Третье предупреждение

Маргарита Школьниксон-Смишко
продолжение повести Х. Фаллады см. папку "Каждый умирает в одиночку"


Но потом у брата они совсем забыли о своих предчувствиях. Оказалось, что их там, действительно, ждали. И жена брата тоже испекла кухен. После того как они оба кухена съели, брат принёс бутылку шнапса, которую ему подарили коллеги на работе.
С наслаждением пили они из маленьких рюмочек необычный для них напиток, и он так подействовал, что все стали живее обычного. В конце концов бутылка опустела, и маленький горбун с мечтательными глазами начал петь. Он пел церковные песни, хоралы:»Es kostet viel ein Christ zu sein“ (дорого стоит быть христианином), и «Zeuch ein zu deinen Toren, sein meines Herzens Gast“ (явлюсь у твоих врат, будь моим сердечным гостем).
Он пел их высоким фальцетом, голос был чист и благочистив, и даже Отто Квангель почуствовал себя перенесённым в детство, когда такие песни для него ещё что-то значили, потому что он был верующим. Жизнь тогда была ещё простой, он не только верил в Бога, но и в людей. Он верил, что такие фразы как «люби своих врагов» и «Блаженны миротворцы»  верны для этой земной жизни. Но с того времени всё изменилось и, безусловно, не к лучшему. Никто больше не мог верить в Бога; было невозможно себе представить, что добрый господь мог допустить такой позор, который распространился по свету, а что касается людей, таких свиней...
Горбун Ульрих Хеффкэ пел высоко и чисто:»Du bist ein Mensch, das weisst du wohl, was strebst du denn nach Dingen...“(Ты человек, ты знаешь это, к чему ж ты ищешь материальных благ..)

