На любовном фронте

Сергей Смицких
      Конец мая 1967-ого года. Аромат сирени на центральном рынке противостоит менее приятным запахам прошлогодних овощей. Девушки и дамы примеряют летние наряды. Кратковременно снижается количество кавалеров за счёт весеннего призыва в ряды вооружённых сил СССР. Но вскоре восстанавливается мартовское "соотношение сил на любовном фронте". Это происходит благодаря таким парням, как Витюня.

      Витюня возвратился из армии после трёх лет срочной службы. Он появился в заводском общежитии ясным воскресным днём, скрипя сапогами и сверкая начищенной медной бляхой на солдатском ремне. Прежние приятели и собутыльники радостно встретили "дембеля". Время оказалось неудачным: до получки оставалось несколько дней и, как обычно, ни у кого не было денег, чтобы выпить по такому замечательному поводу. Потомок южноуральских казаков Саня Яицкий по прозвищу Дед, демобилизовавшийся годом раньше, бросил клич: "Даёшь трояк!" Три рубля кое-как "наскребли", и Серёга-сварщик с Витюней побежали в гастроном, а Дед пообещал "добыть мясо на закуску". Он аккуратно собрал хлебные крошки со столов в нескольких комнатах и отправился в бетонный цех. Вася-шофёр начал растапливать печку на кухне.
      Заводик ЖБКиСД, в котором Виктор трудился до службы в армии, располагался рядом, за высоким деревянным забором. Завод производил конструкции для промышленного строительства.
      Вскоре Дед вернулся с полной сумкой и гордо извлёк из неё нескольких голубей с перекрученными шеями. Их распотрошили, но ощипывать не стали из-за нехватки времени - вода в ведре на кухне уже закипала.
      Пока мясо варилось, Витюня рассказывал о службе, а приятели делились заводскими новостями за последние три года. На столе красовались: пол-литра "Московской" за 2 руб. 87 коп., буханка чёрного хлеба за 12 копеек и коробка спичек за 1 копейку. Натюрморт дополняли гранёные стаканы без ободка и тарелочка, в которой возлежали солёные огурцы, предоставленные молодожёном Ганьшиным, обитавшим через две комнаты.
      Водка развязала языки, и пошли разговоры "о бабах". Выяснилось, что Дед недавно начал приударять за миниатюрной секретаршей начальницы бетонного цеха, а Витюня во время службы на Урале познакомился с какой-то девушкой Леной, хочет "приодеться", накопить денег и уехать к ней. Собутыльники со смехом встретили эту идею - копить никому пока не удавалось, так как аванс пропивался за неделю, а получка - чуть дольше.
      - Нет, Витюнька, - с показным вздохом произнёс Дед, - ты лучше найди себе у вокзала Воронеж-2 "подругу на ночь" и води её сюда, иногда.
      - Хорошая идея, - ухмыльнувшись, подхватил Серёга-сварщик. - Вот в прошлое воскресенье забирали на службу нашего плотника-столяра Пашку, выпускника ПТУ. Он приехал из деревни рано утром, а оказалось, что сбор у вокзала назначен на одиннадцать часов, а не на девять, как ему сказали раньше. Пашка тут же "снял" какую-то юную особу, бродившую по платформе, и привёл в наше общежитие. Ох, страшна! Свободной комнаты не оказалось, но мы дали ему два матраса и открыли красный уголок...
      - У меня есть контридея, - отозвался Витюня на насмешки приятелей. - На заборах развесим объявления: "Отдадим в ласковые женские руки молодого породистого кобелька. Откликается на кличку... Дедуля".
      - Давненько я тебя не кузюкал, - протяжно сказал Дед под дружный хохот остальных, - совсем от рук отбился парень.
      Дед не зря носил свою кличку: алкоголь будил в нём садиста. Особенно страдали от этого юные выпускники технического училища из комнаты напротив.
      Праздничная встреча завершилась распеванием песни.

        Пусть женатый пьёт и веселится -
        Он за всё своей свободой платит.
        Мы с тобой успеем пожениться -
        Девушек на нашу долю хватит.
          Наши мимолётные подруги
          Ждут от нас приветы, плача может.
          Это ничего, что мы в разлуке -
          Встреча будет нам ещё дороже...

