Человек из песни (Борис Воронин) / Проза.ру

         ( факты из жизни видного советского руководителя И.П. Хренове.)


         Все, кто знаком с творчеством В.В. Маяковского, не раз слышали и повторяли строчки:
      Я знаю –
            город будет,
      Я знаю -
            саду цвесть,
      Когда
            такие люди
      В стране
            советской есть!
      Это стихотворение называется «Рассказ Ивана Хренова о Кузнецстрое и о людях Кузнецка».
      Сам Хренов был одаренным , талантливым, многогранным человеком, ставшего жертвой сталинских репрессий.
      Иулиан (Ян) Петрович Хренов родился в 1901 году в фабричном селе Лежнева Ивановской области в семье местного фельдшера. В 1917 году окончил Ковровское реальное училище и вступил в ряды Красной гвардии. Работал секретарем Ковровского уездного комитета союза социалистической молодежи. С 1918 года член РКП(б), участник подавления Крондштадского мятежа. Учился в Ленинградском Военно-морском инженерном училище и Московском инженерно-экономическом институте имени Орджоникидзе. Работал экономистом и заведующим отделом кадров Кузнецстроя, затем помощником секретаря Донецкого обкома партии, заместителем директора Краматорского завода тяжелого машиностроения им Сталина и директором Славянского арматурно-изоляционного комбината.
         7 октября 1936 года арестован по обвинению «в контрреволюционной троцкистской деятельности». 7 июня 1937 года осужден сроком на 5 лет с отбыванием в Магадане.
         В книге А. Г. Козлова - Магадан. Конспект прошлого ( Магаданское книжное издательство 1989 год) - даются сведения о жизни И.П. Хренове на Колыме. Эта книга описывает наиболее яркие события, произошедшие в Магадане и области с 1929 по 1989 г.г. В ее основе использованы документы Государственного архива Магаданской области и публикации местной периодической печати: «Колымская правда», «Советская Колыма» и «Дальстроевец». Каждый сообщающийся в книге факт имеет дату события , а также место, где оно происходило.
         Варлам Шарламов в своих воспоминаниях о И.П. Хренове пишет следующее.
         С девятого августа 1937 года Хренов, в числе тысяч других «троцкистов», плыл в верхнем трюме тюремного парохода «Кулу» из Владивостока в бухту Нагаево (пятый рейс). Здесь-то, в трюме тюремного парохода и обнаружилась «причастность» Хренова к литературе. Чемодан Яна был свален, как и у всех, в общую кучу «вещей». На руках у арестантов не было ничего, кроме свитеров, пиджаков. брюк. – наиболее предприимчивые выменивали на эти вещи хлеб, сахар, масло у команды…Но таких, опытных и энергичных, было немного…Остальные же хранили свитера и домашние вещи до севера, до конца…
         Среди этих тысяч людей лишь один человек был с книгой – Ян Хренов. Книга, которую он взял в трюм, берег и перечитывал – однотомник Маяковского, с красной корочкой. Желающим Хренов отыскивал в книге страницу и показывал стихотворение «Рассказ Хренова о людях Кузнецка». Но впечатления стихи не производили там, в пароходном трюме никакого, и перчитывать Маяковского в такой обстановкен никто не собирался. Не перечитывал стихи и сам Хренов. Грань, отделяющая стихи, искусство от жизни, уже была перейдена – в следственных камерах она ещё сохранялась.
         Хренов был бледен особой тюремной бледностью, кожа на пухлом лице его была с зеленоватым отливом.
         Я не думаю, что Хренов возил книжку в качестве визитной карточки. Рядом с ним на нарах лежали люди, на которых такая визитная карточка не произвела бы ни малейшего впечатления. Притом любителей Маяковского в те годы было немного. Свистопляска вокруг имени поэта только-только начиналась. Просто Хренову было приятно как можно долее сохранить, держать в руках перед глазами это особенное свидетельство былого.
         В дальний путь тоже такую рекомендацию не имело смысла брать. Лагерное начальство и блатари не любят стихов. А от тех и других зависела судьба Хренова.
            В том мире, куда плыл Хренов, было благоразумнее забыть о стихах, притвориться, что ты никогда стихов не слышал, чтобы не вызвать на себя огонь начальства. блатарей и даже собственных товарищей.
            Через пять суток пароход «Кулу» пришел в бухту Нагаево. Три дня «общих работ» на устройстве шоссе в бухту «Весёлую» - огромная работа для «дяди» - классическая работа тюремного «этапа».
            Через три дня загудели машины и одна за другой помчались по шоссе вверх на север от Магадана. Это шоссе в августе 1937 года было всего шестьсот километров (сейчас оно более двух тысяч километров) и тянулось до Ягодного, до посёлка Ягодный. В стороне от Ягодного лежал прииск «Партизан». Туда-то мы и прибыли из Магадана в одной машине с Хреновым.
            Хренов был встревожен, молчалив, томик Маяковского был упрятан в чемодан. Больше я этот томик в руках Хренова не видел. Позднее, в декабре 1937 года, Хренов говорил мне, что однотомник Маяковского отобрали на одном из многочисленных обысков – тогда, когда отбирали все «вольные» вещи, оставляя лишь казенное.
            Болезнь спасла Хренова. Серьезное заболевание сердца, да ещё и камни в печени дали возможность Хренову работать на «легких работах», получать повышенный паек. Пайков было три: «стахановский» - начальство стремилось быть с «веком наравне» (свыше 110%), ударный (от 100 до 110) и производственный (от 80 до 100).             Потом пошли повальные расстрелы, аресты, но Хренов как-то уцелел…(воспоминания В.Т. Шаламова окончены).
            После освобождения 26 декабря 1943 года работает начальником участка прииска «Туманный».
         Человек с таким потенциалом не мог остаться не замеченным. Огромный опыт          организатора производства и руководителя дали ему возможность успешно работать на Колыме.
         Война требовала от страны большое количество золота для закупки у США техники, продовольствия. Добыча Колымского золота была наиболее важной.
         5 мая 1943 года газета «Советская Колыма» сообщала, что в Доме культуры им. М. Горького состоялось собрание партийного, комсомольского и профсоюзного активов.
С докладом о задачах организации города, в связи с началом промывочного сезона, выступил начальник Дальстроя И. Ф. Никишов, генерал-лейтенант НКВД. Участником этого собрания был И.П. Хренов, занимавший должность уже начальника шахты.
         В дальнейшем И.П. Хренова назначают с 18 марта 1946 года начальником прииска «Штурмовой», а спустя 5 месяцев его увольняют по инвалидности. И.П. Хренов умер 9 сентября 1946 года. Вот так сложилась судьба этого неординарного человека…