В слабом свете немногочисленных свечей Дела выглядела болезненно-бледной, но, слава Богу, полностью успокоенной. Она натянуто улыбнулась вошедшему:
– Билл, как хорошо, что ты пришел. У нас не было времени обговорить случившееся, но что ты думаешь по этому поводу?
– Не сейчас, Дела. Случилось нечто более ужасное.
Глаза девушки испуганно распахнулись.
– ???
– Мужайся, девочка, – тихо произнёс он и замолчал, набираясь смелости произнести всё остальное.
– ???
– «Сирена» попала в сильный шторм и затонула.
– А пассажиры? – казалось, она не осознает весь ужас того, что случилось.
– Никто не спасся, – Билл весь напрягся в ожидании того, что может последовать далее.
– О нет, Билл, нет… А папа? Что с ним?
– Дела… – Билл едва успел подхватить оседавшую девушку, осторожно положил её на кровать и укрыл. Тихое щенячье поскуливание, раздавшееся из-под одеяла, нарушило горестную тишину комнаты.
Разве существуют слова, способные успокоить в подобную минуту? В полном молчании Билл присел на оттоманку. Молча вытирая слёзы, на стуле возле кровати примостилась горничная Мари. Спустя некоторое время леди Юджиния присоединилась к мрачной компании.
Вдовствующая уже много лет, она отдала всю себя, свои силы, энергию и неистраченные материнские чувства племяннице, которую горячо любила. Но любовь её была созерцательная, отстранённая. Обожая девушку в глубине души, одинокая женщина не могла позволить себе проявить чувства. Многие годы, с тех пор как малышка была оставлена на её попечение, она положила на то, чтобы сделать из избалованного ребёнка истинную леди. Именно в этом видела она своё предназначение. Нежное похлопывание по плечу Делы – единственное, что могла разрешить себе любящая тётушка. Леди Юджиния свято верила, что истинная леди не вправе позволить себе бурно проявлять чувства и эмоции. Всевозможные пособия и путеводители для юных леди были её настольными книгами. И сейчас, глядя на убитую горем племянницу, ей впервые захотелось прижать этого ребёнка к сердцу и поплакать вместе. Боже! Как слепа она была, как ошибалась!
Восток заалел первыми лучами, когда Делайт наконец забылась тяжелым сном. Билл открыл окно, и приятная утренняя свежесть наполнила комнату.
– Как мы будем действовать? – обратился он к Юджинии.
Она вздрогнула от его голоса и лишь пожала плечами.
«Как странно устроена жизнь, – подумала измученная женщина. – Я, прожив столько лет, не знаю, что делать, когда в дом постучалась беда».
– Поступай как знаешь, – промолвила она и вновь погрузилась в свои мысли: «Что ж ты, брат, оставил меня одну с этой парой непослушных детей? Впрочем, какие дети? Дела – юная девушка, а Билл – уже мужчина». Юджиния перевела взгляд на парня.
Этот красивый и сильный молодой человек ещё недавно был нервным, порывистым ребёнком. Ему едва исполнилось восемь лет, когда он осиротел, и Кора, его тетя и няня Делы, привезла племянника в имение. В день, когда няня вложила ручку своей воспитанницы в руку Билла, приказав не отходить от неё ни на шаг, он стал её телохранителем, личным слугой, опекуном, другом и чуть ли не братом. Леди Юджиния долгое время протестовала против этой дружбы, но привязанность детей сделала своё дело, и она махнула рукой. Повзрослев, Билл принял на себя управление делами разорившегося имения, и теперь пожилая дама всё чаще прислушивалась к его умным советам и поощряла его решительные действия.
– Я думаю, – прервал её размышления Билл, – нужно срочно обратиться к священнику, заказать панихиду и все, что необходимо в подобном случае. Пусть миссис Стоун займётся домом и облачит всё в траур. Ты, Мари, – он повернулся к горничной, – подготовь соответствующее платье Деле и не отходи от неё ни на шаг. Успокоительными каплями не злоупотребляй. Доктор вот-вот будет здесь. А вам, леди Юджиния, необходимо отдохнуть. Самое трудное – впереди. Скоро вы понадобитесь нашей малышке полные сил.
Твёрдый голос молодого управляющего пресёк все попытки оспорить его решения. Челядь беспрекословно приступила к выполнению своих обязанностей.
