САПОЖНИК (ПРИТЧА)
Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
«Мне кажется, лицо немного криво...
А эта грудь не слишком ли нага?»...
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!»
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
Здесь я не вполне согласен с Александром Сергеевичем.
Сапожник — ЧЕЛОВЕК и в качестве такого он может, имеет право судить обо всём на свете, в том числе о самом свете, т. е. о мире. И любой человек, уже в силу того что он человек, может, имеет право судить обо всём, в том числе о мире как таковом. Другой разговор, судить о чем-либо человек должен не безоглядно, с некоторой осторожностью, сообразуясь с обстановкой-обстоятельствами.
Следует обратить внимание еще на один аспект проблемы. Насколько важно мнение неспециалиста, некомпетентного человека? Можно ли его учитывать или надо всегда игнорировать? Я считаю: мнение неспециалиста, стороннего человека порой можно и нужно учитывать. Так художник приглашает иногда стороннего человека для оценки написанного им. Ведь у стороннего человека незамыленный глаз. Это, во-первых. И, во-вторых: картины пишутся не для самих художников, а для людей вообще. Поэтому настоящий художник прислушивается ко всякому мнению, пусть может быть даже самому идиотскому.
Тут надо еще учитывать, насколько специалист-творец мнительный человек. Если он болезненно, в штыки встречает всё, что ему говорят со стороны, то, конечно, сторонним лучше помолчать. Но это ненормальная ситуация.
Кстати, в суде присяжных аксиомой является приглашение для вынесения приговора просто добропорядочных граждан, которые, как правило, некомпетентны в вопросах юриспруденции.
И вообще, вопрос об экспертизе, экспертной оценке далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Я изучал этот вопрос, работая в институте Госстандарта, и пришел к выводу: экспертиза разных проектов должна строиться на паритете оценки специалистов и неспециалистов. Специалисты нередко страдают тем, что называется профессиональным кретинизмом, и тут важно прислушаться к мнению сторонних людей, экологов, например, или жителей окружающей местности и т.д. и т.п.
———————————————————————————
Этот комментарий я написал в сообщении Артему, пользователю ВКонтакте. Он привел в информации о себе указанную притчу-стихотворение Пушкина.
Артем ответил:
То о чем вы говорите, я понял. Но в моем случае имеется в виду чуть другой контекст. Дело в том, что я занимаюсь кино-видео и аудио производством. И порой встречаются такие клиенты, что просто диву даешься. С какой быстротой и легкостью они дают советы, а порой и вовсе указания, как надо правильно снимать, как поставить штатив, откуда лучше снять и как будет лучше. Надеюсь тут вы меня понимаете, что никакого отношения к конечному качеству продукта это не имеет отношения, ну разве что если к плохому. При всем при том, доказать им их неправоту и ошибочность не составляет никакого труда, лишние 5-10 минут разжевывания матчасти ремесла. Но порой и эти 5-10 минут тратить нет никаких сил, терпения и времени. Одним словом, все же думаю в этом смысле прав был классик.
Мой ответ:
Могу согласиться с Вами, что в отдельных относительно простых случаях вмешательство неспециалиста нежелательно и даже губительно. Но у Пушкина вопрос ставится шире и звучит высокомерно, оскорбительно для человека: «Суди, дружок, не свыше сапога!». Тут общий совет: заткнись, занимайся исключительно своим делом-ремеслом и не лезь в другие сферы, не лезь туда, куда тебя не просят! Вспоминаю знаменитое «знай сверчок свой шесток».
Так что у Пушкина слегка просматривается высокомерное-барское отношение к простому народу. Это отношение бар потом аукнулось в 1917 году, когда униженные и оскорбленные восстали. Если бы баре более уважительно относились к простому народу, то может и не было бы этого жестокого-губительного восстания масс.
Такой совет («Суди, дружок, не свыше сапога!») вступает в противоречие с тем, что коренится в природе человека: человек ненасытен, дерзновенен, стремится за пределы, к бесконечности во всех смыслах.
