрастет, тогда и решим, возвращаться ли нам в Англию или нет.
– Малышку? А почему ты решила, что это будет девочка?
– Я это чувствую, и потом, ты же помнишь, что в нашем роду редко рождаются мальчишки. Нет, это будет девочка, я знаю, – Делайт приложила руку тетушки к своему животу. – Тут прячется маленькая проказница. В первый момент, когда судовой врач открыл мне глаза на мое положение, я испугалась, но через пару минут меня накрыла такая всепоглощающая любовь к этому маленькому существу, что стало понятно: я хочу этого ребенка больше всего на свете.
– А я люблю вас обеих, – добавила леди Юджиния, вставая с кресла и поднимая Делайт. – Предлагаю прогуляться по городу, нечего киснуть в гостиничном номере. Ведь мы во Франции!