      Переночевав в комнате Деда, Серёги и Васи, Витюня оформился на работу бетонщиком. Потянулись однообразные воспетые в песне "трудовые будни - праздники для нас", состоящие из рабочих смен в наружной пропарочной камере под солнцем и дождём, обычно с вибробулавой в руках, от которой к окончанию рабочего дня ныли кистевые суставы. Если в какое-нибудь воскресенье появлялась "халтура" - выгрузка арматуры или цемента, то приятели звали теперь и Витю. За быструю разгрузку вагона арматуры платили 20, а вагона цемента - 60 рублей, правда, спустя месяц отнимали 20%, в том числе 6% под видом налога на бездетность и 1% - профсоюзными взносами. При зарплате в 110-120 рублей дополнительные подработки помогали Виктору постепенно покупать парадную одежду и обувь. И велась оживлённая переписка с Леной-уралочкой.
      С первого июля завод перешёл на пятидневную рабочую неделю с одной рабочей субботой на 8 недель, называвшейся "чёрной". Вскоре из уст в уста стал передаваться следующий анекдот.

      Чингачгук пригласил Брежнева посетить стойбище его племени. От города он вёз "высокого гостя" на пироге. Когда пирога доплыла до индейской деревни, воины с луками, копьями и томагавками встретили вождя на берегу гневными криками:
      - Что за бледнолицую собаку привёз Большой Змей?
      - Это не собака, это наш друг Чёрная Суббота, - гордо ответил Чингачгук.
      - Ура другу из угнетённой Африки! - радостно завопили краснокожие.

. * . * . *

      Работягам из общежития, имевшим "корни в деревне", пара выходных дала возможность чаще ездить к родным. Однажды и Витюня отправился с Серёгой-сварщиком и обитателем соседней комнаты Колей-пилорамщиком на "отдых с самогончиком".
      Общий вагон, в котором ехали приятели, в прошлом был плацкартным. Витюня сидел у окна, напротив него - какая-то невзрачная девица. Вскоре Коля заметил, что они странно перемигиваются. Когда пилорамщик ушёл курить в тамбур, девица перепорхнула на его место. Не теряя ни секунды, Витюня заключил её в объятия, и они стали неистово целоваться. Серёга опешил. Мораль в те времена была достаточно строгой, целование в общественных местах осуждалось, но молодая пара ни на кого не обращала внимание...

      Вернулся Витюня в понедельник утром, имея помятый вид и заспанную физиономию. С той поры он часто стал исчезать по вечерам и в выходные. Парень быстро худел, осунулся; вокруг глаз образовались тёмные круги. Увещевания приятелей "ну зачем тебе эта нимфетка, брось её!" не помогали.
      Видя, как "тает" друг, сокомнатники встревожились и однажды провели "военный совет". Дед в своей грубой манере предложил "намылить холку отступнику-аморалу", Вася тут же заметил: "А кто советовал найти доступную девицу на вокзале? Нет, надо добавлять ему в чай снотворное, например, люминал".
      - Угу, и устроить "Полосатый рейс" на полосатом матрасе, - ехидно парировал Дед.
      - А если написать письмо на Урал? - задумчиво предложил Серёга.
      Обсудив детали, друзья достали из Витиной тумбочки конвертик Лены и переписали оттуда обратный адрес. Вскоре и само письмо было составлено.

      Неделю спустя, входя после работы в общежитие, Витюня увидел в коридоре на столике для писем новое послание с Урала. В комнате он вяло, неуверенно вскрыл конверт и начал читать. По мере чтения глаза парня расширялись и округлялись от удивления.

    "Здравствуй, Витенька!
    Ты давно мне не писал, и я стала беспокоиться: а вдруг с тобой случилась какая-то беда. Девичье предчувствие не обмануло. Но ты не огорчайся - рука заживёт, и всё будет хорошо. Я уже купила билет на поезд... и оформила на работе отпуск. Приеду в Воронеж в ближайшее воскресенье. Поезд прибывает в десять утра. Вагон третий.
    Береги себя, лучше питайся, не унывай.
    У нас всё по-прежнему. Много писать в этот раз не буду - наговоримся при встрече.
    Целую. Твоя Лена".