Кстати, и сапожник может быть еще как ого-го. Наш маршал победы Г.К.Жуков в молодости был скорняком.
————————————————————————
Фраза «Суди, дружок, не свыше сапога», к сожалению, стала крылатой, стала жить, так сказать, своей самостоятельной жизнью, использоваться где надо и где не надо. А.С.Пушкин, однако, не так прост. Последние строки его стихотворения (как бы мораль басни) несколько нейтрализуют негативный эффект от указанной фразы:
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
Поэт здесь отмечает, что и труд сапожника достоин уважения как труд профессионала-мастера. Более того, он клеймит того, кто сам, выражаясь современным языком, не освоил ни одной профессии (неизвестно «в каком предмете он знаток»), позволяет себе судить обо всем на свете. Поэт иронично замечает: «Попробуй он судить о сапогах!»
____________________________________
Еще комментарии:
ivanova_ffm (93.194.80.115):
Интересно, спасибо.
Хотела бы заметить, что, на мой взгляд, в истории с сапожником дело было не в том, что тот учит художника, а в том, что его на это толкнуло. Ведь если бы он, выбирая картину, сказал, что ему в ней нравится, а что нет, - это был бы один подход.
Ну как типа пришел бы к нему тот художник выбирать сапоги и, выбирая, сказал что-то по поводу сочетания цветов, а когда сапожник с ним согласился, взялся бы ему советовать, какой толщины нитку для подошвы взять.
Так что никакого барского высокомерия я в словах Пушкина не вижу.
Мой ответ:
Спасибо за комментарий. Однако, зачем Вы искажаете мою позицию в сторону усиления? Я сказал: "у Пушкина слегка просматривается высокомерное-барское отношение к простому народу". А Вы что пишете: "никакого барского высокомерия я в словах Пушкина не вижу". Улавливаете разницу? Вот такие нюансы в толковании слов оппонента могут привести к неправильной оценке его позиции.
Кроме того, я немного ниже в оправдание слов Пушкина написал:
"Фраза «Суди, дружок, не свыше сапога», к сожалению, стала крылатой, стала жить, так сказать, своей самостоятельной жизнью, использоваться где надо и где не надо. А.С.Пушкин, однако, не так прост. Последние строки его стихотворения (как бы мораль басни) несколько нейтрализуют негативный эффект от указанной фразы:
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
Поэт здесь отмечает, что и труд сапожника достоин уважения как труд профессионала-мастера. Более того, он клеймит того, кто сам, выражаясь современным языком, не освоил ни одной профессии (неизвестно «в каком предмете он знаток»), позволяет себе судить обо всем на свете. Поэт иронично замечает: «Попробуй он судить о сапогах!»"
Вы, конечно, вправе истолковать притчу Пушкина в том узком смысле, в каком истолковали. Однако, читатели, как правило, так мудрено не истолковывают ее. Ведь квинтэссенция притчи в словах «Суди, дружок, не свыше сапога». Эти слова, повторяю, стали жить своей самостоятельной жизнью и они чаще используются для того, чтобы поставить кого-либо на место, указать ему на его место, в духе поговорки "знай сверчок свой шесток".
_____________________
Нужно констатировать: притча о сапожнике в изложении Пушкина не вполне совершенна; в ней есть некоторая двусмысленность, нестыковка. Смотрите в основной части: один специалист (сапожник) пытается учить другого специалиста (художника). А что мы видим в морали басни, в последнем пятистишии?
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
Автор притчи критикует некоего "приятеля", о котором он не ведает, является ли тот специалистом хоть в каком-нибудь деле, прямо указывая на то, что этот "приятель" не имеет морального права судить даже о сапогах, поскольку их тачал специалист, знаток своего дела (сапожник).
Там специалисты, так сказать, сцепились, хоть и разные, но СПЕЦИАЛИСТЫ, не дилетанты. А здесь, в пятистишии, автор осуждает пустого человека, который пытается судить обо всем на свете.
Одним словом, мораль притчи такова: дилетант достоин презрения (что даже о сапогах он не имеет права судить)... Но причем тут «Суди, дружок, не свыше сапога»? Как-то не вяжется основная часть притчи с резолютивной. Не находите?
