Ты небом клялся мне не раз,
Что будешь ты моим,
Что договор, связавший нас,
Навеки нерушим.
(Роберт Бёрнс, "Лорд Грегори")
Паровоз стоит около платформы, периодически выпуская пар. Лисбет ожидает, укутавшись в теплый платок из овечьей шерсти. Она любит зиму: это время года кажется ей чем-то волшебным. Сегодня поезд отвезет её на родину, где она уже так давно не была. Разве это не волшебство? Она так долго трудилась, так долго бралась за любую работу и не спала по ночам, лишь бы купить билет на поезд, идущий из Альбиона в Шварцвальд. И вот заветная бумажка у нее в руке, вместе с потрепанным конвертом, который она берегла как зеницу ока. Улыбка не сходит с её лица. Она так долго ждала этого момента!
Наконец, двери вагонов открываются, и люди затекают внутрь. Лисбет подхватывает свою потрепанную сумку со скудными пожитками и бежит к поезду. Пожелав проводнику удачного дня, она занимает свое место в купе. Девушка выглядывает в окно: на перроне стоят люди, ходят люди, сидят на скамейках целые семьи или одинокие души. Все они чего-то ждут. Кто-то ждет кого-то, по ком он скучает, а кто-то наоборот ждет тяжкой разлуки или с родными, или с отечеством.
Будь моя воля, думает Лисбет, никто бы нас не разлучил. Она вспоминает свою семью в Шварцвальде, маму, папу, братьев и сестер, а также своего друга Гельмута. При мысли о нем она снова сжимает в пальцах конверт. Она замечает, как к поезду бежит молодой человек с папиросой в зубах, размахивая саквояжем. Поезд издает гудок, и человек едва успевает запрыгнуть на ступеньки, пока состав только начинает приходить в движение. Лисбет наблюдает за тем, как меняется пейзаж, когда станция остается позади, когда дверь в купе открывается:
-Здравствуйте, - на пороге тот самый молодой человек с саквояжем, взмыленный и запыхавшийся. – Пятнадцатое место здесь? Похоже, я ваш попутчик.
-Очень приятно. Проходите, присаживайтесь, – Лисбет всё ещё стесняется своего акцента, который то и дело проскакивает в речи, но незнакомец как будто его не замечает.
-Меня зовут Эдвард, я из Северного Авалона, - представляется он, пряча саквояж под сиденье и присаживаясь на свое место.
-Приятно познакомиться, - девушка вежливо улыбается в ответ. – Меня зовут Лисбет.
-Вы из Шварцвальда, да?
Лисбет кивает.
-Я уже несколько лет живу в Авалоне.
-По родине соскучились, да? – несмотря на сочувственный тон собеседника, Лисбет понимает, что тоски по своей родине он не испытывает. Скорее наоборот, подумала она, пытается убежать подальше. Она бы ни за что не убежала.
-Нет, не совсем, - уклончиво отвечает девушка. – У меня осталось одно дело, которое нужно осуществить. За тем и еду. А вы?
-А я еду на поиски лучшей жизни, - отвечает Эдвард. - Говорят, тем, кто будет дома разрушенные восстанавливать, дадут бесплатно жилье и позволят несколько лет налоги не платить.
-А в то же время где-то уроженцы Вальда бегут на поезд до Авалона, где им тоже обещана хорошая жизнь.
Эдвард замолкает. Лисбет тоже не хочет разговаривать и просто смотрит в окно. Скоро они проедут знак, отмечающий границы двух государств, который с оккупацией Шварцвальда, впрочем, стал никому не нужной формальностью.
-На самом деле у меня просто семья бедная. Вот я и еду работать, чтобы им денег переслать и свою жизнь начать, - подает голос Эдвард. – А вы все-таки почему?
-Это долгая история. Мне нужно найти одного человека, – отвечает Лисбет. – А я даже не знаю, удастся ли мне это.
-Время в поезде и существует для долгих историй, - произносит попутчик. – Сбросьте камень с души.
Лисбет вздыхает.
-Все началось еще давным-давно. Мне было пятнадцать лет, когда началась война между Авалоном и Шварцвальдом.Я жила со своей семьей в небольшом городке под названием Альте-Кирхе, и жизнь у нас протекала достаточно спокойно – боевые действия обходили наши жизни стороной. У меня был друг по имени Гельмут, с которым мы были очень близки. С течением времени мы стали еще ближе и крепко полюбили друг друга. Нам было спокойно вместе. Мы часто сбегали в луга и валялись в траве, забыв о войне и других удручающих вещах... Мне исполнилось семнадцать, когда Гельмут подарил мне кольцо, на которое он копил несколько месяцев - простое колечко из черненого серебра, в знак любви и верности. Он сказал, что хочет, чтобы однажды, когда война закончится, мы стали семьей…
Лисбет сделала паузу и продолжила чуть севшим голосом:
- Вот только случилось ужасное: войска Альбиона вошли в Альте-Кирхе. Я была в своей комнате, на втором этаже дома, когда загорелась крыша. Здание было старое, еще деревянное, и поэтому огонь быстро распространился. Я спускалась по лестнице, и прямо передо мной упала балка. Когда я прыгнула, то неудачно приземлилась и подвернула ногу. Я лежала на полу и плакала от боли, когда Гельмут меня нашел. Он попытался вытащить меня из дома, но тут мы услышали голоса за дверью. Я испугалась и попросила Гельмута оставить меня. Он отказывался, но я уговорила его прокрасться на мельницу через подземный ход в подвале и остаться там, ждать меня. Если мы разделимся, сказала я, у нас будет больше шансов выжить. На прощание я пообещала, что я обязательно его найду, и мы будем вместе. Он убежал, а меня вскоре нашли альбионские солдаты и взяли в плен. Ночью из города вывезли беженцев куда-то на юг, а меня и других пленников альбионцы увезли к себе.