      Друзья, вернувшиеся из умывальной, застали Витю в состоянии ступора.
      - Что с тобой, Витюня? Ты часом не заболел? - участливо спросил Дед. - Давай рубль, и скоро будет тебе универсальное лекарство.
      Вместо ответа Виктор передал ему письмо. Дед с выражением прочитал его вслух. Лица друзей расплылись в улыбках.
      - Прости нас, Витюня! - покаянно сказал Серёга, - это мы ей написали, что ты повредил правую руку и не можешь писать. Ведь надо же было объяснить твоё затянувшееся молчание.
      - Что же теперь делать? - ахнул бетонщик.
      - Это поправимо, - заявил Дед, - давай, сломаю тебе пару пальцев...
      - Всё продумано, - вмешался Вася, - отвезу тебя в амбулаторию. Там у терапевта появилась молоденькая черноволосая медсестра Валя. Видел такую?
      - Видел.
      - Объясним ей "что к чему". Она наложит гипс, что-нибудь подскажет...

      В пятницу в конце рабочего дня Витюня с перемотанной рукой появился в амбулатории станции Воронеж-2, сопровождаемый "личным водителем". Вася поздоровался в коридоре с узнавшей его медсестрой, отвёл её в сторону и тихо рассказал о причине прихода.
      - Виктор, пройдите в процедурную, - строгим голосом велела она "пострадавшему".
      В процедурном кабинете Валентина деловито наложила на правую руку "травмированного" обмотанную бинтом проволочную шину, ловко подвязала её, научила снимать и снова надевать, рассказала про самомассаж и уколы при травмах...

. * . * . *

      Утренний поезд подкатил к перрону, и Елена увидела на платформе возлюбленного с букетиком полевых цветов в левой руке; его согнутая правая была перебинтована и подвязана. С обеих сторон Виктора стояли плечистые парни. Один из них принял у Лены чемоданчик, другой забрал дорожную сумку.
      - Витюня, - протяжно произнёс первый, - а у тебя губа не дура! Давай, махнёмся: ты мне - Лену, а я тебе уступлю свою лучшую подругу.
      - Нет уж, - возразил Виктор, вручая девушке цветы, - своя любовь ближе к телу.
      Все дружно рассмеялись.
      - Александр, - с поклоном представился тот же бойкий парень, - для Вас просто Саня.
      - Очень приятно, - с доброй улыбкой ответила Лена.
      - Сергей, - скромно назвался второй и сразу предложил поехать на троллейбусе через центр города.
      Достопримечательностей встретилось немного: цирк шапито, эффектное здание управления юго-восточной железной дороги, которому подчинялся и завод ЖБКиСД (не зданию, а управлению), дом культуры офицеров, универмаг ЦУМ, кинотеатр "Орион"... По дороге Лена распрашивала жениха о травме, а он как бы бесхитростно рассказывал ей подготовленную легенду: утром доставали из пропарочной камеры плиты, сформованные предыдущей вечерней сменой; одна плита не хотела отрываться от поддона, который был плохо смазан перед формованием изделия; Витя подбил ломом низ плиты, чтобы уменьшить сцепление; плита поднялась, и вдруг лопнула ближняя к Вите петля; плита рухнула, но не прямо вниз, а под углом, в сторону Виктора, куда её толкнули три остальные цепи с крюками; удар пришёлся по нижнему краю лома, упиравшегося в поддон; выбитый из руки лом со звоном отлетел к стене камеры, а Виктор получил ушиб и растяжение кистевой связки; рука от пальцев до локтя потом припухла, но опухоль уже сошла - помогли уколы витаминами с алоэ и самомассаж, которому обучили в амбулатории; скоро можно будет выходить на работу, на лёгкий труд.
      Словесные излияния "жертвы бетонной плиты" прервал обернувшийся Саня.
      - Леночка, отгадайте загадку: "Кто он такой? Кто он такой? - всегда с протянутой рукой".
      - Может, попрошайка? - неуверенно сказала девушка.
      Дед отрицательно помотал головой.
      - Тогда не знаю.
      - Граждане и дамы, посмотрите налево и вперёд, - голосом гида произнёс юноша. - Мы приближаемся к центральной площади нашего замечательного города. На противоположной стороне площади - здание обкома КаПээСэС, а перед ним - разгадка.
      Троллейбус достиг угла площади и возле гостиницы "Воронеж" стал поворачиваться направо, на улицу Плеханова. Девушка увидела высокий постамент, на котором бронзовый вождь самой великой из октябрьских революций, а заодно и мирового пролетариата, указывал направление высоко поднятой и вытянутой вперёд рукой, слегка изогнутой в кисти.
      - А это что за интересное здание с колоннами? - спросила Лена, чтобы изменить щекотливую тему разговора.
      - Это музыкальный театр, - ответил Витя вместо Деда...