_______________________________________________________
А.П.ЧЕХОВ В РАССКАЗЕ «В УСАДЬБЕ» ОПИСЫВАЕТ СХОДНУЮ ПОЗИЦИЮ И ОСУЖДАЕТ ЕЕ:
«- Как хотите-с, - говорил Рашевич, - с точки зрения братства, равенства и прочее, свинопас Митька, пожалуй, такой же человек, как Гёте или Фридрих Великий; но станьте вы на научную почву, имейте мужество заглянуть фактам прямо в лицо, и для вас станет очевидным, что белая кость - не предрассудок, не бабья выдумка. Белая кость, дорогой мой, имеет естественно-историческое оправдание, и отрицать ее, по-моему, так же странно, как отрицать рога у оленя. Надо считаться с фактами!
Вы - юрист и не вкусили никаких других наук, кроме гуманитарных, и вы еще можете обольщать себя иллюзиями насчет равенства, братства и прочее; я же неисправимый дарвинист, и для меня такие слова, как порода, аристократизм, благородная кровь, - не пустые звуки. (…)
Пусть я явлюсь перед чумазым не как Павел Ильич, а как грозный и сильный Ричард Львиное Сердце. Перестанем же деликатничать с ним, довольно! Давайте мы все сговоримся, что едва близко подойдет к нам чумазый, как мы бросим ему прямо в харю слова пренебрежения: "Руки прочь! Сверчок, знай свой шесток!" Прямо в харю! - продолжал Рашевич с восторгом, тыча перед собой согнутым пальцем. - В харю! В харю!
- Я не могу этого, - проговорил Мейер, отворачиваясь.
- Почему же? - живо спросил Рашевич, предчувствуя интересный и продолжительный спор. - Почему же?
- Потому, что я сам мещанин.
Сказавши это, Мейер покраснел, и даже шея у него надулась, и даже слезы заблестели на глазах.
- Мой отец был простым рабочим, - добавил он грубым, отрывистым голосом, - но я в этом не вижу ничего дурного.
Рашевич страшно смутился и, ошеломленный, точно пойманный на месте преступления, растерянно смотрел на Мейера и не знал, что сказать. Женя и Ираида покраснели и нагнулись к нотам; им было стыдно за своего бестактного отца. Минута прошла в молчании, и стало невыносимо совестно, когда вдруг как-то болезненно, натянуто и некстати прозвучали в воздухе слова:
- Да, я мещанин и горжусь этим.
Затем Мейер, неловко спотыкаясь о мебель, простился и быстро пошел в переднюю, хотя еще не подавали лошадей.
- А вам будет сегодня темненько ехать, - бормотал Рашевич, идя за ним. - Луна теперь поздно восходит.
Оба стояли на крыльце в потемках и ждали, когда подадут лошадей. Было прохладно.
- Звезда упала... - проговорил Мейер, кутаясь в пальто.
- В августе их много падает.
Когда подали лошадей, Рашевич поглядел внимательно на небо и сказал со вздохом:
- Явление, достойное пера Фламмариона...
Проводив гостя, он прошелся по саду, жестикулируя в потемках руками и не желая верить, что только что произошло такое странное, глупое недоразумение».
___________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1. САПОЖНИК. Напечатано в «Современнике», 1836 г., том 3.
Стихотворение направлено против Н. Надеждина.
В рукописи эпиграф:
Но видно по всему, что он семинарист.
Дмитриев.
Это — слегка измененный (у Дмитриева: «видно по стихам») стих из сцены, переведенной Дмитриевым из «Ученых женщин» Мольера.
2. «Суди, дружок, не свыше сапога».— Этим стихом Пушкин отвечает на эпиграф к статье Надеждина о «Полтаве»: «Берите труд не свыше сил своих» (из Горация в переводе Мерзлякова).
В основу эпиграммы положен рассказ Плиния Старшего в его книге «Естественная история» о греческом живописце Апеллесе.