Но на ужин Квангели остаться отказались. Да, всё было очень хорошо, но теперь им нужно домой. Отто хочет ещё кое-что сделать. Это не пойдёт и из-за продовольственных карточек , вы же знаете, что к чему. Как ни уговоривали Хеффки остаться, мол один раз можно себе позволить, не каждое воскресенье празднуется день рождения, и, действительно, уже всё подготовлено, они могу в этом сами убедиться на кухне — не смотря на все эти уверения, Квангели решили уйти.
И они ушли, чем серьёзно обидели родственников.
На улице Анна сказала:»Ты заметил, как Ульрих обиделся, да и его жена тоже..»
«Пусть обижаются! Это всё равно было наше последнее посещение!»
«Но на этот раз ведь было очень хорошо, ты ведь тоже так считаешь, Отто?»
«Конечно, шнапс этому много помог...»
«Ульрих так хорошо пел — ты же тоже так находил?»
«Да, очень хорошо. Смешной чудак. Я уверен, что он ещё каждый день молится дорогому Боженьке.»
«Оставь ему это, Отто! Таким набожным сегодня легче. У них есть тот, к кому они могут обратиться со своими проблемами. И они верят, что эти убийства имеют какой-то смысл.»
«Спасибо!» - возразил Отто. «Смысл! Это же всё бессмыслица! Потому что они верят небу, они ничего не хотят изменить на земле. Только ползать и уступать! На небе всё будет опять хорошо. Бог знает, почему всё происходит. В судный день мы всё узнаем! Нет уж, спасибо!»
Квангель говорил быстро и зло. Так алкоголь действовал в нём. Вдруг он остановился . «Это тот дом!» - сказал он. «Я туда хочу! Дай мне открытку, Анна!»
«О. нет, Отто. Не делай этого! Мы же договорились сегодня больше ничего не делать. Сегодня же плохой день!»
«Всё изменилось теперь. Дай открытку, Анна!»
Неохотно она её дала. «Хоть бы всё обошлось, Отто, я так боюсь...»
Но он не обратил внимание на её слова  и ушёл.
Анна опять ждала. На этот раз долго ждать не пришлось, муж быстро вернулся.
«И так, всё сделано. Видишь, как всё просто получилось? Не нужно доверять предчувствиям.»
«Слава Богу!» - выдохнула Анна.
Но не успели они сделать и пары шагов к Ноллендофплатц, как к ним подскочил мужчина. В его руке была открытка.
«Вы! Вы!» - закричал он в бешенстве. «Вы только что положили у меня в подъезде эту открытку! Я вас видел! Полиция! Участковый!»
Он кричал всё громче и громче. Их окружила толпа, к ним торопливо подошёл участковый.
Без сомнения: игра внезапно обернулась против Квангелей.После двух лет успешной работы, упех отвернулся от мастера. Комиссар Эшерих оказался прав: со счастьем нельзя всё время играть, нужно закалькулировать и неудачу. Об это Отто Квангель забыл.
На этот раз случай явился в облике маленького мстительного бюрократа, который своё воскресенье использовал для того, чтобы подсматривать за соседкой. Он был на неё зол, потому что она долго спала по утрам, носила брюки и вечером до поздна слушала радио. Он и подозревал, что она водит к себе парней. Если бы это оправдалось, он бы позаботился, чтобы все жильцы стали против неё. Он бы пошёл к управдому и сказал, что такой шлюхе не место жить в порядочном доме.
Уже 3 часа тепеливо смотрел он в замочную скважину, когда вместо соседки на лестнице появился мастер Квангель. Он видел собственными глазами, как Квангель положил открытку на ступеньку.
«Я это видел,  собственными глазами я это видел!» - орал человечек в лицо полицейского и размахивал открыткой. «Почитайте здесь, господин полицеский! Это предательство! Типа нужно повесить!»
«Не орите так!» - отвечал полицейский. «Видите же, что господин совсем спокоен. Он никуда не убегает. Было так, как  этот господин всё представил?»
«Глупости!» - возразил Квангель, нахмурившись. «Он меня с кем-то спутал. Я только что был  у брата жены на дне рождения, на улице Гольтц. На этой Маасштрассе я в дома не заходил, спросите у моей жены..»
Он осмотрелся. Анна пробиралась к нему через толпу зевак. Как только началась заваруха, она сразу же подумала о второй открытке, лежащей у неё в сумочке. От неё нужно было срочно избавиться, это сейчас было главным. Поэтому Анна выскользнула из толпы, нашла почтовый ящик и незаметно — все смотрели на орущего свидетеля - отпустила в него открытку. 
И вот она опять рядом с мужем и ободряюще ему улыбается.
Между тем полицейский прочитал открытку. Стал очень серьёзным, спрятал её за обшлаг рукова. Он знал об этих открытках, в каждом участке не один,  десять раз на них обращали  внимание всех сотрудников. Преследование малейшего следа вменялось в их обязанность.
«Вы оба пройдёте со мной в участок» - решил он.
«А я?» - вскричала Анна возмущённо и взяла мужа под руку. «Я тоже пойду! «
«Ты права, мать! - послышался глубокий голос из толпы. «У эти братьев не известно, как всё обернётся. Не бросай благоверного!»
«Спокойствие!» - прокричал участковый. «Спокойствие! Посторонитесь! Разойдитесь! Здесь  не на что мотреть!»
Но публика была другого мнения, и участковый понял, что невозможно одновременно следить за тремя и попытаться рассеять 50 прохожих.
« Вы, действительно, не ошибаетесь?» - спросил он возбуждённого хвастуна. «Женщина при этом на лестнице присутствовала?»
«Нет, её не было. Но я точно не ошибаюсь, госопдин участковый!» Он опять принялся орать. «Своими собственными глазами я его видел, я уже три часа подсматривал в замочную скважину...»
Из толпы раздался осуждающий голос:» Проклятый восьми грошёвый предатель!»
«Хорошо, все трое пройдёмте!» - решил участковый. «Расступитесь же наконец! Вы же видите, люди хотят пройти! Что за дурацкое любопытство! Пожалуйста, туда, господин!»