      В красном уголке размером в две комнаты возник стихийный праздник помолвки. Стихией управляла пожилая бездетная чета: Дуся и Пантелей. Им помогала жена арматурщика Ганьшина, тёзки Витюни. Все гости были заранее предупреждены и не задавали вопросы о подвязанной руке жениха.
      Во время застолья звучали тосты в честь будущей пары и пожелания молодым. Отличился Пантелей, которого все раньше знали, как немногословного. Он рассказал о взлётах и падениях любви, взаимном уважении, предстоящих испытаниях, о первом ребёнке...
      - Держитесь друг за дружку, и будете счастливы! - так Пантелей закончил свою речь, смахивая непрошенную слезу.
      Когда слово взял Дед, он ещё был почти трезвым.
      - Леночка! - сказал он. - Мы отдаём в твои нежнейшие ручки нашего любимца Витюню, добрейшего парня и моего полного антипода. Береги его! Если же он когда-то тебя обидит, напиши мне - адрес знаешь. Я приеду и так его откузюкаю, что он долго не сможет ни вдохнуть, ни выдохнуть. Витя, мне бы не хотелось это делать, но ты - сирота, и кроме меня некому вправить тебе мозги. Так будь достойным своей избранницы!..
      Подошло время застольных песен, и всех удивил сварщик Серёга, спевший сильным сочным баритоном монолог из кинофильма "Прощай".

        Я не знал, сам не знал, как я верен тебе,
        Тосковал по тебе безутешной тоской,
        Уходил от тебя к ненавистной судьбе,
        Но не мог всё никак я расстаться с тобой...

      Утром следующего дня Витюня "мотался" по заводу, подписывал обходной лист "бегунок", прощаясь со всеми встречными. Бухгалтерия выдала деньги под расчёт, после чего он с невестой укатил в деревню к дяде и тёте, воспитывавшим его после потери родителей.
      Во вторник вечером вся тройка друзей провожала молодых до вокзала Воронеж-1. Последние напутствия прервал гудок локомотива, и поезд тронулся. Жених и невеста, держась за руки, стояли в тамбуре за спиной проводницы с красным флажком. А с перрона в исполнении заводского трио доносился припев модной песенки, обруганной критиками:

        В свой вагон вошла она,
        Улыбнулась из окна.
        Поезд тронул, а я вслед
        Лишь рукой помахал ей в ответ.

. * . * . *

      В конце осени женился Дед. Витюня не смог приехать на его свадьбу, так как уже работал на крупном заводе. Ровно через девять месяцев после свадьбы в семье Яицких родился сын - на радость всему общежитию; следовательно, правительство брало с жены Деда налог на бездетность только три четверти года. Переписка с Уралом вскоре зачахла, ибо у Витюни с Леной появилась дочь, и обеим семьям стало не до обмена письмами.
      Ещё через год под бравурные звуки марша Мендельсона завершилась холостяцкая фаза жизни водителя Василия Шишкина. Васин выбор пал на бетонщицу Раю - самую красивую среди полусотни тружениц завода, за которой он ухаживал почти два года.
      Сварщик Сергей Зарубин закончил вечернее отделение строительно-монтажного техникума и получил диплом техника-технолога. Поэтому он нашёл спутницу жизни позже друзей по комнате. Семья Зарубиных поселилась в соседнем домике, и у них родилась двойня - две восхитительные девочки.

(2008, 2013)
P.S.
На фото: Воронеж, площадь Ленина.
Снимок предоставил С. Землянников. Спасибо автору снимка!