Спустя два года война кончилась. Поскольку у меня не осталось живых родственников в Шварцвальде, мне дали новое гражданство. Если честно, я испугалась возвращаться: я не знала, что буду делать, вернувшись домой, и боялась, что люди линчуют меня как предательницу. Поэтому я осталась здесь, но писала письма своим друзьям, чьи адреса еще помнила. Писала наугад, но мне повезло - один все еще живет в Альте-Кирхе, и он ответил на мое письмо и рассказал, где искать Гельмута. И вот теперь я еду к нему. Я так ждала этого момента, - заканчивает девушка свой рассказ, улыбаясь каким-то своим мыслям.
Эдвард потрясенно качает головой:
-Эта история достойна целого романа. К сожалению, мы подъехали к моей станции, и мне пора выходить. Искренне желаю вам удачи, Лисбет!
-И вам того же, Эдвард. Спасибо, что выслушали мою историю. Оказывается, мне этого так сильно не хватало…
Молодой человек кланяется на прощание, подхватывает саквояж и исчезает из купе и жизни Лисбет. Она наблюдает за тем, как её попутчик, не оглядываясь, направляется к зданию вокзала, а когда поезд продолжает свой путь, девушка снова закутывается в шерстяной платок. Скоро ей тоже предстоит сойти, поэтому до конца своей поездки она позволяет себе вздремнуть. Лисбет закрывает глаза и проваливается в смутные видения, наполненные запахами дыма, искрами огня, отзвуками стрельбы и криками раненых. Почувствовав толчок состава, она просыпается и обнаруживает, что её лоб покрылся испариной.
Состав тормозит около платформы, и, полностью замерев, извергает из себя пассажиров. Те разлетаются в разные стороны, как мотыльки, и лишь Лисбет стоит неподвижно. Её никто не встречает и никто не ждет здесь, в этом месте, которое когда-то было её родным домом, а теперь стало едва узнаваемым. Она берет свою потрепанную сумку и ищет автобусную станцию, чтобы доехать до центра города. Как странно, думает она, глядя на просторы Альте-Кирхе, пока автобус движется по своему маршруту, неужели здесь все еще не было снега? Обычно в это время года все уже похоронено под белым покрывалом, а тут едва листва облетела. Неужели с новой властью пришла и новая погода? Какие глупости, решает девушка и тут же выбрасывает их из головы.
Оказавшись в городе, Лисбет вытаскивает письмо из конверта и снова читает адрес. Уверенным шагом она идет через площадь со старой церковью, которая чудом не пострадала в пожарах; проходит через сквер, где играют дети, а в холодной воде все ещё плавают белые лебеди и опавшие листья столетних дубов; наконец, оказавшись на вершине небольшого холма, она находит нужный ей дом.
Едва она бросает на дом взгляд, сердце её замирает: у парадной двери стоит мужчина, которого Лисбет немедленно узнает. «Гельмут», - шепчет она его имя, неспособная сделать ни единого шага. Она так долго готовилась к их встрече, так мечтала о ней. О, как им много надо рассказать друг другу! Вдруг дверь открывается, и из нее выходит женщина с коляской. Гельмут подходит к ней, приобнимает за плечи и что-то говорит, целует в щеку, а затем направляется к Лисбет. У нее внутри холодеет: все рушится, все идет совсем не так.
-Вам чем-нибудь помочь, фрау? Вы потерялись?
Сердце Лисбет словно зажимают в тиски. Не узнал! Столько лет надежд – и он её не узнал!
-Да… нет, нет, наверное, мне просто неправильный адрес дали. Все хорошо.
-Погодите-ка… - Гельмут присматривается к девушке повнимательнее. – Лисбет? Лисбет, это ты! Какой сюрприз! Я уж думал, что никогда тебя не увижу! Какими судьбами ты здесь?
Какими судьбами, с горечью думает Лисбет. Все эти годы я искала тебя, я молилась, чтобы ты был жив и здоров, я хранила твой подарок у сердца… А ты, похоже, и не вспоминал обо мне.
-Да так, по делам приехала, - непринужденно отвечает она, хотя ей хочется выть и рыдать. Гельмут улыбается и машет рукой женщине с коляской.
-Ингрид, Ингрид, подойди сюда! Ингрид, это Лисбет, помнишь, я тебе про нее рассказывал? Мы были лучшими друзьями в детстве, - Лисбет кивает и бормочет приветствие. – Лисбет, это Ингрид, моя жена. Мы поженились два года назад, сразу как кончилась война. Может, пригласим Лисбет на чай, дорогая?
-Нет, нет, не надо, правда, - Лисбет вымучивает правдоподобную улыбку на лице. – Я здесь по делам, совсем ненадолго. – Последняя попытка. – Просто решила сдержать свое обещание и найти тебя.
Гельмут на мгновение мрачнеет, но сразу вновь становится жизнерадостным.
-И я очень рад, что тебе это удалось! Ну, раз ты спешишь, то мы пойдем в парк – у нашей малышки время прогулки. Пока!
-Пока... – шепчет Лисбет, хотя знает, что её уже не слушают и не слышат. Её разрушенная мечта скрылась из виду вместе со своим спокойным семейным счастьем, в котором нет никакого мусора вроде пустых обещаний и детских клятв. Видимо, когда гаснут последние огни войны, все, что было "до", уходит вместе с ними. Она-то, наивная, верила, что слова имеют значение, но, как оказалось, важно только то, что появляется "после". Лисбет растерянно смотрит им вслед и не сразу понимает, что с неба медленно падают первые холодные пушистые хлопья снега, присыпая землю вокруг, тая на её лице и смешиваясь с горькими жаркими слезами.