В участке им пришлось 5 минут подождать, прежде чем их вызвали в кабинет к начальнику, человеку высокого роста с открытым лицом. На его столе лежала открытка Квангеля.
Свидетель повторил своё обвинение.
Отто Квангель всё отрицал. Он говорил спокойно, этот старый заводской мастер, которым он и представился. Начальнику он понравился, в отличии от орущего, слюной брызжущегося обвинителя.
«Скажите ка» - обратился начальни к тому, « почему вы три часа подсматривали в замочную скважину? Вы же не могли знать, что кто-нибудь прийдёт с такой открыткой. Или?»
« Aх, в нашем доме живёт шлюха, господин начальник! Ходит постоянно в брюках, всю ночь у неё радио работает, поэтому я хотел понаблюдать, каких парней она к себе приводит. А тут пришёл этот мужчина...»
«Не был я в том доме» - повторил настойчиво Квангель.
«Как мог мой муж  дойти до такого дела? Думаете я бы такое допустила?» - встряла Анна. «Мы же 25 лет живём вместе, и никогда ничего не было против моего мужа!»
Начальник бросил беглый взгляд на Квангеля. От него можно в принципе многого ожидать! - пронеслось в его голове. Но чтобы он писал такие открытки?
Он вернулся к обвинителю:»Как вас зовут? Милек? Вы же работаете на почте, не так ли?»
«Так точно, высший почтовый секретарь, господин начальник.»
«И вы тот Милек, от которого мы получаем в среднем по два доноса в неделю, что продавцы обвешивают, что в четверг вытрясают ковры, что кто-то написал у вас перед дверью и т.д. «
«Люди такие плохие, господин начальник! Все мне вредят! Поверьте мне, господин начальник..»
«А сегодня после обеда вы поджидали женщину, которую вы обзываете шлюхой, и теперь доносите на этого господина...»
Главный почтовый секретарь заверил, что он только выполняет свой долг.
«Так, так!» - сказал начальник. «Один момент...»
Он сел за свой письменный стол и сделал вид, что читает открытку. На самом же деле ему нужно было подумать. Он был уверен, что этот Квангель — старый рабочий, который верно себя аттестовал, Милек же — кверулянт, доносы которого ещё ни разу не подтвердились. Больше всего ему бы хотелось всех отпустить домой.
Но открытка то была найдена, и был строгий приказ, преследовать и малейший след. Начальник не хотел завести блох в своём меху. Наверху он и так не пользовался большой любовью. Его подозревали в душевности, он мол, в тайне симпатизировал евреям и асоциальным элементам. Поэтому ему нужно было быть очень осторожным.
Он позвонил и сказал вошедшему дежурному:» Возьмите обоих мужчин и хорошенько осмотрите. Да не перепутайте их вещей. А потом пришлите мне одного сотрудника, я здесь женщину проверю!»
Но и эти проверки ничего не дали, ничего подозрительного у Квангелей не было найдено. Документы Квангеля тоже подтвердились. В кармане же у Милека нашли донос на фрау Трессов, Маасенштрасе 17,  которая не смотря на запрет, спускала своего кусачего пса с поводка. Пёс уже два раза зло нарычал на главного почтового секретаря. Он опасается за свои штаны, которые во время войны стали незаменимыми.
«Ну и проблемы же у вас, господин!» - сказал начальник. «Сейчас, на третьем году войны! Вы думаете нам нечем другим заняться? Почему бы вам самому не обратиться к даме и вежливо попросить её, взять собаку на поводок?»
«Такого я не делаю, господин начальник! Заговаривать ночью с дамой на улице — нет! Потом она  на меня донесёт из-за безнравственности!»
«И так, часовой, уведите троих , я хочу позвонить.»
«И меня что ли арестовали?» - обиделся главный почтовый секретарь?. «Я вам сделал важный донос, а вы меня арестовываете! Я напишу жалобу!»
«Кто здесь сказал слово арест? Дежурный, утведите людей!»

Начальник набрал нужный номер и попросил позвать комиссара Эшериха, по поводу открыток.
«Комиссар Эшерих отстранён!» - ответил ему грубый голос. «Теперь  криминальный советник Цотт занимается  этим случаем!»
«Тогда дайте мне господина криминального советника Цотта, если его сегодня в воскресенье можно застать.»
«Ах, его же всегда! Соединяю!»
«Здесь Цотт!»
«Здесь начальник ревьера Краус. Госполин криминальный советник, к нам привели мужчину, который должен быть связан с открыточным делом. Вы об этом информированы?»
«Знаю уже! Дело кобальта. Какая у мужчины профессия?»
«Столяр. Заводской мастер на одной мебельной фабрике!»
«Тогда вам попался не тот! Тот бы был вагоновожатым трамвая! Отпустите мужчину! Конец!»
Так , к своему большому удивлению, Квангели были отпущены на свободу, они то предполагали  серьёзные допросы и осмотр их квартиры.