Делайт медленно просыпалась. Какая-то страшная тяжесть сдавливала грудь, железные обручи стягивали голову. Проснувшись, Дела всё вспомнила. Мысль заработала. Весь ужас свершившегося навалился на девушку. Захотелось заплакать, и не получилось. Попыталась поднять голову, шевельнуть рукой – безуспешно. Тело отказывалось служить ей. Даже веки, словно налитые свинцом, не поднимались. «Может, я уже мертва? – подумала она, прислушиваясь к тихому шепоту где-то рядом. – А это разговаривают ангелы? Нет, я узнаю этот голос. Это доктор Вудсток. О чём это он? Шоковое состояние?.. У меня?.. Но я не сплю, я слышу. Я сейчас открою глаза, встану и …» – и тьма опять поглотила её.
Доктор Вудсток был крайне взволнован. Пятый день не отходил он от своей пациентки, но не мог привести её в чувство. Немного успокаивало то, что сегодня он заметил незначительное повышение деятельности организма: слегка участился пульс, стали подрагивать веки, отступила мертвенная бледность. Ах, как хотелось ему вытрясти душу из этого чертового Билла! Как мог этот самоуверенный мужлан так неосторожно и в такой тяжёлый для девушки момент, без предварительной подготовки буквально выпалить ей эту страшную весть об отце! Молодая психика не смогла справиться с двумя такими потрясениями.
Билл, осунувшийся, небритый, с опущенными плечами, сидел здесь же, в комнате, понимая необратимость того, что натворил. Если бы знать заранее! Где ему, грубому работяге, до тонкостей девичьей натуры! Все наверняка ненавидят его за это. Даже обожаемая им Мари бросала яростные взгляды в его сторону. Он с радостью простился бы с жизнью ради хозяйки. Как он мог дважды так ошибиться? В Лондоне недосмотрел, а тут вообще добил её окончательно. Если она умрёт, ему не жить. Такое нельзя искупить даже кровью! Но сначала он отправит на тот свет этого лондонского хлыща. Из-под земли достанет.
– Билл, ты что, оглох? – вдруг донеслось до него. – В третий раз к тебе обращаюсь, – услышал он голос доктора. – Подержи её руку. Мне надо ввести в вену это лекарство.
Билл осторожно взял руку девушки недавно ещё по-детски пухлую, а теперь совершенно тонкую и прозрачную. Вудсток, проделав нехитрую процедуру, уселся в ожидании.
– Если она сейчас не придет в себя, то уж не знаю, парень, что и делать, – он укоризненно посмотрел на Билла. – Придётся вызывать врачей из Лондона.
Несколько минут прошли в тягостном молчании. Билл с немой мольбой вглядывался в заострившееся нежное лицо. Вдруг еле заметный румянец пробился сквозь мертвенную бледность. Ресницы затрепетали, и прекрасные синие глаза-озёра медленно открылись. Вздох облегчения одновременно вырвался у обоих мужчин.
– Дела, малышка, как ты? – голос Билла осёкся от волнения.
– Выйди немедленно, не мешай мне работать, – зашипел на него доктор и принялся колдовать над больной. Вся прислуга сгрудилась в гостиной в ожидании известий. Тётушка обмирала от ужаса, думая о самом страшном. Наконец Вудсток спустился вниз, присел на диван и обвёл взглядом всех присутствующих.
– Итак, господа, в состоянии мисс Делайт произошли положительные изменения. Она ненадолго пришла в себя. Само по себе это, конечно, хорошо, но радоваться слишком рано, – доктор нервно поправил очки. Чувствовалось, что ему трудно говорить. – Девочка слишком слаба. Она не в силах говорить, двигательная активность минимальна. – Боковым зрением он увидел, как леди Юджиния перекрестилась, а Билл схватился за голову. – Но организм молодой, крепкий. Она уже узнаёт окружающих, всё понимает, адекватно воспринимает информацию, прикрывая глаза, может ответить «да» или «нет». Короче, нужны время, тщательный уход, положительные эмоции и никаких волнений. И, пожалуйста, не лейте слёз рядом с ней. Придерживайтесь ласкового, но твёрдого тона. Я очень надеюсь на её скорое выздоровление и буду молить Господа нашего об этом.
К концу речи доктора Билл взял себя в руки.
– Джил, поставьте по креслу-качалке на восточный и западный балконы. В тёплые дни будем выносить её на солнышко. Миссис Морис, – обратился он к кухарке, – составьте меню для девочки под руководством доктора. Мари, – он посмотрел на очаровательную горничную, и в его голосе появились нежные нотки, – подбери книги со счастливым концом и читай ей, пока она бодрствует. Все проблемы прошу решать со мной. – С этими словами Билл резко повернулся и направился заниматься хозяйственными делами.