Алекс с трудом разлепил налитые свинцом веки и огляделся. В поле его зрения попали кровать с балдахином и широкое кресло напротив. Осторожные шаги нарушили тишину. Полная женщина средних лет в белом чепце и переднике раздвинула плотные шторы, и солнечный свет наполнил комнату.
– Где я? – с трудом прошептал Кардейл.
– Ой! – вздрогнула женщина и подошла к кровати. – Вы у друзей, ваша светлость. Не волнуйтесь, я миссис Риз, ваша сиделка.
– Пить… – прохрипел он.
Женщина осторожно поднесла поилку к его губам. Подкисленная лимоном вода едва успела оросить ссохшийся рот.
– Достаточно на первый раз, – сказала сиделка и поставила поилку на столик.
– Как давно я здесь?
– Уже четыре дня, ваша светлость. Отдыхайте, скоро подъедет врач, – она поправила подушки и вышла из комнаты.
Минуту спустя в дверях появился Эндрю.
– Ну и любишь же ты доставлять проблемы, старина. Шучу, – он присел в кресло и коснулся руки друга. – Как ты себя чувствуешь? – От Алекса не укрылась тревога в голосе Эндрю. – Но учти, тебе нельзя много говорить.
– В Африке бывали дни и похуже, – говорить действительно было трудно. – Где я и что случилось?
– Это дом моего университетского приятеля, Виктора Корфа. Он недавно женился, и сейчас у него медовый месяц в Венеции. Я здесь частый гость, и прислуга меня хорошо знает. На мою телеграмму с просьбой дать нам приют на некоторое время он ответил согласием. Так что все законно. А по поводу твоего второго вопроса могу сказать, что тебя придавило балкой. Как это произошло, пока достоверно не известно, но расследование ведется. Уже арестованы подозреваемые, и они начали давать показания. Завтра у меня встреча со следователем, после которой я сообщу тебе подробности.
– Где Дела?
– Я навел справки. Ее видели на железнодорожной станции вместе с тетушкой и Кристиной перед отправлением лондонского состава. По-видимому, Делайт с леди Юджинией направились к нашей маркизе в гости… – видя, что его друг засыпает, Эндрю умолк.
Последующие недели он часто навещал больного, но, по строжайшему запрету врача, никаких серьезных разговоров не вел. Кардейл поправлялся очень медленно. Из-за тяжелого сотрясения мозга и под влиянием принимаемых лекарств он почти все время спал. Прибывший из Лондона Томас ни на минуту не отходил от своего хозяина. Ординарец, как водится, отпаивал Алекса своим бальзамом, но быстрого выздоровления не получилось. Кардейл был очень слаб.
Со дня трагедии прошел почти месяц, когда наконец Александр смог встать на ноги и потребовать ввести его в курс дела по поводу расследования. Умалчивать о ходе следствия Эндрю больше не мог.
– Пойми, приятель, держать тебя в неведении не моя прихоть. Это решение целого консилиума врачей. Состояние твоего здоровья не позволяло причинять тебе никакого волнения, но сейчас все страшное позади, и нет никаких противопоказаний. Так вот, как выяснилось, обвал строительных лесов не был несчастным случаем. Рабочие сумели задержать и передать полиции трех подозрительных типов, крутившихся на стройке. В ходе допроса выяснилось, что человек по кличке Леший нанял их подстроить аварию в момент, когда мимо будет проходить важный господин с тростью в окружении четырех охранников. Накануне ночью преступники подготовились и по сигналу свершили задуманное. Не понятно только, откуда им было известно, что ты пойдешь именно этим путем.
Алекс тут же вспомнил маленького бродяжку, который подсказал им более свободный маршрут.
– Спросил бы моих ребят, они… Что с ними? – холодея, спросил Алекс, уже предчувствуя ответ.
– Мне жаль, дружище. Они и еще десять человек погибли на месте. Тебя тоже ожидала их участь, но один из них успел прикрыть тебя своим телом. Раненых тоже немало. Городская больница переполнена.
– Срочно попроси составить списки погибших и всех пострадавших, поинтересуйся нуждами больницы и обратись к моему поверенному. Пусть для начала выделит деньги на лечение и разовое пособие в размере полугодового заработка каждому раненому рабочему и возьмет на пожизненное содержание семьи погибших. Дальше видно будет. Почему эти нелюди не убили меня одного? Ради чего такие страшные жертвы? – Александр тихо выругался и стукнул кулаком в раскрытую ладонь. Гнев клокотал в его груди и требовал мщения.
