…Через леса, реки, поля, холмы и болота мчался в непроглядную ночь неунывающий пассажирский поезд. Весело гремели на стыках блестящие чугунно-литые колёса, посвистывал в небо трудяга-локомотив, в вагонах кипела обыденная дорожная жизнь: кто-то пил коньяк и безостановочно балагурил, кто-то увлечённо перелистывал журналы, газеты или книги, кто-то задумчиво смотрел за окно (пусть даже в темень), кто-то знакомился, кто-то грустил, кто-то дулся в карты, а кто-то просто безмятежно похрапывал. Проводники домывали возвращённые стаканы из-под чая и сортировали в заветных закутках пустые разнокалиберные бутылки. За пыльными стёклами окон мелькали ночные полустанки, недремлющие сигнальные огни и далёкие звёзды на небе…
И тут… Вернее, – вдруг… По всему составу вдруг отключилось освещение. Несмотря на глубокую ночь, к этому времени ещё не все пассажиры успели благополучно отойти ко сну. А среди бодрствующих началась лёгкая паника. Сначала, правда, было некоторое удивление и недоумение. Но после нескольких шутливых реплик и громких восклицаний народ настороженно примолк и обескураженно заозирался по сторонам: не таится ли где непредвиденная опасность, не произойдёт ли какая беда?..
Стоило лишь так подумать, как неприятности и впрямь начались. Где-то заполошно заверещала старушка, обнаружившая пропажу своего кошелька и узла со шмотками. Чуть слышно раздался вкрадчивый шепот "озабоченного" ловеласа, а затем барахтанье, визг и оплеухи со стороны его невидимой жертвы. Где-то послышались сокрушительные удары по "физиям" и отборный жаргонно-матерный слэнг двоих крепко сцепившихся мужчин, – не поделивших, видимо, давно ими облюбованный фирменный кейс (не иначе, с "капустой") какого-то заезжего столичного коммерсанта. Кто-то безуспешно начал искать предназначенную для вечерней трапезы курицу, в то время как на противоположном конце вагона вполне различимо захрустела не только алюминиевая фольга, но и косточки от пожираемой тушки. Какой-то мужчина, как в параное, вознамерился непрерывно выкрикивать одно и то же женское имя (скорее всего, жены), а из-за наглухо заклинившей дверцы туалета стали доноситься дикие вопли с просьбой отомкнуть злополучный замок, перемежаемые ещё одним, явно не женским голосом…
Кому-то прямо на голову свалились чьи-то тюки и чемоданы, где-то зазвенели раздавленные бутылки и стаканы, на нижней полке перепуганный ребёнок закатился в безудержном плаче, по вагонам встревоженно затопали башмаки и зацокали каблучки работников железнодорожного транспорта, где-то в конце поезда раздалась даже оглушительно-дерзкая оружейная пальба…
В воцарившейся неразберихе кто-то безутешно зарыдал, кто-то стал икать от хохота и страха одновременно, кто-то полез целоваться, кому-то отдавили ногу, кого-то "отоварили" могучим пинком под зад, кого-то вырвало прямо на колготки сжавшейся соседки, кто-то попытался на ходу выпрыгнуть в никак не открывающееся вагонное окно…
А поезд знай себе стучал колёсами, позвякивал буферами, гудел перед шлагбаумами и продолжал резво мчаться в сгущающуюся темень таинственной ночи…
… Не так ли и мы, "господа", живём в сегодняшнем сумраке так называемых "демократических реформ"? Пользуясь тем, что в стране чьей-то "заботливой" рукой был на время (по "техническим причинам") отключен "свет", мы погрузились в хаос беспредела, мракобесия, безнравственности, воровства и деградации. Стараясь (пока "темно") воспользоваться нахаляву всем, что плохо лежит и неровно стоит, что можно безнаказанно "провернуть, отмыть, напирамидить" за тот промежуток времени, который "выделен" России "эпохой тьмы".
Удивительно, но "поезд" наш всё летит и летит куда-то. В какую-то жуткую, беспросветную бездну. Наверное, уже не подчиняясь ни машинисту, ни диспетчерской службе. А освещение в вагонах до сих пор так и не восстановлено…