– Неужели не понятно? Ради имитации несчастного случая. Алекс, сними шоры со своих глаз. Никому, кроме Фредерика, не выгодна твоя смерть от несчастного случая.
– Я понимаю это, да и раньше догадывался, но не хотел верить. Прозрение пришло утром на яхте, – Алекс устало опустился на подушки и поведал другу о подлом сговоре Фреда и Эмили и о том, как он со своими людьми оказался возле строящегося пакгауза. – А тебя каким ветром занесло в этот портовый город? Помнится, ты вел расследование в Лондоне.
– Вот оно-то и привело меня сюда, – Эндрю подошел к бару, налил полстакана коньяка себе и на донышке – Алексу. – Надеюсь, Корф не обидится, что мы воспользовались его запасами. – Он устроился поудобнее в кресле и пригубил коньяк. – Я шел по следу Лешего, но он постоянно опережал меня на шаг. Как-то вечером у меня была встреча с осведомителем. Он выложил интересующую меня информацию и сказал, что здесь и сейчас со мной хочет побеседовать один сыщик с Боу-стрит. Почему бы не поговорить? Я дал согласие. Осведомитель подал знак кому-то и ушел, а его место занял ничем не примечательный субъект, назвавшийся мистером Пирсом Коном. Этот джентльмен заинтриговал меня, когда сообщил, что наши с ним интересы пересеклись. Его наниматель, чье имя он, разумеется, назвать не может, поручил ему определить местонахождение сэра Фредерика Робертса и его связи за последние полтора месяца. Когда в ходе его расследования всплыла темная личность Лешего, оказалось, что им интересуюсь я. Общий осведомитель помог Кону выйти на меня. Сыщик навел справки обо мне, убедился в моей благонадежности и законопослушании и по доброй воле решил предоставить мне имеющуюся у него информацию. В «добрую волю» я, безусловно, не поверил, но информация заслуживает внимания. Представь себе, наш Фредди никогда не покидал страны. Он, назвавшись Маркусом Райсом, снял комнатку на втором этаже одной портовой забегаловки и имел несколько встреч с главарем преступной группировки Лешим. Все встречи происходили за несколько дней до покушений на тебя. Видимо, там они разрабатывали планы и впоследствии претворяли их в жизнь. Интересно, кто является нанимателем Пирса Кона?
– Дела. Больше некому, – Кардейл нахмурился и протянул Эндрю пустой стакан. – Плесни-ка мне еще коньяка. От таких новостей голова кругом. Что было дальше?
– А дальше следы Лешего привели сюда. Мы с тобой разминулись в порту на считанные минуты. Едва осела пыль, я был на месте аварии, нашел тебя чуть живого и тотчас вывез. То, что Леший продолжает находиться здесь, не вызывает сомнений, ведь после обвала твое бренное тело обнаружено не было, а значит, заказчик с ним еще не расплатился. Вся банда была брошена на поиски твоей персоны. Они искали тебя, а полиция – их, прочесывая все крысиные углы. В сети полиции попалось несколько членов группировки, но никто не знает норы главаря. Я шепнул кому следует и пообещал крупное денежное вознаграждение за любые сведения о Лешем, – Эндрю сделал выразительную паузу.
– И что? – не выдержав, спросил Алекс.
– Сработало! – Эндрю довольно усмехнулся и приподнял свой стакан с коньяком, чокаясь с разволновавшимся герцогом. – Третьего дня одна дамочка сомнительной репутации дала наводку, полиция устроила засаду и взяла голубчика прямо у нее в постели. Крепкий оказался, сволочь. Пришлось подстрелить его немного, чтобы скрутить.
Дабы успокоить учащенное сердцебиение и дикую головную боль, Кардейл сделал большой глоток коньяка.
– Полиция расколола его?
Эндрю нахмурился:
– Крепкий оказался орешек. Молчит.
– И не скажет. Он понимает, что виселица ему обеспечена. Что ему терять? А вот если пообещать ему пожизненное, – размышлял Алекс, – у него появится шанс. Шанс жить, шанс совершить побег, наконец. Переговори от моего имени с властями и попытайся их убедить в целесообразности моего предложения.
Эндрю, сцепив руки над головой, откинулся на спинку кресла.
– Черт побери, этот финт не может не развязать ему язык. Ты гений криминалистики, приятель, – он поднялся, одернул сюртук и, слегка похлопав Александра по плечу, бодро заявил: – Отправляюсь беседовать с властями. К вечеру буду. Отдыхай, – и, не удержавшись, хмыкнул, – выпей для бодрости своего любимого бальзамчика.